Хроники великой войны

Середина сентября 1014 года. Вопреки всему, ожидаемое наступление Эквестрийцев на южном рубеже не состоялось. Фронт оставался практически несдвигаем. Куда интереснее сейчас было в других местах не фронта, но континента: В июле 1014 года коалиция предприняла прогнозируемый, но все-таки не самый ожидаемый шаг: крупную операцию по высадке десантов в южной и юго-западной Олении. Тысячи и десятки, если даже не сотни тысяч пони из Эквестрии и Мейриленда, гиппогрифы и кирины при поддержке флота и авиации штурмовали пляжи в четырех местах: Кирины в районе Сакары через Ледяное море, Гиппогрифы в Голденшор через Богатое море, опять же Гиппогрифы и Мейрилендцы в участок между Эндректом и Хьертландом и Эквестрийцы и Мейрилендцы в Свенхольм через бухту Луны. Силы Империи Кризалис в Олении были невелики, и поначалу командование не решалось перебросить в места высадок десанта подкрепления, так как был риск того, что коалиция всего лишь пытается отвлечь внимание от основного фронта, где намечено крупное наступление. Была проведена попытка парировать угрозу с помощью флота - соединение вышло в море под командованием адмирала Лисандера и попыталось навязать бой группам вторжения по частям, надеясь нанести урон вражеским ВМФ и заблокировать снабжение десанту. Соединение нанесло урон по интервентам в бухте Луны, нанеся неожиданный удар, но в целом Лисандер не достиг крупного успеха. За исключением уничтоженного флота охранения и потопленного линкора крупных успехов достигнуто не было, а флот столкнулся с авианосными группами, понес серьезный ущерб и был вынужден отступить в порты Ванхувера и Вейферфронта под прикрытие авиации, загнав самого себя в угол. Сам адмирал Лисандер погиб в ходе сражения. Когда стало ясно, что угроза более чем серьезна, было уже поздно. Гиппогрифы, продвигаясь по полуострову на север всего за 4 дня окружили столицу Олении, а 20.000 чейнджлингов заперлись в городе с враждебно настроенным населением и приготовились к длительной осаде. Десанты коалиции на западе встречали лишь минимальное сопротивление и занимали города и села без боев. Сакара пала быстро, Цервус пока держался при небольшом гарнизоне. Кризалис организовывала переброску войск откуда только можно. Единственным участком, где коалиция тут же понесла крупные потери и не смогла заполучить инициативу стала восточная высадка в Свенхольм, где при наличии более крупных сил, ограниченном успехе нашего флота в задержке высадки и близости этого участка к внутренним территориям земель Кризалис удалось организовать надежную оборону и не дать пони продвинуться дальше десятка километров. Но в следующие месяцы все становилось хуже день ото дня. К проблеме десантов прибавились многочисленные восстания Оленийского подполья. На севере в Ишемне, в центре страны, в Траборге, в Хирвикаупунки, в бесчисленных селах каждую неделю, а то и пару дней возникал новый очаг борьбы. Восставшие Олени громили действующую администрацию, вступали в схватки с поредевшими гарнизонами и даже друг с другом. В конце концов большая часть страны оказалась не под контролем нашей администрации, сообщение между частями протектората парализовано, а наши гарнизоны на западе были отрезаны. Не успев отступить, теперь они вынуждены запереться в прибрежных городах на западе, севернее Сакары. Сохранить полный контроль над ситуацией получилось только в южной части страны: Вейферфронте и его окрестностях. Оления и так была на грани развала, крупного мятежа или как максимум гражданской войны еще несколько лет назад. Забавно, но наша оккупация - последнее, что удерживало народ этой страны в хоть каком-то подобии единства. Теперь, громя то здесь, то там нашу администрацию, восставшие тут же вступали в схватки друг с другом, с пони и их союзниками. Оления обратилась в хаос. Была сформирована новая линия обороны на западе, чуть западнее старой границы с Оленией. В последний день августа, наши союзники, северные медведи, сговорились с врагами и обернули свое оружие против нас, таким образом лишив нас единственного союзника в прямом контакте и дестабилизировав оборону на севере, где войска Пингвинов и Сталлионграда получили временное преимущество. Впрочем, восставшие серьезно недооценили наличные силы генерала Оптериса, расположенные в столице Медвежих сообществ - Мафара Фьяррана и на резервных линиях обороны: используя горных стрелков, егерей и поддержку авиации 14-я армия нанесла беспощадный ответный удар по предателям. Отныне Сообщества Медведей находились под полной оккупацией. В центральной Грифонии без перемен. Стороны ведут позиционную борьбу больше двух лет и не похоже, что ситуация прямо сейчас склонна к изменениям. Как и в Эквестрии. Многими прогнозируемое наступление откладывается, если оно вообще было в планах командования коалиции. За последние месяцы фронт лишь немного сдвинулся в пользу Эквестрии на юге, оттесняя южные армии чейнджлингов к Эплвуду.

***

Южный участок фронта. Ближние подступы к Эплвуду. После последнего боя наш взвод снова пополнили недостающими машинами, трак нашей "Твайлайт" заменили. И сейчас мы находились на боевом задании вновь. В этом секторе против нас действовали пони из сталлионграда, а нашему взводу было поручено оборонять участок фронта от возможных попыток противника проводить вылазки на наши войска. Нам удалось застать врасплох вражескую танковую группу. Коммунисты пытались провести разведку боем, но мы обстреляли их из замаскированных позиций. Пони спешно отступили, но всё-таки они поплатились за свою наглость: один танк и броневик удалось уничтожить, а ещё один тяжелый танк - обездвижить попаданием по ходовой части. К сожалению, его броня была крепка, а орудие могло играючи пробить нашу, и мы не вступали с ним в прямую схватку. На этом участке действовал только мой взвод, поддержки не было. Поначалу мы пытались поочередно нанести ему ущерб, стреляя из укрытий и осторожно откатываясь назад, вялотекущая дуэль наших четырёх танков против одного вражеского продолжалась полчаса, но я осторожничал - сделать обходной маневр четырьмя машинами вполне возможно, только вот и риски повредить или потерять минимум одну нашу машину выросли бы в разы. Я не хотел, чтобы взвод нёс потери, поэтому находясь на удалении в кустарниках, в тени деревьев и за холмами наши танки только изредка пытались пристреляться, отвлечь на себя внимание, словно дразня вражеский экипаж, а затем меняли позицию. Огонь из пулемётов препятствовал попыткам пони засылать подмогу своему подбитому танку. Я поставил целью тянуть время, зная, что скоро наша авиация нанесет удар, который в чистом поле просто обрекал врагов на смерть. - Назад, задний ход! - командовал я после того как увидел, что очередной выпущенный Оскаром снаряд отскочил от вражеского танка. Тот уже начал переводить орудие на нас, но ему не хватало скорости, чтобы успеть прицелится. Мехвод отводил танк назад, за небольшой холмик. - Когда уже птички прилетят? - С проявлением слабенькой попытки спрятать свое нетерпение в голосе вопрошает Альранстрица. - Надоело играть в кошки-мышки с пони. - Скажи спасибо что мы не мышки. - Усмехнувшись, говорил Лисоценис, заряжая очередной снаряд в орудие. - Да нет, тут мы как раз-таки мышки. Просто у кота лапы сломаны. - Отвечает она, вздыхая. Я, не отрывая взгляда от вражеского танка комментирую их слова: - Мы не мыши, а они тем более не коты. Мы пользуемся имеющимся преимуществом. - Говорю я, намекая, что сейчас ситуация требует проявить терпение и осторожность. Можно было просто навалиться на танк с разных сторон всем взводом, но покуда оставалась возможность аккуратно отвлекать противника и победить в будущем без потерь - ей нельзя было не пользоваться. Опять ожидание. Спустя время доносится голос командира "Стали-3": - Отвлекся на нас, снаряд отскочил, прием. - Сообщает он, давая понять, что вражеский наводчик целится в них. Поскольку они находятся на одном фланге, а мы на противоположном, то это дает нам момент действовать. - Дестер, вперед, Оскар, готовься. - Сразу же говорю я своим, чтобы предпринять еще одну попытку атаки на сталлионградский танк. Мехвод подает вперед, я внимательно смотрю на вражеский танк, но тут же переключаю внимание на кое-что другое: - Альранстрица, пони ползут к танку! Видишь? - Спрашиваю я у нее с чувством срочности, заметив пару сталлионградцев, которые, видимо, пытаются подтащить к танку инструменты. - Метров на двадцать левее от него! - Да, вижу! - Резво отвечает мне она, открыв огонь из пулемета несколькими очередями. Я внимательно наблюдаю за танком, чтобы успеть скомандовать мехводу дать задний ход, а в это время радистка говорит мне взбудораженно: - Положила их! Навсегда! - Молодец. - Отвечаю я, не отрываясь от наблюдения. - Оскар, пытайся стрелять по нему. - Говорю я наводчику. Тот молча производит выстрел и я, заметив что его снаряд отскочил и сталлионградцы уже начинают поворачивать орудие, командую: - Дестер, назад! Мехвод дает задний ход и отводит машину за спасительных холм. Спустя пару секунд где-то поблизости от нашей предыдущей позиции прилетает снаряд. Я устало вздыхаю, думая о том, сколько у пони еще снарядов - они, должно быть, выпустили больше половины боекомплекта или больше. - Смотрят на меня, прием. - Говорю я в рацию другим экипажам, сигнализируя, что они могут действовать. Вялотекущая перестрелка продолжается еще какое-то время. Временами у меня закрадывается мысль, что наши самолеты не успеют до того, как к пони придет по-настоящему серьезная подмога, которая заставит нас отступить - именно поэтому пусть и не в полную силу, но я не оставляю попыток уничтожить его самому, вместо того чтобы откатиться и просто беречь снаряды. Но к счастью мои опасения не сбываются. Наконец, избавив нас от напряженного ожидания над нашим сектором пролетает наш штурмовик. Пикируя, он обстреливает танк пони, и, наконец, терпеливый подходит приносит свои плоды в виде еще одной единицы уничтоженной техники. Я внимательно наблюдаю за позицией, и когда пыль оседает, я вижу лишь остов взорванной машины, объятый пламенем. Да, бомба попала куда надо, с танком покончено. - Альранстрица, сообщи об уничтожении танка выше. - Говорю я радистке, в это же время сам связываюсь с остальным взводом, чтобы отдать команду. - Взвод, возвращайтесь на изначальные позиции как час назад, максимальный обзор во все стороны, доклад при малейшем подозрении на приближение врагов, глаз да глаз на детекторы магии. Все поняли, прием? После положительных ответов со стороны остальных командиров я напряженно вздыхаю и осматриваю округу через перископ. Да, больше нет вражеской техники в прямой видимости, но томительное, напряженное ожидание врагов порой заставляет нервничать также, как и бой с этими врагами. Только вот во время боя адреналин постоянно держит в напряжении, а сейчас его нет... Остается лишь какое-то неприятное чувство неврного ожидания, раздражающее и давящее. Мы продолжали наблюдение за обстановкой до тех пор, пока от роты не пришел приказ на отход с позиций. Мы выиграли время и наши инженеры дооборудовали оборонительные позиции в лесу, здесь наша работа была окончена. Я получил приказ отводить взвод восточнее на пару километров и соединиться с егерской ротой, что держит позиции у одной из главной дорог в этом секторе. Мы перегруппировались и отправились в путь в соответствии с приказами.

***

Взвод прибыл на угрожаемый участок и чуть поодаль от оборудованных позиций я покинул танк, чтобы разыскать местного командира, узнать про задачи и обстановку. Осмотревшись вокруг, очень скоро моё внимание привлекли пони-военнопленные под охраной егерей - сразу я смекнул что их взяли в плен недавно, уж очень близко мы находились к передовой. - Давай, пошли, пошли, кому сказал! - Громко рычал чейнджлинг с винтовкой, нанося удар прикладом по пегасу с переломанными крыльями, подгоняя его. Небольшая группа егерей заводила десяток пони в какую-то постройку, похожую на сарай или небольшой амбар. В пленных я сразу распознал сталлионградских солдат, кажется, пехоту. - Не думай что тебе повезло попасть в плен. Ты скоро сдохнешь, тварь. Не сомневайся. - Говорил конвоирующий пленных егерь одному из пони, тыкая его в бок винтовкой. Проходя мимо я подумал - да, вот оно, типичное выражение какой-то чрезмерной неприязни к сдавшемуся противнику, которая среди егерей казалась, была просто нормой, если даже не чем-то обязательным. Правда, насчет чрезмерности я сомневался - мало ли, недавно был бой и его подразделение понесло крупные потери, погибли его боевые товарищи. В таком случае я бы легко оправдал его сиюминутные эмоции, уж слишком это крепкая вещь. Поселок, который располагался на линии фронта был основательно разрушен, значительная часть зданий была повреждена, некоторые вовсе обратились в руины. Из всех окон выбиты стекла, заборчики сломаны. Я на секунду остановился, чтобы разглядеть надпись на стене разрушенного дома. "Чейнджлинги, когда вы вернетесь обратно на север?" - Было написано небрежно в две строки. "Пони, когда вы вернетесь обратно в ад?" - Было подписано ниже другим шрифтом. Дальше находилась какая-то наспех возведенная позиция для минометного расчета. Два бойца около миномета негромко смеялись, потом, выждав небольшой момент, один из них заряжал снаряд, который спустя секунду улетал вдаль на сотни метров. Затем все повторялось по новой. Я шел дальше, минуя егерей-пехотинцев. Поначалу встречались одиночки - кто-то чистил оружие, кто-то просто курил или пил из фляги. Дальше уже пошли группы, отделения, собирающиеся вместе - некоторые громко что-то обсуждали, некоторые облепили котелок с супом, а некоторые даже распивали спиртное. Но поблизости все еще не было признаков присутствия штаба, или же мне просто не удалось его заприметить. Чтобы не блуждать понапрасну, я подошел к одному егерю, который стоял у стенки маленького обветшалого коттеджа и курил, уставившись в землю. - Ефрейтор. - Начал я твердым голосом. - Где мне найти капитана Крисомилиду? Тот приподнял на меня взгляд. Что-то в нем читалось нервное, возможно, какой-то испуг. Он вздохнул, опустив голову, и, ничего не ответив словами, тихонько постучал по двери, около которой он стоял, а затем отошел на метр от нее, давая мне пространство. Только после этого он сказал: - Капитан внутри. Сразу направо. Добившись ответа, я удовлетворенно кивнул, открыл дверь и зашел внутрь. Послушав егеря и сразу повернув направо, я приблизился к дверному проходу - без двери, только с занавеской. Пройдя сквозь нее, я оказался в небольшой, не слишком просторной и очень накуренной комнате. За столом находилась кобыла-чейнджинг, она и была капитаном. Она смотрела на какие-то документы на столе, небрежно стряхивая пепел от своей сигары прямо на ковер, не сразу заметив меня. Я тоже в этот момент несколько замешкался, осознав что вошел без стука - а куда стучать, если двери не было, только занавеска? Когда она наконец подняла голову, заметив меня, я было хотел выполнить воинское приветствие, как она остановила меня жестом и словами: - Отставить, спокойно. Сколько танков нам дали, сержант? - Четыре. Один взвод. - Ответил я спокойно. - Нам обещали два взвода, почему так мало? - Спросила она с легким недовольством в интонации, вопросительно подняв бровь. - Мне дан был приказ отправить только свой взвод к вам в поддержку. - Не важно. Встаешь под мое командование. - Сухо сказала она, встав с места и чуть пройдясь по комнате вальяжной походной. Протянув копыто к окну, она отдернула занавеску и глянула в окно, а затем вернула ее как было и пошла в мою сторону. Я вдохнул и торопливо начал излагать свои мысли: - Я полагаю вам следует определить позиции для техники и посвятить меня в обстановку. - Конечно, да. Пошли. - Сказала она спокойно, скорее даже безучастно, пройдя мимо меня. Я проследовал за ней и продолжил говорить: - И я должен сообщить некоторые опасения по поводу организации позиций пехоты... - Пехоты? Моей, что-ли? - Спросила она с легким смешком, выходя наружу. Я начал объяснять: - Некоторые ваши солдаты проявляют некоторую, если бы я мог подобрать слова получше, беспечность в том, чтобы быть в состоянии боевой готовности... - Слушай, сержант, по-моему я могу позволить своим солдатам отдохнуть когда это уместно. Пони недавно сломали зубы при попытке укусить нас, мы победили. - Отвечала она, выплюнув сигару, тлеющий остаток которой упал на землю. Я попытался возразить, открыв рот, но она тут же продолжила: - У меня все под контролем. - Она утвердительно кивнула, а затем быстро махнула копытом, глядя на ефрейтора, который стоял у коттеджа. Тот, как-то недовольно покачав головой, отодвинулся от стены и медленно побрел за нами, держась чуточку позади. Я не обратил на это особого внимания и продолжал говорить с капитаном егерей: - Но! - Настойчиво добавлял я. - Некоторые участки переполнены солдатами, в случае артобстрела это повлечет за собой сумятицу и потери... - Продолжал я, жестом показывая в сторону насыпей, за которыми некоторые егеря, явно не находящиеся на своих позициях, присоединились к другим, чтобы поболтать между собой, громко бранясь. Но капитан лишь устало закатила глаза и сказала расслабленно: - Не будет никакого обстрела. - Но ваши минометы стреляют... - Все еще старался возразить я, но она перебила меня: - Не будет никакого обстрела с их стороны. Они не смеют открывать ответный огонь. - Настойчиво сказала она. Выровнявшись с ней на ходу, я удивленно поднял бровь и спросил: - Почему? У сталлионградцев наверняка есть... - Да, да, я избавилась от проблемы. - Отвечала она небрежно, несколько усталым голосом. Я уже начал смиряться с тем, что ей явно было плевать на мои замечания и расспросы. - Могу я спросить как? - Спросил я с легкой опаской, чувствуя, что могу навлечь на нее свой гнев такими дотошными вопросами. - Да, можешь. - Сказала она, показывая копытом в сторону холма близко к сталллионградским позициям. Я посмотрел в ту сторону, пытаясь увидеть что-то примечательное, что она могла иметь ввиду, но не понял о чем речь. Я повернул голову и посмотрел на нее вопросительно, а она в этот момент протянула мне бинокль. - Вон туда гляди. - Еще раз она показала она мне в ту сторону. - Три дерева обугленных, чуть левее них. После более внятного объяснения я принял бинокль и посмотрел через него в ту точку, на которую она указала. Я увидел больше десятка трупов, упавшие, будто, в одну ровную линию. Это были пони. Я опустил бинокль и сказал, находясь в смятении от увиденного: - Я не понимаю. - Как я и сказала, пони провели пару неудачных атак. - Начала объяснять она. - Мы взяли немало пленных и я предложила пони... "Сделку". - Сказала она, растянув какую-то неприятную улыбку на своем лице. Я переспросил: - Сделку? Обмен пленными или... - Нет. - Ответила она уверенно, перебив меня. - Все просто. За каждый выпущенный по нам снаряд я приказала показательно убивать пять пленных, чтобы они видели. - Сказала она небрежно, махнув копытом в сторону трупов сталлионградцев, а потом продолжила. - И представь себе что? - Я слушаю. - Хладнокровно ответил я, чувствуя себя в замешательстве от ее признания. - Они не поняли с первого раза. - Сказала она с наигранным удивлением. - И со второго не поняли. Только с третьего до них дошло. Я посмотрел на нее недоверчиво, чувствуя противоречивые эмоции по этому поводу. Затем я взглянул на место расстрела пленных и глубоко вздохнул, пытаясь осознать произошедшее - все сходится, да и какой толк ей говорить не искренне? Кроме того, пока я шел до сюда, минометы егерей продолжали бить по позициям сталлионградцев. Я замолчал, обдумывая как выразить свое негодование, искренне или формально, я все же выбрал первый вариант: - При всем уважении, капитан, это бесчестное дело. - Правда? - С фальшивой улыбкой спросила она, чуть ухмыльнувшись. Мой вопрос почему-то ее повеселил, но я ничего не ответил на ее риторический вопрос. - Я сюда пришла не за честью. - Хладнокровно добавила она, заметив мое молчание. - У меня есть мои собственные подчиненные, у меня есть задачи делать одно и не делать другое. Я беспокоюсь в первую очередь об этом. И я промолчал. Ей плевать на мое мнение, переубедить я ее не смогу, повлиять на ситуацию тоже. Какой толк говорить дальше? Однако теперь уже она не унималась: - Ты много тут умничал, говоря где мои солдаты должны сидеть. И теперь? Все еще смеешь упрекать мои методы в неэффективности? - Спрашивала она уже напористее, даже, возможно, нетерпеливо из-за моего молчания. - Может быть я ошибаюсь, но это противоречит Вробертской конвенции... - Сказал я размеренно, стараясь сгладить ситуацию. - Сержант, ты из своего танка вылазишь раз в год? - Спросила она меня резко, посмотрев на меня удивленно, будто я сказал что-то совершенно невероятное. - Я не понимаю. - Ответил я, стараясь сохранять холодную интонацию. Впрочем, едва ли мне удавалось скрыть растерянность в голосе. - Мы вышли из конвенции месяц назад. - Сказала она твердо, кивнув. - Вышли из конвенции? Что? - Не скрывая удивления вопрошал я, пребывая в лёгком замешательстве. - Ты правда не знаешь? Занятно, а мне почудилось будто ты просто нарываешься. - Издав короткий, единичный смешок сказала капитан. - Гарсткликс! - Обратилась она к ефрейтору, который стоял рядом с нами, но держась чуть отстраненно. - У тебя текст указа 274 есть? - Да, госпожа капитан... - Отвечал он поникшим голосом. - Давай сюда. - Сказала она требовательно, протянув копыто и после выхватила стенограмму быстрым движением. - Изучай. На досуге. - Сказала она уже мне надменным тоном, ткнув копытом с документом в мою грудь. Я едва успел свои копытом взять бумагу, так как она убрала свое копыто почти сразу. - Только не сейчас. Пошли дальше. - Добавила она, идя вдоль линии траншей. Я убрал документ в сумку и пошел за ней, но мой взгляд продолжал то и дело задерживаться на кучке трупов пони. - Сержант. - Сказала она, не переставая идти, но повернув голову назад, глядя на меня. - Не знаю, как просиживание в металлической коробке влияет на отношение к смерти, но хватит смотреть туда таким потерянным лицом. Я промолчал, раздумывая о том, стоит ли оправдываться или отвечать как-то иначе. Но она продолжала: - Тем более красную мразь не жалко. Не стоило комми помогать Эквестрии бомбить Вракс. - Вы сказали бомбить Вракс? - Переспросил я, почувствовав, что она упомянула что-то важное. Тем более в последнее время и я отдаленно слышал о нарастающих бомбардировках нашей территории в общих чертах. - Да, оттого ее величество и издала указ. - Отвечала Крисомилида, разговорившись. - Эквестрия и Сталлионград вместе отправили на Вракс сотни бомбардировщиков. Наши ульи так спроектированы, что это неизбежно вызывает много смертей, ты же понимаешь. Много самолётов сбили, но пони не сдавались, посылали бомбардировщики волна за волной. За пять дней бомбардировки убили десятки тысяч. Когда она, казалось бы, закончила рассказывать о прошедших событиях, я спросил: - Били по мирным кварталам, должно быть? - Били по всему подряд, без разбора! - Ответила она раздраженно. - То был акт бессильной мести, на фронте победы у них кончились, вот они и не знают, куда деваться! Она замолчала, казалось бы, закончив. Но потом резко выпалила: - Мой родной улей, мрази! - После этого она злобно фыркнула, продолжив чуть спокойнее. - Радует только что ее величество сказала не щадить сбитых летчиков. Потом она замолчала и уже точно и остановилась. Осмотревшись вокруг, она показала копытом за небольшой пригорок и сказала, активно жестикулируя: - Вот тут своих поставь. Две машины. И еще две чуть дальше. Главное чтобы если что вдруг, вы сохраняли мобильность и смогли переместиться на угрожаемый участок, понял? Я кивнул, осматривая окружающую местность и ответил утвердительно: - Понял вас.

***

В течение следующего часа я вернулся к своим, обозначил позиции для техники и, сделав необходимые работы по организации маскировки и улучшения позиций мы стали томительно ждать вражеских атак. Впрочем, участок фронта здесь пока что был спокойным, не в пример тем, на которых мы были в последнее время. Приготовления к обороне закончены. Укрыв машину за наскоро выкопанной насыпью в созданной ложбинке, мы дополнительно замаскировали ее ветками, листьями, камуфляжной сеткой. Да, даже несмотря на внедрение магической невидимости на технику естественный камуфляж все ещё играл огромную роль в войсках, слишком важную, чтобы пренебрегать им. Все-таки невидимость, как и любые другие магические действия в бою по типу щита или телепортации требуют магической энергии из кристаллов, а это ограниченный ресурс. Кроме того детекторы магии умеют находить всплески энергии, а техника, просто скрытая за листьями для этих устройств неуловима. Мой экипаж находился с задней стороны танка, полностью исключая возможность обнаружения со стороны передовых позиций сталлионградцев. Все спокойно обедали, в последнее время это получается сделать не очень часто - нас бросают то туда, то сюда, задач очень много и мы почти всегда на передовой. Вдобавок сегодня ещё и повезло получить хорошее мясное рагу - пожалуй, единственный плюс от взаимодействий с егерями. Я находился там же, изредка посматривая с помощью бинокля на далекое редколесье, где распологались позиции коммунистов. Какое-то время я чувствовал странное беспокойство, но в конце концов понял, что пока что они не собираются атаковать, не было в небе ни авиации, не слышно было гул моторов, да и движений из-за горизонта почти не было. Егеря тоже, хоть и в большинстве своем бездарно тратили время на какую-то ерунду с молчаливого одобрения своего командира, но все же вели наблюдение за пони из передовых окопов. Я чуть отвлекаюсь, когда слышу стрекот крыльев позади. К нам направляется молодая чейнджлинг-посыльная. Экипаж ненадолго перестает есть, глядя на то, как она приземляется рядом, затем доходит оставшиеся метры пешком, тянется к сумке и говорит: - Полевая почта! - Вытащив одно-единственное письмо и протянув его, она добавила. - Ну и замоталась я, пока искала вас, думала может уже и в живых нет! - Спасибо, сестра. - Сказала Альранстрица, принимая конверт. Оглядев его, она протянула его наводчику. - Оскар, кажется, тебе. - Сказала она, похоже, с небольшой ноткой разочарования. Тот принял конверт у нее, тоже оглядел его и сказал: - Наконец-то. Долго нас искала? - Спросил он, обращаясь к почтальонше. - Да. - Ответила она однозначно, но с лёгким смешком. - Три раза под обстрел попала пока искала. Два раза от своих же. - Хорошо хоть вообще нашла. Спасибо. - Ответил наводчик, начиная разворачивать конверт. Посыльная же с какой-то театральной наигранностью поклонилась, развернулась и улетела восвояси. - Кто тебе пишет, Оскар? - С небольшим любопытством вопрошал Дестер. - Семья, кто же ещё. - Отвечал тот спокойно, пожимая плечами и читая письмо. Поначалу в его мимике читался интерес к написанному, но вскоре, дочитав примерно до середины, его взгляд заметно помрачнел, он нервно закусил нижнюю губу, на лице заметна появилась тревога. Но я решил не спрашивать сразу, дать ему время. Дочитав, наверное, до конца, он глубоко вздохнул и убрал письмо в сумку, молча уставившись в одну точку. Наконец, я спросил спокойным тоном: - Оскар, что там? Что-то плохое? - Да. - Ответил он тихо, выдержав небольшую паузу. Затем, посмотрев на меня он дополнил. - Моя старшая сестра погибла. - Фронт? - Тут же спросил ее с интересом Лисоценис. - Нет. Автокатастрофа в тылу. - Ответил он, вздыхая. - Она работала в продовольственной вспомогательной службе шофером... - Мне жаль, Оскар. - Произнес я, понимающе кивнув головой. Наводчик же фыркнул, отвернулся и сказал: - Она всю семью кормила почти что одна. Вот же... Затем наступило затишье. Экипаж продолжил обед, а Оскар, кажется, стал писать ответное письмо, а я снова переключился на то, чтобы наблюдать за горизонтом, пытаясь найти хоть малейшие признаки передвижения вражеской техники. Но пока что все было тихо, даже очень. Чуть утомившись от наблюдения, я отвлекся от бинокля и в тот же момент краем глаза увидел егеря, который с нервным видом шел неподалеку, почти параллельно линии окопов, но чуть на удалении и стараясь проходить мимо развалин стен, которые служили дополнительным прикрытием. Прямо на ходу он потянулся к сумке, доставая сигарету и зажигалку, но его дрожащие копыта подвели его и он уронил сигарету. Пока он наклонялся к ней, я узнал в нем того ефрейтора, который таскался за капитаном Крисомилидой. Подняв сигарету из грязи, он попытался то отряхнуть ее, то выпрямить, но очень быстро понял что она потеряна насовсем. Выругавшись, что было не слышно на дистанции но вполне заметно по его мимике, он нервно стал ощупывать карманы на своей форме и свою седельную сумку. Я отложил бинокль, повернулся к экипажу и сказал коротко: - Я скоро. Поднявшись с земли я быстро пролетел к нему навстречу, стараясь на всякий случай двигаться за всякими препятствиями в виде обломков стен и насыпей. Затем, перейдя на шаг и заметив что он так и не нашел замену пропаже, я произнес: - Ефрейтор? Гарсткликс, вроде? Можно тебя на минуту? Тот поднял голову в мою сторону. Поначалу он вроде нервничал, но быстро сменился в лице и ответил мне холодным тоном: - Вы не мой командир и я не обязан вам подчиняться. - Чего-чего? Я же тебе ничего не приказал. - В недоумении ответил я, однако, не прекращая при этом движение в его сторону. Он смотрел на меня с недоверием, а я достал из седельной сумки пачку сигарет и протянул ему. - Расслабься. Я тебе не враг. - Добавил я спокойным тоном. Он принял у меня пачку и довольно быстро закурил сигарету, возвращая ее обратно. - Извини... Извините. - Ответил он наконец, чередуя долгие затяжки и не менее долгие выдохи. - Не то чтобы это сильно мое дело, но ты выглядишь ой каким нервным. - Сказал я, тоже закурив. - Да это... Просто давит эта обстановка, вот это все. - Сказал он небрежно, смахивая пепел и бросая ядовитый взгляд куда-то в сторону, стараясь избегать зрительного контакта. - Недавно на фронте? - Предположил я. - Нет. Да. Относительно. - Ответил он торопливо, делая паузу перед каждым словом. - Служу два года, но на фронте только две недели. - Это как? - Спросил я с легким удивлением. - Тыловые работы? - Ну... - Протянул он. - Можно и так сказать. Мы на партизан охотились раньше. - Вот как. - Сказал я, понимающе покачав головой. - Неблагодарная работа. Хуже быть не может. - Сказал он нервозно, оскалив зубы так, будто вспомнив что-то совершенно раздражающее. - Хуже чем быть на передовой? - Спросил я, приподняв бровь. - Да, несильно, но да. - Сказал он, очередной раз втягивая сигарету. - Правда, с моим капитаном нигде бы сладко не было, я уверен. - Вроде как твои ребята отдыхают больше, чем надо. - Заметил я, осматриваясь. Если не считать бойцов в передних окопах, которые вели наблюдение и пару минометных расчетов, которые стреляли в стороны коммунистов с поразительной беспечностью и вялостью, то, пожалуй, никто тут просто ничего не делал. - Дело не в том... - Сказал он мрачно, мотая головой. - Это, должно быть просто привычка с предыдущей деятельности, когда под ее руководством убивали партизан, зачищали район и потом она объявляла сама себе и всем подчиненным отдых - дело-то сделано. - Не знаю как у вас там, в тылу было, но тут эта привычка ни ее, ни вас до добра не доведет. - Сразу же вставил замечание я, припоминая сколько раз мне доводилось быть жертвой засады или неожиданной атаки со стороны врага. - Да, я понимаю. - С горечью ответил ефрейтор, опустив голову. - Но это не единственное что меня раздражает. Чтобы добиться такой эффективности, раньше, особенно под Ванхувером, когда ей поручали охоту на партизан и диверсантов, она всех и все с копыт на голову переворачивала. На самом деле я слышал, да и сам присутствовал когда ее хватили за эффективность. Но методы у нее мерзкие, эффективные, но мерзкие. - Мерзкие? - Спросил я, выгнув бровь в легком непонимании. - Мерзкие, как например пленных комми расстреливать на виду? - Не знаю есть ли смысл искать для себя более подходящее слово. - Произнес он, глубоко вдыхая и бросая сигарету на землю, втаптывая ее копытом. - И что... - Протягиваю я вопрос. - Значит у вас часто такое у вас практикуется? - Да. - Ответил он твердо, но потом его голос начал дрожать. - Но комми хотя бы военные. Все равно могли погибнуть. Ну, в теории. А до этого... Он чуть замолчал, будто обдумывая происходящее, возможно решая, стоит ли рассказывать подробнее о своем командире или нет. Наконец, выждав паузу, он продолжил: - Я не знаю как ей это удается. Мне не хочется смотреть на то, что она делает, а она делает и не морщится даже. - Делает что? - Спросил я. - Ну, как вы сказали раньше, когда говорили с ней? - Спросил он меня в ответ, будто пытаясь что-то вспомнить. - Бесчинствует? Да, вроде так. - Наконец произнес он, вздыхая. - Я говорил "бесчестное дело", вообще-то. - Сделал я замечание, но, заинтересованный его откровениями решил не задерживаться на этом. - Продолжай. - Да как-то... - Начал он говорить, но прервался, оглядевшись по сторонам и вверх, навострив уши. До моих ушей тоже дошел посторонний резкий звук - свист в воздухе. И тут где-то в сотне метров от нас произошел разрыв небольшой, кажется, мины, которая подбросила в воздух кучу грязи. Я пригнулся, что сделал и егерь, мы чуть ближе прижались к стене дома, за которым мы находились. Я замер и прислушался - неужели предвестник наступления? Или просто случайно выпущенный снаряд? Прошла минута. Ничего более не случалось и это наводило тревогу - просто одинокий взрыв только раздражал своей нетипичностью, а вовсе не успокаивал тем, что он был всего один и не нанес видимого вреда. - Странно... - Подал голос ефрейтор. - Они же знают что теперь им за это будет. Я глянул вдаль, в глубину наших позиций и заметил не слишком расторопное приближение восьми фигур - пять были без оружия, закованы в цепи, которые ограничивали скорость передвижения, две фигуры были с автоматами. И одна фигура в фуражке, это была явно Крисомилида. - Это она сейчас исполнять будет, да? - Спросил я, кивнув головой в сторону капитана. - Да, да. - Сказал он, покачав головой в безрадостном жесте. - Наверное, еще пятеро. Фигуры приблизились, пройдя недалеко от нас. Двое вооруженных егерей и Крисомилида вели перед собой пятерку пленных сталлионградцев с незавидной судьбой. Они прошли в паре десятков метров от нас, приблизившись к передовым окопам, а затем егерь дал приказ пони идти дальше, ближе к ничейной территории. Пока они шли, капитан заговорила громко им вслед: - Ваши сородичи вас совсем не жалеют. Они решили не давать вам шанса остаться в живых, хотя условия были простые. Вам остается молиться про себя что до них дойдет рано или поздно, может быть другим повезет больше. - Бесчинство... - Мрачно произнес Гарсткликс, вздохнув и отвернувшись на секунду, но, встретившись со мной взглядом обернулся, продолжая наблюдать за зрелищем. - Да и не просто бесчинство. - Заметил я, недовольно фыркнув, тоже наблюдая. - Ее саму не возьмут в плен при случае, просто убьют, будут мучать перед смертью. И ее подчиненных может быть тоже. Я на секунду обернулся, глянув на свой экипаж, но снаружи танка никого не было. Возможно, они все сели в танк сразу после прилета снаряда и приготовились к худшему. - Ну и нас заодно. Мы-то с вами сегодня. - Добавил я с легким раздражением. Мне самому не раз приходилось наблюдать за краткосрочными перемириями на нейтральной территории, когда стороны договаривались прекратить огонь, чтобы помочь раненым на нейтральной земле, вытащить трупы, иногда даже обменяться пленными. Да что там, я и сам присутствовал на очень "занимательных" контактах между нашими и пони. И пока какие-то командиры могли наладить контакт с врагом и о чем-то договориться, такие сволочи как она демонстрировала вероломство и малообоснованную жестокость, показывая, что наша сторона недоговороспособна. - Если бы пони знали все ее поступки, поверьте, сержант, ее бы мучали до конца дней. - Говорил ефрейтор. - А что она сделала, ну, самое жестокое? - Спросил я, видя, как пятерка сталлионградцев уже выстраивается в ряд. - Это было не совсем полностью ее решение, но пример самый показательный. В одном городишке поймали партизана совместно с другим подразделением. - Начал рассказывать егерь. - Потом смекнули, что его укрывал кто-то из местных, но никто не сознался. Она и еще один майор решили построить гражданских пони с улицы, где нашли партизана, их было где-то сорок, примерно, всех обвязали веревой и потащили на мост. - Угу... - Отвечал я, кивая, слушая как егеря, так и наблюдая за разворачивающейся сценой казни сталлионградцев. Капитан к этому моменту приказала двум егерям поднять оружие. - Ну они с майором стреляли по одному в пони... - Говорил он, нервно сглатывая ком в горле. - Мертвые падали с моста в реку, а она с тем майором делали ставки. Спорили, сколько пони нужно убить, чтобы трупы своим весом утащили всех остальных в воду. Сволочи. - Такая себе сцена. - Только и ответил я, закуривая очередную сигарету. В это время Крисомилида подняла копыто вверх и прикрикнула: - Приготовиться! Короткое затишье. Мы затихли и наблюдали за сценой, и тут прозвучало два выстрела. Но я сразу вздрогнул и присмотрелся - нет, это были не егеря, это стреляли со стороны пони! Капитан упала, сраженная пулей, тоже самое было с одним из ее подчиненных. Пони же залегли, тоже, видимо, запаниковав от неожиданности такого поворота, а оставшийся егерь поспешил расправить крылья и направиться в укрытие, но его настиг меткий выстрел в спину - это был снайперский огонь. - К оружию! Комми идут! - Прикрикнул один из егерей на позиции, открыв огонь в сторону нейтральной территории, оттуда тоже началась стрельба, а возобновившийся минометный обстрел окончательно расставил все по местам. - Сталлионградцы начинают атаку! - Сказал егерь, сняв с предохранителя свою винтовку и пододвинулся к краю, чтобы выглянуть из-за него. Я пригнулся ниже и тоже посмотрел из-за укрытие, пытаясь прикинуть насколько серьезна ситуация и прикидывая, могу ли я сейчас без большого риска сделать рывок к своему танку. - Капитан! - Крикнул он обеспокоенно, глянув на тело Крисомилиды. Она еще шевелилась, ползла ближе к укрытию, точнее пыталась. Заметив нас, она выкрикнула на надрыве гневным тоном, явно чувствуя боль: - Гарсткликс! - Рявкнула она. - Сюда... Быстро! - Ты же не думаешь ее спасать? - Сказал я чуть растерянно, заметив, как ефрейтор дернулся в ответ на приказ его капитана. Я положил копыто ему на плечо и аккуратно, не прикладывая особой силы потянул его назад. - Она мой командир так или иначе! - Прикрикнул он в ответ, поднявшись, но я потянул его назад и ответил ему гораздо более настойчиво: - Выйдешь - и тебя убьет снайпер! Ты думаешь почему она еще жива, почему ее не положили намертво? - Объяснял я, зная, что снайпера зачастую пытаются ранить врага, чтобы потом подстрелить тех, кто попытается оказать помощь подбитым ими бойцам. - Но! - Хотел изначально что-то возразить он, но все же подчинился и чуть отступил назад. Выстрелы становились все более частыми, егеря на передних линий начали активно огрызаться пулеметным огнем, минометы часто стреляли как в сторону пони, так и от пони к нам. - Гарсткликс! - Снова крикнула раненая капитан, но в этот раз тише, даже перейдя на хрип. - Ну же... - Не выходи. - Сказал я ефрейтору, делая шаг назад. Он, похоже, окончательно внял моему аргументу и вскинул винтовку, приготавливаясь к стрельбе из-за укрытия. Мне тоже было уже пора возвращаться в машину, пони пока еще были не слишком близко, но, похоже, это уже было генеральное наступление, не просто обстрел или разведка боем и вот-вот пехота сталлионградцев должна начать попытки штурма позиций. - Капитан? - Крикнул он в сторону Крисомилиды слегка обеспокоенно, высовываясь. Спустя пару секунд, не получив ответа он вернулся за стенку и сказал мне: - Кажется, она все... Позади меня я услышал пулеметный огонь очередями, очевидно, уже мои танки подключились к бою. Дольше ждать было нельзя, мне полагалось как можно скорее оказаться в машине и начать руководить взводом и экипажем. А теперь, когда я мог быть уверен что ефрейтор по глупости не попытается с чистого поля вытащить своего командира, рискнуть своей жизнью, вдобавок ради той, что была редкостной мерзавкой по его словам, я наконец мог вернуться к своим. - Береги себя, Гарсткликс! И не думай ты о ней больше! - Сказал я напоследок, стукнув его по плечу, развернувшись и ринувшись к своему танку, благо позиция была достаточно безопасной для такой перебежки. Я вернулся в машину, все внутри с холодным спокойствием выполняли свои задачи - Оскар и Лисоценис были на главном орудии, Альранстрица и Дестер вели огонь очередями из пулеметов. - Командир! - Крикнул Лисоценис, когда я спустился вниз, занимая свою позицию. - Вы не спешили! - Помолчи и делай свою работу. - Ответил я ему холодно, пусть и немного напряженно, сразу пытаясь высмотреть со стороны наступающих технику.

***

Сталлионградцы атаковали дерзко, смело, но похоже они не ожидали увидеть здесь наш танковый взвод, который прибыл считанные часы назад и как выяснилось в ходе сражения, бить нашу технику им было нечем, их слабые минометы были для нас неопасны, а танков или пушек у них не оказалось. Эту атаку мы отразили.