Глава 16.
Я хорошо помню себя маленькой, даже не совсем себя, а эмоции, которые переживала в тот или иной момент. Это просто несколько картинок, пропитанных ощущениями. Одно из воспоминаний: я, лежа в своей кроватке, ловила руками солнечный луч. Я пыталась его обуздать, сжать рукой, оторвать себе кусочек и спрятать, чтобы играть с ним потом, когда солнца не будет. Он был вполне осязаемым, одновременно прозрачным и мутным; пылинки плясали в нем свой волшебный танец. Я осознавала себя тогда частью окружающего мира. Точно помню, что в подсознании была мысль, что я в своей кроватке, вокруг меня комната и меня любят. Я была счастлива. Все вокруг меня есть любовь, я здесь, чтобы любить и быть любимой. До сих пор уверена, что это самое верное ощущение себя и мира… Потом, я всегда знала, что существует нечто много большее того, что есть во мне и снаружи. Не скажу, что я была склонна верить в чудеса, нет. Уже в пять лет я поняла, что Дедушка Мороз — лишь красивая сказка, ведь не может он каждый год менять внешность, быть в миллионах мест одновременно и дарить мне именно то, что я прошу в подарок у родителей. Так и учение о боге было отвергнуто мной в свое время, из-за большого количества несостыковок и противоречий. Видимо, уже тогда я интуитивно разделила для себя понятия религия и вера. Нет, я не стала атеисткой. Когда мамина подруга как-то во время семейного диспута спросила меня в лоб, злясь из-за того, что я последовательно разбиваю все ее доводы «за», верю ли я в бога, я ответила: «Нет, не в бога, я верю в нечто большее». И это не делало меня циничной, не помешало любить Новый год и Рождество, одобрять многие христианские принципы, уважать их традиции в качестве ритуалов, позволяющих примириться со смертью, и верить. Верить в нечто большее, за гранью понимания и придуманных легенд, верить в то, что я здесь — любить и быть любимой. Наша встреча с Владом для меня была не просто встречей с мужчиной, я давно определила ее знаковой. И как бы ни терзали меня боль и разочарование из-за его поступков, наших ошибок, я знала, что он не исчезнет и не уйдет вдруг, что этот человек пришел для чего-то в мою жизнь и просто так все не закончится… Я молчала почти два дня, все это время Влад пытался достучаться до меня, я ответила лишь раз. Что не готова сейчас к общению и что мы обязательно все обсудим. Нет, я не наказывала ни его, ни себя, не пыталась показать, что обижена, не отталкивала его, не вынуждала расстроить поездку, я действительно была не способна конструктивно общаться. Одно дело думать, что ты вмешался в отношения двух взрослых людей. В конце концов, будь у них все хорошо и искренно, Влад даже не посмотрел бы в мою сторону. Другое — маленький человечек, который ни в чем не виноват… Но вычеркнуть, не думать о нем, забыть, я не могла… Я не знала, как мне теперь поступить, что делать чтобы не навредить еще больше… От Влада было много сообщений, отвечать на каждое не было смысла, я по привычке ответила на последнее, в котором он просил отозваться и поговорить с ним. Я согласилась, это будет правильно… Влад ответил через пару минут: — Я буду позже, у меня сейчас разговор. Молчал он недолго, где-то через полчаса написал, что сегодня его будет мало, извинился. Что-то кольнуло меня в самое сердце, но я сдержалась, подавила желание уточнить, свернула приложение и уже хотела убрать телефон подальше, с глаз долой, как он зазвонил. Влад… Сняла трубку: — Да. — Майя, хорошо, что ты отозвалась. Я люблю тебя, моя девочка, совсем скоро все будет хорошо. — Голос его звучал тихо и подавлено, я бы даже сказала, растеряно. — У тебя все нормально? — спросила я. — Пойдет. — Влад, если ты хочешь, чтобы у нас все было хорошо, скажи все, если я еще чего-то не знаю. Мы должны быть честны друг с другом, понимаешь? Мне важно верить. — Голос дрожал. — Сейчас? — Да, лучше сейчас. — У меня только что был разговор. Я все сказал. — Как это произошло? — Я не ожидала такой быстрой развязки. — Я из Минска вернулся совсем другим, чужим, пару дней пикировок и расспросов я выдержал. Сегодня не стал уходить от ответов, больше не могу так… без тебя, — он замолчал на мгновение и продолжил: — Она спросила прямо, почему нет того, что должно быть между супругами, почему я не общаюсь, не разговариваю, не провожу с ними время, все время ухожу. Я ответил правду. Сказал, что люблю другую женщину и хочу быть с ней. — Влад, о боже, как ты? — Знаешь, мне легче. Наконец-то я рад. — А что с твоим голосом? — Просто устал. — Вы поговорили, разобрались? — Ну, можно и так сказать, — усмехнулся он. — Что еще, Влад? — Я чувствовала, что что-то не так.. — Пока я вышел покурить из номера, она вышвырнула часть моих вещей и заперлась, — усмехнулся он. — Влад! — я вскрикнула, эта новость меня шокировала. — Где ты сейчас? Как ты? — На улице у отеля, с пакетом вещей, сижу под пальмой на скамейке. Я немного в ахуе, если честно, не ожидал такого. — Ты на улице, в чужом городе и чужой стране? А документы, деньги какие-то есть при себе? — Не-а, ими она решила не делиться… — Надо же что-то делать.. — Ничего, буду сидеть вот так, завтра посмотрим. Телефон еще разбит, экран, зарядки нет, батарея на минимуме, могу отключится. — Влад, мне очень жаль. Пожалуйста, если я могу тебе помочь, просто скажи, какие-то деньги выслать, я не знаю… или еще что-то, просто скажи, мы ведь не чужие, — тараторила я. — Не волнуйся, Майка, я со всем справлюсь, я же мужчина, сам справлюсь, обещаю, — успокаивал он меня. — Влад, послушай, давай сделаем так. Тебе не нужно оставаться на улице, иди на ресепшен, попроси свободный номер. У тебя есть знакомые, которые могут помочь тебе, раз ты отказываешься от моей помощи? — Да, конечно. — Свяжись с ними, хорошо? — Да-да, не волнуйся, я все решу. — Кажется, голос его окреп. — Я больше всего на свете сейчас не хотела бы класть трубку и оставлять тебя там одного… Но ты мужчина, я верю, что ты со всем справишься. Раз зарядки нет и батареи мало, надо ее экономить и потратить на нужные звонки. Я тебя люблю, очень люблю, мне больно от мысли, как с тобой поступили. — Я заплакала, всхлипывая в голос. — Но мы справимся, я буду с тобой мысленно каждую секунду. Я обещаю не волноваться, я в тебя верю и буду ждать, когда ты мне напишешь, что все разрешилось и ты вне опасности, хорошо? — Да, моя хорошая. Я очень люблю тебя! Ты умница. Скоро мы будем вместе. Не волнуйся за меня, я утром тебе напишу. Все самое плохое уже позади. Люблю тебя, моя Веснушка. До завтра. — До завтра, мой хороший. Мне пришлось приложить усилия, чтобы действительно ее положить, отсечь себя от любимого человека, который нуждался сейчас в моей поддержке. Но так я надеялась ему помочь, дав стимул к действию и не растратив батарею на эмоции. Да, вот такой была моя помощь… За эту ночь я передумала все, я не сомкнула глаз, мне казалось, если я усну, ему там будет холодно и одиноко. Я пыталась представить, какими должны быть отношения между людьми, чтобы они вот так поступали друг с другом. Хороший хозяин собаку в ночь из дома не выгонит, а здесь муж, отец ребенка. Ответ я так и не нашла. Одно я поняла точно, что там его не любили и не дорожили им. Мое чувство вины, обида и недоверие утихли, а волнение и метания показались мизерными и никчемными. Сейчас ему нужна была моя поддержка. Ведь и я являлась причиной испытаний, выпавших на его долю. Я должна быть рядом и разделить их с ним. Влад, конечно, со всем справился, обновил телефон, зарядку, вернул документы, не сразу и не без угрозы обратиться в полицию, но все решил. Он старался прийти к чему-то хорошему, но тщетно. Это были тяжелые несколько дней, все развивалось жестоко и неправильно. Я не радовалась этому, лишь огорчалась, я была уверена, что люди всегда должны оставаться людьми, в любой ситуации, даже самой страшной. Но больше и не винила себя, как прежде, потому что видела — спасать там было нечего. Видела как рушится прежнее и выстраивается новое наше, чистое, нежное! Словно сгоревший куст дает новые побеги, наплевав на тлен и смерть. И верила, что так должно быть, потому что этого хотели не только я и Влад, но и там, в непознанном величии нас благословившем. Влад вернулся в Минск ровно через неделю после своего отъезда, совсем, ко мне, мой…***Конец первой части***