Тайна // Mystery

Тук. Тук. Тук. Со всех сторон раздавался звук печатающей клавиатуры. Несмотря на то, что было еще ранее утро, работа в редакции, как обычно кипела. Это офисные планктоны могут работать с восьми до шести, а журналисты лишены такого удовольствия. Правда кому-то везет, и он работает днем, а кто-то следит за обстановкой в мире по ночам, чтобы в срочном порядке что-то донести до читателей. Все любили дневную работу и все не любили ночные дежурства. Благо, что сотрудников было достаточно и не часто нужно было сидеть ночью в почти пустой редакции. Но сейчас, когда стрелка часов показывала почти полдень, в редакции работа кипела и молодая девушка неуверенно шла вдоль столов, отделенных друг от друга серой перегородкой, создающей иллюзию отдельных кабинетов и хоть какого-то пространства для комфортной работы. Еще весной Хван Йеджи подала заявку на стажировку в Dispatch и прошла несколько собеседований, обойдя сотни претенденток и получив заветное место. И вот теперь студентка чувствовала себя как-то странно, боясь сделать лишний вздох и случайно на кого-то посмотреть. Ей всего двадцать, она только закончила второй курс и впервые пошла на стажировку в серьезное издание. Пусть люди ненавидели Dispatch за их сенсационные статьи, которые «вмешиваются в частную жизнь», но это издание имеет влияние. И работа в нем явно отличается от написания статеек в университетскую газету, где уровень материалов совсем никакой. Любительский. Глубоко вздохнув, она набралась смелости и пошла в сторону открытой двери редактора, отвечающего за мир шоу-бизнеса, чтобы представиться и сообщить, что готова приступить к работе. Редактором оказалась женщина средних лет, которая увлеченно переговаривалась по телефону, когда девушка вошла в небольшой кабинет, заваленный самыми разными вещами. Услышав шум, женщина отвлеклась и посмотрела на смущенную Йеджи, боящуюся сделать лишний шаг и нарваться на неприятности или агрессию. - Ты кто? – грубо спросила она, смотря с неприкрытым недовольством. Никто не любил стажеров или новеньких сотрудников, только закончившись университеты. От них была только одна польза – они могли приносить кофе, а все остальное, включая написание текстов, получалось совсем плохо. И тратить время на обучение и объяснение никто не хотел. Всем нужны специалисты, способные справиться с написанием простенького репортажа с похорон без долгих объяснений. Новички обычно и этого не могут. - Хван Йеджи, стажер, - неуверенно сказала студентка, чудом не начиная запинаться. - Ким Мина, - отозвалась редактор, а после по внутреннему телефону велела зайти в кабинет некому О Сехуну. Через пару мгновений в небольшой кабинет зашел высокий и симпатичный молодой человек лет двадцати восьми. Осмотревшись, он внимательно посмотрел на Йеджи, успевшую сесть на небольшой кожаный диванчик в некоторых местах потрескавшийся. Женщина представила работнику новенькую практикантку и передала ее в его сильные руки, предупредив, что О придирчив и требует, если не идеального материала, то близкого к нему. Это насторожило Хван, но она не стала что-то уточнять и спрашивать. Вместо этого она быстро встала и поспешила за парнем, ловля себя на мысли, что работа журналистом – напрасная трата его красоты. Таким, как О Сехун нужно идти в айдолы, а не прозябать в редакции, тратя силы на статьи о знаменитостях. Из головы Хван не выходил его строгий взгляд из-под нахмуренных густых бровей, таких же идеальных, как и все остальное в нем, кроме, пожалуй, характера. Вскоре студентке выделили рабочее место и предупредили, что следует носить свой компьютер для более комфортной и продуктивной работы, ведь свободного и работающего устройства, чтобы ей выделить, у них не было. Йеджи сообщила, что все поняла и села на офисный стул, смотря прямо перед собой и надеясь, что просто выживет и сохранит хоть какую-то часть нервных клеток. Оставалось много вопросов, и она понимала, что легко не будет. Выделенное место явно принадлежало другому журналисту, находящемуся сейчас в командировке или отпуске, об этом свидетельствовали различные мелочи. На столе были разложены различные стикеры и листочек с номерами, чтобы быстро дозвониться до редактора нужного отдела или сотрудника. Прислонившись к стеночке, стояла небольшая пробковая доска, увешанная поларойдными фото и билетами из театров, с концертов и других мероприятий, которые хотелось запомнить. А на небольшой полочке, находящейся над монитором компьютера, сидел плюшевый заяц, на которого облокотили самые разные книги: от истории французской живописи до первой части «сумерек». Рабочее место оказалось достаточно уютным и не было сомнений, что тот, кому оно принадлежит, потратил много времени на то, чтобы обустроить и окружить себя самыми важными вещами. Казалось, что даже наклеечки на стационарном телефоне были подобраны с особым трепетом и любовью. И этот стол разительно отличался от того, за которым сидел Сехун: лишь компьютер, телефон и блокнот с карандашом, чтобы записывать что-то срочное. Не было ничего, что могло бы рассказать о его увлечениях и жизни. Рабочее место было таким же суровым, как и его хозяин. Йеджи чувствовала себя крайне неловко и не понимала, как молодой парень может быть таким пугающим, пусть и красивым. Она с таким точно никогда не найдет общий язык, но вынуждена работать вместе почти два месяца. Кажется, ее ждет много боли и слез. Сначала Сехун не очень мучал стажера и давал самые простые задания: отслеживать новости и посещать не особо интересные мероприятия, которые соберут мало откликов после публикации материала, но все равно нуждаются в освещение. Никто не хотел тратить свое время на такие пустяковые задания, поэтому Йеджи подвернулась очень кстати. Однако журналист О умудрялся придираться даже к анонсам, где, казалось бы, не может быть повода для придирок. Но он находил, чем изрядно успел потрепать нервы девушке за первые три недели. Оказываясь вечерами в общежитии, она падала на свою кровать и, смотря в белый, местами потрескавшийся потолок, начинала жаловаться на жизнь своей соседке и по совместительству одногруппнице, Юне, которая проходила практику в новостях на MBC и просто таскала всем кофе, особо не напрягаясь. Но вот практике Хван не позавидуешь, ведь интересных заданий не было, а О Сехун зверствовал и даже не разрешал ходить на корпоративы, каждый раз грубо кидая: «Не заслужила еще». Студентка прекрасно понимала, что этот журналист мог ее ненавидеть, ведь ему нужно было выполнять свою работу, а вместо этого он часто возился с никчемной практиканткой, которая хоть и старалась, но, судя по всему, не достаточно. И его злила ее глупость, неуверенность в себе и тексты, к слову, тоже. Кажется, что Сехун не мог терпеть в ней все, даже длину волос. К концу третей недели с прихода в редакцию, в четверг, Йеджи сидела на выделенном ей месте и смотрела в экран своего ноутбука, пытаясь написать очередной анонс. Пятый только за этот день. Она так увлеклась работой, что не замечала ничего и никого, даже Сехуна, вдруг положившего свою большую ладонь ей на плечо. - К моему большому сожалению, завра ты идешь со мной на вечеринку, - заявил мужчина, не пытаясь играть милашку и скрывать свою неприязнь. – От тебя будет нужно только улыбаться и не мешать мне работать. Девушка посмотрела на журналиста, хлопая своими глазами, напоминая потерянного щеночка. Подобных мероприятий у нее в послужном списке не было и ходить на настоящие светские рауты было можно исключительно опытным сотрудникам, а не стажерам. Поэтому студентка и немного не понимала, что нашло на О раз тот решил взять ее с собой, даже если в обязанности и в ходит просто улыбаться и быть красивой. Первое стоящее дело, где она точно увидит первого эшелона. Будут ли там топ-актеры или известные всем простым смертным айдолы? - Но… Да, хорошо. Я все поняла, - сначала Йеджи хотела спросить почему именно она, но запнулась, испугавшись реакции парня, а потому просто дала понять, что уяснила полученную информацию. Прочитав потерянной практикантке лекцию о том, как нужно одеться и спросив ее адрес, пообещав заехать за ней, Сехун подхватил свой черный кожаный рюкзак и поспешил к выходу, чтобы успеть на интервью с очередной звездой. Когда долго работаешь в журналистике, то встречи со звездами, ровно, как и их мобильные номера в контактах телефона и kakao, совсем не удивляют. И все эти интервью, фотоссесии воспринимаются просто работой, не чувствуется восторг из-за встречи с избалованными, в основной массе, детишками. И О Сехун был именно таким: давно не восторгался происходящим и просто выполнял свою работу. Пусть он и делал все на автомате, но тексты его продолжали быть интересными, живыми и, самое главными, простыми для восприятия. Он выполнял главную задачу журналистики – доносить информацию до людей, при этом потрясающе переводя «с корейского на корейский», как это называли все вокруг. Журналисты были самыми настоящими переводчиками, иногда, кажется, выполняя невыполнимую миссию и делая понятной для простых граждан ту информацию, которая первоначально считалась элитарной и для очень узкого знающих людей. И хотя парень был со всеми не общительным и грубым, в редакции ходили слухи, что сейчас он состоит в отношениях с участницей топовой женской группы. Кто-то был уверен, что Сехун и правда влюблен, а кто-то убеждал других, что он просто втирается в доверие, чтобы узнать что-то скандальное об айдолке, выпустить информацию в сеть и открыть поклонникам глаза на нее. Стоило журналисту О покинуть редакцию и остальные бросали все свои дела и начинали обсуждать его личную жизнь. Самыми активными были одинокие девушки, которым явно хотелось привлечь внимание столь удачной кандидатуры для отношений. Но что Йеджи и успела понять, кроме того, что парень ненавидит ее, так это то, что такие болтушки ему тоже не по душе. Он явно любил, если умел это делать, конечно, серьезных и собранных, не тратящих драгоценное время на пустые разговоры и сплетни, основанные на домыслах и попытках выдать желаемое за действительность. На следующий день она не появилась в редакции, с самого утра готовясь к вечеринке. Почему-то студентке хотелось произвести впечатление на Сехуна, чтобы он не ругался на нее, что опозорила его своим присутствием. Она уже видела, как парень кривит свое красивое лицо с идеальными чертами и говорит: «Даже комар смотрелся бы выигрышней тебя на этой вечеринке». Поэтому с самого утра она искала подходящее платье по торговым центрам, желая справиться быстро, ведь нужно будет вернуться в общежитие и привести себя в порядок к семи вечера. Хван, как и любого нормального человека, задевали издевки и призрение молодого, но такого опытного журналиста, однако, что она могла ему противопоставить, закончив всего-то два курса из четырех, даже не вкусив взрослой жизни? Правильно, ничего. Потому и молчала, уверенная, что за практику наберётся опыта у такого, как О Сехун. Уж писать анонсы она точно будет идеально: информативно, но избегая любой рекламы. Найдя платье, студентка поспешила в общежитие, где, конечно же, столкнулась с проблемой попасть в душ. На их этаже было две душевые, но одну закрыли на ремонт, поэтому в любое время суток бывало трудно помыться. Но Йеджи надеялась, что удача будет на ее стороне хотя бы в столь важный день, как этот. Как оказалось, она зря надеялась. Как только из ванной вышла девушка, туда забежала студентка, чтобы никто и не думал занимать помещение раньше нее. Другие студентки подождут, а Хван Йеджи нужно привести себя в порядок, чтобы очаровать Сехуна. А очаровать его, кажется, сложнее, чем поступить в Сеульский Национальный Университет, где она и училась. Не взирая на все трудности, вставшие на пути в столь важный день, в половину седьмого Йеджи была полностью готова. Она крутилась перед большим зеркалом в полный рост, проверяя укладку, макияж, то, как сидит короткое и облегающее платье серебристого цвета на ее фигурке, удостоверяясь, что туфли, взятые у Юны, подходят к нему. Раньше Хван не доводилось носить подобные вещи, поэтому и была надежда, что все и правда смотрится на ней хорошо и не вызовет гнева Сехуна. Ровно в семь вечера на телефон пришло сообщение: «Я подъехал, выходи». Взяв сумочку, в которую кинула телефон, ключи и немного налички, если придется возвращаться на такси, студентка побежала на встречу с журналистом О, не понимая почему сердце так бешено стучит от предвкушения. Это же не свидание, да и он наверняка снова будет выражать свое недовольство всем, даже тем, как она дышит. Йеджи прекрасно это понимала, но ничего поделать не могла. Выйдя на крыльцо и увидев Сехун, одетого явно в дорогой черный костюм и облокотившегося на машину, девушка сделала неловкий шаг, высокий тонкий каблук попал в маленькую ямку, и та упала на ступеньку, чудом ничего не подвернув, не разбив, не ободрав. Медленно встав и подняв голову, смущенно и даже стыдливо смотря на Сехуна, студентка не увидела на его губах уже привычной усмешки, а в глазах не читалось то, что только и ждал очередного провала. Возможно, ему было ее жаль? - Ты как? – вместо этого спросил парень, галантно открывая дверь переднего сиденья. – В порядке? Ничего не поранила? Йеджи удивленно хлопала своими глазами, не сразу осознавая, что это у нее спрашивают о самочувствии и ей открыли дверцу. Она явно не ожидала от него проявления хоть капли жалости, но О явно умел удивлять и быть не только излишне грубым со всеми, оказывающимися в радиусе пяти метров. - Все хорошо, - ответила девушка, бегло осмотрев себя и удостоверившись, что ран нет, а платье не пострадало. Однако почувствовала боль в лодыжке, сделав небольшой шаг, но не показала этого, решив, что вечер точно сможет потерпеть. Не хотелось, чтобы кое-кто думал, что она слабачка, да и тогда точно посыплются обвинения в неуклюжести и испорченной вечеринки. Сев на переднее сиденье, Хван тут же пристегнула ремень безопасности, услышав, что рядом, на водительское место, сел и Сехун, который больше ничего не говорил. Видимо, лимит общительности на сегодня закончился. Но девушка и не настаивала, молчать было куда комфортнее, чем пытаться поддерживать беседу и бояться разозлить его одним неправильным словом или взглядом. Когда они приехали, то вечеринка шла полным ходом. В зале дорогого и элитного французского ресторана сновали дорого одетые люди, среди которых были как медийные личности, так и те, кто управлял их карьерами. Если первых Йеджи легко узнавала, то со вторыми возникали трудности. Так повелось, что директоров, аукционеров, да и чего таить, политиков совсем не знала. Людей, находившихся в тени, было слишком много, да и раньше как-то не было нужды знать их. Но теперь, судя по всему, придется не просто запомнить, но и познакомиться с ними, чтобы комфортно работать в журналистике. Возможно, в будущем знакомства и не понадобятся, но в ближайшие недели знать точно нужно. Вдруг кто-то нароет какой-нибудь громкий скандал с ними и придется это все освещать? Студентка стояла где-то в стороне, чуть ли не спрятавшись в каком-то темном углу, не зная куда себя деть и что делать. Это был первый опыт посещения подобных мероприятий, но Сехун вместо помощи и объяснения, что высматривать, просто растворился в пестро разодетой толпе. Йеджи не могла расслабиться и чинно прогуливаться в толпе, потягивая дорогое шампанское из бокала, чувствуя себя лишней на этом празднике жизни. - Почему я должен везде тебя искать? – недовольно спросил О, когда подошел к девушке. Ее нерасторопность явно вывела его из себя. – Напомню, мы пришли сюда работать, а не прохлаждаться, - и он потащил студентку за собой, схватив ее за запястье. Девушка спешила за Сехуном, но тот был достаточно быстрым, поэтому у нее и возникла трудность из-за длинных каблуков и подвернутой ноги. Ей приходилось прикладывать много сил, чтобы никак не выдать то, что ей очень больно. - Будь рядом, делай вид, что мы вместе, - попросил парень, которому было нужно, чтобы никто не заподозрил, что он здесь по работе. Йеджи была в растерянности, но все равно понятливо кивнула, удивляясь тому, что они могут быть похожи на пару, ведь от О так и веяло ненавистью и негативом. Девушка находилась рядом с журналистом, держа в руках бокал с шампанским, чтобы и правда создать впечатление людей, просто посетивших светский раут, а не разыскивающих очередной скандал. К ним иногда подходили люди, чтобы поздороваться и немного побеседовать с Сехуном, ведь его, казалось, знали, если не все, то многие. Среди знакомых журналиста были потрясающе красивые айдолки, оказавшиеся в живую лучше, чем по телевизору, а также различные важные шишки шоу-бизнеса. И пока парень со всеми вел светские беседы, Хван просто стояла рядом и молчала, делая вид, что ее нет. - Добрый вечер, - с парой поздоровался мужчина средних лет, рассматривающий Хван. Он был невысоко роста, лысый и к тому же имел живот, грозящийся вот-вот вывалиться из штанов. – Что, Сехун, теперь на работу ходишь только с красотками? - Я сегодня не работаю, Господин Чхве, - отозвался О, при этом обняв студентку за талию, прижимая к себе. – Просто решил показать своей девушке светскую жизнь. Мужчина, названный Господином Чхве, стал рассматривать студентку с еще большим интересом, ведь обычно О никогда не приводил своих пассий на подобные вечера. Было время, когда ходили слухи о нетрадиционной ориентации Сехуна. Тогда еще парочка влиятельных мужчин пытались с ним закрутить романы, но получили отказ. - Представишь нас? – спросил Чхве, славящийся своей любовью к молоденьким девушкам, которым он отплачивал за хороший секс мгновенной славой и возведением в ранг топ знаменитостей. Пусть внешность и была совсем не привлекательная, но девушки все равно стремились к отношениям с ним ради успеха. Журналист О на мгновение замялся, но никто этого и не заметил, списав чуть затянувшееся молчание на привычную ему отстранённость и нелюдимость. - Господин Чхве, это Хван Йеджи, моя избранница, - все же начал говорить Сехун, представляя практикантку и мужчину друг другу. – Йеджи, это Господин Чхве, один из директоров канала KBS. Студентка чудом не открыла рот от удивления, ведь представляла сколько влияния и связей у этого человека. Она никогда не говорила с кем-то подобным и совсем не знала о грязной изнанке шоу-бизнеса, а потому не могла предположить для чего ему такое знакомство. - Позволишь потанцевать с твоей девушкой? – спросил директор телеканала у Сехуна, а затем не дожидаясь ответа взял Йеджи за руку, отведя ее в противоположные угол. Никто не танцевал, а потому он просто положил руки на тонкую девичью талию и смотрел на ее милое личико, немного покачиваясь из стороны в сторону, но делая это больше для вида. Хван не знала, чего ожидать и как себя вести в подобных ситуациях, а потому была крайне растеряна. Однако танцевать с этим мужчиной ей совсем не нравилось, и она чувствовала себя не в своей тарелке, интуитивно понимая, что возможно в этом всем есть потаенный смысл. Во время танца, Господин Чхве расспрашивал студентку о многом, хотя особо сильно его интересовал ее возраст. И услышав, что ей двадцать лет, директор не смог скрыть своей довольной улыбки. Уже совершеннолетняя, но еще не слишком взрослая. Идеальный возраст. При этом он мастерски спаивал ее, забалтывая и подсовывая бокал за бокалом, следя за тем, чтобы не пропустить нужное состояние и не превратить ее в безжизненный овощ. Попавшая под влияние взрослого мужчины Йеджи, не имеющая ранее опыта с алкоголем, быстро хмелела, не замечая, что ее откровенно спаивают. Да и было как-то не до этого, она слишком много думала о том, чтобы не сказать что-то неправильное в разговоре с Господином Чхве. И это сыграло с не плохую шутку. Директор KBS дождался того момента, когда О Сехун, наблюдавший за ними, потеряет бдительность и повел студентку за собой, сразу затерявшись с ней в толпе присутствующих. Не обращая внимания на то, что ноги девушки заплетались и ей было сложно идти, мужчина тянул ее в сторону лестницы, чтобы подняться на крышу здания. Еще до начала вечеринки он распорядился, чтобы туда никого не пускали, кроме него и его избранницы, конечно. Оказавшись на темной крыше дорогого ресторана, Хван немного пришла в себя, ощутив прохладный ветер, и поняла, что происходит что-то не нормальное. В друг на ее тонкую талию легли широкие мужские ладони, а в ее спину уткнулся чей-то живот. Лишь когда рука поползла вниз и забралась под платье, оказавшись на бедре, замерзшая от удивления девушка словно очнулась ото сна и отскочила в сторону, сразу же поправляя свое короткое платье. - Господин Чхве, что вы себе позволяете? – раздался дрожащий голос Йеджи, тут же полностью протрезвевшей. Она точно не могла представить, что попадет в подобную передрягу. - Для тебя я просто Тэгун, - усмехнулся мужчина, проводя своим розовым языком, один вид которого вызывал отвращение, по губам, начиная медленно подходить к девушке. Директор считал, что Йеджи понимает, что от нее хотят и просто ломается, ведь мужчинам нравится, когда у них не идут на поводу и нужно брать силой, словно подчиняя себе. – Ну же, малышка, иди ко мне. Сделай приятно и я отблагодарю тебя тем, что станешь знаменитой. Чхве приближался, а девушка отступала назад, стараясь не подпускать к себе слишком близко. Но они были на крыше, и он точно быстро загонит ее в угол подобно испуганному котенку. Сделав очередной шаг назад, тонкий каблук попал в маленькую дырочку на полу и Йеджи оступилась, тут же вскрикнув из-за боли в ноге и повалившись на холодный бетон, в этот раз ободрав ладони и колено. Она смотрела на приближающегося мужчину дрожа всем телом, а тот сел на корточки перед ней, начиная расстегивать пуговицы на своей белоснежной рубашке. - Ты кажешься такой невинной и испуганной… Потрясающе. Ты даже не догадываешься, как меня это заводит, - усмехнулся Чхвэ Тэгун, замечая слезы на милом личике. Испуганная Йеджи и правда начинала плакать, держась за свою лодыжку и не зная, что предпринять, ведь Тэгун уже успел снять с себя рубашку, обнажив верхнюю часть тела: грудь, покрытую зарослями черных волос, и огромный живот, словно он был на девятом месяце беременности. От этого вида к горлу студентки подступила тошнота. - Пожалуйста, не надо… Я девственница! – взмолилась Йеджи, надеясь, что это остановит директора, но в ответ услышал лишь смех. Она уже не сомневалась, что ее изнасилуют на бетоном полу крыши, ведь Чхве начал стягивать с себя штаны, когда дверь вдруг распахнулась и появился Сехун, а в его руках щелкнула вспышка фотоаппарата. - Вот вы и попались, Господин Чхве. Если не хотите, чтобы вся страна узнала о ваших похождениях, то вставайте и немедленно уходите, - сообщил журналист, пряча небольшую камеру в карман своего пиджака. О был суров и равнодушен, а его лицо, как и всегда, не выражало эмоций. Однако директор KBS быстро собрался и покинул крышу, зная, что О Сехун и правда может обнародовать полученные фото, разрушив его образ примерного семьянина. А этого, как и любого другого скандала, допустить было нельзя. Лишь когда за Чхве закрылась дверь, парень подошел к сидящей на полу Йеджи и встал перед ней на колени, большими пальцами, начиная вытирать слезы с ее щек. - Прости, прости меня, Йеджи… Я не должен был тобой рисковать, но и по-другому не мог поступить. Мне нужна была информация о нем, а никто не расскажет и не позволит их снять… Пришлось ловить его на живца, - прошептал Сехун, которому и правда было жаль, что эта студентка стала невольной жертвой его игр. - Тебе жаль? Жаль? Это не тебя пытались изнасиловать, Сехун! Я терпела многое, считая, что ты научишь меня быть хорошим журналистом, но это слишком! – воскликнула Йеджи, убирая его руки со своих щек. - Но это и есть работа журналистом, Йеджи. Постоянные риски, игра в того, кем ты не являешься, притворство и ложь. Ты должна рисковать собой, чтобы докопаться до правды. И я никогда бы не позволил тебе пострадать. Я был с тобой строг, но вся правда в том, что ты нравишься мне... И я мог бы взять любую журналистку на это дело, но взял тебя, чтобы у тебя был сенсационный материал в портфолио, - и не дожидаясь ответа Хван, журналист подался вперед и поцеловал ее, однако вместо ответа получил лишь звонкую пощечину. Найдя в себе силы, девушка встала и поспешила прочь с крыши, при этом сильно хромая. В ее голове не укладывался поступок Сехуна и она снова и снова прокручивала его слова, думая о том, что когда испытываешь симпатию не рискуешь человеком. После пережитого стресса Хван желала бросить практику, чтобы больше никогда не встречаться с журналистом О, но поняла, что должна работать в редакции до самого конца назло ему. Материал вышел через неделю и наделал шуму. На фотографии было замазано ее лицо, и героиня статьи была просто «Госпожа Ким», однако в конце было написано ее имя, которое сразу шло после имени Сехуна. Он и правда указал соавторство. За разоблачение директора KBS и ту какой сенсацией стал материал она получила большой гонорар. Это были первые деньги, которые она сама заработала. Однако Хван не тратила полученную сумму, считая, что не справедливо получила, ведь ни написала ни слова. Да и стала героиней материала случайно, сама не зная того. Однако Сехуна она игнорировал, делала вид, что его для нее не существует и просто выполняла его приказы: писала анонсы или ходила на скучные мероприятие. Но к ее удивлению, он больше не критиковал ее и не пытался как-то унижать. Йеджи думала, что, возможно, парень чувствовал вину из-за произошедшего. Как бы девушка старалась не думать об этом, но не получалось, а воспоминание о том поцелуе не давало ей покоя, мучало и терзало. Бывали басонные ночи, полные размышлений о пережитых событиях. Она совсем запуталась в себе, хотя и осознавала весь ужас поступка Сехуна. И ничего не могла поделать с тем, что хотелось ответить взаимностью на его чувства. Когда же восемь недель подошли к концу, Хван собирала свои скромные пожитки, освобождая стол, выделенный ей для работы, оставляя все так, как было до нее. Убрав все в рюкзак, она пошла в сторону лестницы, но ее неожиданно догнал Сехун, взяв за руку, заставляя развернуться. - Йеджи, подожди… Я знаю, что был не прав, но, пожалуйста, прости меня… Мне не следовало так поступать, - тихо сказал парень, опуская свою голову. Все эти недели ему не давало покоя его поступок. Он впервые думал о том, что поступил неправильно. Понимал, что следовало быть добрее с понравившейся девушкой и попросить ее о помощи в расследовании, а не заставлять участвовать в подобном против воли. - Сехун… - Нет, ничего не говори. Все эти пять недель я размышлял о случившемся и осознал то, что был не прав. Мне следовало быть добрее к тебе и, конечно, попросить о помощи в деле Господина Чхве, - перебил Хван парень, настроенный решительно. Йеджи переводила взгляд с лица Сехуна на его руку, сжимающую ее запястье, и пыталась осмыслить все сказанное им. - Йеджи, пожалуйста… Мне почти тридцать лет, я взрослый, но никто не застрахован от ошибок… Дай мне шанс, Йеджи… - снова заговорил журналист О, пытаясь добиться прощения. Но студентка молчала, не спешила отвечать. Она пытались взвесить все «за» и «против», понять может ли доверять человеку, из-за которого ее чуть не изнасиловали. - Мы… Можем выпить кофе, но я ничего не обещаю. Я не могу тебе доверять, - все же отозвалась Йеджи, решив уступить Сехуну, но и оставить себе возможность для отступления. Хван Йеджи не знала, что будет между ними дальше и сможет ли научиться ему доверять. Но понимала она одно наверняка – О Сехун и правда показал ей нелицеприятную изнанку работы журналистом: унижение одними сотрудниками других и неоправданные риски для здоровья и жизни. И эта изнанка была неприятной, рушила все те мечты, которые были у юной девушки. Но для себя Йеджи решила остаться в профессии, служить ради правды и дать ей еще один шанс, как она дала Сехуну. Жизнь точно сможет ее удивить, как уже удивила этим летом, когда она прошла на стажировку в Dispatch.