Оbscure

      — Я ошибся ещё тогда, когда заговорил с тобой, — да, Твелв ошибся. Это был на первый взгляд безобидный выбор, который неминуемо вёл их обоих к тому, что парни имеют сейчас. Правда в том, что, пока не попробуешь, не узнаешь. И придётся ли жертвовать чем-то или нет, тоже.       Предатель.       Это слово не вылетало из кучерявой головы ни на минуту. Он выдал Найна с головой, но спас Мишиму Лизу. Сейчас Твелву надо было подумать, что делать дальше. Остаться с ней он не мог: присутствие девушки, которая точно знала, когда следует говорить — в неподходящий момент — отравляло изнутри и заставляло чувствовать вину.       Их мысли не совпадали. Правильно, ведь эта хрупкая девушка, которая и мухи не обидит, не из них. Она не знает об их прошлом, этом жутком звоне в ушах, когда оно пытается о себе напомнить, и ночных кошмарах, где оба никогда не выберутся за колючую проволоку. Твелву тоже снится, но не так часто, как Найну.       Один и тот же сон навестил его и сегодня, в день, когда его напарник сдал себя полиции: всего лишь воспоминание из прошлого, которое парень запер глубоко внутри.       — Эй, Найн, — он опирается на стену позади себя, холодную, как кончики пальцев Найна. Очкастый оборачивается из-за несвойственного молчания.       — Что, если нас не трое, а четверо?       — Откуда такие мысли? — Твелв скрещивает руки на груди под взглядом всё видящих глаз.       — Да нет, просто фантазия, — понимая, что мешает Найну и начинает становиться похожим на надоедливую ему Лизу, паренёк отделывается первой попавшейся на язык очевидностью. Их только трое.       Мало ли его напарнику этого звона в ушах и этой Файв, которая ни с того ни с сего свалилась им на голову?       Хотя Твелв хотел сказать совсем другое. «Думаешь, за нами не проследили, когда мы обговаривали план?»       Файв скорее всего тоже не в курсе, но проверять, так это или нет, глупо. Никто не знает, но парнишка с кучерявыми волосами видел наверняка эту окутанную дымом в нескольких метрах от них фигуру, так же перелезавшую через колючую проволоку. Раз она существует только в теории, значит, он не будет прибегать к практике.       Теория и практика не могут одно без другого. Или же человек не может без одного из них? Тут всё наоборот. Твелва это не особо волновало. В эти дни приходилось беспокоиться о чём-то более существенном.       Ему хотелось остановить эту игру. Игру, которая стоит жизни не только им, но и очень многим людям. Он сказал об этом Найну. Но, как прекрасно и возвышенно это ни звучало, они оба знают: пути назад нет.       — Пути назад нет, — Твелв до этого момента ни о чём не беспокоился. Всё как-то само получалось, когда он прикатил на мотоцикле к зажатой полицейскими Лизе и вообще всегда. Твелв не помнит, чтобы его руки потели и тут же становились ледяными, как у Мишимы на чёртовом колесе.       Сейчас он повторяет слова Найна.       Твелв не знает этого человека, который чертовски любит мчаться только вперёд, но не по необходимости, но помнит ту же улыбку и беззаботное выражение лица только у неё. Больше практически ничего. Какого цвета у неё волосы и какого она роста? Но ярко-голубые, как чистое небо без единого облачка, глаза остались в памяти, похоже, навсегда.       Будто бы она всё сплошной туман, из-за которого ничего невозможно разглядеть. И только глаза с жаждой жизни, не застеленные безэмоциональностью, в них светится огонёк. Как у Найна и у него. Но чего это стоило им оправиться от прошлого и то пока не полностью?       Именно поэтому таких же, как он, Твелв всегда сможет найти.       Не зная, куда себя деть, Твелв случайно набрёл туда, где кончается власть мирных жителей и им на смену приходят стритрейсеры. Он не такой, как они, без надобности летящий вперёд по улицам, не глядя на светофор. Но могут ли гонки помочь ему обрести решительность снова?       Твелв чувствует, что чем больше он сидит на месте, тем меньше у него уверенности что-либо делать. Пока не попробуешь, не узнаешь.       Он смотрит бессмысленным взглядом на то, как выкрикивают имена гонщиков. Чтобы раскошелиться, денег у него с собой практически нет, но и проигрывать не собирается.       Когда чья-то синяя машина рискованно вырывается вперёд на немыслимой скорости, все подхватывают имя «Рейчел». А потом визг протестующих на остановку шин. Следя за тем, как показывается копна чёрных волос, Твелв видит вылезшего из тачки позади (ярко-жёлтой с рисунком языков пламени) мощного парня выше его на голову. Он решительно подвигается к Рейчел и ведёт её к стене дома, в котором орудуют здешние механики, а она не может ему сопротивляться.       Твелв не идёт за ним, но вспоминает, что с собой у него кола.       — Одолжи мне, пожалуйста, немного чая, — вполне себе дружелюбно он просит мужчину рядом.       Тонкое запястье тот здоровяк сжимает сильно, а брюнетка плетётся за ним, пока он не впечатывает её в стену. Подойдя достаточно близко, Твелв подмечает про себя, что девушка ниже ростом даже его самого. И, чтобы компенсировать эту разницу, недовольный чем-то блондин перемещает руки ей на плечи и выше, так что Рейчел повисает в воздухе.       — Вот как ты с хрупкими девушками обращаешься? — Твелв ленивой походкой направляется к парню и делает вид, что пьёт свой собственный коктейль.       Когда он это говорит, Рейчел подминает под себя ноги и бьёт в грудь здоровяка, но тот вовремя отходит. Видимо, со знанием дела.       — Эта дрянь применяет всегда один и тот же аргумент.       — Слушай, остынь, — Твелв шарится в карманах, предлагая тому напиток собственного приготовления. — Обещаю, что побью её за тебя.       — Ой, чуть не забыл, с этой штукой он вкуснее, — и, всунув в руки блондина, когда тот отпускает Рейчел, бутылку вовсе не прозрачную, он добавляет ментос.       Лицо, прежде искажённое от боли в плечах и спине, теперь представлялось Твелву знакомым уже за забором. Ярко-голубые глаза были устремлены на шатена и оглядывали его снизу вверх благодаря разнице в росте.       — Сэвен? — парень говорит как бы невзначай, но они были чертовски знакомыми. В любом случае она не поймёт, что значит этот порядковый номер, если Твелв обознался. Мало ли у кого может быть такой же цвет?       Вопреки сомнениям Твелва брюнетка со взъерошенными волосами, которые были короче, чем у Мишимы, и прямыми, смотрит на него широко распахнутыми глазами.       — Рейчел, — возражают её язык и губы, сухие и обветренные.       — Почему? — на её поясе болталась куртка, которую она повязала вокруг себя, на ногах замызганные кроссовки и брюки, порванные на коленях. Создавалось впечатление, что девушка падала, и из-за этого образовались дыры. И правда, на правой коленке образовался огромный синяк с пересекавшей его царапиной, а с левой было всё вроде бы в порядке.       — Мне не нравится «семь», я люблю «один», — объяснила та. Она просто смирилась с тем, что не помнит своё настоящее имя, и назвала себя. Значит ли это, что она живёт другой жизнью? Твелв об именах редко так думал (забот было и так побольше), и девушка указала ему на очевидную вещь.       Это была Сэвен. Туман исчез, который только пытался сказать ему, что всё это бредни и шатену просто показалось, стереть это воспоминание со временем. Сегодня он встретил эти глаза на лице стритрейсерши, такой же хрупкой снаружи, как и в прошлом.       — Так вот чем ты занимаешься, — задумчиво говорит Твелв.       — А вы всё так же рвётесь на неприятности? — спрашивает Рейчел. — Слышала, как Найн раскололся в полиции.       До этого Твелв говорил Найну о возможности остановиться. И сейчас, глядя на Сэвен, которая как и Файв одержима, но своей жизнью, шатен чертовски начал завидовать ей. Почему им всё это понадобилось? Почему просто, не забыв своего прошлого, жить без ночных кошмаров, назваться другими именами? Но эта спокойная жизнь была так же далека от них обоих, как и небо.       — Почему именно гонки? — спрашивает Твелв и тут же видит, что Сэвен сгибается пополам, схватившись за голову.       — Я бегу от прошлого, — говорит она, когда боль уходит. — Всё, что там было, меня больше не касается. Я получила возможность жить, и я буду. Сегодня не продолжение вчера.       — Ты живёшь другой жизнью, — это всё Сэвен, теперешней Рейчел, не к лицу. Разбитые коленки и жёсткость.       — Разумеется, — Сэвен хмыкнула, — если бы всё было так просто…       — Тебе снятся ночные кошмары? — интересуется Твелв. Девушка отвернулась.       — Мы побывали в аду, — этим она и говорила, что ответ очевиден. Другие люди помогали ей забыть об этом ужасе, но если ты делишь сам с собой квартиру, то какая бы маленькая она ни была, простор для разнообразных мыслей всегда найдётся. Ей нужен кто-то, кто помог бы забыть это всё. Твелв бы хотел быть этим человеком, но эта его маленькая мечта несбыточна.       Может, поэтому в присутствии Найна кошмары редко когда рискуют к нему подобраться?        — Когда я услышала, что вы собираетесь сделать, мне показалось, что вы единственный лучик надежды. Вы бежали, чтобы жить. И я поняла, что нашла таких же, как я. Но это было ошибкой, — ярко-голубые глаза вновь устремились на лицо Твелва, пытаясь отыскать там ответ. — Неужели ты уже тогда был настроен на то, чтобы умереть?       Заметив через несколько мгновений полуулыбку на лице парня, Сэвен молчит некоторое время. Она не понимала не то что их общего решения чего-то доказать миру, но и причину, почему Твелв колеблется.       — Я имею в виду, что ты можешь оставить Найна полиции и скрыться, пока о тебе ничего не известно, — шатен чувствует, как его буквально обшаривают эти глаза с насмешкой, которую Сэвен не старалась скрыть. — Если ты, конечно, всё это время не был достаточно предан ему и не был готов к любым последствиям, имел убежище на стороне.       Брюнетка замечает сжавшиеся в кулаки руки Твелва. Этого она и добивалась.       — Пути назад нет, — повторяет парень с каре-зелёными глазами, но уже со смыслом. Он нужен Найну. У Твелва и мысли не было, чтобы бежать одному. Только вместе. Он ни за что его не оставит.       — Да, уже нет, — согласилась Сэвен, хотя и не имея понятия о вмешательстве Файв, которое в решении Твелва имело самое последнее место. — Каждый сам себе выбирает дорогу, чьи-то пути сходятся, — она помолчала. — А наши с тобой расходятся.       — Может, ещё раз прокатишься? — спросил Твелв, когда Рейчел пошла к своему мотоциклу.       — Тебе пора. Скоро он откроет правду, — напоминает она, не останавливаясь. — А без тебя Хиро меня сегодня точно ушатает. — Хиро, тот придурок, которого он спровадил с своей колой, догадывается шатен.       — Ты будешь о нас помнить? — Твелв срывается с места и хватает её за руку. Только когда он держит её маленькую ладонь, Сэвен оборачивается. По её губам пробежала улыбка, чем-то напоминающая его.       — Разумеется, — отвечает она, — я всегда буду вас помнить, — этого шатену достаточно — знать, что они будут ещё кому-то нужны.       Найн говорил, что Мишима им не подходит: она не одна из них. Но Сэвен тем более. У неё в отличие от Лизы была другая дорожка с самого начала и нескончаемая уверенность в своих действиях.       Никто из них уже не будет прежним. Даже Сэвен, сменившей грёбаный порядковый номер на настоящее имя, не убежать от прошлого, в котором парни, сами того не подозревая, помогли ей выбраться. Их всех объединяет тот же отпечаток на лицах и разнообразные последствия от препарата. И действия, которые кажутся обычным людям безумством. Они все ходят недалеко от смерти, буквально в шаге.       Твелва и её объединяет любовь к скорости и улыбка. И немного больно было бы уходить без этого так нужного разговора.       Брюнетка мчится далеко впереди с немыслимой скоростью и обгоняет тащащийся джип. Твелв мельком взглядывает на её спину в красной кожаной куртке, пока та не скрывается за поворотом.