Царь под забором

«Сказка о царе Салтане, о сыне его славном и могучем богатыре князе Гвидоне Салтановиче и о прекрасной царевне Лебеди» Александра Сергеевича Пушкина подавляющему большинству наших сограждан известна с детства, привычна и обычна. Сказка — она и есть сказка, думаем мы, ребёнку интересна — но что в ней может найти взрослый человек? Однако, как мудро заметил автор, «Сказка — ложь, да в ней намёк». Интересно поискать намёки и загадки в знакомом до, казалось бы, последней буквы тексте.

***

А загадки эти начинаются практически с первых строк. И главная из них — каким образом, собственно говоря, позадь забора — один, поздним вечерком — оказался царь Салтан? Зачем он стоял там во все время разговора трёх девиц? Конечно, можно допустить, что пристроиться к заборчику его заставила некая неотложная нужда, равно свойственная как простолюдинам, так и царям… но почему он, услышав наивные мечтания, не посмеялся в бороду тихонько и не пошёл своей дорогой, а тут же, не сходя с места, принял крайне важное — судьбоносное даже! — решение жениться на случайной незнакомой девице, даже имени-звания не спрашивая? Попробуем провести небольшое криптолитературоведческое расследование. Действовать будем по правилам — то есть принимать, что в тексте нет просто случайностей, во всём — даже, на первый взгляд, нелепом — есть логика и смысл.

***

С чего начинается история? Как знает практически любой мало-мальски грамотный человек, с того, что «Три девицы под окном пряли поздно вечерком». Судя по тому, что не шелками-жемчугами вышивали, занимались они не развлечением, а работой и, скорее всего, не от скуки, а для пропитания. Упоминаний о батюшке нигде в тексте нет, только матушка, в дальнейшем именуемая «сватья — баба Бабариха», значит, нет мужчины-кормильца у будущей государыни и её семьи, и живут они небогато. Нет у них ни сенных девок, ни караульных, ни даже собаки (царь ведь прошел в светлицу беспрепятственно) — значит, девицы — не боярышни и не купеческие дочери, а рода самого простого. Раз разговор был слышен аж на улице — а вряд ли прядущие девицы орали как современная молодежь на дискотеке, — то понятно, что и домик был невелик, и заборчик невысок (царь же в ворота тесовые не стучался, небось, перемахнул плетень — и вот он, я!). Картина, что называется, маслом: сидят бедные труженицы допоздна за прялками, при лучине, урок выполняют — пряжу уже сдавать надо, а не поспевают, кудели ещё полон ворох, — болтают, чтобы не заснуть… ну, и воздушные замки строят — «Кабы я была царица…». Кстати, в отличие от дочерей богатого купца из другой сказки, размах их мечтаний невелик: ни тебе венцов самоцветных, ни зеркалец волшебных, ни цветочков аленьких. Всего-то одежда добротная («наткала б я полотна»), еда хорошая («приготовила б я пир») да простое женское счастье тех времен — здоровый ребёнок («родила богатыря»). Обычные девичьи разговоры. И тут внезапно от двери — «Очень приятно, царь!», ой, то есть «Здравствуй, красная девица!» и сразу же категоричное повеление — «будь царица». Как бедняжки там не сомлели все разом — удивительно. Нет, воля ваша, но что-то в этом царском поведении странное есть. Видимо, не просто так «речь последней, по всему, полюбилася ему»…

***

А что вообще известно о Салтане (кроме самого важного: что он царь — и не женат)?.. Упоминания возраста в тексте нет (величание «царь-отец» — показатель не годов, а положения, царь всему государству отец), описания внешности тоже. Зато ясно, что: в решениях скор («Царь недолго собирался: в тот же вечер обвенчался»), вспыльчив («В гневе начал он чудесить и гонца хотел повесить»), но может взять себя в руки («Но, смягчившись на сей раз, Дал гонцу такой приказ: «Ждать царева возвращенья для законного решенья»), делами предпочитает заниматься сам — и войсками командует не издали, а на поле брани, и купцов заморских принимает лично, способен на душевные переживания («Царь Салтан сидит в палате … с грустной думой на лице») и проявление милосердия (виновниц пропажи жены и сына «Царь для радости такой отпустил всех трех домой» — а мог бы казнить за такие шуточки, никто не осудил бы)… В общем и целом — не самый плохой царь, никого в кипящий котёл нырять ради эксперимента не посылает и иностранных специалистов по маготехнике до смерти жезлом не лупит. Вот только эта его постоянная присказка «коли жив я буду» вызывает опасения за его здоровье… Так как же царя занесло к тому забору? Куда и, главное, откуда шёл Салтан поздним вечерком? И когда?.. Вот как раз на последний вопрос ответить несложно: в конце декабря царь шастал — а иначе как бы он ожидал рождения богатыря «к исходу сентября»? И, возможно, именно тут есть некий ключ к пониманию того, почему Салтан женился столь скоропалительно. Вряд ли это была страстная любовь с первого взгляда — точнее, с первого звука — славного царя к простой девушке. Автор специально подчеркивает: «речь последней, по всему, полюбилася ему». Не девица полюбилась — а речь! И ведет он себя не как влюблённый. Это князь Гвидон, увидев прекрасную царевну, её «обнимает, К белой груди прижимает И ведет ее скорей К милой матушке своей», чтобы просить у неё разрешенья и благословенья. Царь Салтан же согласия девичьего — хотя бы для виду — не спросил, ласкового слова — типа «люблю-жить-не-могу, будь моей женой, а то зачахну» — не молвил, а был деловит и категоричен до неприличия: хочешь быть царицей — будь, но смотри, «роди богатыря мне к исходу сентября». Понятно? Тогда все встали и пошли за мной, венчание состоится немедленно, матушку потом известим. Ни дать ни взять — набег с похищением… И венчалась будущая государыня, скорее всего, в том же затрапезном сарафане, в котором пряла. Вот тут непременно надо обратить внимание на очень важную деталь: царь «в тот же вечер обвенчался», затем «за пир честной сел с царицей молодой», потом гости «уложили молодых и оставили одних». Что мы видим? А то, что во дворце уже всё было готово заранее — и церковь со священником, и гости в ожидании, и угощенья к пиру, и ложе для новобрачных. Не хватало только невесты — и царь её привел!

***

Какой же вывод напрашивается?.. А такой, что царю Салтану было необходимо жениться обязательно и немедленно, пока не закончился именно этот день. Ничем другим такую спешку объяснить невозможно. Так чем же он такой особенный — этот день в конце декабря, что ради него царь Салтан пренебрег — ни много ни мало — а Рождественским постом, венчаться во время которого нельзя? Ответ на этот вопрос очевиден, если вспомнить как бы невзначай сообщенное автором, что «царица молодая … с первой ночи понесла». Это была единственная ночь, когда царь Салтан с его царицей могли зачать дитя. Ночь Дажьбога — светлого бога древних славян, подателя жизни и покровителя свадеб, священной птицей которого является никто иная, как Лебедь.

***

Итак, на основании данных, любезно приведенных автором, можно выстроить следующую криптолитературоведческую версию: царь Салтан по тем или иным причинам — указаний в тексте нет, а гадать можно сколько угодно и всё без толку — не мог иметь детей. Поначалу его это не особо тревожило, однако годы шли, сил и здоровья не прибавлялось, скорее наоборот — вспомним, как он постоянно оговаривается «если только жив я буду», когда мечтает остров Буян посетить, — а родной крови рядом нет, некому ни в делах помочь, ни старость обогреть… да и, что немаловажно, царство передать некому. Вот и призадумался царь, что делать. Скорее всего, сначала, как порядочный христианин, Богу молился и церквям щедрые дары делал, но, не получив знака, отчаялся и решил обратиться к альтернативным средствам. Ничего невероятного в этом нет, достаточно вспомнить, что и в реальном мире царь Иоанн Грозный не пренебрегал кудесниками и астрологами. Сыскали царю Салтану каких-нибудь недобитых волхвов, напугал он их суровыми карами или милости пообещал — а вероятнее всего, и то и другое в комплекте, — и в день зимнего солнцестояния, день Дажьбога (точнее, одной из его ипостасей — новорожденного солнышка-Коляды) был совершен некий ритуал, обладающим мощным, но — увы! — ограниченным по времени воздействием. Завершением ритуала должно было стать осуществление брака. Всё было заранее готово к свадьбе — и священник, и пир, и гости, и жених… осталось лишь невесту сыскать. Но совершенно невозможно даже предположить, чтобы такой важный момент, как избрание будущей царицы, будущей матери чудесного ребенка, был пущен на самотёк! Не случайно царь позадь забора топтался. Можно с полной уверенностью утверждать, что волхвы дали точные приметы и наставления, где искать суженую. Так что царь Салтан не просто так стоял позадь забора. Он знал, что там, в убогом домишке, обитает та самая, светлым богом ему предназначенная. Но она была не одна, и он ждал указания свыше, которая из трёх девиц — его судьба. И дождался: «Кабы я была царица, — третья молвила сестрица, — я б для батюшки-царя родила богатыря». Всё, знамение получено, вот она, избранница, — надо хватать и поскорее жениться, пока время не упущено. И, как видно из дальнейших событий, свой шанс царь не упустил.

***

Единственное, что не ясно, — знала ли девица, что она избрана для столь ответственной миссии, или её использовали, что называется, втёмную, внушив, какие именно слова она должна произнести. Но на эту загадку ответа пока нет.