1848
Уставший лорд-защитник и, по совместительству, глава Тайной Службы Корво Аттано, долго всматривался на стоящую напротив него бутылку морлийского виски. Отблески камина отражались на бутылке, и казалось, что внутри бутылки полыхает пламя. На душе Корво пламени не было, лишь угольки, которые иногда потрескивали. Он долго смотрел на бутылку и вспоминал тот день. День, когда она уснула, а он так и не решился её разбудить и поговорить с ней. Потом пришел другой день, его пламя в голове погасло, и со здравой головой Корво не решился говорить с ней о своих мыслях. Бутылка виски одиноко и печально стояла в шкафу, через пару дней забытая даже самим Корво. Но недавно лорд-защитник разбирал шкаф, потому что думал, что уборка в комнате приведет в порядок и его чувства. Ошибался. Спрятанная бутылка лишь добила его.1823
Снег, падающий большими хлопьями, привлекал свой взор людей, находящихся в Башне Дануолл. Кухаркам, которые беззаботно сидели на кухне и тихо сплетничали о своем, он казался волшебным, а сторожей, пост которых был ночной, дак к тому же и уличный, он раздражал. И только двоих обитателей башни мало волновало что за окном. В небольшой комнате по форме напоминающей трапецию, в которой находились письменный стол, аудиограф, шкаф с пыльными книгами и одно маленькое окошко, на которое никто никогда не обращает внимания, находились двое возлюбленных, которым не было дела до месяца холода и его снега. — Корво, перестань! — сквозь смех всё же смог проскочить возглас молодой Императрицы. Бесконечная череда поцелуев в прекрасную тонкую лебединую шею и не собирались прекращаться. Джессамина смущенно смеялась, но пыталась это делать как можно тише, чтобы патрулирующие солдаты ничего не расслышали и лишний раз не насторожились или просто не начали удумывать каких-то страшных небылиц: вроде того, что покойная жена императора (ныне тоже покойного) Эйхорна Колдуина не покинула стены Башни и до сих пор скитается в поисках упокоения и посмеивается, вспоминая свою земную жизнь, а смех эхом отдается по стенам Башни. И поэтому всю свою энергию влюбленная парочка вложила не в громких вздохах и звонком смехе, а в движениях. Корво с нарастающим темпом целовал свою возлюбленную, а после медленно приподнял её и так же неспешно начал с ней раскручиваться. Не замечавшая ничего вокруг себя пара задела бутылку с вином, которое, казалось, совсем чуть-чуть была тронута двумя молодыми людьми, но всё же этого было достаточно для того, чтобы она упала с краю и с грохотом разбилась. На это моментально обратил внимание Корво. Джессамине, казалось, было всё равно. — Горбатый хер чужого… — произнес Корво, с досадой посмотревший на разбитое стекло и разлитый алкоголь, — а ведь у меня были планы на него… Вино обещало быть хорошим, оно ведь с Морли… — С Тивии, — Джессамина потянула Корво за воротник и страстно поцеловала его, а после отстранилась и легонько ударила его по щеке. Корво не растерялся и театрально отвел голову, как бы подыгрывая ей. — И не выражайся. — Прости, — он улыбнулся. — Но всё же жаль. Хотелось выпить. — Я тоже не отказалась бы от хорошего алкоголя, — Джессамина подошла к столу, оперлась о него и призадумалась. — А знаешь что, Корво? У нас же есть замечательное виски… — Виски? Насколько я знаю в Гристоле не существует замечательных виски. — Откуда такое предубеждение к гристолькому виски? — с лукавой улыбкой поинтересовалась Джессамина. — Один мой сослуживец, Винслоу, был сослан в Дрискол по поручению нашего командира, а по возвращении привез нам презент — гристольский вискарь… кажется «Дрискольский бриз» он назывался. Кстати, дурацкое название для алкоголя, если честно. Так вот. Хуже ничего я в своей жизни не пил. Пахло оно как мертвый кит, и на вкус такой же. — По одному человеку не судят народ, — Джессамина любила во время тривиальных разговорах сказать что-то абстрактное, но от того не менее подходящее под ситуацию. — Так он потом привёз еще несколько видов из других гристольских городов, и разницы особой не было. Хотя, конечно, может быть над ним шутили и всегда давали одно и то же только с разной этикеткой… Но как бы то ни было, к гристолькому вискарю я не притрагиваюсь. — Забавно, — усмехнулась Джессамина. — Ты не переживай. Виски не из Гристоля. Оно из Морли, которое ты сегодня упомянул, и, как мне, и, конечно же, тебе известно, лучше морлийцев виски не делает никто. — Откуда у тебя такие заморские напитки в нашем мрачном Дануолле? — с наигранным удивлением спросил Аттано. — Как будто бы вы не знаете, лорд-защитник. Мне его великодушно подарил один дипломат. Хотели не только околдовать меня своим дипломатичным словом, но и задобрить, чтобы я подписала выгодный для них торговый договор, который понижал пошлины. Впрочем, у них это удалось, хотя дело было, конечно, не в этом виски, но он стал приятным подарком, который можно наконец опробовать, — Императрица кокетливо подмигнула своему лорду-защитнику. — Я не против… Только где оно? — На кухне в одном укромном местечке. Под лифтом для еды. — Действительно укромное… достать-то его возможно? — Для тебя — проще простого, любимый — коварная улыбка Джессамины всегда пугала, но в то же время и будоражила кровь молодого лорда-защитника. — Проберешься по-тихому, возьмешь и вернешься. Не хочу, чтобы стражники лишний раз видели тебя. В особенности, в таком виде. Лорд-защитник в темно-синей рубашке, которая не имела одной верхней пуговицы и потому его грудь была немного оголена, и брюках, одна из штанин которых была небрежно задернута, озадаченно посмотрел на Джессамину. Он был согласен, что появляться на глазах стражи в столь поздний час было бы неправильно. Свои отношения, по крайней мере официально и открыто, никому они не хотели сообщать. Взъерошенные волосы лорда-защитника и не парадный вид могли создать череду неприятных слухов, которые потом непременно отразились бы на отношении аристократов к Джессамине. А это уже чревато политическими последствиями. Но ему, немного окрыленному от чувств и хотевшему выпить да после остаться наедине с Джессаминой и своей страстью, не очень-то хотелось выходить из теплой тайной комнаты Её Величества. — Чем дольше будешь стоять, тем больше будешь ощущать сухость во рту, дорогой. — Справедливо, Ваше Величество, — ответил вырванный из своих мыслей лорд-защитник. — Тогда я отправляюсь. Жди меня здесь, скоро буду. — Да разве я собиралась? — Джессамина присела на стул и положила нога на ногу. — Буду ждать, попытаюсь не заснуть… Но ничего не обещаю. Так что считай это заданием… на время. Корво кивнул, отдал честь, по-солдатски развернулся и положил руку на рычаг, на секунду остановился, подумав, что не зная, что впереди может ожидать его в коридоре, будет необдуманно просто так выходить. Он же не может магическим образом смотреть сквозь стены и видеть силуэты людей. Поэтому он решил выйти через дверь, пройдя через покои Джессамины. Конечно же, никого в покоях не оказалось, и ему даже стало непривычно от того, что заходя темной ночью в покои его возлюбленной её может не оказаться на большой мягкой кровати или у прикроватного столика, у которого она прихорашивается. Он мимолетным взглядом посмотрел в окно и увидел снег. Ему почему-то стало уютно, несмотря на то, что погода никогда не влияла на его чувства и эмоции. Быть может, он просто изменился? Спустившись с верхнего этажа, Корво присел и начал внимательно оглядываться по сторонам. Он заметил одного из патрульных, Дилберта — Корво знал каждого патрульного верхних этажей в лицо и по именам — который полусонно и безостановочно ходил по коридору. Это, конечно, озадачило лорда-защитника, ведь пробраться незаметно никак не отвлекая и не трогая Дилберта нельзя. Но трогать его Корво не хотелось, поэтому придется отвлекать. Удачно лежащее зеленое яблоко как раз подходило для того, чтобы откинуть его в сторону, дабы патрульный пошел проверить в чем дело. Корво взял яблоко, прицелился вдаль противоположного для него угла и кинул туда яблоко. Получилось не так, как ожидал того лорд-защитник — яблоко практически бесшумно упало и покатилось в угол. Дилберт даже ухом не повел. Корво не глядя поднял руку в поисках чего-то более громкого на тумбочке, и схватил книгу «Глава Тайной Канцелярии», в которой наверняка описывается чем должен занимается этот таинственный глава и, скорее всего, упоминается нынешняя Глава Хиром Бэрроуз, которого лично Корво недолюбливает за его лицемерную улыбку и слишком спесивый нрав. Поэтому без доли сомнения Корво решается кинуть эту книгу, но теперь не в противоположный для себя угол, а в другой, в который отправлялся патрульный. Чуть привстав, приложил усилия и прицелившись, Корво бросает «Главу Тайной Канцелярии»… точно в голову патрульному. Дилберт, совершенно неготовый к такому удару, просто падает на пол. Корво выругался. Быстрым, но как можно более тихим шагом подошел к патрульному и проверил пульс. Живой, зараза, хоть и без сознания. Корво берет его за ноги и оттаскивает к стулу, который находился у тумбочки. Аккуратно сажает его и опускает ему голову. Пусть остальные подумают, что солдат просто уснул на рабочем месте, а Корво, как человек, обладающий большей властью и, соответственно, поэтому будет оповещен о невыполнении обязанностей данного патрульного, пообещает непременно разобраться в этой ситуации, а сам скажет парню расслабиться, сказав, что и сам засыпал на рабочем месте, когда служил в гвардии Серконоса. Спустившись ниже, Корво заметил еще некоторых стражников в холле, но они стояли к нему спиной, поэтому никаких затруднений у него не возникло. Медленно спуская на кухню, Корво услышал оживленную, но тихую беседу. — А я вам точно говорю, девчонки, наша Императрица по уши влюблена в своего лорда-защитника, — кажется, это была Саманта, самая послушная и бесконфликтная горничная, которая часто готовила утренний туалет Императрице и приносила ей завтрак в постель. — Забавно… Нет, конечно, лорд Корво красивый и импозантный мужчина, но совершенно не подстать Её Величеству. К тому же, он совершенно неблагодарного происхождения и ещё… С Серконоса… Думаю, это просто небольшая интрижка, чтобы за неё поборолись настоящие мужчины, — статный голос явно означал, что это говорила самая старшая и опытная из них, Ана. И, наверное, мудрая. По крайней мере остальные девушки так точно считали. — Так-то это… ну… Тогда все бы знали, что наша Императрица с этим Аттано любовью занимается. Если бы она интрижки хотела, а ведь любит небось, раз скрывает! — третья из четырех кухарок говорила громче всех. Из-за чего ей часто делали замечание. — Тише, Оливия! — сделала замечание Инесса, девушка с Тивии, которая каким-то образом оказалась в столице Империи, — так ведь раз любит — значит не должна бояться и скрывать, сказала бы всем, что вот он, мой любимый и родной, остальные — гуляйте. — Инесса, не глупи… В таком случае все косо посмотрят на неё, и её авторитет упадет. Да и к тому же, если дело дойдет до ребёнка… бастарду никто прав не даст, поэтому лучше скрывать, и найти ей какого-нибудь мужа, чтобы просто был. Но, наверное, гордость не позволяет… и любовь, да. Любовь. Теряют из-за неё голову женщины, — размышляла Ана. — Ох, какую ошибку совершит наша Императрица, если будет любить его до гроба и родит ребёнка от него. Ведь посмотрите на него: случилась такое удачное стечение обстоятельств и отправляют его сюда, к нам, в Дануолл, и влюбляется молодая девчушка в этого обалдуя, который может лишь мечом махать. Правда, хорошо махает, сама видела, когда он тренировался со солдатами, помню еще тогда погода стояла жаркая, и он без верхней одежды был… Так вот, о чем я… ах да, влюбляется в него молодая девчушка, будущая Императрица, а любовь к человеку, который защищает тебя, который силен — это же так тривиально, ничего в этом необычного совершенно нет. И теряет голову. А он что? А он не дурак, пользуется этим, и вот теперь он, охомутавший самого важного человека в Империи, небось довольный проводит с ней вечера, занимаясь любовью. О как устроился. Только портит жизнь нашей Императрице, потом пожинать плоды будет она, а не он. Корво внимательно слушал их диалог. Волновало ли его мнение каких-то кухарок, которые в своей жизни добились лишь того, что прислуживать не какому-нибудь жирному и высокомерному аристократу, а Императрицы всех Островов? Не должно было, а затронуло. Ведь его отношения с Джессаминой это неправильно, так не должно быть. Она — красивая, стройная, с бархатным и поставленным голосом, величавая, бледная. Он же — с не самой приятной мордой, имеет небольшой серконский акцент, который распознает любой дануоллец, он загорелый, что совершенно не является модой Гристоля, да и просто… Корво. А она Джессамина. Он любит её безумно, и когда видит взгляды напыщенных аристократов, которые вожделеют сердца Императрицы, каждый раз он сдерживается от того, чтобы не подойти и не ударить по зубам. Он до боли сдерживает рукоять клинка, закрывает и открывает глаза и прогоняет мысли прочь. Нет, он любит её и никому не отдаст, но не сделает ли он правда ей только хуже? Корво знал, что Джессамина не отвергнет его мысли, поэтому решил поговорить с ней об этом. Откровенно. Обойдя кухарок, которые уже, во время дум Корво, поменяли свои непрекращающиеся разговоры о пустом, лишь бы занять время, лорд-защитник посмотрел под лифтом для еды и действительно заметил бутыль морлийского виски, аккуратно стоящего в пустом пространстве кирпичной стены. Забрав его, он вернулся по тому же пути, которому и шел, проверив Дилберта — он по-прежнему спал, и хорошо. Но входить в тайную комнату Императрицы он решил всё же через её комнату, а не коридор. Мало ли что. Зайдя в комнату, Корво триумфально приподнял бутылку и уже хотел было принимать поцелуй от Джессамины, как заметил её мирно спящей на стуле, на котором она сидела, когда он уходил. Он взглянул на часы, стоявшие на шкафу — четыре двадцать. А когда он уходил, было три часа и пятьдесят минут. Не слишком долго, но недостаточно быстро, чтобы Её Величество не уснуло. Грустно вздохнул. Разговора, увы, не получится, а ему так тяжело разобраться в своих мыслях ему самому. Джессамина всегда знала какое слово подобрать, чтобы он точно всё понял и успокоился. Он бережно взял её на руки и отнес в её покои. Уложил в постели, поцеловал её, а после, с бутылкой, отправился в свои покои. Они находились на этаже пониже. Просторная комната, в которой был камин, такая же, как и у Императрицы, большая и мягкая кровать, а также небольшое помещение для разных вещей — было третьим любимом местом Корво во Дворце. Первым, естественно, были покои Джессамины, а вторым — тайная комната. Хотя в зависимости от настроения первое и второе место менялись. Корво зашел в помещение, в нем находился шкаф со стеклянными дверцами. В основном в этом шкафу находились различные книги, какая-то награда, памятные подарки, и прочие ненужные вещи. Открыв правую дверцу, Корво разобрал немного книги и зачем-то вслух произнес: — В таком случае, когда-нибудь потом. Он спрятал бутылку, обложил её книгами и закрыл дверцу шкафа. Когда-нибудь, он достанет виски и поговорит с Джессаминой о своих чувствах. Когда-нибудь потом.