«Дорогая Габи. Я уверена, что ты прочитаешь это. Я знаю, что ты любишь хозяина и не можешь его ослушаться, но тебе надо бежать. Он не остановится на мне или девушках до меня. Дорогая, спасайся! Бог защитит тебя.»
Из моих глаз потекли слезы. Он убил её. Высосал всю жизнь из этого тела, будто это ничего не значит. Монстр! Почему он может так легкомысленно обходиться с чужими жизнями? Я не могла спокойно смотреть на всю эту картину. Вылетев из комнаты, я побежала к себе. Сегодня на меня достаточно всего свалилось. Надо хорошенько выспаться, а завтра уже придумаю, как добраться до вампира.***
Прошло три дня. Про Отти все быстро забыли. «Просто ей пришло время. Смирись с этим». Девушки отказывались комментировать эту ситуацию по-другому. Я не могла позволить, чтобы ещё кто-то умер в моей жизни. Оттилия, Мэрина… Кто дальше? Габи? Мелисса? Мне противно признавать, что он могущественное существо. Я должна победить его или сбежать. — Не мои проблемы, что они в его власти, — моё шипение тихо разносилось по столовой. — Пускай помирают! Мне же лучше! — Ты с кем-то говоришь? — поинтересовалась немка. Её голова заглядывала в дверной проём. Всё ещё живые голубые глаза игриво посматривали на меня. — Мысли вслух, — быстро отозвалась я. Тишину разрушал лишь противный скрежет веника об камень. — Опять что-то не так? Девушка отрицательно покачала головой. В последнее время ей всё хуже. Обычно она тревожила меня по поводу своего самочувствия. Её работа не была закончена, а приговора от миледи ей получать не хотелось. Я не отказывала ей в помощи. Мне сразу вспоминался мой подъём в темнице. Вся та боль, которая разрушала моё тело… Она чувствовала тоже самое. — Я просто заглянула, — мои глаза, полные недоверия, пристально смотрели на неё. — Ах, мне одиноко. После того, как мы похоронили Отти, я-я не могу найти себе место. Мы хотели жить в будущем в маленьком домике на окраине городка. Будто мы принцессы, которые вынуждены скрываться от других. Не могу поверить, что всё это не сбудется. — Ты можешь осуществить это сама? Разве нет? — Могу. Просто не хочу снова оказаться вовлеченной в туман одиночества, — немка прошла за стол. Поправив помятую ткань платья, она присела на край стула. — Ты не представляешь, насколько мне одиноко. Мои пальцы сильнее сжали хрупкий инструмент. Не представляю… На моих глазах сожгли мою «сестру». Она не ведает, что говорит. Одиночество не позволит тебе страдать от потери. — Ты ошибаешься, — мой голос дрожал. Произнести хоть что-то после этих воспоминаний было невыносимо. Тело начинало «гореть». Я представляла, что меня сожгли вместо Мэри. — Терять близких больно только в первое время. Потом твоя душа освобождается, а мысли становятся чисты. Сбрось оковы слов. Очисть свою душу. Вот и всё. — Как именно? — Молись. Молись о светлом будущем, о жизни, прощении. Бог — единственный отец. Ты можешь быть грешна, но перед ним станешь святой, — Габи закатила глаза. — Я еврейка. Меня не простят за мольбу «богу». — Молись Оттилии. Все хорошие люди могут помочь, если захотят. Неважно, мертвые они или живые. Она станет твоей опорой в сложных делах, как ангел, — немка сидела в раздумьях. Накручивая белоснежные локоны на пальцы, она тихо напевала мелодию. Нежная песня звучала, словно колыбельная. — Главное не подведи её. Она бы не простила еще одну «жертву» хозяину. — Меня ждут сегодня. Я не могу проигнорировать его, — сейчас нет времени на раздумья. Победная улыбка появилась на моём худощавом лице. — Я пойду. Можешь не переживать. Уверена, что он не будет против. Габи долго не протестовала. Ей нужен был отдых, а мне способ сбежать. Это было очень проблематично, ведь на каждом шагу прислуга или заколоченные окна. Единственный мой путь — выяснить обо всём. Интерес не покидал меня всё это время. Рассматривая старые рукописи, читая книги, которые были написаны неизвестными мне авторами… Меня поглощало любопытство. Откуда всё это? Для чего здесь я и другие? Кто он такой? Миледи нигде не было видно. Чтобы не упустить момент, я пошла в сторону гостиной на третьем этаже. Вампир принимал пленниц там. Сама комната была заполнена алым цветом. Даже при дневном освещении она веяла таинственностью и страхом тех, кто находился там. У меня почти не было работы в том месте, и я слабо помнила детали. Мне пришлось остановиться около двери. Она была плотно закрыта и отказывалась поддаваться. Габи не могла не договорить мне о чём-то. Тайный стук, фраза, которая открывает доступ к неприступной комнате. Даже спрятанный за картиной ключ! Если б все мои выдумки оказались правдой, то в моих глазах не было бы удивления. Меня вообще уже мало чем можно удивить. Той крайней точки моего внутреннего скептика достиг факт, что вампиры существуют. Неожиданный щелчок двери привлёк моё внимание. Она отворилась! Немного приоткрывшись, не смела шевелиться без посторонней помощи. Лунный свет, что проникал в коридор через окно, проскользнул в комнату. Светлая полоса, которая вела меня туда. Набравшись смелости и глубоко вдохнув, я зашла. Хозяин стоял спиной ко мне. Комната приличных размеров позволяла находиться нам на расстоянии. Перелистывая страницы книги, вампир мелодично постукивал по корешку книги. Пройдя без лишнего шума в середину, стала разглядывать всё вокруг. — Что ты здесь делаешь? — холод, который исходил от давно умершего тела, медленно доходил до меня и поглощал моё тепло. Я молчала. — Я спрашиваю, что ты здесь делаешь? — Ты убил Отти… — прошептала я. Мне приходилось сдерживаться, чтобы не вонзить один из антиквариатов ему в голову. Мужчина не испытывал страха. Он не был напуган или заинтересован моим поведением. Пожав плечами, он отложил книгу на полку. — Как знать. — Я знаю, что ты это сделал! Ты убил её и девушек! — я сорвалась на крик. Насколько надо быть безжалостным, чтобы так спокойно реагировать на осуждения в свою сторону. Достойно выслушав мои крики, хозяин отошёл от книжных стеллажей. — Я не отрицаю этого. Тем более, я рад, что ты это поняла. Смышленая, да? — в его глазах горел азарт. Ситуация, в которой мы находились, была значимой только для меня. Я единственная, кто имел бы выгоду с этого. — Ты не была на этой «процедуре» по приглашению. Некоторые получают экстаз, когда в них вонзают клыки… — Они не понимают, что происходит. Ты знаешь. — Не перебивай! — возмутился он. — Для низших ощутить, что кто-то высшего статуса соединяется с тобой, как глотнуть свежего воздуха. Темнеет рассудок, агрессия, желание повторить это снова, влюбчивость и поклонение объекту. Разве всё это не прекрасно? Я помогаю убогим ощутить себя нужными. — Почему же ты меня не звал ощутить это? — Ты немного отличаешься от них… — я не уследила за ним. Его рука невероятно быстро прошлась по моей щеке, а на лице была ехидная усмешка. — Я подавлял их страхи. Вылечивал. Ты не поддаёшься на всё это. Слишком разумна, чтобы отдаться, слишком самоуверенна, чтобы погибнуть, как эти. Ты бы давно была мертва, если б не загвоздки. Все до тебя были с большой историей и из значимых семей. Они убьют за возможность. Ты не замечала этого в Габи? М, эта низшая — восхитительный образец, как должна выглядеть хорошая пища. Ей наплевать на всех. Это у неё родословное. — Она простолюдинка! Такая же бедная, как и я, — уверенная в своих словах я выпрямилась в спине. Гордо поднятый подбородок, руки сложенные в замок, которые были готовы убить собеседника в любой момент. — Это глубочайшая для тебя ошибка — Ты очень ошибаешься…"Страшней всего умереть от руки союзника, чем кануть в небытие от ножа в спину"