Реван

Здесь полутьма сменяется тьмой. Нет солнца, нет луны, только дождь и ветер завывает где-то снаружи, а капли — большие, тяжёлые, ледяные — бьются о железную крышу. Шумно. Иногда она видит свет, но лишь на мгновение: огромные ветвистые молнии распускают свои загребущие пальцы на полнеба. За ними приходят раскаты бьющего в самое сердце грома. Света так мало, а шума так много! Ей холодно, сыро, больно и страшно. Что-то грядёт, что-то ужасное и великое. Она почти понимает, что это, и просыпается от очередного раската грома и собственного крика. Нет, нет, всё хорошо. Она на Телосе, в адмиральских апартаментах Карта, под куполом. Здесь ей не страшны никакие грозы. Здесь вообще не бывает гроз. Она поднимает откинутое на пол одеяло и заворачивается в него. Руки непослушные: её всё ещё потрясывает от иррационального страха. «Нет эмоций, — выдыхает она, глядя на дрожащие пальцы, и постепенно успокаивается, — есть покой.» Но покоем и не пахнет. Это определённо не просто сон, как кажется Карту. Хорошо, что его сегодня здесь нет: кажется, бравого адмирала её кошмары пугают больше, чем следует бояться кричащей по среди ночи любовницы. Он уже предложил ей обратиться в Орден, к психоаналитику, толкователю сновидений (не всерьёз и исключительно по совету приятелей) и заняться «чем-нибудь расслабляющим перед сном — рисованием, не знаю». Последний вариант она даже пробовала, несколько недель тренируясь до изнеможения и падая на кровать от усталости, но всё равно просыпаясь от собственного крика. В коридоре щёлкнул свет, и Миссия зашла в её спальню. Реван не запирала замок, когда оставалась одна. — Эй, Райли, ты как? — она поставила на прикроватную тумбочку стакан подогретого голубого молока. Реван тотчас же схватилась за него, согревая руки о тёплое стекло: — Всё так же отвратительно. Это не может быть обычным сновидением. Миссия молча села на широкую кровать совсем рядом, приобняв женщину руками и лекку. Реван зажмурилась от её живого тепла. Вообще всё это получилось как-то случайно. Ну, кроме того, что ей стёрли память и отправили работать переводчиком с армейского на джедайский на приснопамятный «Шпиль Эндара» — Орден вообще не верил в случайности. Да и то, что командир покинул корабль в последней капсуле, тоже было вполне закономерно. Случайно она нашла Миссию, ответила на нелепые ухаживания Карта, победила Малака и оказалась на Телосе, в его служебной квартире практически женой и с общим уже почти пятнадцатилетним ребёнком, абсолютно не зная, чем заняться дальше. Орден, конечно, дал ей работу в Проекте Восстановления, но перекладывать бумажки было отвратительно скучно. Чтобы избежать тоски, она попробовала взять себе ученика — Дастила, сына Карта, но всё было не то. Он был неплохим парнем: что-то умел с мечом, мог сосредоточиться, когда следует, но у Реван не хватало терпения исправить и углубить все те обрывки знаний о Силе, которые ему преподали на Коррибане. Знаний тоже было немного, но обучение другого человека помогало ей вспоминать. С Дастилом они вскоре расстались — Карт пристроил его на станцию «Цитадель» к каким-то своим знакомым, и теперь парень вроде как собирался стать офицером безопасности. Удачи ему. Сам адмирал днём и ночью находился то в штабе, то в космосе, и появлялся дома раз в три дня в лучшем случае. Сначала её это даже нравилось — редкие, но полные страсти ночи, уютные завтраки в постели, спасибо их кухонному дроиду, но работы было всё больше, а сил у Карта — всё меньше. Теперь он иногда засыпал в их широкой кровати, даже не прикоснувшись к ужину, а рано утром просыпался и бежал к ожидающему его шаттлу, даже не поцеловав её на прощание. Во время редких разговоров Реван чувствовала, что между ними становится всё меньше общего: уходит очарование тесной рубки «Ястреба», остаются её страхи и его надежды. Несбыточные: Карт упорно желал, чтобы Реван признала, что она и Райли Старр — разные люди, надела фамильное кольцо, снятое с покойной Морганы, на палец, и родила ему ещё как минимум одного ребёнка, лучше неодарённого. Встретившись с живым подтверждением любимой страшилки про стирание памяти, Карт начал относиться к джедаям с ещё большим недоверием. Реван и сама могла бы сказать много такого, что Карту бы не понравилось: например, почему она практически сразу почувствовала привязанность, увидев кого-то столь эмоционального и оранжевого. Они двое были немного похожи — тот темноволосый улыбчивый парень, то и дело возникавший в её памяти, вполне мог вырасти в кого-то вроде Онаси. Не случилось. Звёздная Кузница иногда снилась ей, и это было ненамного лучше дождя. Миссия подала голос посреди её мыслей: — Райли, ты трогаешь мой лекку, у тебя всё в порядке? -А? — Реван спрятала руку под одеяло и обняла себя, собираясь в комок, — Да, прости, я немного задумалась. Миссия. Единственная, кто не разочаровал её. Твилеккская девочка осталась с ними и была отправлена в среднюю школу. С ней было интересно — пара жалоб, за драку с каким-то бугаем и открывание шкафчика без ключа, информация, пробуждавшая память о годах обучения самой Реван, адекватное отношение ко всей этой поганой истории. Конечно, Миссия всё ещё называла её отвратительным именем «Райли», но было бы странно, если бы капитана военного флота Республики в отставке звали так же, как мёртвую предательницу-главнокомандующую того же флота? Реван подумала о себе в прошлом. Что заставило её предать Республику? Ответ как будто всплыл из тёмных глубин её головы: Реван увидела память о памяти через мутное зеркало, которым была закрыта та, другая часть её разума. Они с Малаком пошли в Неизведанные Регионы и нашли там… что-то. Реван сказала бы, что они нашли страх. Оцепенение, сковывающее её при одной мысли о том, что они увидели. Город гроз, город темноты и ужаса! И то, что было в этом городе, было куда страшнее дикого набега мандалорских воинов, страшнее отзвука древнего величия Звёздной Кузницы, страшнее всего, что она помнила в своей жизни. Это была сама Тьма.