Абра-чёрт побери-кадабра

Всё чаще дом на площади Гримо наполнялся гостями до отказа. Члены ордена Феникса устраивали свои «тайные» собрания чуть ли не каждый день и заявлялись они так же внезапно, как и в первый раз. Число прихожан росло с каждым днём. Вскоре Сириус устал ворчать о том, что его жилище превратилось в проходной двор. Драко почти невылазно сидел в дальней комнате на втором этаже, которая ныне стала полноправно называться «его комнатой». Держал его там в первую очередь страх, ведь он прекрасно осознавал кем сын пожирателя смерти являлся для членов ордена Феникса. Иногда ему даже казалось, что внизу обсуждают именно его, но к счастью это было лишь иллюзией его запуганного разума. Временами он украдкой слушал разговоры внизу, и в один прекрасный день да него долетел очень сердитый и сквернословящий через слово голос Константина: — Нет! Она здесь не останется! — злобно говорил Джон. — Но, Константин! — возражала ему Молли Уизли, пытаясь его успокоить, — ей некуда идти, она поживёт у вас, пока мы не заберём Гарри, тогда она сразу же отправиться в Нору. — А в чём проблема сразу её туда отправить? — не унимался Константин. — Мы возводим защиту и прочее, — очень лаконично парировал Билл, — слишком многое надо сделать, да и здесь безопаснее, ведь о местоположении Норы известно министерству. — Всё равно нет! Только через мой труп! — Сириус яро поддерживал Константина, — и так проблем хватает! — Каких ещё проблем? — ворчал Грюм, — сидите тут вдвоём, кисните, ни черта полезного за это время вы не сделали! Она остаётся и всё тут! Это был удар ниже пояса. Свою бессонницу и старательное обучение Сириуса экзорцизму Джон и Блэк держали в тайне. Константин бессильно закатил глаза, а та, о ком, шла речь пристыжено стояла в сторонке. Гермиона вовсе не хотела вызвать своим появлением такой бардак. Она хотела бы быть полезным членом ордена, а не причиной ссор и криков. Вскоре Константина и Сириуса заставили оставить Гермиону у себя. Они оба понимали, что пусть речь и идёт всего лишь о нескольких днях, невозможно утаить ещё одного жильца дома. Они оставили Грейнджер на кухне, и, проводив остальной орден до двери, продолжили горячо обсуждать новые обстоятельства под куполом заглушающих чар. На последнем настоял Константин, зная тягу новой гостьи к подслушиванию. — Это всё потому, — рассерженно тараторил Джон, — что ты размазня и не можешь сказать нет! — Пара дней, — хмуро процедил Сириус, — всего-то, может и сработать. — Что за наивность? — хмыкнул Джон, — Зная друзей твоего крестника, эта девчонка перевернёт весь дом, как только мы заснём. — И что прикажешь делать? Не выставить же нам одного из них? Я не думаю… — Ты! — Сириуса прервал ошарашенный вскрик со второго этажа. — Вот! — Джон многозначительно указал на потолок, — не прошло и пяти минут! — Хватит издеваться, — отрезал Сириус, — пошли, пока они друг друга не убили. Спешно они поднялись по лестнице и застали весьма странную сцену. Драко стоял на против Гермионы, он вжался в стену, словно пытаясь исчезнуть, та держала палочку в дрожащей руке. Лица у обоих были ошарашенные и весьма напуганные. Как только Константин и Сириус преодолели лестничный пролёт она обратила к ним свой потрясённый взгляд, в котором можно было различить миллиард вопросов, терзавших девочку в этот момент. Блэк успокаивающе развёл руками и сказал: — Гермиона, пожалуйста, убери палочку. Рука Грейнджер медленно опустилась. Малфой сделал шаг от стены и облегчённо выдохнул. — Какого чёрта, ты вообще здесь оказалась? — Константин был холоден, в отличие от Сириуса он вовсе не пытался как-то разрядить обстановку. — Я, — Гермиона попыталась собраться с мыслями, — я просто, просто видела как вы не хотите, чтобы я оставалась и постоянно смотрите на лестницу, и вообщем решила проверить. — Не спросив, — уточнил Сириус, он скорбно вздохнул, — Конечно, нам не стоило скрывать это от тебя, ты бы рано или поздно сама догадалась, с твоим-то интеллектом. — Но почему он здесь? — Гермиона взглянула на безмолвно стоящего Малфоя. — Ну знаешь, — протянул Константин, повернувшись к ней спиной и начав спускаться прочь по лестнице, — мне лень тебе рассказывать, у него и спроси, или, не знаю, сама догадайся, раз такая умная! — он скрылся на первом этаже. — Гермиона, — очень серьёзно сказал Блэк, — прошу, сохрани в это в тайне. Ты можешь рассказать Гарри и Рону, но никому больше, ясно? В ответ она кивнула. Сириус, последовав примеру Джона, тоже спустился вниз, оставив детей наедине. Он нашёл Константина на кухне, когда тот бесцеремонно наливал виски в свою кружку, смешивая его с остатками кофе, которые ещё не успели толком остыть. — Теперь мы, с тобой видимо няньки, — сказал он, отпив из кружки. Лицо его скривилось, но видимо такого эффекта он и дожидался, по его мнению выпить алкоголь в перемешку с кофейной гущей это единственный способ привести свои мысли в порядок, — просто прекрасно! — Не волнуйся, — в этом язвительном комментарии Сириус разглядел, обеспокоенность, — Гермиона не из болтливых. — Я знаю, — Константин сделал ещё глоток, его вновь перекосило, — однако, прости уж, но у твоего чада и его рыжего прихвостня ведро с болтами вместо мозгов. Я удивляюсь, как он вообще дожил до своих лет! — Не гони пургу, Константин, — Сириус отобрал у него кружку, подозревая её содержимое в пагубном влиянии на рассудок Джона и выплеснул напиток в раковину, — Кончай уже пить, когда ты угробишь свою печень окончательно, я не намерен тебе помогать. — Прости, она мертва с тех пор, как мне исполнилось двадцать, — съязвил Константин. Сириус, подкатив глаза, вышел из комнаты. И они оба занялись своими будничными делами. Константин вернулся к своим газетам, несколько часов он напряжно работал и, устав, взял с полки зажигалку и пачку сигарет, направился к входной двери. Блэка он застал на лестнице, тот стоял на ступеньках первого пролёта и напряжённо прислушивался к происходящему на втором этаже. — Как там наши голубки? — Константин ухмыльнулся. — Всё ещё говорят, — вздохнул тот, — Ты куда? — Покурить, — Джон демонстративно помахал сигаретной пачкой. — По-моему, там никто никого зарезать не собирается, так что я с тобой. Они оба вышли на улицу. Погода в Лондоне неожиданно переменилась, пару дней назад ударил страшный зной и жара. К вечеру на улице становилось невыносимо душно. Константин, возможно зря, подсадил Блэка на свою любимую марку сигарет. Когда они курили и болтали не о чём, им было спокойно. В это время, в одной из комнат на втором этаже, продолжалась весьма напряжённая беседа. Пока Драко нехотя рассказывал унылую историю о том, почему он теперь временно проживает в доме на площади Гримо, Гермиона сжимала палочку в кармане. Её не покидало чувство опасности, даже зная, что в доме есть Сириус и Константин, она подозревала худшее. В голове Грейнджер уже успела перебрать тысячи вариантов того, как пожиратели смерти могли узнать ответы на кодовые вопросы и обхитрить Грюма, притворившись жильцами этого дома. Но почему-то, рассказ Малфоя внушал ей доверие, как будто с потолка появлялись недостающие частички пазла. Драко же, не видел другого выхода, как рассказать Гермионе правду, он не лгал, ведь недосказанность не считается ложью? Но о многом, о чём он предпочёл умолчать Гермиона догадалась и сама так, что можно считать, что Драко был предельно искренен. Грейнджер сделала несколько весьма проницательных выводов и знала, что при первой же возможности поделится ими с Гарри и Роном. Вернувшись в дом, Константин обнаружил гостью в комнате, где проводил свои каждодневные бдения над газетными вырезками. Она сидела на диване, свернувшись калачиком, и читала книгу, хотя скорее старательно делала вид, что читает. Конечно, Джон это заметил, но, подавив в себе желание задать ей наводящий вопрос, который естественно начинался бы с фразы: «А какого чёрта?», сел обратно к своим записям. Тут он заметил странное, пусть с первого взгляда этого было и не заметить, так хорошо были заметены следы, но бумаги лежали совсем не так, как он их оставил. Хорошая память для экзорциста «ни к чёрту», как замечал сам Джон. И даже в самом пьяном бреду он бы ни за что не забыл, где и в каком состоянии оставил свои вещи. Лишь одна маленькая деталь- немного примятый уголок газетной вырезки- выдала Гермиону. Ну и, конечно же, сумка Джона, в которую словно в спешке покидали все вещи, заслышав шаги на лестнице. — Если у тебя есть ко мне вопросы, — протянул он как бы невзначай, — лучше задай напрямую. Знаешь ли, я не люблю, когда копошатся в моих вещах. Книга в руках Гермионы дрогнула, её пальцы, побелев, вцепились в обложку. С минуту они оба молчали. Когда Грейнджер аккуратно взглянула на Константина из-за своей бумажной крепости, она обнаружила, что он неотрывно смотрит ей в глаза, будто пытается прочесть её мысли. В конце концов, она не выдержала. — Вы доверяете Снейпу? — резко спросила она. — Дорогуша, — Джон скрестил руки на груди, — я никому не доверяю, будь конкретнее. — Драко сказал, что вы со Снейпом помогли ему. — И что? Разве я должен был оставить этого блондинчика на произвол судьбы? — он вздохнул, — Слушай, я и сам бы рад набить профессору морду… — Правильно, он ведь убил Дамблдора, — вклинилась Гермиона, высказавшись так пылко, как это было возможно. — Не перебивай, пожалуйста, — процедил Константин, — Да, он убил Дамблдора, но, — он замолчал, очень резко и неожиданно. Глаза Гермионы пытливо в него всматривались, выражая немой вопрос. Константин вздохнул, — просто запомни, что он… я, пытаюсь сделать всё, чтобы защитить вас и Гарри. — Я поняла, сэр, — живо ответила Грейнджер. Она быстро удалилась из комнаты. «Ни черта-то ты не поняла» — подумал про себя Джон. Сейчас он осознал, что, возможно, зажёг опасную искру в разгорячённом подростковом разуме и с ужасом представлял последствия, однако уже было поздно. Последняя его фраза, явно аукнется ему позднее. «Надо бы прекратить создавать себе новую и новую головную боль» — решил он, как жаль, что он никогда не последует этому замечательному совету.