Роза на прощание.

      Розы были прекрасны, даже в таком месте как Ад. К сожалению, не все могли проникнуться их величием, грацией и запахом. Пленительным, манящим и как наркотик дающий невероятное удовольствие. Эти цветы были единственным лучом света за последний год для Сив. Она приходила в этот сад фактически каждый день и подолгу сидела в его глубинах, прячась то ли от самой себя, то ли от проблем и переживаний. Кисти её рук были серого цвета из-за постоянного использования грифа, она рисовала и рисовала, с таким упорством и страстностью, будто от этого зависела её жизнь. Её картины были полны эмоциями, безумия, страстности, она очень тонко могла передать величие вампиров, их силу, высокомерность и красоту. Поговаривают, её картины были по нраву самому Белиалу, а это уже некое достижение в этом мире. Тонкие пальцы вырисовывали очередной набросок, она была погружена в работу и ничего вокруг её не касалось. Черные глаза были сосредоточены, лицо напряженно, а губа закусана, на лбу залегли морщины, что слегка придавало ей возраста. — Вот ты где, моя маленькая художница, — от этого голоса всё её естество задрожало от страха и отвращения одновременно, его голос преследовал Сив в самых страшных снах и, если бы не её природа, она обязательно бы вырвала ему сердце из груди и скормила бы его же сестре, но вынуждена была служить верой и правдой. — Леонардо, я не твоя, сколько можно повторять, — девушка старалась изо всех сил сохранить вежливый тон, но выходило довольно посредственно. Вампир же, как обычно, делал вид, что ничего не замечает, а этот тон лишь смешил его. Сив посмотрела на него и невольно залюбовалась, все-таки он был привлекательным, и ей, как художнице, доставляло удовольствие его внешний вид, сдержанные эмоции и ледяные глаза с опасным блеском. Эта грация, это величие, сила, высокомерие и превосходство над остальными, если можно было его навсегда запечатлеть на холсте, она бы так и сделала и повесила у себя бы над кроватью, чтобы каждую ночь перед сном любоваться им и может даже доставлять самой себе удовольствие, представляя за место руки, его. Правда, все желание отбивалось, стоило ему только открыть свой милый рот. — Знаешь, ты одна из самых лучших художниц, что я видел во всех Девяти кругах. В тебе сочетается две удивительные вещи: талант и красота. Поразительно, — ох, этот язвительный тон, как же она его ненавидит. Её просто наизнанку выворачивает от этого высокомерия. Чертов индюк. Красивый индюк. — Ваше Величество, мне пора идти, не хочу нарушать вашу компанию. Боюсь, для меня просто нет места возле вас и вашего раздутого эго, — несмотря на личную неприязнь к друг другу, Леонардо не смог не отметить её внешность и природную грацию, хотя ей были наделены все оборотни, но она исключение. Шелковистые волосы, что когда-то доходили до поясницы, сейчас ежиком торчали в разные стороны, подобно перьям ворона, они не были чисто черными, а больше напоминали чернику, спелую, сочную и готовую к употреблению. Симметрия лица была, конечно же, далековата до идеальности вампиров, но ему нравился этот овал, высокий лоб, брови такого же оттенка, что и волосы и глаза. В них можно было найти звездное небо, если поискать внимательно, черные, пылающие всеми эмоциями одновременно, они так отличались от вампиров. Одежда была на ней простая, свободного кроя, она отказывалась носить платья, хотя показать ей было что, но все было скрыто за темной водолазкой и джинсами. Дело было не в плохой самооценки, а в шрамах, которые на всю жизнь оставила его Этсу . И вся её неприязнь к королевской чете началась именно из-за его сестры. Они были подругами, но разве знала малышка Сив, что дружить вампирша не умеет, а лишь играть и использовать для своих целей. Для одной это была забава, а для другой слишком дорогая цена. Этсу относилась к ней, как к котенку, только вот одного она забыла, это то, что даже у такого пушистого создания есть когти. Сейчас малышка выросла из невинного котенка в дикую кошку, но с камнем вместо сердца и ненавистью на них. Скажите спасибо Этсу. — Ты так и не простила её? — этот вопрос сам собой слетел с его губ и, даже не обладая зрением вампира, легко можно было заметить, как её черные глаза стали желтыми, а зрачки кошачьими, волосы взъерошились, и в них проглядывались черные уши, изо рта вырвался угрожающий рык. — Никогда и ни за что не прощу её! Что ты хочешь знать, Леонардо? Что я единственная душа в замке, которая рада её исчезновению? Что я ни капли не скучаю и не горюю? И самое главное, не хочу её возвращения? Она отняла у меня так много, только вот возвращать никто не собирается. Она обманом подложила меня под тебя, изуродовала тело и отняла … — она замолчала, проглатывая его имя. Сколько времени прошло с их последней встречи? Год? Два? Нет, кажется, год, она не видела его. Как же ей сейчас было необходимо услышать его голос, его смех и видеть эту вечную ухмылку. Тело окаменело, а в внизу живота все болезненно заурчало и закололо. Да, они точно давно не виделись. Сив пришлось вдохнуть пару глотков воздуха, чтобы успокоиться и принять человеческий вид, правда хвост предательски не хотел уходить. Вампир видел, как её трясет от воспоминаний и чего-то ещё, но радовало, что залезать к ней в мысли он не мог, иначе её секрет был бы выдан, — но я вижу, что тебя волнует совсем другое, Лео. Как бы я не старалась избегать всего того дерьма, что происходит вокруг, но я знаю, что было на балу и слишком хорошо знаю тебя. Ты что-то задумал и пришел сюда, чтобы спросить меня о другом, так ведь? — он кивнул, они слишком хорошо друг друга знали, — Нет! Я не предам ни тебя, ни её. Ни Люциферу, ни Янтарным Костям, мой клан служит вам верой и правдой, моя верность с Этсу, хотя она её и не заслуживает. — Ты сказала именно то, что я хотел услышать! Молодец, девочка, можешь рисовать свои розы дальше, я больше не потревожу тебя! И напоследок, советую уже заняться своим психологическим здоровьем, ты слишком несдержанная и не внушаешь доверия, — девушка была готова уже накинуться на него, но во время остановилась, поняв, что именно про это он и говорит.        Рисовать больше не хотелось, все настроение было испорчено, вдохновение убито, да и погода решила, что пора бы и ей вмешаться в этот конфликт, проливая на героиню капли холодного дождя. Подхватив свою сумку с земли и спрятав там альбом, она побежала вниз по направлению к саду, ведь там между всеми этими кустами и лабиринтами из роз стоял маленький дом, в котором и поселил ей Микаэль, чтобы она могла творить. Она вроде как бы и была частью «Кровавой розы», а вроде как и нет, что её вполне устраивало, хотя, если бы её поселили за пределами дворца, то жизнь вообще стала бы в разы лучше.       Дом был маленький, но такой уютный и очень нравился ей. Его было сложно найти, розы хорошо прятали его стены своими лозами. Два этажа спрятались в этом саду очень гармонично, словно специально для нее. На первом этаже было всего две комнаты, одна кухня, которая почти сразу же и встречала с порога, и лестница на этаж выше, а второй была спальней и маленькая дверь в уборную. Всюду были краски, мольберты, холсты, законченные, начатые или белые как снег, альбомы, листы с эскизами и переполненные пепельницы, даже пару пустых бутылок из-под крепкого алкоголя, да, прелести нездоровой личности на лицо. Сив бросила сумку на пол и стала лихорадочно что-то искать по всем ящикам и шкафам, которых и было ничтожно мало, но надежда странная штука. Ты вроде как и понимаешь, что этого нет, но все же продолжаешь искать, надеясь, а вдруг где-нибудь там в углу, есть то, что надо. Это чувство вроде как и положительное, а вроде как и отрицательное. Зачем искать и надеяться на что-то? Если все равно знаешь исход? То же самое касалось и его, как долго она ещё будет ждать от него хоть какого-нибудь знака? А может, он уже не любит её? Или вообще забыл про её существование? — Не хотите ли вы мне сказать, что у меня нет ни одной пачки сигарет? В жизни не поверю, — злилась себе под нос она, хотя прекрасно понимала, что злится она не на сигареты, а на саму себя, его и её, — Ебучий треугольник! Ладно, я пойду и куплю, тоже мне проблема.       Схватив красную накидку, она вышла из своего дома, а следом и из территории замка, где стала чувствовать себя намного лучше, более свободнее что ли. Найти лавку с сигаретами было проблемно, но главное иметь желание и в этом вопросе, а его сейчас было предостаточно. Сигареты помогали ей забыться и взять себя в руки, странный способ, но ей помогал, хотя кого она пытается обмануть? Саму себя? Она ведь прекрасно понимает, что курение успокаивает, только потому что от него веет им. Он был её наркотиком, её ахиллесова пятой, её дурманом, её успокоительным. Расти под крылом вампиров было испытанием тем еще. Особенно Этсу, ох, её сложно забыть, сложно не замечать и просто невозможно терпеть. Её родители добровольно пришли на службу в «Кровавую Розу» после победы над их вожаком. Что двигало ими, Сив до сих пор не знает, она даже не знала, где они сейчас? Живы ли? Потому что их почти сразу разлучили, она осталась в замке, а они в неизвестном направление. Микаэль не испытывал особого удовольствия от нее, но после открытия таланта к рисованию, стал принимать её как должное. Вроде как живет себе кошка дома и живет, главное чтобы под ногами не мешалась и не гадила на дорогой ковер в гостиной. Именно это она и делала, старалась меньше попадаться им на глаза. Была у нее одна особенность, за которую она и была удостоена внимания Этсу. Она родилась полуобращенной, то есть застряла на полпути, у нее были лапы заместо рук и ног, кошачьи уши заместо человеческих и усы, с янтарными глазами. Родители, конечно же, любили её и такой и говорили, что это пройдет, как только она научится контролировать свои силы. Постепенно все сходило, руки стали как и должны были, лапки стали пальцами и теперь держать кисть стало удобнее, но вот хвост и уши с усами отказывались убираться, что, конечно же, не могла не заметить вампирша.       Ох, как ей доставалось от нее, кто бы знал. Принцесса дразнила и издевалась над ней ежедневно, иногда складывалось впечатление, что у нее в графе «планы на день» было указано точное время для истязаний. Так шли дни за днями, пока принцесса резко не прекратила, Сив тогда думала, что из-за того, что ей исполнялось шестнадцать и пубертатный возраст дал о себе знать, все её проблемы ушли в прошлое, теперь она была милым подростком, что и было отмечено вампиршей. — А ты, оказывается, ничего, я бы даже сказала, что ты весьма и весьма симпатичная, — ох, как Сив была рада это услышать и готова была все забыть, лишь бы Этсу перестала говорить гадости про нее. Так и произошло, они вроде как стали подругами. Правильное слово вроде. Сив так доверилась ей, что даже поделилась секретом о своей тайной симпатии к её брату и это стало роковой ошибкой. Через неделю Леонардо, который до этого смотрел сквозь нее, предложил соревнование. Они будут пытаться перегнать друг друга, всё просто, самая простая игра, все в детстве ведь играли в неё. Ох, знала бы она тогда, чем это все кончится, в жизни не согласилась бы, но время не вернешь назад.       Так они оказались далеко от замка и случилось то, чего она тогда меньше всего ожидала. Вампир напал на нее и стал разрывать одежду, все, что было дальше, произошло как в тумане. Сив помнит, как кричала и просила его не делать этого, но они лишь смеялись и говорили, чтобы она расслабилась и получала удовольствие. Да, Этсу тоже была там и её звонкий смех до сих пор стоит в ушах. Вот так она лишилась чести, достоинства и своей девственности. Она могла бы солгать и сказать, что не получила удовольствие и что Лео был груб, нет, но то, что это была на глазах сестры и против её воли сильно так сломило её. После этого она уже не смогла сдержать себя и напала на Этсу , бой был неравный и превосходство было на стороне вампирши, на память та оставила шрам от ягодиц и до самой шеи. Запоминающая была драка, сколько лет уже прошло? Никто и не вспомнил об этом. Вот такой вот была судьба Сив, обычный день из жизни королевских детишек и роковой для постороннего. И самое забавное, никто ничего не сделал, никто даже не знал об этом, ну кроме самих виновников и его.       Их знакомство произошло совершенно случайно, когда Сив сидела в саду, рисовала ворона, который сидел на одном из кустов роз, такой контраст цветов не могла пропустить она. Сидела рисовала, а птица послушно была на том месте, как будто зная, что именно его и изображают на листе.       Девушка встряхнула головой, прогоняя воспоминания, как же давно это было, сколько уже произошло и сама принцесса пропала, и Лео сильно изменился после этого, и сам замок теперь будто стал накрыт скорбью и отрешенностью. Вроде все идет своим чередом, но при этом все кажется, что чего-то не хватает, а если быть точнее кого-то. Дождь закончился, а табачная лавка так и не была найдена. — Сегодня явно не мой день, я что, не могу расслабиться? Неужели я так много прошу? Или что? Сигареты и алкоголь в аду стали настолько редкими вещами, что можно идти заключать сделки с самим Люцифером, а что это идея, заодно посмотрю на человека в аду. Всю жизнь же мечтала! — голос уже был полон отчаяния, потому что накрыл уже с головой. Она ушла в самые темные воспоминания, в те, которые не могла сдержать, и они стали, как болото, тянуть все глубже и глубже. — Эй, юная леди, вы это ищите? — мужчина лет тридцати, явно вампир по горделивому профилю и снобизму, протягивал пачку сигарет. Целую, не запечатанную и явно не с этого круга, если голова на плечах её думала, она бы, конечно же, прошла мимо, но не сегодня. Выхватив пачку из его рук и как можно быстрее раскрыв сокровенное сокровище, она достала сигарету и наконец-то затянулась. По телу пробежал спазм, сродные только оргазму. — Спасибо, — выдыхает она вместе с дымом, сползая почти на самую землю, вампир тоже присел рядом и внимательно стал изучать её. — Вам, видно было, очень плохо, раз вы подобно голодному зверю напали на них, — он не говорил это заносчиво, наоборот спокойным и ровным тоном, словно такое бывает у него каждый день, — Что же могло расстроить такую юную леди?       Сив уже почти докурила первую сигарету, как руки сами собой потянулись за добавкой. В этом тумане из дыма, из-за запаха и голоса незнакомца, ей казалось, что он рядом, что смеется над её вспыльчивостью и успокаивает. — Нашла из-за чего психовать. Прошлое надо научиться отпускать, иначе ты никогда не будешь счастливой и получать удовольствие от жизни. Сделала урок и пошла дальше, поплакала капельку в углу и забыла, нельзя же себя так накручивать, милая…             «Милая» он так называл её, как игрушечного котенка, который сидит в коробке из-под обуви и ждет, когда его возьмут к себе, но надо возвращаться в реальность, так как мужчина что-то там спрашивал. — Много чего, даже всей жизни не хватит, чтобы всего вам рассказать, — хотя заявление было громким, вампиры бессмертны, а это значит времени у них полно, — Спасибо и извините.       Мужчина лишь усмехнулся и сам достал сигарету, закурил, смотря при этом в сторону замка, Сив показалось странным, что её инстинкты молчат. Ну вампир и вампир, ничего в этом такого нет, но его аура, его внутренняя сила, заполняло все тишиной и покоем, умиротворением, что было редкостью для их вида, его хотелось засунуть в бутылку и доставать, когда будет плохо. — Иногда мы слишком зацикливаемся на своих проблемах, переживаниях и негативе, словно после всего того, что случилось, жизни и не бывает и там впереди только одна пустота. И это плохо, — он внимательно посмотрел на Сив, словно заглянув сквозь оболочку. Он смотрел прямо в душу и все прекрасно понимал, чувствовал, — Вот ты, например, так себя накрутила, что любое действие в твою сторону распространяется как угроза. А все почему? Правильно, из-за того, что ты постоянно ждешь нападения, ты живешь в этом страхе и не можешь расслабиться. — Жизнь с вампирами научила меня жить в таком состоянии, — обидно выдала она, будто ей самой нравится такой образ жизни. Будто она мечтала именно об этом. — Да, согласен, тебя научили или можно сказать выдрессировали, но ты ведь и не сопротивлялась особо. Что? Смотришь на меня волком, или хочешь сказать, что я не прав? — Да, вы не правы. Я хотела бы жить спокойно, тихо, без всех этих стрессов и попытками стереть себе память, но не могу. Когда воспоминания поглощают, я как будто становлюсь парализованной и не могу ничего сделать, только тонуть, тонуть и тонуть, — Сив, видно, решила побить собственный рекорд по сигаретам, в руке уже была новая, — Легко рассуждать, когда живешь в своем узком кругу и думаешь, что дальше ничего не происходит. — Ты уверена? Чем ты тогда лучше их? — этот вопрос был такой неожиданный, что сигарета упала бы, но она успела поймать её, — Да я попал прямо в глаз своим вопросом. Ты зациклилась на своем внутреннем «Я» и что? Уверенна, что такое дерьмо случается только с тобой? Или ты одна единственная во всем Аду, которая что-то потеряла и вытерпела, а остальные живут и радуются? Крошка, это Ад, тут все страдают, даже тот, кто говорит, что «нет», обычно такие страдают больше остальных. У каждого за спиной груз из обид, проблем и отборного говна и можешь мне поверить, они пережили куда больше чем ты. Ты прошла через это один раз, а они постоянно, день за днем, неделя за неделями, вечность за вечностью. Думаешь, легко сохранить здравый смысл после такого? У тебя есть хобби, только честно? — Рисовать, — Сив уже не так хотела курить, как слушать этого удивительного незнакомца. — Вот видишь, у тебя есть отдушина, а некоторые готовы душу продать, чтобы иметь хотя бы возможность дожить до следующего дня и не подвергаться терзаниям. Поверь, когда они прерываются, они не зализывают раны долго, они наоборот радуются каждому дню, свободе или же наоборот становятся черствыми, но не сидят в этом состоянии вечно. Они делают хоть что-то, а ты? Закрылась в своей раковине и никого туда не пускаешь, живешь с мыслями о месте, жалеешь себя, разрушаешь свою психику со всех сторон, живя вечно в одном негативе. Задай себе всего один простой вопрос, разве тебе сейчас плохо? Разве нет в твоей жизни моментов, наполненных любовью, светом, нежностью, чем-то приятным? Я уверен, что ты живешь отдельно, от своих хозяев, иначе я с тобой не говорил бы, ты свободно покидаешь границу их территории, у тебя есть прекрасный талант. Рисовать. Это значит, ты способна делать то, о чем другие могут только мечтать. Ты способна творить новое, у тебя есть фантазия, талант и краски, опасная смесь. Тебе пора вынырнуть из этого болота и научиться видеть положительные стороны во всем. Вот задай себе вопрос, кем бы ты стала, если этого не случилось бы? — Ты думаешь, изнасилование, издевательства и расти без родителей знак судьбы? Или я рада, что все это было? — слезы выдавали обиду, нанесенную им и рану, которая все ещё кровоточила, несмотря на то, что прошло столько лет. — Нет. Это ужасный поступок и, конечно же, после него сложно прийти в себя, но разве тебе самой не хочется двигаться дальше? Не хочешь вылезти из этой скорлупки? Как любят говорить люди, начать дышать полной грудью? Сначала ты стала жертвой вампира, а потом жертвой своих воспоминаний и страхов. — Ты говоришь прямо как один мой знакомый, почти слово в слово. И ты прав. Я стала жертвой однажды и не перестаю быть ей по сей день, — это вывод оказался таким легким и правильным, с души будто упала одна цепь, с таким звоном, что в ушах его можно было услышать. — Почему? — Потому что мне так удобно. Мне удобно не показывать свою привязанность. Удобно быть одной, удобно быть отверженной, когда на самом деле хочется быть членом клана. Мне комфортно держаться ото всех подальше, хотя там, где ребра, я чувствую, как все сжимается, но страх и обида заставляют держать дистанцию. Это маска жертвы, маска печали, словно приклеилась ко мне. Я тону в этом негативе и не хочу кричать «спасите», хотя страшно боюсь утонуть. Даже единственное живое существо, которое было добро ко мне, я держу на расстоянии и не подпускаю к себе в душу, хотя нуждаюсь в нем, как в воздухе, но никогда не сообщала об этом. — А он? Разве он заслуживает такого отношения к себе? Ты не думала, что причиняешь ему боль? — Я не просила ко мне приближаться! — Не просила, но он хочет тебе добра, а ты к нему так плохо относишься, хотя нуждаешься в нем больше, чем он в тебе. — Ты слишком хорошо разбираешься во мне, это вызывает подозрение, — решила резко перевести тему Сив, не нравилось ей это копание в себе. — Я слишком хорошо разбираюсь в говне, которое происходит вокруг нас, это не подозрительно, это страшно. Видеть в глазах то, через что прошел когда-то сам, — и впервые за время их разговора он посмотрел прямо на неё. Он был восхитительным, как в принципе и все вампиры, но темно-синие глаза сейчас были открыты и в них читалась боль, которую поймет лишь тот, который сам проходил через нее, — За что ты с ним так? Что плохого он тебе сделал? — Его нет рядом со мной, когда он больше всего нужен. Он вечно где-то там, с кем-то там. Он вроде есть, а вроде и нет. Мы давно не виделись, у него работа, рядом с ним она — последнее слово было выплюнуто, в нем было столько яда, что можно было отравить маленький город. — А, ревность, она такая коварная штука, — вампир поднялся и протянул ей руку, — пойдем, я провожу тебя до твоего замка, скоро будет гроза. — Я могу узнать твое имя? — Зачем? Тогда магия, что возникла между нами, исчезнет, ты не знаешь меня, я не знаю тебя, но мы понимаем друг друга. Это прекрасно, зачем все портить? Этими именами, возрастом, местожительством? — А вдруг ты враг? — Ну вот, опять ты за старое. Не все кругом враги, не все кругом хотят твоей смерти, многим вообще наплевать на тебя. Им наплевать на всех, кроме самих себя, они живут себе спокойно и никого не трогают, тебе бы стоило научиться этому. — Хорошо, давай сыграем в эту игру. Так на чем мы остановились, на ревности, кажется? То есть ты думаешь, что ревновать плохо и глупо? — Для чего тогда нужны эти отношения, если в них ты чувствуешь конкуренцию? Зачем вообще нужен такой партнер, который своими действиями дает тебе понять, что ты не главная звезда его сердца? Что это за любовь такая, в которой существует ревность? Вы, блять, значит трахаетесь вместе, а это значит в идеале, конечно же, что вы испытываете друг к другу чувства, привязанность, любовь и все такое, там доверяете, прежде чем свои письки друг в друга совать. Какая может быть ревность? — Это в идеальном мире, наверное, и так, но не у нас в Аду. Какая тут может быть любовь, верность и преданность, где тебе никто ничего не должен и сегодня он спит с тобой, завтра с твоей подругой и вы все прекрасно знаете, но продолжаете мило себе улыбаться, типа все нормально, а на самом деле внутри гарпии все своими когтями разорвали к хуям. — Почему ты так думаешь? Ад, Рай, Земля, другая Вселенная, Девятый круг, Восьмой, какая разница, где вы встретились? Верность не зависит от места обитания, она в башке. Вот ты ему хранишь же верность, а ведь по сути могла спокойно сейчас переспать со мной, поверь, тебе понравится, — Сив сначала хотела отойти на другой конец улицы, но посмотрев на него, поняла, что он шутит. В этом плане она ему была безразлична. — Потому что я не хочу никого, кроме него, и другие мне не интересны, — девушка сама задалась себе этим вопросом, а действительно почему? Разве они обещали быть верными? Ведь стали спать они пару лет назад, вот именно что лет. Если у нее все было плохо с ухажерами, то вот он вниманием был избалован, и все это время они были просто друзьями. — Потому что ты его любишь и, если сказать грубо, то обычная физкультура тебя не особо интересует. Мало получать от секса удовольствие, нужно, чтобы было слияние душ, именно поэтому ты и не прыгаешь на каждого встречного поперечного. — Интересная, однако, тема, сначала о судьбе, о зажатости, теперь мы говорим про секс. Вы довольны необычный вампир. — Я просто слишком старый. Я уже сбился со счету, сколько мне лет, поэтому и путешествую по всем кругам, ищу таких же, каким был сам когда-то. И стараюсь помочь. Вот мы и пришли, дальше не пойду, извини, не особо люблю чату из «Кровавых роз». Надеюсь, наш разговор тебе хоть чуточку помог открыть в себе что-то новое, а если нет, держи, найди меня, — он протянул ей клочок бумаги с пачкой сигарет. Сив вроде как и хотела продолжить беседу, а вроде как хотела скорей убежать побыстрее к себе, чтобы как следует подумать. — Спасибо, — только и вырвалось из её губ, он быстро поцеловал её в лоб, как делают это родители, и скрылся также быстро, как и появился, оставив девушку посреди улицы совершенно одну и полностью растерянную.       Сив шла к себе, морально помятая, будто перед ней сломали невидимую стену и весь мир теперь казался другим, будто её глаза открылись. Это вроде были очевидные вещи, такие простые и обыденные, но в тоже время такими важными. Девушка словно ждала, когда кто-то посторонний даст ей этого пинка под задницу и скажет грубым голосом «Хватит быть тряпкой, соберись.» — Нет, всё, хватит на сегодня думать, слишком много чего произошло, мне нужно прийти и просто смыть этот день в душе. Да, замечательный план, именно так и сделаю, а потом спать. Сон ведь помогает очистить разум?       В саду была подозрительная тишина, такая бывает только перед бурей, как в прямом, так и переносном смысле. Что-то приближается, и это что-то изменит Королевство, разбив его на «до» и «после».       Вода приятно обжигала тело, помогая снять боль в мышцах и распарить кожу так, будто она сейчас слезет. Единственное, что Сив не любила, это когда она попадала в уши, ужасное чувство, хочется потом на голове постоять ,чтобы она оттуда вытекла. Послышался какой-то шум в спальне, шелест крыльев, но решив, что это птицы в саду, девушка выключила воду и стала закутываться в большое, белое, махровое полотенце. Такое мягкое, воздушное, приятно ласкало кожу, лучше чем любой Ленор, она закусила губу, застонав от удовольствия. — Дожили, блять, я начинаю возбуждаться от полотенца, — в комнате опять послышался какой-то звук, а это значит самоудовлетворяться придется чутка позже. Сняв с себя слишком мягкое полотенце, натянув майку-алкоголичку, схватив на всякий случай ножик, девушка вышла и тут же застыла то ли от шока, то ли от страха. Посреди спальни стоял юноша, среднего роста, худощавый и одет во все черное, черные волосы, черные глаза, даже в темной комнате он казался слишком черным. На его лице играла широкая улыбка, кажется, если он продолжит улыбаться дальше, его лицо лопнет.        Сив откидывает ножик в сторону, бросается на парня, отбрасывая в сторону все обиды, она слишком давно его ждет. Он перехватывает её на полпути. Она оказывает у него на руках, а затем уже впивается в губы, выдыхая ему в рот свой воздух, словно отдавая часть своей души, сливаясь в поединке с ним. Девушка посасывает его губы, водит языком, её тело дрожит от его прикосновения, от его запаха, губ, рук, от всего его рядом. Он словно пробудил в ней вулкан из чувств, который сейчас вот-вот взорвется и уничтожит все к чертям собачьим. Её тело покрылось мурашками, а руки снимают плащ, он слишком одетый, так не пойдет, ей нужно больше, ей нужно прикоснуться к его коже, попробовать его на вкус и почувствовать, как он слегка содрогается, ощущать его желание. Ей нужен он.        «Черт, как же мне все-таки не хватало этого засранца.» Внизу живота болезненно закололо, а если учесть, что нижнего белья нет, то весь жар, влага её тела оставалась на его рубашке и не нужно было иметь пять звезд во лбу, чтобы догадаться, как его это заводит. Легкий рык вырывался прямо из его рта, яростные движения губ впивались с такой силой, что кровь капала и попадала прямо ему на язык. Он улавливал каждое движение её бедер, она терлась своим клитором прямо об его торс, оставляя свой запах навечно там.        Он силой сжимал её ягодицы, заставляя её стонать прямо ему в рот. Соски Сив стояли торчком, принося при этом легкую боль, точно покалывание, она хотела, чтобы он взял их к себе в рот, хотела, чтобы он покусывал и посасывал их, чтобы играл с ними, доводя её до безумия, так стоп! Это она хочет его помучить, это она хочет, чтобы он страдал, так же она страдала этот год, ничего, Каспар, ты ещё будешь молить о пощаде. Сив остановила эту пляску страсти и безумия, хотя глаза давно помутнели, тело просило, хотя нет, требовало продолжения и большего. Оборотень тоже недовольно зарычал, а руки потянулись к ней с намерением зайти куда дальше поцелуев. — Ты куда собралась? — этот тон, этот голос, от него пошли мурашки, а между ногами вспыхнула новая волна желания, она чувствовала, как сок струится по ногам, «так, возьми себя в руки, ты сможешь.» Прошептала она себе и, ничего не говоря, опять приблизилась к нему и стала легонько прикасаться губами к шее, а руками расстегивать ремень на штанах, он как раз таки и был ей сейчас нужен. Обездвиженный Каспар, мечта всей её жизни, взять над ним власть, вот что действительно возбуждало и придавало сил. Благодаря своей природной ловкости Сив смогла поймать его руки и завязать за спиной. — Воу, сегодня что-то новенькое, — он улыбался, хотя его черные глаза горели от желания, взять прямо сейчас этого котенка, нагнуть раком и без церемоний войти в неё и как следует оттрахать, чтобы потом всю оставшуюся жизнь не думать о сексе. Он чертов маньяк, сегодня он хотел её грубо, без всех этих плясок с бубном, но прекрасно понимал после его исчезновения на год, так просто это все не получится. Он должен будет заплатить, но вот какой ценой? Он не знал, а Сив вряд ли все выложит как есть. Хотя он и так достаточно натерпелся за этот год, хотя ввиду никогда не подаст. С другой стороны, все не так уж и плохо, но отсутствие этого котенка рядом заставляло некоторые струны его души скулить, там внутри. Слишком долго он был наблюдателем постельных игр Люцифера и Этсу, надоело. Ему кое-как удалось ускользнуть от Лео и Эша, перед важным заданием, а она тут затеяла с ним играть в кошки мышки, вроде как его и заводила вся эта загадочность, а с другой стороны на нее не было времени, до заката солнца всего четыре часа и наступает Вальпургиева ночь, хотя дождь, кажется, оттягивал этот момент. Он так ушел в свои мысли, что когда Сив коснулась его языком, он чуть было не кончил от неожиданности, его тело затряслось от наслаждения.       Язык Сив был шершавым, как у кошки, его прикосновения вызывали легкие судороги по всему телу ворона. Её руки играли в свою игру, то с его соском, то тут же сжимали член или гладили по всей длине. Тело юноши покрылось испариной, а её ротик изучал его грудь, будто его облили кленовым сиропом, она то целовала, то кусала, то облизывала, то больно щипала. И хотя это все приносило боль, но это заводило, а ещё этот запах. Её запах. Она пропахла этими розами, кажется даже эта влага, которая сейчас струится по ней, была богата благоуханием цветущего сада. Он втягивая в себя все больше и больше этот дурманящий аромат, глаза заблестели от возбуждения, он мог спокойно порвать ремень, но любопытство не давало это сделать, как далеко зайдет его кошка сегодня. Сив стала опускаться ниже, его член выпирал из-под джинс, стоило ей только прикоснуться к нему руками снова, как чувствовалась его дрожь и как сквозь зубы шипит на нее Каспар. Шипи, шипи, сколько тебе влезет. Расстегивая молнию, она узнала об одной удивительной новости, её ворон не носил нижнего белья. — Хм, без белья значит, ко мне что ли шел или к Этсу? — это было первые её слова и, если парень не был бы так занят своими пошлыми мыслями, то заметил бы опасность в её голосе, но даже возразить он не успел, как она резко взяла его член к себе в рот.       Каспар был готов прямо сейчас уже кончить, это было слишком непредсказуемо, её губы приятно причмокивали, а шершавый язык доводил до безумия. Сив чувствовала, как бьет пульсом член у нее во рту, как он пытается настроить свой ритм, но она делала все по-своему, и в награду было его рычание, низкое, еле уловимое, если бы не острый слух пантеры, его можно было бы и не услышать. Её руки сжимали его яйца, а вторая помогала губам, гладила следом за ними. Сив остановилась возле головки и опять резко втянула в себя, словно коктейль из трубочки сосет, оборотень уже громко ахнул. «Да, сегодня, ты будешь стонать, моя сучка». Каспар, разорвав наконец-то свои цепи, его от природы черные глаза, стали ещё темнее, белочная оболочка исчезла, оставив после себя одну только черноту. Он схватил её за волосы, стал помогать двигаться, ему нравилось, как она обрезала их, теперь они походили на перья. Член то показывался из её рта, то прятался снова, она заглатывала его на всю длину, а там язык облизывал и это было восхитительно. Она делала это медленно, плавно, а потом резко набирала темп. Он хотел остановить уже эту сладкую пытку, ведь было то, что желал он ещё больше, это оказаться в ней, войти на всю длину и так же истязать этого дьявола в юбке, но вместо этого, она нашла его уздечку и стала с такой силой сосать, будто ей пообещали найти там нектар богов. — Сив, прошу тебя, хватит, — взмолился наконец-то он, поняв, что этот бой проиграл, но она не слышала его, а лишь увеличила движения своим языком и головой, руками сжимала весь ствол. Она чувствовала, как он напрягается, кульминация вот-вот должна произойти, ещё пару движений губами, руками и он готов. Так и случилось, Каспар кончил прямо ей в рот и тут же упал на кровать, собирая с потолка звезды. Он, конечно, ожидал чего-нибудь приятного, но не до такой степени, — Это было круто!       Он выдыхает, собирается с силами и хотел было подняться девушку к себе, но та уперлась, отказалась, удовольствие тут же как рукой сняло. Её взгляд был полон ненависти, кажется, это был последний оргазм в его жизни. Сив же вырвала свою руку и спокойно пошла куда-то в темноту, а затем по щелчку зажигалки и запаху табака, вернулась на кровать к юноше. — Привет, Каспар, давно не виделись, как тебе, понравилось? — он сглотнул, этот тон он знает наизусть, этот тон предупреждает об опасности, об обиде, о горе, в этом тоне было смешано слишком много, чтобы не обращать на него внимание. Он не хотел бы тратить, возможно, свою последнюю ночь на разборки, но, к сожалению, когда привязан к кому-то, без этого никуда. А он очень к ней привязан, ему очень не хватало её и, смотря на Этсу и Люцифера, он мог думать только о его Сив. Которая была такой холодной и в тоже время страстной, прямо как Князь Ада. — Даже больше, чем понравилось, Сив. Ты превзошла все мои ожидания, но ты, видно, чем-то недовольна, давай помогу тебе расслабиться? — а вдруг сработает, но нет, фортуна сегодня явно не на его стороне. Он поймал злобный взгляд своего котенка и сглотнул, лучше он стонал бы от её ласк, чем сидел тут и не находил себе места. Как у нее это получалось? Она только принесла ему удовольствие, а теперь сидит холодная, словно вьюга, будто все до этого было игрой, а она заслуживает Оскара. И эта была главная их проблема, Каспар иногда не знал, кто он ей? — Как прошел этот год? Как тебе Этсу в человеческом теле? — как же ей сейчас было больно, обидно, это неизвестность и вечное соперничество с самой красивой вампиршей убивало быстрее пули. Каспар никогда не знал, какие разрушения происходили, когда он уходил. Она разрушала, переворачивала дом вверх тормашками, уничтожала картины, жгла мебель, на которой он сидел и просто люто ненавидела его в те моменты, а потом она напивалась. Ревность, чтобы не говорил сегодня тот вампир, но она жила внутри Сив так плотно, что никакими клешнями её оттуда не вытащить. Гордость мешала ей сказать всю правду, мешала открыться ему, а вдруг это очередная игра Этсу? — Сив, не надо, пожалуйста. Ты ведь прекрасно знаешь, я добровольно служу им и это часть моей работы, — в голове промелькнула мысль, а не ревнует ли она его? Но нет, наверное, кажется. В отличие от вампиров, аура оборотня не касалась собеседника, ну или Сив так умело все маскировала. Только она одна, из всего Ада могла вывести его из состояния покоя. Талант, ничего не скажешь. — Что часть твоей работы наблюдать и выполнять приказы этой стервы? —  эмоции бьют через край, ей хотелось кинуть в него чем-нибудь тяжелым, связать и оставить в подвале одного. Скажите, слишком жестоко? Плевать, она хотела заставить его страдать, как делал он все это время. Ещё до исчезновения принцессы, между ними происходило что-то странное и загадочное, то, чего она никогда не понимала, он словно специально провоцировал её и это исчезновение на год стало последней каплей. Она, подглядывая за ними, испытывала только одно желание. Убить и его, и её, громко смеяться при этом, плескаясь в их крови. Вот какая была ревность внутри Сив, и она убивала в ней все хорошее. Если говорить честно, то изнасилование казалось ей теперь чем-то таким нереальным, далеким, таким призрачным и уже не так касалось её. Все-таки этот незнакомец был прав, только вот он не увидел кое-что другое, как внутри дремлет опасная сила, которая сидит на тонком поводке из веревки. — Сив, чего ты хочешь от меня услышать? — Каспар на какую-ту долю секунды почувствовал, как её злоба заполняет комнату, но она быстро все переиграла и теперь тут были только розы и их изумительный запах. «Неужели она злится не на то, что его год не было, а на то, что он был рядом с Этсу, неужели и правда ревность?» К сожалению, улыбку скрыть не удалось, за что тут же получил по голове подушкой. — Зачем ты пришел? — ох, как Сив кипела внутри, можно было поставить чайник ей на голову и через пару минут он бы вскипел. Она даже чувствовала, как хвост бьет в разные стороны, гоняя легкий ветерок возле нее, а усы слегка щекотали. — Я соскучился по тебе, разве это не очевидно? — игра с огнем началась. Он прекрасно видел, как она обращается от своих эмоций, слишком часто был свидетелем этого. Что изменилось в ней за этот год? Или он сам изменился? Раз теперь все выглядит по-другому, не так как раньше. Каспар был в замешательстве, не знал, чего ожидать от нее или себя. — Так был занят в течении всего года, что не нашлось времени для меня? Или скучаешь по принцессе больше, чем по мне? — Сив прекрасно знала, что он тоже участвует в этой загадочной операции по возвращению блудного сына, то есть дочки, а значит он может больше не вернутся. Смысл тогда скрывать свою любовь к нему? Скрывать свою обиду? Это ведь может быть последний их разговор, она хочет снять уже этот камень с души и жить дальше, без оглядки на прошлое. Им нужно все решить и поставить точку, прямо сейчас, сегодня. Так больше продолжаться не может. — Я был то на Земле, то в Девятом круге, я почти все время проводил в обличье ворона, иногда я терял связь между человеческой стороной и, знаешь, что мне помогало вернуться? — он посмотрел на нее. Голова гордо поднята, как будто её это мало волнует, но то, как дрожит сигарета в руках, выдавало её истинные эмоции, — Ты! Твой образ, наши вечера в саду, то, как ты меня рисуешь и то, как мы болтаем или просто молчим. Любое воспоминание, связанное с тобой, каждый раз возвращало меня обратно. И я очень хотел увидеть тебя, но не мог. Правда, хотя ты не хочешь мне верить, но это так. Я боялся, что тебя могут втянуть в это, я хотел отгородить. Сив, ты дорога мне, неужели ты этого не чувствуешь? Да, может я не самый идеальный парень, но моя верность с тобой.       Сив опустила голосу и затушила сигарету, посмотрела на его, в глазах застыли слезы, какая-то часть хочет его простить, но вторая не могла. Ревность сжигала все внутри, перекрывая голос разума, эти слова затронули то светлое и доброе, что все ещё осталось внутри, то, что давало держаться на плаву, не сойти с ума. Это была надежда. — Я хотела бы тебе верить, но не могу, а точнее не хочу. Следить за ней было время, а прислать мне хотя бы весточку, хотя бы знак, что ты жив и здоров, нет. Может, я не так дорога тебе, как ты думаешь? Может, ты влюбился в Этсу? Перед ней сложно устоять, я видела, как склонялись даже самые стойкие существа, даже сам Люцифер не смог устоять, — это было сложно признать самой себе, а говорить в слух так и вообще пыткой. Признать, что ты проиграла эту битву, проиграла того самого, который дорог твоему сердцу — Может, тебе надоело балансировать на этом канате? Ты такой весь позитивный, вечно смешной и улыбающийся, а я полна собственных переживаний, обид, гнева и ревности, в отличие от Этсу.       Каспар был поражен, она сама заговорила об этом, она сама открыла свои переживания, на его лице заиграла улыбка. Торжествующая. Лед наконец-то тронулся, она открылась, вот она сидит перед ним и обнажила свою душу, в данный момент это куда важнее, чем обнаженное тело. Как же долго он этого ждал, сколько раз терял надежду, но все равно не оставлял попытку пробраться под эту броню и спустя столько лет.....это свершилось. Он расслабился и лег на кровать, запрокидывая руки себе под голову, это победа была самой долгожданной и сейчас имела сладкий вкус. — Сив, раз я здесь, значит ты нужна мне. Значит, ты по-прежнему мне дорога, я помогал тебе пережить насилие. Я старался всегда быть рядом с тобой, когда тебе плохо. Мы ведь познакомились через пару месяцев после того случая, неужели ты думаешь, такое забывается? А что касается Этсу, она могла бы украсть мое сердце, но это давно сделал один маленький котенок.        И она сдалась, все внутри рухнуло с грохотом на самый низ и, кажется, провалилось куда дальше Девятого круга. Принцесса ему безразлична, а она нет. Разве все остальное важно? В данный момент нет, Сив уложила свою голову к нему на плечо и замурлыкала от его прикосновений, близости, запаха и роз. — Ты тоже мне дорог. Я ревную тебя к ней и всегда буду, — оборотень стал рисовать пальцами на её теле узоры, она ревнует? Это было открытием, видно, раньше он был слепцом и глупцом, раз не видел этого, — Сколько у нас времени?       Каспар посмотрел в открытое окно, тучи, конечно, по-прежнему затягивали небо, но все равно было видно, как солнце скоро скроется за горизонтом. — Пару часов, плюс-минус, мне нужно вернуться раньше, чтобы не вызвать подозрение у Леонардо. И не стоит ревновать к принцессе, это глупо. Меня возбуждаешь только ты, мой дикий котенок. — Он сегодня подходил ко мне, — девушка замурлыкала ещё громче и от слов и от его прикосновений. Желание просыпалось и хотелось большего. — Я знаю, он говорил. Сив, давай поговорим потом, у нас слишком мало времени, а завтра может и не быть, — просить дважды не нужно. Она приподняла свою голову, чтобы их губы встретились, в этот раз все будет по другому. Пару часов спустя…       Сив потягивалась на кровати, мышцы слегка болели, но это была приятная боль, она желала каждому её испытать. Каспар лежал рядом, курил, им было хорошо вдвоем и, если бы они могли остановить время, так бы и сделали. За окном прилетел черный ворон и недовольно стал каркать, как бы ругая юношу. — Да, иду я иду. Хватит нарушать нашу гармонию, противная птица, — ворон что-то там каркнул и улетел. — Он теперь обиделся на тебя, — сказала Сив, прижимаясь обнаженным телом к нему, чтобы ещё как можно дольше потомиться в его объятиях и запомнить запах её ворона. — Ничего, переживет, — Каспар обнял её за талию и стал покрывать шею поцелуями, — Какая ты вкусная, так бы и прожил оставшуюся вечность возле тебя в этом красном раю. — Ты называешь Ад – Раем? Совсем с головой беда? — в шутливой форме произнесла девушка, хотя полностью разделяла его мнение. — Для меня Рай везде, где есть ты, как смотришь на то, после того как закончится эта ситуация с Этсу, уйти из Ада? — Сив поднялась с кровати и внимательно посмотрела на своего партнера, пытаясь найти там здравый смысл или что он шутит, но нет, он говорил серьезно. — В смысле, пойдем на Землю? К людям? К смертным? — Да, я был там. И мне понравилось, там мы сможешь наконец-то не прятаться и жить вместе. Быть парой и шугаться от каждого шороха, — Сив не могла поверить в его слова и, конечно, хотела сказать «да», правда было одно «но». Куда же без него, такое чувство, что без него ни одна книга и рассказ не пишется. — А если ты не вернешься? — такой вариант нельзя было не рассматривать, операция, которую они хотят провернуть сегодня ночью, могла унести многие жизни и его, в том числе, а, зная Лео, он не будет особо переживать по этому поводу. — Тогда я поговорю с Лео и поставлю свою жизнь, на твою свободу, чтобы ушла ты, — он произнес это так легко, будто было самым обычным делом. Ну подумаешь, умереть, фигня какая. — Я не смогу, — а если быть честной, это не будет иметь смысла без него. Сердце девушки сейчас разрывалось на маленькие кусочки, неужели опять? Ей придется потерять того, кого любит так сильно? Неужели ей придется всю оставшуюся вечность, просыпаться без его тепла? Это слишком жестоко, где она успела так накосячить? Слезы душили её, а из горла хотел вырваться крик или даже просьба не ходить туда, но разумом понимала, что нет смысла. Он был самым верным из всего Ада, его верность к «Кровавой розе» была связана с верностью к ней. — Сможешь, оставаясь тут, ты просто сойдешь с ума или начнешь всех убивать или убьешь себя, а там на Земле ты найдешь помощь. Там есть люди, которые помогают, таким как ты, есть клубы, где собираются те, кто пережил насилие. Там тебе будет лучше, чем здесь. И не важно, где я, главное чтобы тебе стало лучше. — Но если с тобой что-нибудь случиться, то Восьмой круг будет единственным местом, где будут жить воспоминания о тебе. — Воспоминания обо мне будут жить, пока ты меня помнишь, — Каспар стал целовать её, но птица за окном снова напомнила о своем существовании, — Да, блять, иду я! — рявкнул он и кинул в его футболкой Сив.       Он быстро оделся, стараясь не смотреть на нее, лишь бы не передумать, лишь бы не плюнуть на все и не остаться тут с ней. Это его долг и он прекрасно знал, на что подписывается, когда пришел к вампирам. — От тебя пахнет мной, Лео почувствует и все поймет, — заметила девушка, между делом, словно не провожала его на верную смерть. — И что? Если я выживу, мы уйдем, если погибну, ты уйдешь. Ему должно быть все равно, кто с тобой спит, — как легко он об этом говорит, она даже завидовала. Ей хотелось же упасть на колени и горько заплакать, но вместе этого стала рыться в комоде, что стоял возле кровати. Каспар высоко поднял бровь, как бы спрашивая, что она там ищет. — Вот нашла, держи, — она протянула ему засохшую розу, он вопросительно посмотрел сначала на цветок, а потом на котенка в одном покрывале, как же она сейчас была хороша. Легкий румянец, приоткрытые губу, бардак на голове, такая вся мягкая и уютная, такая живая, хотя в глазах и застыли слезы, — Это та самая роза, на которой ты сидел в тот день, когда мы познакомились. Я её срезала и сохранила, я верила, что она приносит мне удачу, а теперь она нужна тебе.       Каспар широко открыл глаза, не особо веря, что она это сделала. Видно, он слишком плохо её знал, раз не заметил нотки сентиментальности в ней, и этот поступок открыл её совсем с другой стороны: с более мягкой, ранимой и цепляющей за него. Что заставило его ещё больше любить её, он готов потратить всю жизнь, чтобы разгадывать её тайну. Оборотень взял цветок и аккуратно положил к себе в карман и словно почувствовал, как её аура окутала его, защищает от любой беды. — Береги себя, и не лезь на рожон добровольно, не рискуй просто так, и знай, если я нужна буду тебе, ты только позови, я приду и буду драться с тобой даже против самого Люцифера. — Ты и правда это сделаешь? Даже несмотря на то, что там будет Этсу? — Да, — Сив хотела было его поцеловать, но птица за окном опять напомнила о себе и о времени. — Пошел вон отсюда! — в один голос произнесли они.