Секреты лесной сторожки, или Гнездо Королька

      Окна спальни, где семейству Кямрана предстояло ночевать, выходили в сад. Лунный свет серебрил тюлевую занавеску. От ветерка она еле заметно колыхалась, и графитовые тени от веток деревьев пританцовывали в такт. Фериде первым делом подошла к спящей приёмной дочке и поправила одеяло. Девочка по обыкновению спала на боку. Она не любила отворачиваться к стене. Мунисе призналась приёмной маме, что боится засыпать лицом к стенке, когда находится в комнате одна, потому что тогда ей чудится, будто сзади к ней подкрадывается кто-то чёрный и страшный, и это её пугает. А если повернуться на другой бок, то комната получается, как бы на виду и, пока не уснешь, видишь, что в ней происходит. Поэтому Мунисе всегда засыпала, повернувшись лицом к комнате - так ей было не страшно. Фериде приложила все усилия для того, чтобы развеять детские страхи, но привычка пока не исчезала. Как можно тише, чтобы не разбудить девчушку, родители улеглись на приготовленное им ложе. Только сейчас, закрыв глаза и расслабившись, Фериде поняла, как устала за день. В голове гудело от внезапно наступившей тишины. Всё её существо просило долгожданного покоя. Стоило закрыть глаза, как теплая дрёма начала одолевать, окутывать мягкими лапами. - Iyı geçeler canım, давай спать, - в предвкушении сна произнесла она. - А что, моя девочка меня даже не поцелует на ночь? – с напускной обидой в голосе спросил Кямран. – А я её поцелую! – и, не дожидаясь ответа, всем телом развернулся к жене, закинул на неё ногу и продолжил начатое недавно в саду действие. Он был весь какой-то горячий, возбужденный, от него пахло летним зноем и, чего уж там, алкоголем. Фериде волей-неволей влилась в его поцелуй – деваться ей было всё равно некуда. Нахальные руки тем временем задрали её батистовую ночную сорочку и начали оглаживать все женские прелести. Кямран и не собирался ограничиваться поцелуями. Распалённый влечением и спиртным, он всё громче сопел, несвязно бормотал разную чепуху под видом комплиментов и всё более неистово терзал теплое такое манящее тело. Фериде поняла, что муж вознамерился получить всё сполна и ни перед чем не остановится. - Кямран, не надо! Мы же разбудим её! – настойчивым шёпотом попыталась было остановить его жена. - Не разбудим! Мы тихо, - не сдавался тот. - Перестань! Не то она сейчас проснётся! - Не проснётся. Она крепко спит. - Да ты что!!?? А вдруг она увидит? Что мы ей скажем? – Фериде объял ужас при мысли о том, что Мунисе может стать невольной свидетельницей их интимной сцены. - Пожалуйста, Фериде, я так тебя хочу! - с мольбой в голосе продолжал уговаривать Кямран. - Аллах, Аллах! Что мне с тобой делать?! Ну давай я рукой? - Не согласен! Хех, рукой мне ещё всю неделю предстоит (что у трезвого на уме, то у пьяного на языке). В эту секунду Мунисе заворочалась и что-то промычала во сне. Двое мигом остановились. К счастью, малышка не проснулась, а всего лишь вытащила руку из-под одеяла, после чего вновь окунулась в сон. Фериде надеялась, что она отвернётся – всё-таки тогда у неё на душе было бы спокойнее, но увы, этого не произошло. - Вот! Чуть не разбудил! Угомонись ты уже! – горячим гневным шёпотом выговорила она супругу. - Не угомонюсь! Лучше ты повернись на бок и помолчи, а то сама ребёнка разбудишь! Кямран ловко развернул жену спиной к себе – в данной конспиративной обстановке, и к тому же в её положении это была наиболее подходящая диспозиция. У Фериде совсем не осталось сил утихомиривать любострастного мужа. Да и навряд ли получилось бы отговорить его от затеи. Это было бесполезно - всё равно, что пытаться вразумить дикого зверя. Наоборот, их перешёптывания могли бы нарушить сон Мунисе. Куда денешься? Пускай уж делает, что хочет, лишь бы дочка не проснулась! Если так и лежать на боку, то под одеялом будет почти незаметно, что между ними происходит. Спиной и попкой она ощущала жар, исходящий от этого неуправляемого мохнатого зверя. Тот же полностью завладел ситуацией и, играючи проник куда следовало и где она, по правде говоря, уже и сама жаждала его принять – мужское возбуждение не могло не передаться, а мужнины грубоватые ласки и приставания только усугубили её ответное влечение. Кямран всегда отличался сноровкой в постели – какую бы позу они не принимали, всё получалось естественно, грациозно и красиво, словно их молодые гибкие тела были ладно подогнаны друг под друга. И в эту ночь хмель не был ему помехой. Одной рукой он немилосердно мял упругие груди и соски, что распаляло обоюдное желание ещё сильнее, а другой собрался было надавить на низ её живота, да так, чтобы явно почувствовать свои собственные движения в женском теле, но вовремя одумался (даром, что под градусом). Повёл ладонь ниже - там и задержался, в пылающем хлюпающем заветном местечке, заставляя жену в сладостном нетерпении изгибаться от его умелых манипуляций. Мягкие шелковые волосы своей султанши он откинул прочь и горячо дышал ей прямо в шею. Было даже щекотно от его усов. Управились быстро. Как только разум напрочь заволокло разноцветным туманом вперемешку с яркими вспышками, будущий отец присосался в горячечном поцелуе к нежной шее жены - только бы не завопить в голос. Фериде же доверила свой стон подушке. Несмотря на шум, полу-сдавленные стоны, сопение, плохо сдерживаемое рычание и всю их возню, Мунисе продолжала спать, как ни в чём ни бывало. Хвала Аллаху, не разбудили ребёнка... Уффф! - Лев мой, давай завтра поспим подольше? А потом пойдём к морю! Как же хорошо ты придумал приехать сюда! Ответом ей был мерный мужской храп.