'hey, red

Рэд собственными руками обрекает себя и Клаудбанк на вечное повторение истории — и не чувствует никакой вины. — Хэй. Когда всё завершается в первый раз, Рэд едва сдерживается, чтобы не прикрыть глаза рукой: после приглушённо-неонового ночного Клаудбанка яркость настоящего солнечного света бьёт по глазам. "Справилась", ошеломлённо думает она, машинальным ответным жестом обнимая Одена и пряча лицо у него на груди. Справилась. Да и был ли у неё выход? — Знаю. Я тоже тебя люблю, — на одном выдохе наконец произносит она долгожданный ответ. Шелест пшеничных колосьев, мерное сердцебиение под ухом, тепло рук на талии умиротворяют — Рэд впервые в жизни плачет от счастья. Не Канал Голдуолк, шутит Оден, уводя её, но тоже неплохо. Дни в бесконечной яркой идиллии следуют друг за другом. Со временем пшеница начинает мозолить глаза, навевая тоскливые воспоминания о разнообразии Клаудбанка. Когда Рэд заводит разговор об этом, Оден растерянно пожимает плечами ("Никогда не думал, что тебе надоест") и утешающе треплет её по волосам. — По крайней мере, здесь мы вместе. Словно в издёвку, на следующее утро старый ночной кошмар воплощается в жизнь. — Эй, Рэд, — хрипит меч до боли знакомым голосом мёртвого учёного. — Нам это с рук не сойдёт, правда? Рэд ловит себя на мысли о том, что всё это даже привычно — и беззвучно смеётся, с боем прорываясь сквозь заполонивший Город Процесс. Каждый шаг заучен наизусть, каждый дюйм окружения ей уже известен — и, судя по тому, как быстро умирает Процесс, только ей одной. Сибил не говорит ни слова, когда видит её вновь — только издевательски напевает, внося немного разнообразия в рутину механических убийств. "Она помнит" — В этот раз её даже жаль, — задумчиво комментирует голос. — А тебе? Рэд смотрит на него и медленно мотает головой: "уже нет". И тут же вопросительно хмыкает, с трудом добираясь до ближайшего Терминала. — Конечно, я всё помню, — спокойно отвечает Транзистор, стоит ей напечатать сообщение. — Я ведь никуда и не уходил, Рэд. Исчезла только ты. Со временем надоедает и Клаудбанк: Рэд только рада вновь вернуться за Город и отдохнуть от методичной зачистки. "Я скучал", искренне и неловко бормочет Оден, запускает пальцы в её волосы, осторожно расплетая причёску, и позже шутит на тему того, что небольшие перерывы в отношениях не повредят. В этот раз период длится недолго: около трёх дней — и снова мёртвое тело. Рэд медлит, прежде чем взяться за рукоять, но мёртвый голос остаётся прежним. Все, кто ещё жив, помнят, что произошло, а потому тратят на борьбу с ней все силы. Однажды она попросту сдаётся — и умирает, навсегда запомнив предостерегающий крик Одена. Только вот даже её смерть ничего не меняет. — Это никогда не кончится. Оден больше не ждёт ее на пшеничном поле каждый раз: то приветливо распахивает объятия, стоит Рэд войти внутрь домика, и протягивает кружку с горячим ещё чаем, то уводит на прогулку. Она каждый раз благодарно улыбается и целует его, прекрасно понимая, что всё это — только попытки внести разнообразие. — Возможно, ты можешь избежать этого, если восстановишь Город, — задумчиво произносит Оден однажды, поглаживая её по спине и с преувеличенным интересом рассматривая спинку стула. Рэд замирает и приподнимается на локтях, сосредоточенно обдумывая вариант. — И тогда ты навсегда останешься здесь. — Да. — Тогда нет. Ответ выходит куда спокойнее, чем она от себя ожидала.

***

— Эй, Рэд, — снова зовёт её мертвый голос. — Нам это с рук не сойдёт, правда? "А мне сойдет", мурлычет она, когда в памяти всплывает уставшее лицо Ройса. И снова берётся за рукоять.