По Пути в Кино

… Было очень рано или очень поздно, Гермиона не понимала толком. Небо затянула тёмно — голубая пелена, над городом сгустились серые, кучевые облака. Но даже сквозь них она замечала длинные, ярко- оранжевые, хвосты комет, которые летели одна за одной, со свистом. Гермиона несколько раз обернулась вокруг себя. Кометы продолжали своё странствование… Что-то было не так. Небо освещали огненные сполохи. Кометы летели В НЕБО, а не на Землю. «Ракеты», — запоздало поняла девушка. Это ракеты, а не кометы. А почему так много?.. Мегаполис, в котором она находилась, содрогался от стремительных полётов космических аппаратов. Окна высотных домов вспыхивали, и становились многочисленными зеркалами. В них было видно только мрачную, неестественную небесную голубизну, серый, скапливающийся облачный дым, и бесконечные мелькания ракетных огней. Гермиона завороженно смотрела в тысячи маленьких квадратов, на отображение этого неописуемого парада в стёклах. Вдруг в одном из окон, на третьем, кажется, этаже, она чётко увидела фигуру человека. И ничуть не удивилась. Она давно его знала. Она чувствовала даже, что должна была его сейчас увидеть. Именно сейчас. Драко Малфой, в голубой клетчатой рубашке, и джинсах, обычных маггловских джинсах, стоял во весь свой немалый рост на подоконнике, и приложив ладонь ко лбу, как козырек, вместе с Гермионой, наблюдал взлеты ракет в небеса. — Малфой! Ей почему-то казалось, что сейчас нужно обязательно его позвать, закричать. Гул ракет не был из ряда вон выходящим шумом, заглушающим обстановку, он очень органично вписывался во всё вокруг происходящее. Всё было очень правильно. — Малфой! Гермиона закричала громче. Её крик не тонул в вечернем фантастическом представлении. Она хорошо слышала свой голос. Так и должно было быть. Драко Малфой молча, стоя за окном, продолжал наблюдать за тем, что творилось на улице. На Гермиону он даже не взглянул. Та зажмурила глаза и отвернулась от силуэта молодого человека. Было не обидно, а даже… захватывало дух от новых ощущений. Пока не совсем ясных. «Я что, люблю его?» Стоило ей подумать это, как огни ракет исчезли, просто, в никуда, взяли и исчезли, и всё вокруг Гермионы заволокло белым дымом. Она уже не могла увидеть и распознать место, где находилась. Более того, Гермиона будто забыла, где она. Не забывалось только одно: рядом должен быть Драко. Как только она воспроизвела его имя у себя в голове, то почувствовала, как её ладонь слегка сжала твёрдая, но очень тёплая и родная рука. Девушка робко подняла глаза наверх: это был Драко, и он стоял рядом с ней, смотрел прямо в глаза и улыбался. Тепло от его руки распространялось по всему телу. Хотелось немедленно упасть на мягкую траву, увлечь его за собой и уснуть вместе. Если бы только… Он был одет ровно так же, каким только что она его видела в окне: рубашка, джинсы, чуть растрепанные волосы. И босой. На траве. — Драко, почему дым?.. От растерянности смогла спросить только это. — Пойдём. Он мягко и уверенно повёл её за собой, по дороге (да ладно, они стояли на дороге?) сквозь густой белый дым, который (она втянула носом) не имел никакого запаха. — Ты хочешь его потрогать? Низкий, любимый голос. Голос, за которым бы Гермиона пошла на край света. Побежала бы. Девушка посмотрела на Драко и уверенно произнесла: — Хочу. — Тогда повторяй за мной. Малфой отпустил её руку (тепло никуда не исчезло) и поднял свои руки над головой, хватая туман, как тонкую нежную вату, пропуская его сквозь пальцы. Гермиона, внимательно посмотрев на него, взмахнула своими руками, и ласковая дымовая завеса накрыла её ладони. Она трогала туман. Волшебный туман, невероятные ощущения. Под их руками он как будто стал расползаться, расходиться в разные стороны, как лёгкая газовая ткань. Туман исчезал и таял. Драко и Гермиона стояли, подняв ладони, пока знакомый им вечерний мегаполис снова не открылся их взору. Тучи окончательно слепились в сплошную, серо- чёрную волнистую пелену, и Гермиона почувствовала приближение дождя. Драко опустил руки и обхватил девушку за плечи, прижав к себе. Состояние покоя. Практически огненного тепла, разливающегося по всему телу. Она как будто взлетала… Нет. Это они взлетали. Взлетали над многоэтажными домами этого чужого хорошо знакомого спального района. И это было совсем… нормально. Ветер свистел в ушах, капли такого удивительно приятного дождя били по лицу, окна домов скользили мимо, оставаясь внизу… А они взлетали, парень, и девушка, которую он нежно прижал к себе. Он взлетели так высоко, что смогли услышать скрип антенн на крышах, и гудение проводов над эстакадами… Дождь усиливался и превращался в ливень. — Слышишь, да? — Да… «Я люблю тебя». Сквозь шум дождя. Сквозь плотную пелену воды. Гермиона не видела его. Она только чувствовала. Питалась его теплом. — Мы под водой, Грейнджер. Голос Малфоя звучит гулко и одновременно глухо. Как в скафандре. — Я знаю. Мир над городом превращался в подводный. Мерлин, она даже видела крошечных рыбок и водоросли. Песок цвета слоновой кости. И внезапно увидела… нечто. Ярко- голубой вертолёт, вращая лопастями, как подводная лодка, скользил под водой. Гермиона видела, как маленькие и не очень рыбки, длинноперые, с блестящими плавниками, скользили меж винтовыми лопастями, уходя ниже и ниже… Мерлин мой… Что я вижу… Это нереально… Это более, чем просто сказочно и волшебно… Драко, ты тоже это видишь? Грейнджер только подумала, а спокойный, и бесконечно любимый голос уже ответил ей: — Да, я тоже вижу это. Всё хорошо. Его руки не отпускали её. Смотреть на него было необязательно. Гермиона ощущала Малфоя кожей. За штурвалом вертолёта сидел некто безликий, но Гермиона чувствовала, что хорошо знает пилота. На песке пролегли блестящие рельсы. Девушка их видела совершенно четко. «Там где рельсы, наверное, должен быть трамвай». И, как по заказу, подводное царство осветили фары и послышался характерный звон. — Грейнджер, не проспи, наш трамвай. Трамвай остановился возле них, знакомый, жёлтый, из её детства. Он не имел номера. Приветливо распахнул двери. Светлый, приглашающий салон. Гермиона взглянула на Драко, счастливо улыбаясь. Он не исчезал. Он крепко держал её. Он говорил с ней. Смотрел на неё. — Побежали! Она потащила Драко ко входу, и они, как полагается под водой, мягко вплыли внутрь. В трамвае было многолюдно. Ого, это же почти все их одноклассники! Вот Рон и Гарри, смеясь, на первом сидении, лопают шоколадных лягушек. Им на вид лет двенадцать. Позади них перепуганный Невилл, не старше Уизли и Поттера, сидит, крепко сжав Тревора, свою жабу. Симус и Дин, весело хохоча, развернули спортивную газету. Индианки Патил, взрослые, изысканные, в отличие от впереди сидящих, с улыбкой приветствовали Драко и Гермиону. Лаванда, сидящая особняком, красила ногти, и равнодушно кивнула им. Дальше Пэнси, Винсент, Грегори, Блэйз, Тео, все как будто рады видеть их, кричат Драко: «Здорово, Малфой!», и даже одобряюще машут Гермионе. Преподаватели, все, все… Даже Пивз пронесся под потолком, улюлюкая. Драко и Гермиона плывут в конец салона. Внезапно кто-то встал и ушёл с последнего места в трамвае. Гермиона вновь узнала штурмана вертолета, но так и не поняла, не могла осознать, ухватить мысль, кто же это. Некто превратился в уже знакомый ей белый дым, и Грейнджер, затая дыхание, увидела, как его дымчатые очертания распадаются на фракталы и спирали, прилипая к трамвайным окнам, как зимние узоры. Чудо. Необъяснимое. — Здорово? Нравится? Драко спросил. Он всё ещё держал её в объятиях. — Да, Драко. «Я люблю тебя. Почему не могу это произнести вслух?..Ой …» — Я хорошо тебя слышу. Я люблю тебя. Малфой мягко усадил Гермиону рядом с собой на освободившееся место. Обнял её, уткнувшись в шею. Снова это тепло. Такое нужное. Как кислород. Впереди, как ни в чем не бывало, галдели их хогвартские знакомые. Безразмерный трамвай. С узорами на стёклах. Как зимой. Под водой. «Я очень счастлива с тобой, Драко. Здесь и сейчас». Он всё слышит, всё понимает. И крепко прижимает Гермиону к себе. «Я под твоей защитой». «Конечно». Внезапно ход трамвая… пошёл вверх. Выплываем! Очень быстро! У Гермионы захватило дыхание. — Обернись, — мягко, произнося слова ей в шею, предлагает Драко. Гермиона оборачивается и видит, что задние стёкла трамвая узор не затронул. И… Мерлин!.. Они ехали высоко — высоко. По радуге! По огромной, сияющей радуге, которая распиливала мир под ними на две части. Лазурно — сумеречное небо. Серые облака. Большой город. Трамвай устремлялся вдаль, и свет радуги заполнил салон. Сквозь разноцветное свечение Гермиона совсем не видела Драко. Неважно. — Я рядом с тобой. Трамвай летел уже вниз по радуге, и девушка чувствовала, как он замедляет ход. — Мы приехали. Она знала, куда и зачем. Выходить не пришлось. Пассажиры исчезли. Малфой и Грейнджер сидели, также обнявшись, на большой сцене. На… О, нет. На экране кинотеатра. Гигантском, настоящем экране. Впереди, из прямоугольника, им в глаза бил яркий свет. Ручку киноаппарата крутила маленькая, смирная фигурка, напоминавшая столбик. Но это был… — Наш Добби! — рассмеялся Драко, указывая пальцем на неожиданного киномеханика. Гермиона жадно ловила его улыбку, стараясь сохранить её в сердце и памяти. — А почему никого нет в зале? — растерянно спросила девушка у Малфоя. Пустые кресла. И только Добби крутит ручку киноаппарата. — Потому что нам пора домой… — Нет! Почему так быстро?!.. Драко крепко поцеловал девушку вместо ответа, и она закрыла глаза, растворяясь в его поцелуе. Её прекрасный сон подошёл к концу.

***

Гермиона открыла глаза. Она лежала на своей двуспальной кровати. Дома. У себя дома. Ей двадцать лет. Она сотрудник Министерства. Героиня Войны. И сегодня вечером она впервые, после долгих раздумий, согласилась пойти на встречу с Драко Малфоем, бывшим одноклассником и коллегой, который оккупировал её время и внимание уже целый месяц. И девушка искренне надеялась, что её сон был исключительно добрым знаком. Она ещё не любила, но верила, что сможет. И что любовь захватит её с таким же волшебством, какое ей пришлось испытать во сне. Рядом с ней лежало одно из последних писем Драко Малфоя, с приглашением на свидание: »… с надеждой на твоё согласие и с большим теплом в сердце… Кстати, возможен дождь. Зайдём в кино? С любовью, Драко Л. Малфой».