***
Он замечает огромную гематому на ее животе только тогда, когда пытается уложить ее в кровать, и толстовка случайно немного задирается наверх, зацепившись за ремень Кита. — Вот черт, — не сдерживается паладин, удивленно пялясь на живот напарницы. — Она же огромная… «У нее может быть травма позвоночника», — думает про себя Кит, лихорадочно вспоминая что-то о медицине, чему учили в гарнизоне. И до него доходит, что Пидж, может быть, совсем и не спит.***
Он задней мыслью думает, что это похоже на сцену какого-то фильма ужасов: он несется по темным коридорам замка, не имея при себе фонарика, держа на руках отключившуюся напарницу, и просто молится Богу, чтобы не споткнуться и чтобы Пидж не переставала дышать. Черный паладин буквально залетает в комнату с криокапсулами и помещает маленькую Пидж в одну из них. Капсула, издавая привычный механический звук, закрывается и начинает свою работу. Когане тревожно смотрит на спокойное лицо Гандерсон. Очень невовремя, что паладин Зеленого льва вышел из строя. Теперь они не смогут собрать Вольтрона. Кит устало потирает переносицу. — Пидж, ты нам нужна, — шепчет он. Голубоватый свет криокапсулы освещает его лицо. И оно выглядит таким же болезненным, как у Пидж.***
Лэнс встает первым и когда видит Кита, в одиночестве сидящего в комнате отдыха, понимает, что что-то не так. Кит даже не успевает ему особо рассказать, что случилось, мол, после душа шел, а там Пидж сидит, не шевелится, куча ссадин, как Лэнс, уже не слушая, срывается, летя по коридору в своих мягких тапочках. Кит молча смотрит на то, как Лэнс скрывается за дверью. Он, слегка поджав губы, отводит помрачневший взгляд вниз и проводит рукой по волосам, выдыхая. О, как же Лэнс переживает за Пидж Гандерсон. Ханк, кстати, почти не ест, а каждые полчаса ходит к напарнице проверить, не очнулась ли она. Лэнс по-особенному молчалив и не выпускает из рук наушники Пидж, вертя их в руках. Аллура с Кораном пытаются их приободрить. У Кита стресс. Идет второй день.***
Когда криокапсула открывается, Кит сидит напротив нее, прямым взглядом сверля находящегося внутри нее человека. Уже глубокая ночь, и биоритм об этом напоминает. Когане подскакивает, ловя почти падающую, еще не отошедшую от сна, Гандерсон. Она разлепляет один глаз, зевает и тем же глазом сонно смотрит на паладина. — А, Кит, ты здесь. Хорошо. Кит спустя три дня наконец-то улыбается и прижимает Пидж к себе, дружески трепля ее по макушке. — Я боялся, что ты умрешь. — Да ну? — зевает паладин Зеленого льва. — Ты чего-то бояться умеешь? — Представь себе. Кит оглядывает Пидж. Мешки под глазами исчезли, пластырей больше нет. Его мозг больше не видит едва заметных минусов на тех местах, зато теперь есть плюсы. — Пидж, покажи живот. — Ч-чего? — она вмиг просыпается и краснеет. — Ты че, Кит? — Гематома, — скептически отвечает ей паладин. — Я хочу посмотреть. — Какая гематома? — хлопает глазами Пидж. — Которая была у тебя на животе, и слава Богу, что я ее заметил. Потому что мне пришлось тащить тебя сюда, иначе бы ты точно померла в комнате отдыха, — раздраженно-нравоучительно поясняет Когане и недовольно смотрит на напарницу. — Ох… Пидж не находит, что ответить, и слегка приподнимает толстовку, с интересом рассматривая свой излечившийся живот. — Прошла, смотри-ка, — удивляется Гандерсон. — Алтеанские технологии и впрямь чудеса творят. Кит хмыкает, все еще придерживая Пидж. Ему отчего-то совсем не хочется ее отпускать, потому что чувствует, что если отпустит, то с ней точно что-то приключится. Как же его бесит Гандерсон. Изуродовала свое тело, ходила с этим не один час и даже ни пикнула, никто ничего и не знал. По-хорошему, ей бы врезать от души, но вместо этого он говорит: — Пидж, я хотел сказать… — он начинает неуверенно, потом, запинаясь, продолжает, — не пойми неправильно… Нет, я не умею по душам говорить, прямо совсем, но… Ребята переживали, Ханк даже не ел нормально, Лэнс тоже… это… И я думал, что опоздал, когда тебя там увидел… Я, в общем, рад, что ты вернулась, потому что ты мне очень нужна. — Он затыкается. — В смысле, нам. Да. Синеватый свет криокапсулы так замечательно отражается в линзах ее больших очков, и карие глаза Пидж Гандерсон блестят от этого света, словно два Сириуса в миниатюре. — Кит, спасибо, что меня спас, ты замечательный лидер. Ну, типа… хватаешь полумертвых товарищей и засовываешь их в капсулы до того, как они успели отдать коньки… Да, это уметь надо. И она смеется. Когда Гандерсон обнимает его, Киту впервые за долгое время становится спокойно и хорошо. В лидерствовании над Вольтроном, в своем положении, в своей жизни Кит видит плюсы, уравновешенные минусами, что, в принципе, нормально. Кит сам ходячий плюс, а Пидж вот очень похожа на минус, так что, если подумать, то сейчас, обнимаясь рядом с криокапсулой, они уравновешивают друг друга, не нарушая баланса вселенной. Когане утыкается носом в макушку паладина, чувствуя запах ее волос. Стресс на какое-то время отступает, и Кит чувствует, как сильное напряжение, сковавшее его тело и держащее его в форме и тонусе, вдруг уходит. Тело ослабевает так, что Киту хочется упасть. То ли от облегчения, то ли от внезапно накатившей усталости. — Я чувствую себя таким слабым сейчас, вот отвратно-то… — бурчит он. — Вернем Широ, я его обратно посажу на Черного, это невыносимо. — Знаешь, у лидеров тоже есть слабости, — мудро замечает Пидж. — И умение показывать их — это, несомненно, плюс.