слыш, малыш

мир опять цветами оброс, у мира весенний вид. и вновь встает нерешенный вопрос — о женщинах и о любви. владимир владимирович маяковский

– вот это перец! хёна шумно чихает, поводит плечами, скидывая куртку, и поворачивается. – где? – да вон идёт, – джесси насмешливо тычёт пальцем в сторону одинокой фигуры болезненного вида, бредущей по тротуару. – а, – хёна шмыгает носом и отводит взгляд, перекатывая в ладони крышку от бутылки. – о, – хо вскидывает брови, отпивая из банки, – что, твой перец? – чё это он сразу мой? – хёна резко выпрямляется и с силой швыряет кусок пластика в проходящего мимо голубя. джесси задумчиво вертит банку в руках, следя за полётом разгневанной птицы. – опять послал нахуй? вопрос, конечно, риторический. хёна вздыхает и подпирает голову рукой, провожая тоскливым взглядом щуплого парня в огромной толстовке, спотыкающегося на входе в подъезд. – слушай, – хо аккуратно отодвигает от подруги вторую бутылку во избежание новых травм и откидывается на скамейку, гипнотизируя закрывающуюся железную дверь, – он тебе настолько нравится? вот прям реально настолько? хёна опять вздыхает: – ебать, да. над песочницей повисает угнетающая тишина, которую изредка прерывает обиженное ворчание сидящего на столбе голубя. джесси откупоривает последнюю банку газировки и глубокомысленно выплёвывает жвачку в одуванчиковый куст. – как ты можешь пить это дерьмо? – хёна отвлекается от созерцания окон седьмого этажа и недовольно косится на жидкость кислотного цвета в руках хо. – ну, моя мама недавно слёзно попросила меня хотя бы попытаться перестать столько бухать. как видишь, я пытаюсь. – да, а твоя мама не будет против, если ты ослепнешь от этой поебени? – ким выгибает бровь и саркастично сплёвывает под ноги. джесси разрывает зубами новую упаковку жвачки и пожимает плечами, – «похуй». но уже спустя минуту вдруг хмурится и отставляет банку на другой конец скамейки с громким стуком. – ты чё щас, блять, опять попыталась съехать с этой темы? хёна сосредоточенно кидает семечки в несчастных воробьёв, выбивая парочку страйков, и молчит. джесси закатывает глаза: – серьёзно, бля. если он тебе так нравится, то подойди и спроси, чё его щас не устраивает. конечно, меняться ради какого-то ебантяя – так себе идея, но иногда можно сделать скидку на его унылое ебало или богатый до опиздения внутренний мир. воробьи заходятся предсмертными хрипами, когда хёна радостно подпрыгивает, вываливая всё содержимое пакета на землю, и воодушевлённо хлопает джесси по спине. – ты права! я завтра подкараулю его у параши, где он каждый вечер ходит, и прямо так и спрошу. ебать ты гений! ким подрывается с места и уносится в родной подъезд, что-то маниакально шепча о приготовлениях и произведении впечатления. дверь захлопывается с недоумённым лязгом. на выцветшей скамейке около песочницы джесси медленно допивает банку газировки, машинально отпинывает носком кроссовка шелуху в сторону мусорки. потом кряхтит, стряхивает крошки с леггинсов и идёт домой.

~~~

хёна действительно усердно и очень старательно готовится к предстоящему разговору. во-первых, она откапывает в шкафу платье, потому что мама сказала, что «у тебя ноги ну ничего такие». платье старое и немного маленькое, длиной доходит примерно до середины трусов и кокетливо открывает всё, что можно. но ким остаётся довольна своим отражением в зеркале, потому что впервые за долгое время видит там не папины треники. мама восхищённо присвистывает, пока хёна натягивает новенькие кеды из ашана в коридоре: – и как его зовут? ким мечтательно улыбается, завязывая на поясе спортивку, и вздыхает. – хёчжон. берёт с тумбочки ключи и выливает на себя полфлакона проспиртованных духов, удовлетворённо кивая. голубь за окном сбрасывается с карниза.

~~~

небо на удивление ясное, солнце – яркое, а трава – зелёная, когда хёна радостно выходит из подъезда. расстояние до мульд она преодолевает практически летя, легко и грациозно приземляясь возле бака с пластиковыми отходами. минуты тянутся медленно, но улыбка не сходит с лица ким, что немного пугает нескольких пожилых женщин с детьми. хёна постукивает пальцами по жестяной поверхности мусорки и задирает голову, рассматривая облака и чаек в небе. спустя полчаса её ожидания оправдывают себя: из-за поворота выныривает сутулая фигура с огромным рюкзаком и неподъёмным выражением лица. хёна буквально светится при взгляде на этого человека и несколько раз проводит ладонями по бёдрам, чтобы успокоить бешено бьющееся сердце. хёчжон доползает до мульд, всё так же не поднимая головы, и хёна радостно делает шаг ему навстречу: – привет! парень медленно поднимает взгляд, вздыхает. – ага. виделись недавно. и продолжает идти. хёна слегка хмурится и хватает его за рукав свитера. – подожди! я хочу поговорить с тобой. хёчжон молча моргает пару раз, косится в сторону своего дома и пожимает плечами: – говори. хёна воодушевлённо заправляет волосы за ухо, набирает воздух в лёгкие. – я довольно долго не знала, как, ну, э, побазарить с тобой нормально и по понятиям, но джес недавно такая типа «да просто спроси, чё ему не нравится щас, и попробуй это изменить». и вот я здесь. спрашиваю. чешет щёку и застенчиво смотрит на хёчжона из-под ресниц. – ну так это самое. чё тебе щас не нравится?.. асфальтированная площадка возле мульд погружается в тишину на долгие полминуты. всё это время хёчжон смотрит на хёну немигающим взглядом и не дышит. воздух застывает в радиусе пяти метров, облака в небе замирают на месте, а чайки перестают махать крыльями и падают на землю с немым криком. – то есть ты спрашиваешь, – брови хёчжона немного хмурятся, а грудная клетка едва заметно двигается от притока воздуха в организм, – что меня не устраивает в тебе как в девушке? хёна моргает несколько раз и задумчиво обводит взглядом небо. – наверное, да. – что ж, – ким перевешивает рюкзак с одного плеча на другой и задумчиво покусывает внутреннюю сторону щеки, вновь уплывая взглядом к окнам своей квартиры. – что ж? – хёна рисует носком кеда кривое сердечко на сером песке и шмыгает носом. хёчжон, наконец, переводит взгляд на неё. – да, понимаешь, не думаю, что есть что-то конкретное, – ким говорит ровным тоном, – ты мне в принципе не нравишься. не привлекаешь в этом плане. хёна моргает и сцепляет руки в замок за спиной. носок кеда замирает на середине сердца. – мне нравятся милые и весёлые девушки с хорошим чувством юмора, с которыми всегда есть о чём поговорить. твой круг интересов несколько...не совпадает с моим. к тому же, я не пью, поэтому со мной тебе будет откровенно скучно. и ты довольно жестокая – только на прошлой неделе сломала нос одному парню и руку моей однокласснице, при чём даже непонятно за что. вспышки неконтролируемой агрессии – это плохо, я не готов с таким мириться. пожалуй, это главная проблема. – но ты мог бы дать мне шанс? если бы я не была эээ агрессивной? – хёна отворачивает голову в сторону и смаргивает подступающие слёзы. хёчжон их, конечно, не замечает. – наверное, – тянет с сомнением. думает ещё пару минут и вздыхает. – прости, если обидел тебя... – нет-нет, всё хорошо! – хёна машет руками и прикрывает покрасневшие глаза. хёчжон переминается с ноги на ногу и вдруг улыбается робко. – тогда...пока? – пока! – хёна пялится на его улыбку, стараясь запомнить в мельчайших деталях, и несмело приподнимает уголки губ в ответ. ким разворачивается по направлению к дому и ступает на тротуар, но внезапно останавливается, оборачивается, усиленно хмурясь: – здесь всегда так сильно пахнет спиртом? ужас какой, кажется, опять кто-то водку в баках разлил. и продолжает движение к подъезду, усиленно пялясь под ноги. хёна провожает его повлажневшими глазами и только удивляется. как он не заметил её растоптанное сердце у подошв своих кроссовок?

~~~

тем же вечером она выкидывает весь флакон духов в мусорный бак.

~~~

проходит две недели, прежде чем хёчжон замечает, что что-то не так. в общем и целом жизнь идёт своим чередом: на дорогах слякоть и дети, во дворе гуляющие с собаками люди и опять же дети. весна переживает последние приступы резких смен настроений перед наступлением хорошей погоды, а голуби с усердием удобряют пробуждающуюся после зимы землю и капоты машин. но хёчжон понимает. прошло полмесяца с того момента, когда он видел хёну в последний раз. и это не может не настораживать. джесси сидит на выцветшей скамейке у песочницы и активно работает челюстями, пережёвывая жвачку. три бутылки минералки выглядывают из пакета с логотипом пятёрочки. – так что...у хёны всё хорошо? хёчжон останавливается в метре от скамьи и пытается осторожно вести диалог оттуда. джесси придавливает кима взглядом к мокрой земле и с ожесточением откручивает крышку бутылки. – нет. брови хёчжона ползут вверх, а рот комично приоткрывается. – нет? джесси закатывает глаза. – ты чё, ещё и глухой ко всему прочему? нет. у неё всё нехорошо, ей плохо и больно. а ты – гандон, даром что хороший с виду мальчик. хёчжон беспомощно открывает и закрывает рот, сутулясь больше обычного. хо шумно выдыхает, но всё-таки выпускает тихий смешок и расслабляется. – ладно, не ссы. ты мудло, конечно, но и похуй. она переживёт. плохо вот только, что щас ей в любой момент могут пизды дать, а там хуй знает, чё будет. у неё, вообще-то, не такое уж крепкое здоровье, и кирпича хватит, чтоб пришибить. ким хмурится и подходит ближе, забывая о выдуманной дистанции. – что ты имеешь в виду? джесси с минуту сверлит его взглядом, а потом вновь закатывает глаза: – ну, точно, глухой. говорю, после того, как она пиздиться перестала, ей любой долбоёб может ножик к горлу приставить и ага. я-то чё, я-то конечно ебану им, если вдруг, но я ведь не всегда рядом. всё-таки не мать ей, даже не сестра. к тому же, учёба щас много времени отнимает, мы почти не видимся. – ты учишься? – ким от удивления приседает на скамейку. джесси отпивает воды из бутылки и обиженно цокает: – не такая уж я и тупая. а ты всё ещё мудила. хёчжон таращится на хо широко распахнутыми глазами несколько секунд, прежде чем смысл сказанных слов доходит до него. – о...я не это имел ввиду! боже, прости, – ким разочарованно стонет, прикрывая лицо руками, – я думал, ты встречаешься с тем, эхм, нехорошим парнем и работаешь на заправке. я думал, у тебя нет времени на занятия... – я с ним рассталась, – джесси выдувает пузырь из жвачки и пожимает плечами, болтая ногами, – с работы ушла. перестала пить около месяца назад, так что щас острой нужды в деньгах нет. а ты слишком много думаешь, походу. хёчжон открывает рот, чтобы начать спорить, но осекается. – подожди, но хёна...больше не дерётся? хо смотрит на него, как на полоумного. – ты точно в порядке, поц? а то я начинаю беспокоиться. я вроде несколько раз сказала, что... – я слышал, – хёчжон обрывает её на полуслове, – просто не думал, что она действительно... джесси тяжело выдыхает и метким броском отправляет жвачку в мусорку. – она бы и не такое сделала. ради тебя-то уж точно. ты, походу, всё-таки думаешь недостаточно много. ким резко поднимается на ноги, отпугивая пару голубей. – где она? хо удивлённо смотрит на него снизу вверх: – да дома, наверное. где ей ещё-то быть. щас не выйдет. можешь до вечера подождать, она около восьми всегда ходит мусор выбрасывать. ну, только, эт самое. – что? – хёчжон нервно перебирает дрожащими пальцами шнурки от толстовки. джесси закидывает в рот новую жвачку, выдувает пузырь и отвечает с непроницаемым лицом: – возьми перцовку. на всякий случай. джесси не говорит: «здесь полно ебантяев по вечерам шастает». не говорит: «она не сможет защитить себя сама, не теперь». но хёчжон слышит. и согласно кивает. жвачный пузырь звонко лопается, а газовый баллончик игриво блестит в солнечном свете, когда джесси выуживает его из кармана куртки и вкладывает в руку кима. хватка у хёчжона на удивление крепкая.

~~~

всех детей загоняют домой, а около детской площадки зажигаются фонари, когда хёчжон выходит на улицу. перцовый баллончик в кармане придаёт некой уверенности, однако мульды в неверном свете луны и дальних фонарей выглядят всё так же устрашающе. ким со стыдом признаётся себе, что не помнит, в каком доме находится квартира хёны, и потерянно оглядывается несколько минут. потом чешет кончик носа и делает уверенный шаг в сторону мусорных баков. в этот момент лязгает тяжёлая дверь и из подъезда дома напротив выбегает тонкая худая фигура в колючем свитере и с пучком на голове. хёна выглядит действительно плохо – даже с такого расстояния заметны трясущиеся руки и отёкшее от длительного плача лицо. хёчжону на секунду хочется приложиться головой об асфальт, а лучше сразу выкинуть себя в мульду. теперь понятно, почему джесси была с ним столь категорична. он быстрым шагом пересекает тротуар и подходит к бакам как раз тогда, когда хёна выплывает из освещённого квадрата в масляную темноту. – привет. хёна вздрагивает от звука его голоса и роняет пакет. хёчжон мысленно снова падает лицом в асфальт. – боже, прости, я не хотел пугать тебя. я хотел поговори- – вау, миленько, – за спиной кима раздаются шаги и пьяный смех, – мы тоже любим поговорить. особенно с такими, как она. смех становится громче, а его обладатели – ближе. хёчжон оборачивается и натыкается взглядом на компанию из семерых парней нетрезвого вида. они все озлобленно улыбаются, позвякивая бутылками, некоторые откровенно охаживают взглядом голые коленки хёны. хёчжон не замечает, как в крови закипает ярость, оставляя на языке острый привкус. – боюсь, что она не очень хочет с вами разговаривать, – голос кима остаётся ровным, пока он незаметно выходит чуть вперёд и засовывает руку в карман, снимая крышку с баллончика. – думаю, это не тебе решать, милашка, – другой парень, чуть поодаль, хищно скалит зубы и сплёвывает на землю. хёчжон медленно вдыхает и выдыхает пару раз, не меняя выражение лица, а потом говорит: – могу поспорить. и резким движением вытаскивает баллончик, разбрызгивая содержимое широким радиусом. вся компания мгновенно заходится истошным воем и матами, хватается за слезящиеся глаза. парень с самым большим количеством бутылок в руке орёт: – вот мудло! въеби ему, саня! и оседает на землю, плача. другой парень – по всей видимости, саня, – рычит от злости и вытаскивает из кармана штанов кастет, замахиваясь для удара. хёчжон пытается уклониться, но несколько металлических шипов всё равно задевают нежную кожу щеки, оставляя глубокие царапины. саня злорадно улюлюкает и идёт в новую атаку, а ким пинает его коленом под дых и отскакивает в сторону. остальные парни постепенно приходят в себя и двигаются к хёчжону, доставая из карманов ножи. ким хмурится, но только крепче перехватывает баллончик и готовится уворачиваться от ударов, когда сзади внезапно раздаётся: – твою мать! кто-нибудь! помогите! хёна кричит, переходя на хрипы, и плачет навзрыд. хёчжон хочет подойти к ней, обнять её дрожащие плечи и помочь справиться с истерикой, когда чувствует упирающееся в рёбра лезвие. в окнах первого этажа ближайшего дома вспыхивает свет.

~~~

– ты такой дебил, блять, это просто пиздец. хёна обнимает ладони хёчжона, просунутые сквозь решётку, и тихо плачет. ким осторожно высвобождает руку, достаёт носовые платки из кармана. секунду думает, потом кладёт их обратно и осторожно стирает слёзы с щёк хёны большим пальцем. – джесси сказала мне, что ты пойдёшь вечером выбрасывать мусор, а я хотел поговорить... – это никак тебя не оправдывает! – хёна затихает на время, ластясь за прикосновением пальцев к щеке, но потом вновь сердито хмурится и шепчет, – тебя ведь могли убить. хёчжон флегматично пожимает плечами и перебирает рыжие пряди. – тебя тоже. на несколько минут участок погружается в тишину. на дальней стене тикают часы, а в соседнем помещении кричит допрашиваемый саня, который, судя по всему, очень не хочет за решётку. хёна прикрывает глаза. – ты хуй. – это правда. – и ты об этом хотел поговорить со мной? – хёчжон застывает при упоминании разговора. – нет, – но врать не видит смысла. хёна пару секунд непонимающе моргает и спрашивает: – тогда о чём? ким проводит ладонью по волосам, убирая их со лба, и откидывает голову, рассматривая девушку из-под полуопущенных ресниц. в тишине комнаты слишком отчетливо слышно, как сердце хёны пропускает удар. – я тебя люблю. и пускается вскачь. – ч..то? хёчжон улыбается, щуря глаза, и смеётся. – джесси сказала, что у меня проблемы со слухом. значит, мы с тобой – идеальная пара. хёна собирается обиженно надуться, когда вспоминает, что ей, вообще-то, только что признались в любви, и: – я не понимаю! ты сказал, что я совсем не в твоём вкусе. и как ты мог так быстро влюбиться- – я не влюблялся быстро, – хёчжон говорит спокойно, всё так же расслабленно улыбаясь, – я влюбился в тебя несколько лет назад. примерно тогда, когда в первый раз увидел твою улыбку. хёна смотрит жалобно и непонимающе, собираясь заплакать от переизбытка чувств, но ким приподнимает брови, прижимает указательный палец к губам девушки: – не плачь. пожалуйста. я правда люблю тебя, могу на мизинчиках поклясться, хочешь? хёна приоткрывает рот, чтобы ответить, и хёчжон ведёт палец вниз, к подбородку, оттягивая нижнюю губу и ласково оглаживая верхнюю. из комнаты словно разом выкачивают весь воздух, и хёна чувствует себя выброшенной на берег рыбой. – я соврал тебе. тогда, возле мусорных баков. тебе не надо меняться, чтобы понравиться мне, потому что ты уже идеальна. такая, какая есть. в этот раз хёна собирается по-настоящему заплакать, и едва ли хоть что-то может её остановить. – ким хёчжон! почему я самая последняя узнаю о том, что ты сидишь в моём участке? – крик разрезает стылое помещение, пугая нескольких тараканов в углу. хёчжон только вздыхает и обнимает руками лицо хёны, подползая ближе к решётке. – моя тётя работает в милиции и весьма неоднозначно относится к...тебе и твоим друзьям. она часто следит за тобой из наших окон, когда ты подходишь ко мне или пытаешься начать разговор. и я, в общем-то, всегда пытался тебя оттолкнуть только потому, что она не упустит шанс закинуть тебя в колонию. но, знаешь... – губы кима растягиваются в ехидной улыбке, – теперь, когда я сам побывал в тюрьме, ей едва ли удастся выиграть хотя бы один спор о методах воспитания трудных подростков. хёна резко выдыхает, пряча усмешку в глазах: – ты сейчас послал свою тётю нахуй? хёчжон хмыкает, прислушиваясь к шагам в коридоре. – я сейчас послал свою тётю нахуй. и целует хёну сквозь прутья решётки.

~~~

– хёчжон? потрудись объясниться? – это моя девушка. тратататаратата, тратататата, хуяк-хуяк.