Only for a night

– Не можешь забыть это? – спрашивает он тихим, грубым и одновременно нежным голосом. Просто колодец противоречий. Он всегда становился таким, когда они оставались вдвоём. Сильные руки держат ее за талию, его нос касается ее подбородка. От его дыхания по ее спине пробегает дрожь. Его губы прижимаются к ее щеке, затем медленно опускаются вниз, на шею. Венди рефлекторно наклоняет голову набок. – Только на одну ночь... Только на сегодня. Его руки гладят ее по спине. Нежный, ласковый, даже... любящий? Ох, как же хорошо он притворяется. – Венди... пожалуйста. Пожалуйста? Неужели она слышит его мольбу. Пожалуйста. Сладкая, сладкая мольба. Но он играет. Он играет с ней. Как он делал это раньше. Он так хорошо с ней играет. Теплые, мягкие губы движутся по ее коже. Она задыхается. Он так хорошо притворяется. Когда она не может. Она не может. Она совсем на него не похожа. – Я нуждаюсь в этом... – теплая ладонь скользит по ее спине вниз. Его пальцы впиваются в её ягодицы. – Ты нужна мне. Эти слова эхом отзываются в её голове. Ты нужна мне. Питер целует её за ушком. Ты нужна мне. Венди крепко зажмуривается, закусывает губу. Он прижимает ее к своей груди, прежде чем она успеет подумать, как сильно ей это нужно, как сильно он ей нужен. Она хочет поцеловать его. Попробовать его на вкус. Его пальцы оттягивают воротник её сорочки, обнажая плечи. Он кусает её. Его язык зализывает укус, прежде чем Питер вновь кусает ее. Она зарывается рукой в его шелковистые волосы. Другой рукой она сжимает ткань его рубашки, но понимая, что без поддержки она точно упадёт, перекладывает руку на его плечо. Он снова прокладывает дорожку вверх по ее шее, достигая линии подбородка, в нескольких дюймах от ее губ. Пальцы Венди сжимают его локоны. Она приоткрывает губы, издавая хныкающий звук, который, она точно это знает, нравится ему. Он знает, что побеждает её. Она не может победить. Она проигрывает. Она всегда проигрывает. Потому что она совсем не похожа на него. Не можешь забыть это? Может ли она? Может ли она забыть его дьявольскую ухмылку в тот момент, когда он раздавил её сердце. Может ли она забыть, как он послал свою тень, чтобы украсть ее младших братьев? Как он похитил сына? Как он был готов уничтожить ее семью? Может ли она забыть о том, как он не только запер ее, но и построил для нее клетку, а затем запер ее внутри, где она не видела небо в течение многих лет? Может ли она забыть, что он не способен любить? И каждый раз, когда он пытался - ради нее, только ради нее - он терпел неудачу. Она слышит его голос в своей голове, самодовольный. Как всегда, произносит его любимую фразу. И она будет смеяться. Со слезами на глазах, не переставая. Питер Пэн никогда не проигрывает. Можешь забыть? Можешь простить? Она не станет игрушкой на одну ночь. Ночь превратится в бесконечность. Тёплая, ласковая, пустая бесконечность. Можешь простить? Она слышит его стон, который он старается заглушить, прижавшись к ее шее. Он крепче сжимает её талию. Она не хочет его отпускать. – Венди, пожалуйста. Ты можешь простить меня? Она не понимает, послышалось ли ей или он на самом деле сказал это. Ты можешь простить меня? Если это всего лишь в её голове. Или это его уловка. Венди, пожалуйста. Пожалуйста. Ты можешь простить меня? О, нет, он не просит прощения, не заглаживает все свои грехи. В конце концов, никто никогда не видел, чтобы дьявол старался исправить все свои грехи. Она не может этого сделать. Она не должна позволить ему заполучить её. Ведь все слова, сказанные сегодня, будут забыты завтра. А разве не об этом он её просил? Вот о чем он просил. Об одной ночи. А потом? Что будет завтра? Что будет в будущем? В их будущем? В Неверленде нет будущего. Питер Пэн не знает будущего.У него нет будущего. А теперь и у неё нет будущего. Есть только ночь, а затем новое утро. Она все еще не может привыкнуть к этому. Она не может сдаться. Она не может отказаться от своего будущего. Не можешь забыть это? Ее руки дрожат, когда она отталкивает его. Руки Питера соскальзывают с её тела. Он смотрит на нее, и в его глазах сразу же появляется смятение. Смятение, боль, потеря, страх. Ты можешь простить? Венди смотрит на него. Ты не можешь забыть? – Нет.