Shall we dance?

      — Какой же он всё-таки позер, — громко фыркнула профессор Стебль, показывая коллегам разворот утреннего выпуска «Ежедневного пророка», на первой полосе которого красовалась огромная фотография действующего министра магии, гордо вещающего репортерам о предстоящем симпозиуме и его роли в укреплении отношений государств магического мира. — Помнится, в Хогвартсе он не блистал особыми талантами, зато сейчас посмотрите как разошелся, настоящий павлин.       Сидящая в соседнем кресле МакГонагалл коротко усмехнулась. Помоне он никогда не нравился, еще когда они вместе учились на Пуффендуе. И теперь она никогда не упускала возможности отпустить в адрес бывшего сокурсника ядовитую шуточку или колкое замечание.       Забрав у подруги газету, она пробежала глазами заголовок первой полосы — «Новое достижение министра магии». Можно подумать, это именно его заслуга. И не слова о Дамблдоре, хотя именно он сыграл решающую роль при принятии решения о месте проведения конференции. Минерву это несказанно возмущало, а директора, кажется, веселило.       — Узнаешь лицо? — перегнувшись через подлокотник кресла, профессор Стебль ткнула полным пальцем в фотографию.       На заднем плане, как раз позади активно жестикулирующего министра скромно притаилась невысокая женщина в милом, но явно не по возрасту фасона, платье. На ее широком, чем-то напоминавшем жабье, лице играла слащавая улыбочка. Взгляд голубых глаз пристально смотрел прямо в камеру, и Минерве невольно почудилось, что смотрит она именно на нее.       — Долорес Амбридж, — не получив ответа, подсказала Помона. — Помнишь ее? Всюду ходила за тобой по школе.       — Ты преувеличиваешь, — Минерва сложила газету и вернула ее подруге. — Мисс Амбридж была увлечена трансфигурацией…       — Мисс Амбридж была увлечена тобой, дорогая, — весело усмехнулась Стебль. — У нее ведь были проблемы с родителями, если не ошибаюсь. Думаю, она видела в тебе кого-то вроде матери.       — Возможно, — уклончиво проговорила МакГонагалл. — Впрочем, это было давно.       Она резко поднялась из кресла. Воспоминания о тех годах неприятной иглой кольнули сердце, но Минерва усилием воли заставила себя не думать о прошлом. Вряд ли Долорес помнит, что произошло когда-то. Во всяком случае, Минерва очень надеялась, что события того времени стерлись из памяти ее бывшей студентки.       До начала уроков оставалось немного времени, и она поспешила в кабинет трансфигурации, однако в коридоре ее ждала еще одна встреча.       — Профессор МакГонагалл…       По коридору к ней стремительной походкой направлялся Снейп. Его черная мантия развевалась за спиной подобно крыльям летучей мыши. Минерва невольно передернула плечами. Она никогда не понимала тягу этого юноши к столь мрачным тонам. Впрочем, невозможно было не признать, что черный цвет был ему явно к лицу, делая его похожим на героя готического романа. И еще этот взгляд... глубокий, завораживающий...       — Доброе утро, Северус, - Минерва постаралась придать голосу как можно больше обыденности. - Вас не было за завтраком.       — Я рано встал и завтракал у себя, — он на мгновение замолчал, словно подбирая слова. — Вы не будете возражать, если мы перенесем наше сегодняшнее занятие на более позднее время?       — У вас что-то случилось?       На ее памяти он опаздал лишь однажды, никогда не позволяя себе нарушать установленные договоренности.       — Нет, но мне нужно ненадолго отлучиться после уроков… по личному делу.       По его всегда спокойному лицу трудно было что-либо понять. Но с другой стороны, чему она удивляется? Северус живой человек, у которого тоже есть своя жизнь. То что он большую часть своего времени проводит в стенах Хогвартса не означает, что ему больше нечем заняться. Может у него даже есть друзья или родственники…Она вдруг с удивлением поняла, что толком ничего о нем не знает. А ведь они работают вместе уже два года.       — Что ж, конечно. Я буду у себя в кабинете, — она страдальчески вздохнула. — Если Мерлин смилостивится, сегодня, мои мучения закончатся и научная статья к симпозиуму, будет, наконец, опубликована. Иначе, боюсь, мне придется использовать парочку трансфигурационных заклинаний на моем корректоре. Думаю, вид крысы ему вполне подойдет.       Поблагодарив ее за понимание, Северус вернулся к себе в подземелья, где его уже ждал сдвоенный урок Слизерина и Гриффиндора. Сегодня у него было всего три пары, так что освободится он еще до обеда.        Большинство занятий еще продолжались, и в коридорах школы было тихо. Миновав главные ворота Хогвартса, он легко сбежал по ступеням и, достигнув ворот, украшенных двумя колоннами с венчавшими их статуями крылатых вепрей, трансгрессировал.       Он никогда не бывал тут прежде. Старый покосившийся дом на окраине Лондона, в одном из беднейших его районов, казалось, вот-вот развалится. Несмотря на ярко светившее солнце, кривые улочки, пропахшие помоями и заваленные мусором, выглядели мрачно и уныло.       Северус трижды постучал в покосившуюся дверь, опасаясь, что она развалится буквально под его ладонью, но та устояла, а через минуту приоткрылась, издав протяжный скрип. В образовавшуюся щель выглянуло бледное лицо юноши, после чего дверь открылась шире, и Снейп смог войти.       Небольшая комнатка утопала в полумраке. Старая мебель, зашторенное окно и толстый слой пыли делали ее похожей на декорации из магловских фильмов ужасов. Оглядываясь и не скрывая брезгливости, Северус, наконец, остановил свой взгляд на хозяине дома.       — С каких это пор отпрыск знатного рода ютится в такой дыре?       Стоящий перед ним юноша нервно передернул плечами. Его облик еще хранил следы безбедного существования, но по осунувшемуся лицу было понятно, что жизнь его уже некоторое время вовсе не так легка и беззаботна, как была прежде. Алестор Редгрейв поступил в Хогвартс несколькими годами позже Северуса и также попал при распределении на Слизерин. Его отец занимал высокий пост в Министерстве магии и входил в состав Визенгамота, так что Алестор быстро стал своим в компании Малфоя и остальных богатеев змеиного факультета.       Так же как и остальные, по прошествии всего нескольких лет он стал обладателем черной метки и вошел в ряды Пожирателей смерти. Когда Темный лорд пал, а его приспешники оказались в Азкабане, отец Алестора сделал всё, чтобы оправдать сына. Северус не знал, чего ему это стоило, но юный Редгрейв остался на свободе. С тех пор Северус ничего о нем не слышал. Поэтому был несказанно удивлен, когда несколько дней назад получил от него тайное послание. Решение откликнуться на зов бывшего соратника далось Снейпу непросто. Несколько раз он порывался рассказать всё Дамблдору, но, в конце концов, решил действовать самостоятельно. Было ли это любопытство или желание вновь заглянуть по ту сторону черты, разделяющей добро и зло, он не мог ответить. Но, тем не менее, сегодня, в эту самую минуту, он стоит в заброшенном доме лицом к лицу с тенью из собственного прошлого.       — Как тебе это удается? — голос юноши дрожал. Достаточно было одного взгляда, чтобы понять, как сильно он взволнован.       — Что именно?       — Жить нормальной жизнью.       Северус невольно усмехнулся. Это он-то живет нормально? Да он понятия не имеет, каково это. Его жизнь можно было назвать как угодно, но только не нормальной. Марионетка в руках великого Дамблдора, пожираемый изнутри одиночеством и чувством вины, ненавидящий себя и весь мир.       — Я как-то об этом не задумывался. Зачем ты позвал меня сюда?       Парень нервно сглотнул. В его затравленном взгляде не было ничего, кроме откровенной паники и страха за собственную жизнь. Лицемер. Естественно, вступая в ряды Пожирателей смерти, он не думал о последствиях. А теперь трясется за свою шкуру, не желая платить по счетам.       — Помоги мне исчезнуть. Мне нужно уехать отсюда, как можно дальше… может в Америку или еще куда. На свободе остались те, кто всё еще верен Ему. Они собираются мстить, я знаю это. Тебя не тронут, ты под защитой Дамблдора. Но я… даже мой отец не в силах им помешать, — он с силой сжал плечо Снейпа, как если бы тот был для него последней спасительной соломинкой. — Умоляю, Северус, в память обо всем, что нас связывало.       — Ты хочешь, чтобы ради тебя я рискнул доверием Дамблдора и своей, как ты изволил выразиться, нормальной жизнью? — Северус стряхнул его руку. — Нас не связывало ничего кроме метки.       — Мне больше не к кому обратиться. Отец не позволит мне уехать, не захочет терять надо мной контроль. А если я останусь, меня найдут, — его голос дрогнул. — Я отрекся от него, понимаешь? Отрекся публично, на глазах у всех. Они найдут меня и убьют. Цена предательству - смерть, ты же знаешь.       Северус молчал. Ни единая эмоция не мелькнула на его лице. По большому счету судьба этого юноши была ему безразлична, но что-то заставляло его не двигаться с места.       — Мы все совершаем ошибки, — шептал Редгрейв, лихорадочно мечась по комнате. — Я ошибся. Но я не хочу умирать, — он обернулся, устремив на Снейпа полный безумия взгляд. — Разве я не достоин второго шанса?       Едва уловимая тень скользнула по лицу зельевара. Второй шанс. Дамблдор когда-то дал ему второй шанс, хотя мог спокойно сдать мракоборцам, когда Северус перестал быть ему полезен. Когда Алестор вступил в ряды Пожирателей смерти, он был еще моложе Северуса. Что он тогда понимал в жизни? Ровным счетом ничего. Должен ли он расплачиваться за ошибки молодости?       — Допустим, я соглашусь. Как я должен тебе помочь?       На лице Редгрейва зажглась надежда. Он подбежал к Снейпу, явно намереваясь обнять того, но Северус выставил перед собой руку, предупреждая радостный порыв.       — Есть человек, магл, Стенли Кардбрайс. Через десять дней он отплывает на корабле во Францию, а оттуда в Нью-Йорк. Я займу его место. Всё уже подготовлено. Но мне нужно оборотное зелье… много, чтобы хватило на дорогу туда и на первое время в Штатах. Я постараюсь запутать след, чтобы меня не нашли, а потом осяду где-нибудь в тихом месте. Буду вести обычную жизнь магла, откажусь от магии, — на бледном лице Алестора появилась тень улыбки, впервые с момента появления Снейпа. — Я готов на всё, лишь бы выжить.       — Уверен, в Лютном переулке достаточно торговцев, у кого ты мог бы купить необходимый тебе объем зелья.       — И быть раскрытым? — усмехнулся Редгрейв. — Ты думаешь, никто не узнает, что некто закупает такое количество столь опасного зелья?       С этим трудно было поспорить, приходилось это признать.       — Хорошо. Я тебе помогу, — глаза Снейпа неприятно блеснули, заставив юношу снова побледнеть. — Но после этого я не желаю больше ничего о тебе слышать.       Алестор судорожно сглотнул. Но по тому, как блестели его глаза, было видно, у него появилась надежда.       И не у него одного. Несмотря на все опасения Снейпа, его страхи относительно своих танцевальных способностей оказались беспочвенны. Что-то изменилось с того вечера в кабинете трансфигурации. Словно стена, разделявшая их с Минервой, вдруг волшебным образом рухнула. Он больше не чувствовал себя неловко в ее присутствии, не боялся совершить ошибку. Он тянулся за ней, словно неокрепший росток, тянущийся к солнцу. Кто-то однажды сказал: «Смысл жизни не в том, чтобы ждать, когда закончится гроза, а в том, чтобы учиться танцевать под дождем». Вся его жизнь состояла из череды бурь и гроз, одна сильнее другой, и, казалось, нет конца вечно пасмурному небу над его головой. Но теперь, всякий раз, когда начинала звучать мелодия из старенького граммофона, тревоги отступали прочь, мрачные мысли исчезали, теряясь в безвременье танца, и на душе становилось легко и тепло. Тепло дарили синие глаза. Ее взгляд больше не казался ему колким. Наоборот, в него хотелось погрузиться, словно в мягкий плед студеной зимней ночью, сидя у камина с бокалом подогретого терпкого вина, согревающего прозябшую от одиночества душу.       Сперва их молчаливое общение, выражавшееся в танце, происходило лишь во время занятий, но очень скоро Северус осознал, что и за пределами класса диалог между ними продолжается, принимая иные, более обыденные формы. В Большом зале во время трапез они невзначай садились рядом, с удовольствием обсуждая самые разнообразные темы, несколько раз они допоздна засиживались в кабинете Снейпа, где Минерва помогала ему с его статьей для симпозиума, ее советы оказались бесценны и вскоре Северус получил одобрение корректора и разрешение на публикацию. В знак благодарности за помощь он подарил МакГонагалл маленький пузырек сваренного собственноручно Феликс Фелицис, зелья удачи. Минерва была несказанно удивлена и сперва даже не хотела принимать столь ценный подарок, но под натиском уговоров всё же сдалась и под чутким надзором Снейпа спрятала флакон в ящик стола у себя в кабинете. Ореол строгой раздражительной коллеги постепенно таял в его глазах, превращаясь в чуткую умную женщину, чьего общества он искал всё чаще.       — Мальчик ищет твоего внимания. Ты могла бы стать ему другом или наставником.       Голубые глаза за стеклами очков-половинок задорно блеснули, заставляя Минерву демонстративно фыркнуть. Вечно Альбус со своими идеями.       — Из нас двоих ты куда лучше подходишь на эту роль, — она взяла в руки изящную фарфоровую чашку с еще неостывшим чаем и откинулась на спинку резного кресла в кабинете директора. И хотя идея Дамблдора показалась ей несколько неуместной, кое в чем Альбус был прав. — Ему бы следовало завести настоящих друзей. А еще лучше — семью. Большинство его сверстников уже женаты и имеют детей.       — Не уверен, что Северус готов к этому, — задумчиво проговорил Дамблдор, поглаживая седую бороду. — Чтобы залечить некоторые раны, нужно гораздо больше времени.       — Некоторые раны невозможно залечить, — вдруг вздохнула Минерва, и на ее лице на короткий миг появилось печальное выражение, но она быстро тряхнула головой, отгоняя прочь неприятные мысли и продолжала уже вполне бодрым голосом. — Он прислушивается к тебе, — она демонстративно изогнула бровь. — Мог бы попробовать повлиять на него.       — И всё же мне кажется, что в настоящее время у него другой кумир, — усмехнулся директор, видя, как Минерва невольно выпрямилась в кресле под его веселым взглядом. — Судьба мальчика в твоих руках.       — Он уже давно не мальчик, — заметила МакГонагалл.       И это была совершенная правда. Она привыкла видеть в своих бывших учениках тех детей, что когда-то бегали по коридорам Хогвартса из класса в класс. Но с Северусом Снейпом всё было иначе. Еще будучи учеником, он казался взрослее не по годам. Всегда серьезный, рассудительный, необычайно умный и столь же замкнутый и нелюдимый. Взгляд черных глаз, глядящих из-за завесы столь же черных волос, всегда смотрел осознанно, словно принадлежал не маленькому мальчику, но взрослому человеку. Словно он видел и понимал куда больше своих сверстников. И, отчего-то Минерва в этом не сомневалась, так и было.       Позже, когда Северус вернулся в Хогвартс в качестве преподавателя, она избрала тактику невмешательства, долго присматриваясь к юному коллеге. Столь же мрачный и нелюдимый, как и прежде, он не внушал симпатии, но его взгляд завораживал, приковывая внимание, словно затягивающая всё вокруг бездна. Казалось, ему никто не нужен. Он одиночка, себе на уме, предпочитающий большую часть времени проводить в подземельях. И Минерва догадывалась о причинах столь уединенного поведения. Черная метка на его руке оставила след и на его жизни. От такого сложно отмыться. Это клеймо будет с ним до конца его дней. Ей было жаль этого мрачного юношу, но она решительно не знала, как и можно ли вообще ему помочь. Не уверена, что сперва она вообще хотела этого. Всё получилось как-то само собой.       Постепенно Северус раскрывался перед ней, словно дикий зверек, которого нужно приручить. Она не торопилась, позволяя ему самому делать один крошечный шаг за другим и надеясь, что выбранная ею тактика сработает. Их уроки танцев были идеей Дамблдора. Знал ли он заранее, что всё так обернется?       Спроси она у него сейчас, скорее всего Альбус улыбнется своей извечной загадочной улыбкой и тактично пояснит, что такой вариант приходил ему в голову. Старый лис! Как всегда в своем репертуаре. И когда она уже научится разгадывать его ходы? Ведь они столько лет играют в шахматы.       — Может, сыграем партию? — словно угадав ее мысли, предложил директор, чем вызвал на губах женщины тень улыбки.       — С удовольствием, но не могу, — она нехотя вернула опустевшую чашку обратно на стол и поднялась из кресла. — Работы пятого и шестого курсов сами себя не проверят. И почему никто до сих пор не изобрел перья, самостоятельно проверяющие работы студентов? Перья-шпаргалки вот есть.       — Одна из загадок Вселенной, — философски пожал плечами Дамблдор.       У Вселенной слишком много загадок. И отчего-то Минерва была уверена, когда она откроет работы своих студентов, этих самых загадок станет в разы больше.       Предвкушая, что ее ждет в пуффендуйских и слизериновских эссе по анимагии, она быстро спустилась на этаж ниже, когда до ее слуха долетели отдаленные голоса. Двое явно спорили, из ближайшего коридора доносились гневные выкрики одного из студентов, но Минерва не смогла определить, кто из учеников это был. Зато другой голос она узнала безошибочно.       — Вы только что подписали себе приговор, Гриффин, — холодно проговорил Снейп, впиваясь в плечо подростка. — Всю следующую неделю будете являться в мой кабинет ровно в восемь вечера для отбывания наказания.       — Это не изменит моего к вам отношения, — морщась от боли, произнес парень, — сэр.       Глаза Снейпа холодно сверкнули.       — Что здесь происходит? — послышался строгий голос.       Толпа студентов расступилась, пропуская профессора МакГонагалл. Суровый взгляд синих глаз скользнул по замершим Снейпу и Гриффину и остановился на Северусе, все еще сжимающим мантию ученика. Под ее строгим взглядом Снейп тут же разжал пальцы, давая парню возможность отступить на несколько шагов.       — Я жду объяснений, — напомнила Минерва.       — Конфликт уже улажен, — спокойно проговорил Снейп. — Мистер Гриффин получил свое наказание.       — И что же он совершил? — приподняла брови МакГонагалл.       — Всего лишь сказал правду, — гордо вскинул подбородок когтевранец. — Почему директор держит в школе Пожирателя смерти? Этот человек убийца, как и все остальные последователи Того-Кого-Нельзя-Называть. Его место в Азкабане, а не в школе!       — Мистер Гриффин, немедленно извинитесь. Минус пять очков Когтеврану за неподобающее отношение к учителю.       Однако даже недовольство МакГонаналл не охладило паренька. Он с вызовом посмотрел на декана Гриффиндора, всем своим видом демонстрируя, что от своих слов не откажется.       — Он Пожиратель смерти, все это знают. Я не стану относиться к нему с уважением. Он убийца и обманщик. Его не должно быть в школе!       — Да как вы смеете! — гневно воскликнула Минерва. — Вы будете наказаны…       Внезапно чья-то рука легла ей на плечо, заставляя замолчать.       — Я уже это сделал, профессор, — спокойно проговорил Снейп. Казалось, что слова студента его совершенно не задели, и лишь цвет лица выглядел бледнее обычного, давая понять, что его внешнее спокойствие — лишь маска. — Поверьте, мистер Гриффин получит свое наказание, — он криво усмехнулся, отчего стало ясно, у когтевранца есть все шансы пожалеть о сказанном. Он мягко потянул МакГонагалл за собой, намереваясь увести ее прежде, чем она кинется восстанавливать справедливость, и конфликт разгорится с новой силой. — Не стоит принимать всерьез высказывания юнцов, начитавшихся газетных статей.       Всё произошло настолько быстро, что Северус не успел толком среагировать. Они успели отойти от собравшихся в тесную группу студентов, когда Гриффин что-то гневно выкрикнул и выхватил палочку, направляя ее на Снейпа. Кто-то из его сокурсников попытался его остановить, схватив за руку, но заклинание уже сорвалось с губ юноши. Яркий всполох пронесся по коридору, и прежде чем Северус успел поднять свою палочку, кто-то с силой толкнул его в плечо, так что он едва ли не кубарем полетел на каменный пол. На мгновение перед глазами мелькнуло лицо Минервы, а затем яркая вспышка заклинания окрасила всё в слепяще-алый цвет, заставляя зажмуриться. Кто-то испуганно закричал.       Когда Северус открыл глаза, в коридоре царила гробовая тишина. Первой, кого он увидел, была МакГонагалл. Она лежала на полу в паре метров от него, тяжело дыша, словно выброшенная на берег рыба. В мгновение ока Северус оказался возле нее, благодаря небеса, что она была в сознании.       — Минерва, — он помог ей сесть.       — Всё хорошо, — она болезненно поморщилась, потирая грудь. — Кажется, я в порядке.       Северус, осторожно придерживая ее за талию, помог ей подняться на ноги. Ее еще мутило после пережитого удара. Стоящий напротив когтевранец, бледный как сама смерть, испуганно взирал на двух профессоров. Окружившие их студенты не спешили расходиться, ожидая, чем же закончится конфликт. Нападение на преподавателя в стенах школы не могло остаться безнаказанным.       Взглянув в перепуганное лицо Гриффина, Северус почувствовал, как страх за Минерву перерастает в плохо контролируемую ярость. Прежде чем парень успел что-либо сообразить, пальцы зельевара мертвой хваткой сомкнулись на его плече, впиваясь сквозь мантию в кожу.       — Вы хоть понимаете, что сейчас совершили?       — С…сэр… я…       — Вы напали на преподавателя, применив оглушающее заклятье. Из-за вас профессор МакГонагалл могла пострадать. Радуйтесь, что ваши способности в атакующих заклинаниях оставляют желать лучшего.       — П…простите… я не хотел… я       — Не хотели?       Северус не кричал, но его тихий голос ледяными иглами впивался в перепуганного студента, заставляя того трястись от страха.       — Профессор Снейп, — он не сразу услышал слабый женский голос, зовущий его.       — Считайте, что ваши дни в Хогвартсе сочтены, Гриффин, — зло прошипел он, встряхнув парня так, словно тот был тюфяком с травой. — Когда вы…       — Северус… — на этот раз голос Минервы прозвучал совсем тихо, но ее прикосновение к его плечу заставило Снейпа обернуться. Он сразу заметил, как страшно она побледнела. — Мне не хорошо. Вы не могли бы проводить меня в Больничное…       Не договорив, она вдруг начала медленно оседать на пол. Северус подхватил ее едва ли не в последний миг. По толпе учеников пронесся испуганный возглас, но Снейп едва ли обратил на это внимание. Минуту спустя он уже со всех ног мчался в Больничное крыло, прижимая к груди бесчувственное тело декана Гриффиндора.