Секреты лесной сторожки, или Гнездо Королька

      Жаркий июль четырнадцатого года подползал к концу. В текирдагском доме жизнь текла в привычном неспешном и предсказуемом ритме, словно неширокая речушка, легко перекатывалась через камушки ежедневных дел и делишек. Фериде не покидало ощущение спокойного доброго счастья. Королек научилась ценить всё хорошее, что у неё есть здесь и сейчас. Это такое чувство, когда в данный отрезок времени и у тебя, и у твоих близких всё хорошо, не надо решать проблемы, хвала Аллаху, все здоровы, все живут в уюте и достатке. За окном лето и красота. В сердце взаимная любовь. А впереди приятные заботы о первенце. Пусть бы так было всегда! Она, конечно, знала о том, что в мире неладно — ещё с начала года газеты печатали новости о нарастающих конфликтах европейских правительств. Взаимные ультиматумы стран друг другу стали почти привычными, а оттого перестали обращать на себя внимание. Обыватели, особенно женщины, свыклись с тем, что в мире всегда что-то происходит. Турция постоянно с кем-то воюет — уж об этом печальном факте Фериде знала не по-наслышке - в Ливии погиб её отец. К тому же, людям свойственно надеяться, что если и произойдёт что-то ужасное, то где-то и с кем-то, но не с ними. Посему Фериде старалась не думать о плохом и не тревожиться слишком о том, что она не в силах изменить. Лишь бы войны опять не было!       Дядя Азиз вернулся со службы раньше обычного. Он вошёл в дом, размахивая свежей газетой.       — Только этого не хватало! Теперь всё покатится в тартарары и мы вместе со всеми! Аллах-Аллах!!! Неужели беды не миновать?       — Haır dır? (К добру ли?) Случилось что? Опять эта болезнь? Землетрясение в Анатолии? Сгорела Айя София? — тётушка, Мюжгян и Фериде наперебой пытались угадать, какое же происшествие могло вызвать столь драматичную реакцию дяди.       — Весь город гудит! Представляю, что творится в Константинополе! А вы тут…       — Снова что-то произошло в столице? — ахнули домашние.       — В Сараево!       — При чём тут Сараево? Это уже месяц назад было! Да рассказывай толком!       У Фериде, да и у других в памяти ещё свежи были газетные иллюстрации с изображением человека в упор стреляющего из пистолета в нарядных пассажиров открытого автомобиля. Фериде ужаснул вид смертельно раненого экс герцога Фердинанда, протягивающего руку за машины по направлению к стрелявшему. Даже расплывчатые чернильные снимки передавали шок людей, оказавшихся в тот момент в гуще событий. После того события с наследником Австро-венгерского престола все новости только и были о взаимных претензиях и ультиматумах европейских стран. Предчувствие чего-то недоброго повисло в мире. Неудивительно, что с недавних пор любой разговор, особенно в мужской компании, так или иначе сводился к политике.              — Вы сегодня из дому совсем не выходили что ли?!       — Так вроде незачем было, в такую-то жару, да и день не базарный, благо всё закуплено… Ну, говори уже!       — Ах… — Азиз бей в сердцах махнул рукой! — Читайте сами! Ох, не к добру… Женщины втроем склонились над газетой и впились в текст передовицы. Новость, напечатанную крупным жирным шрифтом, сопровождали фотографии автомобильного кортежа, явно принадлежащего королевской особе, людского столпотворения, военных, марширующих стройными рядами.       — Да что же это такое делается?! — недоумевала тётушка. — Ну надо же! Объявили войну! Так и написано: «Австро-Венгрия объявила войну Сербии! Обстрел Белграда!» — Ну пускай себе воюют, главное, чтоб до нас не дошло! Уже сколько тех войн было! Только с болгарами отвоевались да с греками... Хоть бы нас пронесло. Аллах -Аллах!       — Ничего ты не понимаешь! Так всё завертелось, что одной маленькой войной теперь навряд ли обойдётся! Австрияки всех в этот водоворот потянут! Германский кайзер давно грозится! Сейчас русские за сербов вступятся — у них договор о взаимопомощи. Там французы с англичанами подтянутся. Ты ж газеты не читаешь, тебе и невдомёк, как они все там повязаны. Э-э-эх, и оглянуться не успеем, как до нас докатится!       — Allah korusun! (Упаси, Аллах — тур.)       Айше хатун и в самом деле не читала газет, дабы не портить себе настроение. Она была совершенно несведущей в политике и намеренно игнорировала ежедневные новости, следуя принципу типичного обывателя: «Неважное мне знать необязательно, а важное мимо не пройдёт — хочешь-не хочешь, расскажут, да ещё все уши прожужжат!» Приподнятое настроение Фериде испарилось, как роса под лучами солнца.       «Не может быть! Дядя преувеличивает. Он такой — вечно причитает и «делает гору из муравьиной кучи». Не может быть! Какое, в конце концов, Турция имеет ко всему этому отношение? Обойдётся! И Иса бей недавно подтвердил, что беспокоиться не стоит. Надо будет всё же, порасспрашивать Кямрана. Он-то, поди, получше дядюшки разбирается в таких делах. Как он там? Наверное, тоже обсуждает с отцом и с другими врачами. А вдруг дядя окажется прав, и грядёт большая война и у них в Турции? А как же тогда мы? Что будет со всеми нами?»