Русал

Твоё лицо румяно усыпали веснушки, Как будто листья осенью накрыли все поля. На щечках красноватых виднеются чешуйки, И наплевать мне, что любимый мой — русал. Ах! Помню я! Что помню? Клянусь, я помнил! Но от чего же я забыл? Того самого прекрасного русала, Что на берег моё тело уложил. Я помню эту кожу, что явно снег, а очи! Они… они сравнимы с небом лишь! Я помню эти волосы, что явно злато. И, впрочем, Помню то, как нежно я касался их. Слипались мои спессартины под эту песнь русала, Околдовал меня он голосом своим. Иль я глупец, иль жизнь со мной играла, Но у каждой истории и грустный есть конец. Птице отрежут крылья. Значит надо так? Не сможет больше та летать. И петь не будет больше, сидя в клетке, И корм свой гадкий откажется глотать. К чему же это? Ах! Кажись, я вспомнил! Ох, нет. Я, кажется, опять всё позабыл. Что же такое! Почему я словно умер? Когда, зачем вообще и как на дно я это угодил? Ах! Я вижу силуэт любимый. Я вижу. Вижу! Этот оскал, хищнее просто не найти! А он всё ближе, ближе. Он всё ближе… А глаза небесные всё сладко шепчат мне «Прости». Чувствую боль. Боль в шее? Нет, она ничтожна. Его острейши зубы не доставят боли там, Где больно просто адски. Как это возможно? Понятно всё. Мне сердце разрубило пополам. И вот конец. Пришло оно — удушье. То-ли в воде я задохнулся, то-ли в своей крови. Не помню. В голове одна лишь пустошь. Краской алой залило глаза, что полные любви. Как бы та сказка не была прекрасна, У каждой истории есть свой конец. Принцу на бал, чтоб труд принцесс не пал напрасно, Но сказки нет тому, кто пал. Простой мертвец. Не каждая сирена будет петь вам сладко, Не каждый океан под эту песнь уложит спать. Но если от русалки даже пахнет падко, Не стоит. Ах, не стоит, лёжа рядом, глаза хоть на секунду прикрывать. Моя вина. Я идиот. Доверчивый придурок. Хотел на крыльях вверх, а сам попал на дно. Какая глупая, однако, аббревиатура. Ах, боже правый! Я так и не допил своё вино!