Frozen

POV Гвендолин Последнее, что я видела, это полные ужаса глаза Гидеона. Дальше было падение. Будто путь в вечность. Отрезок никому не известной длины. Напряжение, мурашки, где-то в области солнечного сплетения. Тупая боль в висках. Так глупо. Под околевшими пальцами хрустящий снег, постепенно окрашивающийся в цвет моей крови. Крови Рубина. Крови Ворона. В тот момент мне показалось, что я теряю себя. Что смотрю на свое искалеченное тело со стороны. Черные волосы разметались, а глаза закрыты. " И холодным сном уснет Ворон навек...". Вот как звучало пророчество для меня. Недочитанная история, недопетая песня, незаконченная книга моей долбаной жизни. Обидно. То, что я умираю сейчас. И еще больнее не от переломов, а от осознания того, что мне все равно. Снегу тоже все равно. Мы похожи, но такие разные...Он белый, а я черная. и в душе черная. Ворон. Рубин. Какая разница?... На ресницы грациозно оседает снег. Веки тяжелые, глаза совершенно не хочется открывать. Черт, я же умираю!!! А, впрочем, пофиг. Нужно найти в себе силы и встать. Я не должна так легко сдаться снежным оковам. Я буду сталью, если не стану льдом. Но мое тело сильнее моих мыслей. Да, умереть было проще. Я делаю еще одну попытку встать и иду. Жалко. Я выгляжу жалко. Колени подгибаются. Оседаю на землю, поджимая ноги под себя. И снова на моих ресницах снег. Проваливаюсь. Будто лечу. Но все равно. Я сломана. И боль разрывает, вгрызается, жалит. До глубины. До самого сердца. Именно сейчас хочется уйти. В небытие. Кануть в Лету. Просто снова и снова чувствовать невесомый снег на своих ресницах. Ключ на моей шее будто тянет вниз. А он - мой единственный выход. А, впрочем, выбор всегда за мной. Я умираю, отстаньте... Просто помню. Много чего помню. Перекошенное надменное лицо моей дражайшей кузины Шарлотты, светящиеся глаза Гидеона, ложь мамы, улыбку Лесли. Будет жаль все это потерять. Для меня грузом есть завтрашний день. Грузом есть та неизвестность, что топит и душит. Мир - большая помойка. Кому, как не мне, это знать? Все остальные предпочитают носить розовые очки и не видеть обрыва судьбы, что покоится под ногами. Не видеть горя, не слышать рыданий, не чувствовать боли, пусть даже чужой. А мне больно. А, может, все равно. Но у меня есть выбор. Либо еще целый ворох дней в этом мире, либо кисейные сны с пушистым снегом в волосах. В груди пожар, а на коже - ледяная корочка. Что-то я слишком много думаю для той, кто собиралась умереть...