Знакомство на похоронах

"Уходят те, кто дорог и любим... Внезапно, безвозвратно, безнадежно… Как трудно сердцем пережить людским, И осознать... Почти что не возможно..."

      Уже в который раз похоронное бюро семьи Спеллманов получает звонок, извещающий их о том, что представитель семьи Уилсон сегодня подъедет чтобы обговорить детали похорон. Сам звонок был совершен в полдень, девушкой, голос которой звучал настолько безжизненно, что казалось она и вовсе говорить то не могла, делая это через силу. Каждое сказанное ею слово было тихим, еле разборчивым. Благо на звонок ответила Хильда Спеллман - милая, добрая женщина, а не её сестра Зельда, которая бы такой разговор даже не продолжала, ну или в крайней случае нагрубила девушке на том конце провода. — Значит сегодня в пять вас ждать, да? — осторожно спросила женщина, внимательно прислушиваясь к тишине в телефонной трубке. Хильде начало казаться, что ее собеседница уже не ответит, потому что тишина затянулась на пару минут, но она всё равно, с непонимающим взглядом, от которого на лбу появилась морщинка, слушала, крепко двумя руками держа трубку и прижимая её к уху. — Да, — раздалось еле слышное с того конца провода согласие, после которого последовали гудки. Мисс Спеллман даже на прощанье ничего сказать не успела и с всё тем же непониманием в глазах вернула трубку обратно к телефону. — Это на счет того парня, которого привезли утром? — резво спросил юноша, сидящий за столом и быстро стуча длинными пальцами по клавиатуре ноутбука. Его внимательный взгляд был устремлен прямо в экран, и лишь глаза бегали из стороны в сторону. — Да, на счет него, — проходя к плите ответила женщина. — Девушка была очень расстроена, бедняжка, — с сожалением в голосе продолжала Хильда. — Тётя Хильда, она и должна быть расстроена. Она же в похоронное бюро звонила, а не в зоопарк, — хмыкнул брюнет, не отрываясь от ноутбука. — Нет, Амброуз, ты не понимаешь. Она была как-то по другому расстроена…, — Хильда немного подняла руки и легкими движениями кистей сопровождала свои слова, будто хотела донести до своего невнимательного племянника то самое ощущение, которое возникло в ней после разговора с девушкой. — Будто… — Может она очень близкого человека потеряла? Парня там, например, — перебил тётушку так называемый Амброуз, наконец соизволив одарить женщину взглядом. Он развернулся к ней, положил одну руку на спинку стула, немного запрокинул голову назад, глядя на Хильду, которая с виноватым взглядом стояла у плиты и без запинки произнес: «Похороны – дело само по себе сложное не только физически, поэтому её можно понять, а тебе, тётя Хильда, не стоит брать в голову каждого такого “расстроенного” клиента. Ни она первая ни она последняя» — Думаю ты прав, Амброуз. Это наверное из-за её голоса, — задумалась Хильда. — Он был такой тихий и безжизненный, наверное правда кого-то близкого потеряла, — Спеллман лишь вздохнул, еле заметно покачивая головой, и, чтобы не слушать рассудительную болтовню тётушки взял ноутбук и ушел на улицу, а если конкретнее, то на крыльцо, где чаще всего и отсиживал уже семьдесят пятый год своего домашнего ареста с ноутбуком на коленях.       Каждая минута, проведенная на улице, приближала к отмеченным пяти часам. Амброуз всё ещё сидел на крыльце, но уже не стучал пальцами по клавиатуре, а какой-то непонятной тряпочкой тер свои а-ля тапки до блеска, иногда поднимая голову, но не видя никого и ничего кроме деревьев возвращался к делу. Спеллман так внимательно всматривался в кожу на обуви, которую с такими стараниями натирал до блеска, что можно было подумать готовиться встречать ту самую звонившую девушку при всем параде, только ее всё не было. Брюнет в очередной раз поднял голову, попутно меняя странный тапок с ноги на тот, который только что полировал в ручную и нахмурился, увидев из-за поворота неспеша приближающуюся фигуру. Парень сразу догадался, что эта та самая, хоть это и было очевидно, время то уже как пол часа за пять. Вскоре девушка подошла, тоже делая это как-то через силу, и молча встала перед Амброузом. Он же в свою очередь отложил тряпку и вернул тапок из рук обратно на ногу, где тому и место, а сам осторожно рассматривал пришедшую. Милое аккуратное личико, только очень бледное, светлые глаза, которые были слегка опущены вниз, но отчаяние в них Спеллман смог рассмотреть без труда, маленький носик, тонкие губы и шея, которую осторожно обрамляли блондинистые волосы не на много ниже плеч. Девушка на секунду напомнила Амброузу маленькую куклу, про которую как-то рассказывала Сабрина, его кузина, видев похожую у доктора Цербера на Хэллоуин. Та была дополнением к множеству других украшений на витрине, но это всего лишь нелепая схожесть, да и парень не видел ту куклу вовсе. Так и подумал Амброуз, встряхнув головой. Юноша поднялся на ноги, поправляя своё странное одеяние и открыл дверь, отойдя в сторону. — Идем, покажу куда идти, — спокойно ответил он, на что девушка осторожно подняла на него взгляд. По спине парня мгновенно марушки побежали, а глаза удивленно распахнулись шире, только вот кареглазый почти сразу же принял прежний, немного сожалеющий вид, ожидая пока девушка соизволит войти в дом. Ему не хотелось таращиться на неё, но в то же время он не мог отвести от нее удивленного взгляда, пытаясь понять, что именно так его удивило, ведь Амброуз много повидал за свою долгую жизнь. Может дело вовсе не в том, сколько он повидал, а что именно? В любом случае если ему захочется узнать ответ, то придется хорошенько подумать над этим, ну или в крайнем случае спросить, но вот что и у кого спрашивать - это уже вопрос открытый. У этой девушки, которая молча идет за парнем и даже взгляда со своих ног не поднимает? Хотя, как говорил сам Амброуз, её понять можно, она же кого то, возможно, очень близкого потеряла. Как бы там ни было работа парня здесь заканчивается, ведь он уже отвел её к нужному кабинету. За столом никого не было, как и в прочем в самом помещении, только темная комната, дополненная разными полками, книгами, парочкой тумб и другими мелочами, нужными для составления заказчиком самих похорон. — Подожди минуту, я позову кого-нибудь, — протороторил Спеллман и тут же выскочил за дверь. Девушка осталась одна и начала рассматривать лежащие на столе бумаги. К её счастью одиночество продлилось не долго, потому что меньше чем через минуту Амброуз вернулся с Хильдой. — Здравствуй, милая, — поспешила выдать женщина, торопливо садясь за стол. — Соболезную твоей утрате, — уже тише выдала мисс Спеллман, на что девушка лишь сдержанно кивнула. Её глаза были тусклыми, не выражающими ничего, кроме сожаления и боли. Это и очевидно, похороны – дело сложное не только физически, как уже сказал Амброуз, который, к слову, стоит подле своей тётушки и внимательно смотрит на блондинку, сидящую напротив. Она молчит, как и Хильда, как и Амброуз. В комнате появилось неловкое молчание, продолжение которого не особо радовало всех присутствующих. Спеллманы осторожно переглядывались, пожимая плечами, мол, не в курсе, почему девушка молчит. Амброуз уж было хотел вставить своё слово, дабы как-то заставить блонди говорить, да только она, вместо того, чтобы вымолвить хоть слово, осторожно, дрожащей рукой достает из своей небольшой черной сумки сложенный вдвое белый лист бумаги, на котором слабо были видны очертания написанного внутри текста, и передаёт его Хильде. Женщина, нахмурившись, берёт листок и не спеша разворачивает, пробегаясь глазами по содержимому. Амброуз наклонил голову, его взгляд упал на листок в руках тёти Хильды, но он не сильно смог разобрать, что там было написано – слишком мелкий почерк. Выпрямившись, он вновь взглянул на девушку и хмыкнул, когда понял, что их взгляды встретились. Блонди же в свою очередь никак не отреагировала, ей было не до этого. Душевная боль и слезы отчаяния душили Уилсон изнутри, из-за чего она и была такой подавленной и тихой. Медленно, но верно она перевела взгляд с темнокожего парня на женщину, которая вертела в руках лист бумаги и выглядела так, будто хотела что-то сказать, но никак не могла собраться с мыслями. Её губы неоднократно дёргались, казалось, вот сейчас она заговорит, но ожидания надежд не оправдывали минуту, другую, третью. Молчание сопровождало всех чуть ли не с прихода мисс Спеллман и с того момента оно стало невыносимо громким. Это ощущал каждый из троих присутствующих, но никто не осмеливался заговорить. Вдруг девушка вновь засунула руку в сумку, только на этот раз достала кожаный красный кошелек и, открыв его, начала отсчитывать купюры. Добравшись до нужной суммы она ловким движением руки достала деньги и положила на стол, в упор глядя на женщину. Хильда забрала деньги, перепроверила, нужная ли сумма, после чего убрала их в сейф и достала из верхней полки стола большую толстую тетрадь и что-то быстро вписала в неё с листа, переданным девушкой около пары минут назад. Мисс Уилсон и Спеллман одобрительно друг другу кивнули после того, как первая поставила на против написанного Хильдой свою аккуратную подпись в виде буквы “К" и непонятных завитков, но до того идеальных, что Спеллман даже от любопытства шею себе чуть не сломал, когда наклонял голову в сторону, дабы получше рассмотреть. Теперь, когда дела здесь закончены, скорбящая может спокойно уйти, что она, в принципе, и сделала. Девушка быстро встала и покинула комнату, направляясь к выходу из дома. В таких же молчаливых коридорах стук её небольшого каблучка на туфлях разносился глухим эхом по всему дому то тех пор, пока Уилсон не оказалась на крыльце. Вздохнув, она на секунду прикрыла глаза и услышала чьи-то быстрые шаги, приближающиеся к ней. Разговаривать ни с кем не хотелось от слова “совершенно", поэтому девушка легко встряхнула головой и торопливо начала спускаться по ступенькам. Только она оказалась на траве, как дверь распахнулась и тот самый парень, который проводил её, появился на крыльце. Он так же быстро оценил ситуацию и подбежал к удаляющейся в сторону ворот девушке. Ей было не ясно, чего он от неё хочет, а узнавать не было времени и настроения – ещё слишком много дел для похорон. — Хэй, погоди, — отозвался Амброуз. Уилсон на него никак не отреагировала, лишь продолжила идти, только вот Спеллман был явно настойчив. — Я видел, что ты пешком сюда шла, а до самого города пешком идти идея не из лучших. Может… тебе такси вызвать? — не унимался юноша. Ему хотелось вытащить из девушки хоть слово, хоть под каким нибудь предлогом, но та была не приклонна. Вместо того, чтобы ответить, она просто сильнее сжала в руке сумку и вышла за ворота, даже не оборачиваясь на застывшего у калитки парня, который провожал беглянку взглядом аккурат до того момента, пока она не скрылась из виду за поворотом. Следующая их встреча может состояться лишь на похоронах, но Амброуз уже не считал это хорошей идеей, не смотря на любопытство, распирающее его на части.       Следующим днём Амброуз вновь восседал на крыльце. Взгляд его был устремлен куда-то вдаль, а руки покоились на коленях, будучи заключены в "замок". Голова пустела, ни единой мысли там не появилось за то время, что он сидел перед домом, кроме, конечно, девушки, навестившей их вчера. Если говорить на частоту, то Спеллман и сидит на этом несчастном крыльце, вглядываясь в поворот, за которым незнакомка вчера и скрылась, размышляя о поведении и самой девушке. У кареглазого не было особой надежды на что-то, уж тем более на её появление, но уходить не хотелось. Амброуз порядком нескольких часов просидел перед домой, думая, а потом, никого так и не дождавшись, встал и вернулся в дом. Он резвым шагом подошел к двери, ведущей в подвал их дома ака морга, открыл её и так же резво спустился. Встав перед камерами, он задумчиво сложил руки на груди, бегая глазами по именованным бумажкам. Что колдун собирался тут найти непонятно, и даже открыв нужную камеру, вытащив после этого оттуда тело парня, особого объяснения его действиям так и не нашлось. Амброуз осторожно отложил белую простынь в сторону, вглядываясь в лицо бедняги. Закрытые глаза, огромные синяки под ними, худое лицо, плечи, шея, острый нос - всё было как у простого покойника, ничего лишнего и сверхъестественного. Спеллман простоял над телом совсем немного, не прекращая вглядываться в лицо юноши, иногда чуть прищуриваясь. "Наверное ты был очень дорог для неё", - подумал кареглазый и вернул тело обратно в камеру одним лишь движением руки. Кажется список гостей на завтрашних похоронах пополнился Амброузом Спеллманом.        Время близится к двенадцати часам дня и люди начали понемногу подтягиваться к дому Спеллманов. Все они были в черных одеяниях, убитые горем и с тяжким грузом на сердце входили в комнату, где мирно стоял черный гроб с открытой крышкой, в котором лежал юноша. Юный парень, ушедший из жизни так рано, будучи подстреленным. Печально, конечно, и жаль самого юношу, его семью, только ничего не поделаешь. Ему уже никак не помочь, лишь выразить своё сочувствие семье Уилсон, дабы хоть как-то поддержать. В любом случае, чтобы это сделать, нужно их присутствие, только вот именно никого из Уилсонов ещё нет. Амброуз стоит в своей комнате и осторожно поправляет галстук на костюме, который столько лет пылился в шкафу. “Ну вот ты мне и пригодился”, - думал Спеллман, гордо глядя на своё отражение в зеркале. Парень явно доволен результатом, поэтому уже через несколько секунд он оказывается внизу, среду гостей, где ищет глазами девушку со светлыми волосами до плеч. Может показаться, что задача не из простых, но успехом она, пока что, не увенчалась. Амброуз внимательно изучил всех присутствующих, которых было от силы человек восемь, но свою цель так и не нашел. Чтобы долго не мучаться он решает спросить у кого, видели ли её тут вообще. —Тётя Хильда, — окликнул женщину юноша и быстро подошел. —Что такое, Амброуз? — спрашивает та, ближе подойдя к парню. Её голос немного встревожен, что немного обескуражило колдуна. —Ты не видела девушку? —Девушку? — удивляется женщина. —Да, девушку. Ну, ту самую, которая позавчера приходила, помнишь? Неразговорчивая такая, — Амброуз объяснял всё это тётушке, сопровождая свои слова нерезвым жестикулированием и, попутно оглядывался. —Ах да, эта девчушка. Так вот же она, — Хильда указывает на дверь, в которой стоит женщина и две девушки, одна из которых как раз и нужна Амброузу. Кивнув, парень лишь слабо улыбнулся женщине на прощание, ляпнув еле разборчивое: «Спасибо» и прошел в комнату вместе со всеми гостями. Все сели. Кто-то уже начал рыдать так, что мокрые салфетки так и летели на пол, а кто-то, как например эта незнакомка, молча сила в конце и со всё тем же пустым взглядом наблюдала за происходящим. Амброуз сидел неподалеку, изредка поворачивая голову в сторону девушки. Ничего не менялось, казалось она даже не моргает. Время шло, похороны почти подошли к концу, остались лишь прощальные слова и, почему то, девушка пошла первая. Спеллман расположился поудобнее, не сводя глаз с блондинки. Она подошла к стойке, ухватилась за нее руками, будто боялась упасть, и осторожно повернула голову в сторону гроба. Ей было тяжело и Амброуз это заметил, насторожившись сильнее. Пару секунд молчания и тихий, дрожащий голос девушки разноситься по комнате. —Я не знаю, с чего начать эту прощальную речь, что говорить и как вообще сейчас можно что-то говорить? Сейчас мы просто должны принять тот факт, что его больше нет и слова тут излишни, но если нужно, я скажу…, — она нервно сглатывает, но продолжает говорить. — Роман был лучшим из нас, поэтому и ушел так рано. Небеса всегда забирают лучший… Он помогал мне, всегда, поддерживал и настраивал на достижения чего то нового, и это было чудесно. Он был чудесным, но пошел по кривой дороге, — секунда, и блонди молчит. По её щеке катиться слеза, но она находит в себе силы продолжить. — Роман Уилсон, ты навсегда останешься в наших сердцах. Мы тебя никогда и ни за что не забудем… Я не забуду…, — и, бросив очередной взгляд на гроб с Романом девушка возвращается на место. Она садиться и смотрит куда то в сторону, пряча свои слезы. Теперь её место заняла какая-то женщина, с которой она и пришла, но та, не сказав ни слова, бросилась к гробу и разрыдалась на весь дом. Она молила Бога вернуть парня обратно, просила его открыть глаза и больше так не шутить с ней, а когда миссис Уилсон заговорила про то, что они обязательно найдут того человека, который убил юношу и того,, кто позвонил в полицию, девушка, наверное не выдержав давления, встала и вышла. Вскоре хлопнула входная дверь и Амброуз, не умея сидеть на месте, решает наконец таки подойти к девушке. Да, момент не самый удачный, но ведь это будет не Амброуз Спеллман, если не влезет в очередную авантюру. Минуту парень мялся, решая идти или нет, но всё же надумывая подрывается с места и выходит на крыльцо дома, от которого его уже порядком подташнивает. Она стоит там, упираясь руками в большие деревянные перила и что-то тихо бормоча себе под нос. Амброуз даже если и хотел бы, то не расслышан. Он быстро рассмотрел девушку, её черное выше колена пышноватое платье, открытые плечи, кажущимися очень хрупкими и худыми, белокурые волосы, переложенные вперед, и подойдя, осторожно спросил: «Что случилось?».       Девушка, очевидно, стояла к парню спиной и лишь тихо хмыкнула на его вопрос. — У меня брата убити, вот что случилось, — не поворачиваясь и, с отвращением, ответила юная леди. — Извини, я..., — Амброуз осёкся. — Глупый был вопрос, признаю. — Да какая уже разница, какой это вопрос? Романа к жизни это не вернет, — голос блондинки звучал то ли раздраженно, то ли опечаленно, но одно было ясно точно - потерю переносит она плохо, хотя вот именно сейчас впервые заговорила хоть с кем-то. Спеллман подошел ближе к девушке, встал рядом, так же оперевшись руками в перила и, не глядя на нее, спросил: "Что с ним произошло?". Уилсон хмыкнула, вздыхая и покачивая головой. Кажется девушка начала думать, что юноша над ней издевается и явно не отстанет. Она набралась мужества и начала говорить. — Мы с Романом были двойняшками. Всё детство вместе, да и после тоже. Отношения были лучше некуда, и всё было хорошо, — она резко остановилась, на что Спеллман вскинул бровь, повернув голову в сторону собеседницы. Такое милое личико, на котором так четко отпечатался страх. — Нет, вру, всё было не хорошо, а идеально! Только вот ключевое слово здесь "было", — она снова вздохнула. Амброуз уже успел подумать о том, что не стоило заводить на эту тему разговор, но обрывать на половине было бы ещё большим бредом. Перебивать, подгонять или нагнетать Амброуз даже не думал, он просто ждал. Пару секунд они лишь оба молчали и вскоре Уилсон продолжила. — Несколько месяцев назад он спутался с какой-то странной бандой. Даже не знаю кто они, честно. Упыри какие-то. Роман стал настолько часто с ними видеться, что меня это насторожило, а через неделю и вовсе стал более нервным, резким, грубым. Мы с мамой вообще его не узнавали. После этого он дома начал появляться редко, и то, ненадолго. Я пыталась с ним поговорить, но безуспешно, — тяжелый вдох. — Он меня даже не послушал. Я решила узнать, что он скрывает и начала следить за ним. За собственным братом, черт возьми! — девушка снова замолчала, закрыв ладонями лицо. Амброуз так же томно вздохнул и осторожно положил руку ей на спину, поглаживая. Блонди быстро оправилась и закончила свой рассказ. — Я подслушала его телефонный разговор, когда он снова пришел домой и думал, что один, о том, что они собираются ограбить то ли аптеку, то ли лабораторию какую то, и даже улицу назвал, наивный. В прочем в этот же день кто-то позвонил копам и их взяли бы с поличным, если бы какой то отморозок не застрелил Романа, заставив этим самым обратить на него внимание, пока остальные удрали. — Вот как..., — колдун задумчиво почесал затылок, после чего вновь поднял глаза на девушку и спросил как её зовут. Амброуз, да ты чертов мастер делать всё в "подходящее" время. Уилсон уже в который раз хмыкнула и тихо произнесла: "Кэсседи". — Я Амброуз, — кивнул тот. — Дай угадаю. Спеллман? — Кэсседи тихо усмехнулась. Парень почти минуту смотрел на собеседницу, пока до него не дошло, что девушка догадалась о его фамилии из-за "Похоронное бюро Спеллманов". Кареглазый также усмехнулся. — А ты, дай угадаю, Уилсон? — и впервые за все дни "немого" знакомства Амброуз увидел, как уголки губ блондинки приподнялись в легкой улыбке. Он тоже улыбнулся и воцарилось молчание. И Кэсседи, и Амброуз просто стояли рядом, смотрели вдаль, на тропу, думая о чем то своём, и так продолжалось на протяжении минут десяти, пока девушка не заговорила снова. — Это я позвонила в полицию с городского телефона и сдала брата с его дружками, — теперь голос Кэсс дрожал, как, наверное, тогда, в телефонной трубке при разговоре с Хильдой. Амброуз удивился, но ничего не успел сказать, как Уилсон вцепилась в его плечи и разрыдалась. Через пару всхлипов Спеллман понял, что девушка говорит что-то еще и, прислушавшись, до него дошла фраза: "Я не знала что всё обернеться так. Я просто хотела его проучить".       Дождавшись, пока Кэсседи выплачется, приобнимая ее за плечи, и дождавшись, пока девушка более менее успокоится Амброуз всё же спросил. Осторожно, но спросил: — Почему ты рассказываешь об этом мне? — он удивленно смотрел девушке в глаза, на что та опять хмыкнула и отошла от "желетки". — Тебе можно доверять, — она вытерла щеки, — а в людях я разбираюсь не хуже, чем ты в трупах.       Ошарашенный Амброуз стоял на крыльце почти всё оставшееся время, пока не вышли остальные гости, а в его голове всё еще звучало эхо отдаляющегося стука каблуков Кэсседи Уилсон.