Я обещаю, что мы всегда будем вместе, чтобы не случилось…
Девушка тяжело выдохнула. Она никогда бы не подумала, что её когда-либо обвинят во лжи. Потому что она сама даже не понимала, где именно сказала неправду. Возможно, всё дело в её поступках или действиях? Да вроде бы нет, всё как обычно. Но ей точно пытаются вдолбить то, во что верят. И так сильно, что казалось будто бы они были там, самолично видели всё собственными глазами. Но если и так, тогда почему сама девушка не помнит таких очевидных, как они того хотят, вещей. Но проблема в том, что она даже не могла толком и сказать, как вообще оказалась тут. Да, расстройство памяти всё, конечно, и может объяснить, но уж слишком всё это казалось до абсурда странным, ведь тогда получается она должна была пережить какое-то событие, что и повлекло за собой ретраградную амнезию. Так как при беглом взгляде на своё тело и касаний своей головы она не нашла каких-либо нарушений кожных покровов, это должно было быть что-то психологическое. Но что могло так сильно повредить целостность её сознания, раз уж она решила чуть ли не навсегда об этом забыть? Что-то явно близкое и очень важное. То, что она наверняка могла уже потерять. Но вопрос по-прежнему открытый. Она помнит, кем является и кем была до всего этого бреда. И, беря во внимания то, что она сидит совершенно не на том месте, на котором должна, говорит о том, что она совершила преступление. И не какая-то там кража или покушение на собачку, нет. Что-то покруче в масштабе по меркам уголовной ответственности. — Так вы говорите, что я в тюрьме для душевнобольных? — блондинка не отрывала своего взгляда от своего, как тот назвался, лечащего врача. — Да, — кратко отчеканил тот на автомате, делая какие-то пометки в своём блокноте. — И что же я такого сделала? Никакого ответа. Никаких деталей или комментариев. Сколько бы раз она не пыталась узнать причину заключения здесь, ей всегда отвечали слишком кратко и расплывчато. И это было более чем странно. Она не могла понять, какую тактику выбрал этот человек, ведь, если брать её практику, она как специалист всегда начинала с достоверности — совершил ли человек какое-либо противозаконное деяние или нет. Хотя, если брать во внимание прошедшие шесть лет её жизни, тут нечему удивляться. Проживать под одной крышей с серийным маньяком, вдобавок родить от него прекрасную девочку — разве это не звучит куда похлеще, чем вот это вот всё? За период их совместного проживания случалось многое. Её психика неоднократно стояла под ударом, но у неё всегда получалось найти верное решение, чтобы сократить все жертвы к минимум. Но то, что происходит сейчас… Хартфилия даже не может узнать по какой причине она оказалась за решёткой. У неё имелось всего несколько додумок, что конкретно могло послужить поводом. Либо кто-то решил перекинуть на неё все свои грешки и смотаться, либо же она вполне себе реально страдает расстройством. Третьего просто не дано, увы. Её лечащий явно не спешил задавать хоть какие-то вопросы. Как, собственно, и отвечать на встречные. Получается, сейчас они участники стандартной игры без какой-либо конкретики: задаешь вопросы, но не надеешься услышать что-то кроме «да/нет». Однако довольный странный подход для того, кто вроде как должен подтвердить её прямую причастность к преступлению. Вот только Хартфилия-то уже в тюрьме и, в отличие от её прошлой работы, здесь разрешается гулять по территории как простому душевнобольному, но не без надзора добрых бугаёв-медбратьев. Вроде бы и свобода, а вроде и нет. Хотя, по гуляющим слухам среди других заключённых, на территории вдобавок располагается сектор для особо опасных особей, отсиживающих двадцать четыре на семь в камере без доступа к внешнему миру. Радует хотя бы то, что её не посчитали слишком уж буйной или супер опасной, а значит, не всё так и плачевно, как могло показаться на первый взгляд. Но, всё равно, она по-прежнему не могла понять одно: как она оказалась здесь? И как бы не пыталась напрячь память, результаты по-прежнему не давали ничего толкового. Ничего кроме того странного отрывка воспоминания, где она засыпает в отеле среди бумаг о каких-то пациентах. Сколько она тут уже пробыла — тоже загадка, но, если припомнить тот момент, когда она очнулась на кровати среди сплошных белых стен, то уже прошёл как минимум месяц. И, что удивительно, её ещё никто не пытался найти. Хотя, своего мужа она не брала во внимание, из-за того ранее сообщила, мол, её не будет пару-тройку месяцев. Но ведь он ей должен звонить и, поняв, что та не берёт уже какой день трубку, поднять всех на уши. Тем более, она должна была через день приехать к Локсар, а та точно бы подняла бучу и заставила своего супруга ринутся на поиски. Было много выводов из всех этих рассуждений, но самый такой основной заключался в том, что она достаточно далеко от того места, где была и, вдобавок ко всему, возможно есть человек, который представляется девушкой для близких через телефон. Вот только голос ведь не подделать, и, тем более она обещала Нэнси отзваниваться по скайпу каждый вечер пятницы. Опустив руки на стол и понурив голову, девушка прикусила нижнюю губу. Она что-то упускает и это наверняка очень весомое, что позволит ей сложить запутанный пазл и начать хоть как-то бороться. — Мистер Фернандес, я тут ведь уже месяц, да? — хоть девушка и знала ответ на этот вопрос, но она пыталась всё же уловить в его голосе или увидеть в его эмоциях что-либо говорящие о том, что она не сходит медленно с ума. — Нет, — так же произносил мужчина, закрывая свои записи и, наконец, обратившись к пациентке. — Вы тут уже больше шести лет. Та лишь тяжело выдохнула. Если она тут уже такое количество времени, то хотя бы должна знать причину нахождения взаперти. Но никто ей не говорил об этом, даже другие заключённые её сторонились, когда она пыталась хоть как-то пойти на контакт.Как будто всё это было специально создано для самой Хартфилии, чтобы переписать её жизнь раз и навсегда. Её работу, семью, друзей, мужа и дочь. Абсолютно всё.
— Тогда почему я помню только события прошедшего месяца? — сделав последнею попытку узнать хоть что-нибудь, девушка сжала свои руки в замок и посмотрела на врача с долей надежды. Они ведь оба одного поля ягоды, так почему он не может дать ту самую возможность разобраться во всём этом дерьмеце? Результат все ещё неизменный. В ответ добивающая тишина. Либо он не очень-то и хочет делать из неё сумасшедшею, навязывая нелепую историю, расползающуюся по швам, либо же он буквально даёт возможность самостоятельно всё решить и понять, что она и правда напридумывала себе ту жизнь, о которой мечтала. Вот только странные у неё были желания, раз уж в так называемых мечтах, она проживает с убийцей, счастливо ему улыбается каждый день и расплывается от любви к только-только проснувшейся маленькой девочки, уплетающей любимые шоколадные блинчики. Усмехнувшись своим воспоминанием и спрятав свою улыбку рукой, Хартфилия отвела взгляд на идеально белую стену. Интересно, что они там сейчас делают? Господи, как бы она хотела, чтобы то преступление никак не коснулась её семьи. — Сегодня хорошая погода, не правда ли? — спокойно произнесла Люси, посмотрев немного влево, где находилось окно. — Если на этом наша беседа подошла к концу, не могла бы я выйти на улицу? Этот мужчина явно пытался найти скрытый смысл в словах девушки, вот только их совершенно не было. Всего лишь тут становилось невыносимо трудно оставаться, так как ответов она всё не получает, как бы не старалась обхитрить своего собеседника. Тот лишь встал, дожидаясь, когда девушка сделает тоже самое и, добившись этого, проводил пациентку на улицу и, после оставил в гордом одиночестве, скрывшись за дверью так называемой допросочной. Потянувшись, Хартфилия окинула взглядом лужайку, после чего, спустившись на пару ступеней вниз, присела и стала наблюдать за окружением. Тут были довольно-таки странные личности, отличающиеся от тех, с кем она когда-либо работала. Да и работала ли она вообще? Ведь, если брать их доказательства, опровергающие её жизнь, Люси не закончила даже обучение в университете, так как совершила грех и сразу же попала сюда без суда и следствия. Слишком уж всё расплывчато, так как она должна была точно попасть в другой сектор или же сразу же оказаться на стуле с проводами. Хотя, если ей память всё же не изменяет, казни до сих пор запрещены в какой-то мере, ведь преступник мало того, что должен отбывать наказание в секторе D, так ещё и приговорён к пожизненному заключению. Интересно, а пепельноволосая девушка пребывает в таком же месте? Если да, то той не так уж и не плохо живётся, так как драки тут довольно редкие явления, да и тем более буянящих сразу же успокаивают, вкалывая обоим успокоительные. Блуждающем взглядом изучая лица некоторых персон, Хартфилия заметила, что у большинства из них довольно затуманенный взгляд, а про других и вообще нечего говорить, так как они явно находились где-то не здесь. К сожалению, тут не было зеркал, так как в случае чего оно может стать довольно-таки опасным, так что посмотреть на себя она не могла. Даже найти элементарное отражение воды являлось проблемой, так как ни фонтанчиков, ни кулеров с водой — ничего из этого тюрьма не предоставляла. Абсолютно ничего. Только душ, да и там ты особо не посмотришь на себя в красе, так как взгляды сестёр-надзирательниц хватает, чтобы как можно быстрее поторопиться с процедурами. Надо срочно найти человека, который будет хотя бы рассуждать так же трезво, как и она. Но, по истечению месяца ничего, да и, тем более, если она сейчас сделает хоть один шаг по направлению к кому-либо, они, как кролики, сразу же разбегутся трусцой куда-нибудь и спрячутся в своих норках.Слишком проблематично.
Столовая, комната отдыха, двор — всё эти места она знала отменно. В основном, там всегда одни и те же лица, а вот смена персонала происходила раз в три дня и среди них уж точно нет смысла искать кого-либо в качестве знакомых или друзей. Но вероятность того, что из них может быть хоть один из её университета есть, так что и к ним нужно хорошенько присматриваться. Переведя взгляд на кирпичное здание, Хартфилия цыкнула. Остается единственное нетронутое ею место и, если там она ничего не найдёт, даже какой-нибудь потрёпанный учебничик истории этого заведения, то можно сказать она будет тут ещё долго. Встав, девушка направилась в библиотеку под пристальными взглядами рабочих тюрьмы. Столько внимания в последний раз она получала в каком-то жалком клубе, когда они с Нацу решили сыграть в очень странную игру. Правда, сейчас это может вызывать лишь горькую улыбку, так как вспоминание в данной момент ничто иное, как способ сбежать из чёртовой реальности. Зайдя внутрь здания, заключённая даже не удивлялась тому, что тут практически нет народу, ибо не каждый из больных осилит хотя бы одну из книг. Хотя, если например взять не больного на всю голову человека, а допустим всего лишь маленького маньяка который фанател от книг, то всё возможно. Пройдя мимо полок с книгами, Хартфилия наткнулась всё же на шкаф с историческими произведениями и стала изучать корешки. Но ничего кроме эпох, которые никак не вязались с интересующею Люси темой. Возможно, кто-то мог взять нужную ей книгу и подпереть, к примеру, стул? Очень бредово, но вполне возможно. Посмотрев по сторонам, Люси наткнулась на темноволосую макушку. Заострив на нём своё внимание и убедившись в том, что она его видит впервые, победно улыбнулась. Если и этот сбежит от неё, то придётся ждать нового заключённого. Проблема только в том, что здесь они большая редкость, как выяснилось после прослушивания увлекательного разговора двух сестёр под дверью персональной камеры. Он выглядел весьма опрятно. Серая мешковатая летняя форма, которая в отличие от многих тут пациентов была в чистом виде и даже целой. Волосы тоже отличались чистотой и насыщенность цвета. Кожа хоть и была практически бледной, но под глазами не было никаких синяков, да и не прослеживался факт недостатка питания, как у многих тут. Получается, он либо всё же новенький, который тут меньше пары месяцев, либо же не такой чокнутый, как любой другой пациент. Неужели тогда она, наконец, нашла действительно то, что искала в течение пару дней? Союзника, который точно скажет ей, когда она тут появилась и вообще из-за какого преступления. Вот только опять же, если он не встанет и просто уйдёт, спотыкаясь об каждую травинку. Сначала за такой реакцией, конечно, было забавно наблюдать, но после пятого человека уже начинаешь задумываться, а не видят ли они вместо тебя какую-то нежить. Этот парень читал одну из старинных книг, а может пожелтевшие страницы и кое-где порванные уголки были некой оригинальной задумкой молодого издательства. А что, каждый ведь выживает как может, а сейчас, в их время, все стараются удивить чем-то новым. Подойдя к нему и поняв, что тот не обращает внимание на звуки, она кашлянула в кулак, что тоже не осталось без внимания. Значит пониженная реакция на слуховые источники? Возможно, но его зрачки достаточно быстро перемешались меж строк, а пальцы рук так и переворачивали страницы каждые двадцать три секунды. Хотя, может он просто читает по три-четыре строчки и сразу переворачивает, а, возможно, вообще не читает, так как пытается понять хоть какой-то смысл букв? — Привет, — с улыбкой произнесла девушка, наблюдая за своим новым собеседником, который с неохотой всё же посмотрел на излишний источник звука. — Я Люси, а ты? Он молод, по лицу можно дать максимум двадцать шесть лет. Карый цвет радужки, которой не был затуманен, нет, он был ясней даже, чем у неё. Но он был уставшим и всё же каким-то серым. Он не удивился, никак толком не отреагировал на её имя и её внешность, значит, либо ему не успели промыть мозги, либо она ему ничего не сделала до потери памяти. Так что может быть ещё лучше? — Ромео. Первое имя, что она услышала из уст кого-то, кроме персонала этого заведения. Первый, действительно огромный шаг к освобождению.*
Люси внимательно изучала то, что написано в очередной книжке из шкафа с различными историческими историями. Да, написано в основном всё достаточно понятливо, да и буквы большие, только вот всё равно не могла понять, для кого всё это? За короткое время, а если быть точнее за весь вчерашний день, единственные гости этого здания была она и её новый знакомый, который разговаривал с ней только тогда, когда она сама проявляла инициативу. Но даже так он отвечал ей на все вопросы, которые она задавала, даже если тот и не знал ответа и это давало какую-то лёгкость и спокойствие. Сидение на стуле рядом с ним давало ощущение долгожданного принятия того, что она всё же нормальная, а не какая-то больная, какой её хотят сделать. — Слушай, Ромео, — Хартфилия перевернула очередную страницу и стала изучать взглядом картинку храброй принцессы, которая впервые взяла в руки оружие. — Почему ты сидишь в библиотеке, а не на улице или в палате? Парень не отрываясь от своей книги, тоже перевернул страницу после чего, закрыв её, облокотился на стену и прикрыл глаза, задумавшись. Для своего возраста он был слишком серьёзен, хотя, зная, по каким причинам тут оказываются, она всегда старается держать себя в руках и не подаваться своим эмоциям. — Тут было достаточно тихо в отличие от других мест, — отчеканил тот. Девушке в некоторых моментах после общения с ним казалось, что они меняются местами. Что она вернулась в свою юный возраст, когда была практически как её дочь, любопытной и везде сующей свой аккуратненький остренький носик, как у её отца. А этот молодой человек ведёт себя, как должна вести она сама — сдержанно, достаточно холодно, но честно отвечающий на вопросы ребёнка, который жаден до каких-то знаний. Видел бы её сейчас Нацу, точно не узнал бы. Он бы точно посмеялся и попросил вернуть вечно серьёзную буку, которая всегда не понимала их детских забав с малышкой. Подумаешь, пересыпали порошок в машинку и устроили пенную вечеринку, пока мама читает годовой отчёт по продажам их маленькой кофейни. Да и тем более, кто виноват в том, что банка сгущёнки не вытерпела высоких температур и взорвалась? Всё это было ради науки и ничего больше. Вспоминая сейчас такие моменты, хотелось начать выть и сдирать с себя кожу. Хочется поскорей вернутся ко всему этому и просто обнять их обоих, почувствовать родной запах и услышать такой весёлый голосок маленькой девочки, что так радуется купленному плюшевому дракончику. — То есть сейчас тут громко? — скептически подняв брови Люси оторвалась от книжки и посмотрела на парня повернув голову в правый бок. Да, она создавала достаточно шума вопросами, которые были интересны ей. Но они были достаточно лёгкими и практически не касались лично её. Все они были связаны с ним, так как для начала всё же хотелось устаканится и создать хоть какую-то жалкую почву для их дальнейшего общения. А оно уж точно будет, и наплевать, что он младше её на несколько лет и, возможно, является серийным маньяком или кем-нибудь другим. — Даже если и так, тут всё равно будет меньше народу. И он чертовски прав. И это было даже необходимо, ведь так она может не боятся того, что их могут услышать или же помешать их переговорам. Пациентка снова вернулась к своей книжке, стараясь вчитываться в то, что там написано, хоть и думала она совершено о другом. Ведь если вспомнить, то они с Нэнси стали читать новую книжку, вроде как детскую фантастику, которую она так долго выпрашивала у неё после очередного похода по магазинам. Вот только ей с трудом верится, что Нацу продолжит ей читать ту самую книжку, ведь по его словам нет нечего хуже, чем читать на ночь, так как он сам заснёт раньше времени, а ребёнок будет потом прыгать бегать и так далее. И это было бы не удивительно, так как характером она пошла в большую часть в отца..｡.
Облокотившись на спинку стула на кухни и, сняв очки, девушка устала начала тереть переносицу. Время уже давным давно перевалило за одиннадцать часов вечера, а она всё ещё не могла разобраться с документами, что прислала её бывшая коллега. Хоть Хартфилия и пообещала себе когда-то, что не будет больше в ввязываться во всё это с головой, как раньше, работая в этой сфере, она не могла отказать в консультации. Практики, конечно же, давно не было, но как видимо, это мало кого волновало. Девушка отлично себя показала за тот срок времени, когда носило с гордо поднятой головой клеймо психиатра больницы для преступников и это её никогда не отпустит. Но, благодаря тому, что она сейчас совершенно в другой стране и имеется кое-какая семья, она весьма ловко научилась отмазываться от приглашений принять участие в сеансах лично. Видит бог, она держалась из последних сил, чтобы прямым текстом не послать всех её так называемых «коллег». Когда у неё спрашивают совет или просят подтвердить тот или иной диагноз, это ничего, но когда на неё свешивают вообще всё, что касается пациента, уже выше её сил. Но она всё равно почему-то не даёт полноценного отказа, а наоборот с жадностью начинает кое-как вникать во всю суть документа, который ей скидывают. И это не нравится Драгнилу, потому что его жена говорит одно, а делает совершенно по другому. Хартфилия, на её же удивление, даже и не пытается отрицать сей факт, когда парень в очередной раз пронизывает её очередным тяжёлым взглядом и просто молчит, ибо и так понятно всё без слов. Во всём виной то, что это всё же была профессия её мечты с детства и уйти полностью от всего этого, как видимо, никак. Зевнув, блондинка всё же закрывает ноутбук с обещанием, что утром за чашечкой кофе она закончит изучать дело очередного маньяка, она лениво потягивается посмотрев в сторону выхода с кухни. Сегодня была суббота и обычно в этот день они всей семьёй садятся за просмотр какого-нибудь фильма, на которой укажет маленький пальчик Ненси. Хотя, благодаря её маме, этот вечер она провела лишь с отцом. Беря во внимание то, что телевизор молчит и, вроде как молчал всё то время, пока девушка сидела тут на стуле, меняя кое-как своё расположения тела и иногда отвлекаясь, они наверняка всё это время играли в детской. Улыбнувшись своим предположениям, Хартфилия, не долго думая, встала и пошла в гостиную, чтобы подтвердить свои догадки. Выключив попутно свет на кухне и увидев, что в соседней комнату всё же никого нет, девушка с той же улыбкой пошла по направлению нужной ей комнаты и, когда она открыла дверь, то облокотилась на дверной косяк сложив руки под грудью. Люси никогда не жалела о своём выборе, который сделала пару лет назад, потому что сейчас, смотря на маленькую девочку в костюме красного дракона, мирно посапывающую на мужчине, в груди отдавалось теплом, о котором мечтает каждая девочка в детстве. И, если кто-то ей соизволит сказать, что истинное счастье в другом, а не в двух значимых для неё людей, она развернётся и уйдёт. Потянувшись к выключателю, девушка уловила боковым зрением движение. Видимо, своим присутствием Люси разбудила мужа, хотя, это наверняка и к лучшему. Вернувшись в своё изначальное положения, она стала наблюдать, как Нацу приоткрывает глаза и старается не шевелиться, так как на нём все кое-какие десять с лишним килограмм, которые могут в любой момент свалиться с кровати. Встретившись со взглядом девушки, Драгнил слегка нахмурился, после чего перевёл взгляд в окно. Когда они засели с Нэнси за очередную её любимую книжку, было ещё светло, хоть и смеркалось, а сейчас хоть глаз выколи, без фонарей ничего не увидишь. Аккуратно переместив ребёнка на кровать и убедившись в том, что та продолжает спать, Нацу встал с кровати и направился к супруге. Драгнил не имел привычки говорить то, что и так по его мнению было достаточно очевидным. Его взгляд говорил всё за него и он был настолько красноречивым, что его жена всегда в такие моменты превращалась в маленькую провинившуюся девочку, которая нарушила данное обещание. Но они достаточно прожили вместе, чтобы научится хоть как-то держать себя в руках и не подаваться ему. И это чертовски плохо у неё получалось. — Нэнси всё ждала и ждала, когда ты придёшь и вы начнёте ту самую книгу, — спокойно произнёс Нацу, выключая свет в комнату девочки. — Прости, просто это дело оказалось сложнее, чем мне обещали, — блондинка не смотрела на своего мужа, она лишь слегка облокотилась на его бок, когда тот стал рядом с ней к лицу комнаты и продолжала улыбаться, смотря на мирно спящее лицо девочки. Как же она хотела остаться вот в таком положение до скончания времён. Услышав, как парень тяжело выдохнув, после чего почувствовав его руку на своей талии, девушка лишь прикрыла глаза в блаженстве. Нет, она никогда и не за что не променяет такие вот моменты на всё то безумство, которое изредка успевает проскальзывать в их отношениях. — Мы ведь будем вместе навсегда? — шёпотом спросила та, когда мужчина начал закрывать дверь в детскую. Драгнил слегка завис обдумывая слова своей жены, после чего, ухмыльнувшись и закрыв окончательно дверь перед их лицами, он лишь чётко произнёс пару слов, которые расплывались теплом по телу девушки. Одно предложение, которое имеет огромную силу над ней, навсегда запечатлено вместе с этим кратковременным событием..｡.
Закрыв книгу, так как от воспоминаний стало невыносимо внутри, Хартфилия тяжело выдохнула. Вспоминай или же нет, это ничего не принесёт кроме как горечи, даже если только ты за счёт них и живёшь. Вот только с каждым новым днём все эти моменты из прошлого становятся практически туманными, так как Люси уже не может с точностью вспомнить некоторые моменты из школы и университета. Хотя, если брать шесть лет, которые она тут, то по логике она всё равно выучилась, отработала год и только тогда попала сюда. Что же такого случилось на самом деле? Шесть лет, это ведь получается всё время со знакомства с Нацу, кто-то явно знает все тонкости её личной жизни, значит, это кто-то конкретный, кого девушка сама лично должна знать. Но у кого есть связи, особенно такие? Только у старшего Драгнила, вот только бредовей мысли и придумать нельзя, ведь тот был так счастлив тому, что у него появилась племянница и его невестка хорошо влияет на его братца, говорит о том, что он наоборот будет рвать и метать, если на них кто-нибудь позарится. — Ромео, ты говорил, что тут уже пару-тройку месяцев, получается, что практически всех в лицо знаешь, да? — тихо спросила та с долей надежды на то, что тот будет так же честно отвечать, не пытаясь убежать от вопроса. А тот и не стал, он лишь посмотрел, наконец, на блондинистую макушку с задумчивым взглядом, после чего отвел его в окно и, практически незаметно его уголки губ поднялись в верх. Он улыбался и, если бы Хартфилия посмотрела на него в этот момент, а не боялась, как маленькая девочка, то наверняка бы заметила его насмешливость и победный взгляд. — Ты раньше меня видел или же нет? — вопрос, которого она боялась, как огня, прозвучал в библиотеке практически, как некое эхо, хоть и был произнесено шёпотом. Хотя, зная все тонкости человека, Люси с уверенность могла сказать, что она это сама себе всё напридумывала и она всё же спросила так, как должно было быть. Тихо и слышал только её собеседник, а не вся библиотека, хоть и были тут они одни. — Нет, я увидел тебя впервые только вчера, — просто ответил тот, отмечая то, что девушка заметно затихла. Люси победно поставила галочку в своём мысленном списке, ведь если тот, кто тут уже пару месяцев, впервые её увидел и даже о ней не слышал, то вот она — истина, которая до сих пор прячется за тяжёлой железной дверью. Но уже появились первые маленькие царапинки на блестящей поверхности и со всем скоро девушка распахнёт эту дверь, избавится с гордо поднятой головой от этого дерьма, а после снова окажется в кругу своей семьи, где её уже наверняка заждались.