Бумеранг

У любви две крайности — либо схождение с ума, либо глубокое равнодушие. Стоял у дверей знакомой квартиры, отдавливая звонок. Палец поглотил кнопку (или кнопка палец), усиливая нажатие. Сука, если сейчас не откроет, перебужу весь дом. Звук поворачивающего замка с той стороны заставил напрячь всё тело. Звук, пропускающий меня в чужое пространство. Резко открыл дверь: — Ты могла ещё дольше открывать? Вошёл, столкнувшись с помятым туловищем. Сонный взгляд. Растрепанные волосы. — Валер, а ты мог не в два часа ночи заявиться? Я сплю. Блондинка, сощурившись от яркого света подъезда, попыталась разглядеть во мне меня. Сложная задача. Стало проще, когда дверь захлопнулась. Сжал её в своих руках, грубо заскользив по спине. Захватил в большие ладони мягкие ягодицы. — Меладзе, вообще рехнулся? — не отталкивая, прижималась ближе. Сказала для галочки. Сказала, как простонала. Промычала. Слила буквы в общую массу, залив их водой. — Оль, заткнись, — прошептал на ухо. Двое забытых человека волокли свои никому ненужные ноги в сторону спальни. Выключили внешний мир. Стонала подо мной, как в первый раз, в попытке раздразнить, но звук сотового раздразнил сильнее. Смска. Телефон у подушки. — Потом посмотришь, — прошептала девушка, взяв моё лицо в свои руки. Помотал головой, продолжая входить в её тело. Делал всё на автомате, что позволило взять мобильный в свободную руку. «Можешь позвонить, если хочешь. Обсудим подарок для сына.» — Валер, убери телефон, — на вдохе прошептала Оля, изгибаясь под моим телом. Пыталась расслабиться. Пыталась. — Сейчас, подожди… Нажал на «вызов», не останавливая движения чуть ниже торса. — Ей звонишь? — Да. Девушка, сжав нижнюю губу зубами, притянула мое лицо к своему. Эта мысль явно возбудила её сильнее прежнего. — Да, алло, — спокойный знакомый голос на том конце телефона. — Ты просила позвонить, — не отвлекаясь от потного стройного тела, проговорил я. Оля, потянувшись ко мне, нежно начала целовать шею, слегка посасывая кожу. — Валер, нет, это ты просил взять трубку. Так, ладно, что делаем с днём рождения? Задержав дыхание, попытался разделиться. Раздвоиться. Вдруг захотелось сделать ей больно. Захотелось уколоть. Ударить. Это что-то человеческое — виновному легче добить, чем попросить прощения. Сложно остановиться делать больно, когда чувствуешь запах крови. Ещё пару движений своим телом в тело блондинки. — Чего ты молчишь? — голос Альбины. Образ Альбины. Даже её запах. Оля, зажмурившись, тонкими пальцами схватилась за мой торс. Уже готова. Ладонью зажал её рот, не позволив простонать вслух. Глухой звук из женских губ ударил по ушам. — Меладзе, что происходит? — шёпот на том конце. Вопрос остался без ответа. Вопрос сменился гудками. Бросила трубку. Сердце сжалось. Забилось. Жив. Понял, что ещё жив. Изменял своей постоянной со своей временной. Кто-то сказал, что нет ничего более постоянного, чем временное. Оказался прав. — Тебе ее не жалко? — прошептала Оля, выдыхая подо мной. — Закрой рот. Попытка сконцентрироваться. Пару резких движений. Выдох. * Заметил знакомое мужское лицо на парковке возле звукозаписывающей студии. Стремительно вышел из машины, догнав уходящую фигуру: — Притормози на пару минут, — проговорил резко, но было плевать. Было похер. Мужчина, обернувшись, столкнулся со мной. Для него неожиданно. Для меня спланировано. — Ты вообще кто? — продолжил я. — Почему я должен отвечать? Молодой человек развернулся, сделав пару уверенных шагов вперёд. Тот самый молодой человек, держащий на своих коленках мою… просто Альбину. — Потому что мать моих детей трахаешь. — Валерий, я бы вам ответил, — вновь развернувшись, смело заглянул в глаза, — Но у вас возраст. Альбина попросила с вами не связываться. Ухмыльнулся. Оглядел его: на вид парень средних лет, явно моложе моей жены. Смелый. Наглый. Сука, ровно такой, как ей и нравится. Такой, каким был я когда-то давно. Ушёл легко, чувствуя мою растерянность. Повёл шеей, вытянув ворот рубашки, душивший последние пару минут. Сердце начало подавать первые признаки жизни. Что-то похожее на ревность. Что-то очень сильно на неё похожее.