Butterfly

— Хорошо проведи там время, дорогая, — даже мягкий голос мамы был не в силах унять плохого предчувствия, которое засело внутри с того самого момента, как Гарри просто испарился после моих слов о любви. Моментами мне даже стало казаться, что он мне приснился или я просто попала в какую-то альтернативную реальность, а он так и остался где-то там вне зоны моей досягаемости. — Да, мам, конечно. Я ведь лечу в Париж, уверена мне там понравится и без Молли, — я застегнула ремень безопасности и посмотрела на пустое место справа от себя, которое предполагалось для моей подруги. Сейчас я могла бы быть на седьмом небе от счастья, что лечу в Париж без неё, зато навстречу Гарри. Но… почему у меня в сердце поселилась эта вера в то, что он не… — А как на счёт этого Гарри с которым я тебя видела на стольких фото вместе? Не он ли причина того, что Молли отказалась? — Мама пыталась выведать правду, но даже ей мне не хотелось ничего говорить о нём. — Мам, я лечу туда одна правда, — ведь, действительно же, это была правда и я фактически её не обманываю. — И со мной будет всё отлично, обещаю. И давай заканчивать разговор. Напишу из Парижа, жди много фото с круасанами и кофе на фоне Эйфелевой башни, — я улыбнулась, правда представляя как совсем скоро окажусь в городе своей идеальной розовой мечты. — Буду ждать. Люблю тебя, — я услышала, как на фоне папа тоже слал мне привет и желал отлично провести время. — И я вас люблю. И спасибо за такой подарок, — я нажала кнопку отбоя, а наш самолёт тем временем уже был готов ко взлёту. Двигателя заревели быстрее, мы стали набирать скорость и оторвавшись от земли, отправились туда, где моя жизнь радикально поменяет свой вектор. Но я этого ещё не могла знать. Только лишь догадываться. *** Приземлились мы уже поздним вечером, но на моей стороне была разница во времени и спать мне не хотелось совсем. Я быстро прошла паспортный контроль и сразу направилась к выходу, где без труда словила такси и передав водителю адрес и название своего отеля, используя на первых же минутах нашего с ним общения весь свой словарный запас французской лексики, поудобнее расположилась на заднем сидении и достала из сумки джинсовку. Как-то я забыла, что на дворе уже октябрь и не рассчитала, что в Париже может быть настолько холодно. Компактный чёрный «Ситроен» нёс меня по улицам города влюблённых и вечных огней, а я поверить не могла, что наконец-то вижу его своими собственными глазами. Он был именно таким, каким я его себе и представляла. Невероятной красоты архитектура, такие стильные, но почему-то мало улыбчивые прохожие. Буквально на каждом углу кофейни с небольшими круглыми столиками теснятся на узких тротуарах, уютные кондитерские с огромными витринами десертов и выпечки. И Эйфелева башня… Чем ближе подъезжали к центру, где родители и сняли мне номер в отеле, тем чаще и больше было её видно. Башня мерцала тысячами огней, приковав к себе моё внимание. Я как ребёнок, разинув рот, прильнула к окну авто и не могла вспомнить, какой город так же поражал меня своей красотой, как успел сделать это Париж всего за каких-то двадцать минут с заднего сидения авто. Сама не знаю, когда я успела достать телефон, но я увидела уже своё отправленное сообщение. Кому: Мистер С. Я в Париже 😍

От кого: Мистер С. Вижу тебе нравится?

Кому: Мистер С. Ещё бы! А ты где? Мне так хотелось сейчас залечь с ним в ванную, усеянную лепестками роз и пить шампанское, или может даже в нём и искупаться, а потом долго и медленно заниматься любовью с видом на эту красоту. Но Гарри об этом я решила не говорить. Пока что.

От кого: Мистер С. Я ещё в Лондоне. Завтра буду. Вот адрес ресторана: 17 Place du Trocadéro et du 11 Novembre, 75116 Paris Там заказан столик на 7 вечера на твоё имя. Встретимся там.

Кому: Мистер С. Хорошо, я буду в чёрном:)

От кого: Мистер С. А я без микрофона.

Я улыбнулась и заблокировав телефон, прижала его к груди. Мне почему-то вспомнилась наша с Гарри переписка перед его концертом в Нью-Йорке. Вскоре такси меня доставило к моему уютному отелю буквально в центре города, я закинула в номер свой небольшой чемодан, и натянув свою самую теплую кофту с капюшоном, самые удобные в мире джинсы клёш и кеды, решила отправиться на прогулку, хотя часы уже и показывали практически полночь, но я ведь в Париже, а мой организм даже не смотря на долгий перелёт, был уверен, что мы всё ещё в Лос-Анджелесе и у него чуть ли не целый день впереди. Не знаю, сколько миль я уже успела пройти, но улицы сменялись одна другой, Эйфелева башня показывалась мне то с одной, то с другой стороны, когда наконец мои ноги стали гудеть, а капучино, который я купила на вынос, уже закончился, да и мои праздничные макаруны были съедены. Ведь по местному времени мой день рождения уже настал и я не видела повода отказать себе в таком сладком удовольствии. В наушниках у меня грохотала музыка, чаще всех было слышно Эдит Пиаф и её пронзительные ноты, которые создавали непередаваемое музыкальное сопровождение моей одинокой экскурсии. Но когда я ехала в отель снова на такси, потому что была уверена, что просто не смогу найти обратный путь пешком, да и всё больше странных неприятных личностей стало появляться на моём пути, мой плейлист переключился на песню Тома Оделла «Ты разобьёшь мне сегодня сердце». И я замерла. Я очень любила эту песню, но не сегодня. Не сейчас. *** 7:30. Я снова проверила часы на телефоне, они не могли врать, я ничего не перепутала. Я сидела и теребила в руках тканевую салфетку в ресторане за столиком, который Гарри заказал на моё имя. Я снова огляделась по сторонам, потом устремила взгляд к выходу, который пыталась гипнотизировать уже хороших минут двадцать, когда надежда стала меня покидать. Он не придёт. Я пыталась ему позвонить и написать, но всё безрезультатно. В ответ была одна тишина. С абсолютно жалким видом я пила своё «Пино Гриджио» и каждый раз выдавливала милую улыбку проходящим мимо официантам, которые определённо точно осознавали уровень моей ничтожности в данный момент, поэтому старались меня даже не трогать. В очередной раз я разгладила несуществующие складки на своём чёрном платье в пол из органзы, которая изящно покрывала моё тело, при этом просвечивая самые выгодные участки. А потом погладила себя по руке, пытаясь хоть как-то успокоиться и понять как долго я ещё должна его ждать, чтобы окончательно удостовериться в том, что он просто решил таким жестоким образом дать мне понять, что мои чувства я могу оставить при себе и нечего было раскатывать свои губы и мечтать о каком-то будущем. 8:30. Я встала из-за стола, оставила официанту хорошие чаевые и стараясь не смотреть по сторонам, чтобы не видеть этих жалостливых взглядом моих соседей по столику, которые то и дело поглядывали на меня, быстрее пули двинулась к выходу. Захватив такой же чёрный пиджак, как и всё моё настроение, вышла наконец из этого треклятого места. Этой камеры моих пыток с шикарным видом, который теперь точно на всю жизни отпечатается в моей памяти. Трясущими руками я натянула на воздушное платье свой пиджак, закинула цепочку сумки на плечо и обняв себя руками, вышла на улицу. Великолепно. Только этого мне не хватало. Дождь. Париж, за что? Почему ты так со мной? Я ещё раз проверила телефон. Ничего. Вернее, куча различных поздравлений от кого угодно, только не от него. Ладно, я всё переживу. Тем более, может этому есть какое-то логическое объяснение. «Да, он не хочет тебя видеть», — голос разума подсказывал мне, но я не желала его слышать, только быстрее начала шагать по тротуару, вымощенному брусчаткой. Я не стану плакать, не стану плакать. Из последних сил старалась проглотить ком в горле, который только нарастал с каждой секундой с того самого момента, как стрелка часов перевалила за семь, а он так и не пришёл. Он не пришёл. И я одна в городе любви. В свой день рождения. Интересно, кто может ещё таким похвастаться? Почему-то до сих пор мне казалось, что это всё какой-то розыгрыш. Слишком сложно было признаться себе в том, что это правда. Мои ноги сами несли меня обратно в отель. Под гадким мелким дождём. Мне просто хотелось скорее укрыться в номере наедине с собой. Несколько машин останавливалось, и кажется, они предлагали мне помочь, или куда-то подвезти, но мне нужно было идти, нельзя останавливаться, иначе я просто распадусь на части прямо тут посреди улицы. Каким-то чудом мне довольно быстро удалось добраться до цели, попав в тёплое лобби, я тут же подошла к стойке регистрации и спросила не звонил ли мне кто или может приходил и спрашивал обо мне? Но милая девушка с ярко-красной помадой только отрицательно покачала головой. Всё понятно. Когда я вышла из лифта, полностью погружённая в свои мысли и свернула направо в коридор, ведущий к моему номеру, то тут же замерла на месте. На полу сидел парень в чёрных узких джинсах и чёрной кожанке на сколько я могла рассмотреть. Его лицо было скрыто охапкой воздушных шаров золотого цвета в форме звёзд, рядом лежал огромный букет моих любимых белых роз и стояла небольшая прозрачная коробочка, перевязанная атласной лентой. Надежда окутала теплом моё замерзшее тело. Он приехал! Но... Сделав ещё несколько шагов, я поняла какую злую шутку сыграло со мной моё же воображение. Я увидела то, что хотела, но на самом деле... — Алекс, что ты тут делаешь? — Я ожидала встретить кого угодно, только не его. — Эм, сюрприииз, — он явно ждал более радушного приёма, но всё равно улыбнулся и вставая на ноги, раскрыл свои руки для объятий. Несколько поколебавшись, как мне быть, я всё же медленно подошла к нему ближе и позволила себя обнять, правда мои руки верёвками повисли вдоль туловища. — Не ожидала тебя увидеть. Как ты? Откуда ты узнал где я? — Твоя мама сказала, она сильно переживала, что ты останешься одна в свой день рождения. Ты почему такая промокшая? — Дождь, — я отстранилась от него и махнула рукой в сторону лифта, а затем наконец стянула с себя промокший пиджак. — Это она тебя попросила приехать что ли? — Я прошла вперёд, чтобы открыть дверь в номер. — Нет, всё было не так. На самом деле... я хотел поехать к вам с Молли в Лос-Анджелес, но твоя мама сказала, что вы собираетесь в Париж. А я ведь помню, как ты всегда мечтала о нём... и мне захотелось... ну, стать частью этой поездки, — он замолк, опуская взгляд, тихо прошёл за мной следом внутрь небольшого номера и запер за нами дверь. Алекс выглядел таким уместным в этом городе. С этими шарами, цветами и своей романтической мишурой в голове, а я просто смотрела на него и не могла понять что со мной не так? Какого черта я играю в какие-то кошки-мышки. Почему я бегу, что есть сил за тем парнем, которому и подавно не нужна, но в тот же момент, как ненормальная со всех ног пытаюсь удрать от того, кто стоит сейчас рядом и всегда тут мог бы быть, только попроси. Но моему ненормальному сердцу не прикажешь, у него другой план на всё это. Раздосадованая сама на себя я стянула туфли и оставила прямо посреди комнаты, а сверху ещё и бросила мокрый пиджак. — Что? — Пока я ушла в свои размышления, совсем перестала слышать Алекса. — Говорю, давай откроем шампанское из мини бара. Уверен, там должно быть, мы же в Париже, — он улыбнулся и направился к небольшому холодильнику. — Не думаю, что это хорошая идея, — я медленно опустилась на мягкую кровать, наблюдая, как он уже достал небольшую бутылку игристого и взял с полки два бокала, которые покорно ожидали своего часа. А затем наполнив их, видимо вспомнил, что на нём всё ещё одета курточка и сняв её, аккуратно повесил на небольшой крючок у входа. И всего пару каких-то шагов спустя, переступив через мои вещи, будто не замечая их, уже стоял передо мной, весь такой теплый и домашний, с искренней улыбкой на лице и бокалом шампанского для меня. — Поздно, я всё уже устроил, — улыбаясь ещё шире, он сел рядом. Настолько близко, что наши бёдра касались друг друга. Алекс словил мой взгляд, который приковала близость наших тел, но отодвигаться не стал. Так же, как и я. Просто не было сил. — Спасибо, что приехал, — я не была уверенна, что чувствую то, что говорю. Но он единственный, кто сейчас был рядом. В мой день рождения. День, который с годами я начинала любить всё меньше и меньше. Тем более сейчас. — Да ну, это такая мелочь, — он пожал плечами и опустил руку мне на колено. Но тут я уже не удержалась и отодвинулась в сторону. Слишком быстро, наверняка. Но моё платье было чересчур тонким, а его ладонь такой тёплой, что ощущать её на себе было слишком неправильно. Не его я хотела сейчас видеть рядом, не с ним пить это шампанское и уж тем более, тепло не его рук ощущать на себе. Не сделав и глотка, я встала на ноги и поставила бокал на прикроватную тумбочку. — А где ты остановился? — Я с опаской осмотрелась по сторонам, только сейчас поняла, что не видела с ним никакого чемодана. Алекс посмотрел на мои руки, которыми я обняла себя, чтобы хоть как-то согреться, потому что холод, который впитался даже в мои кости, кажется только сейчас начал покидать тело и мне хотелось на самом деле забраться под одеяло или под горячий душ. — Ты вся дрожишь, — он поднялся на ноги и направился в мою сторону. — Алекс, не надо, — я сделала шаг назад и он замер на месте. — Кто это сделал с тобой? — Тихо спросил он. — Что? — Я подняла на него взгляд. — Я ведь не дурак. Вижу в каком ты состоянии. Это даже не ты, какая-то оболочка тебя. — Со мной всё хорошо, — я попыталась пройти мимо него, чтобы подойти к окну и избавиться от необходимости смотреть ему в глаза, иначе сейчас разревусь, но он схватил меня за руку и остановил. — Лизи, я слишком давно тебя знаю. — Тебе лучше уйти, — ком сдавливал горло. — Я тебя не оставлю, — он попытался обнять меня. — Отпусти, — я высвободилась из его рук и всё же подошла к окну. — Лизи, поговори со мной, — я смотрела вниз на машины, которые пытались протолкнуться по узкой парижской улочке. Им это удавалось явно не без труда. — Я хочу побыть одна, оставь меня, пожалуйста, — чувство разочарования и надломленности, поедающее изнутри, оказалось выше моего желания казаться хорошей Лизи к которой он привык. — Не собираюсь уходить, — он подошёл ближе и взял меня за плечи. Ну почему ему нужно быть такой занозой в моей заднице именно сейчас? Я закатила глаза. — Хорошо, оставайся, но я пошла в душ, потому что чертовски замёрзла и праздновать свой день рождения откровенно говоря, не намерена больше, — я выскользнула из его рук и направилась в ванную. Он больше ничего не сказал, а я поспешила захлопнуть за собой дверь и закрыть её на замок. Почему-то мне казалось, что он попытается вломиться следом за мной, но ничего не произошло. Я даже приложила ухо к прохладной деревянной поверхности, но кажется он только лёг на кровать и включил телевизор. Значит уходить не собирается. Ладно. К чёрту. Потом с ним разберусь, решила я и сняв с себя одежду, встала под горячие струи душа. Вода правда помогала снять напряжение и смыть хоть немного ту грязь, в которую меня окунул Гарри. Почему он так поступил со мной? Почему решил так унизить? Отправил в тот чёртов ресторан с шикарным видом, а сам просто не явился? Что я такого сделала? Или это всё была игра и ему было интересно как быстро я в него влюблюсь, чтобы потом вот так позабавиться, а затем отрезать меня из своей жизни, как нелепо торчащую нитку на рукаве? Так вот знай, Гарри Стайлс, я тебя обвела вокруг пальца. Я влюбилась в тебя задолго до того, как ты об этом от меня услышал, так что твой план провалился. Вернее, я отсрочила его. Хотя, кого ты пытаешься обмануть, Лизи? Из этой игры тебе не светило выйти победительницей, уж прости. И опять в голове начал звучать слова песни: «Этой ночью ты разобьёшь мне сердце». И как бы я не старалась мыслить позитивно, было очевидно одно - если ты открыла парню свои чувства, а он тебя игнорирует уже на продолжении недели, это небольшой сигнал. Хотя нет, это просто громогласный гудок и в придачу, выброшенный огромный красный флаг о том, что ты ему безразлична и нужно двигаться дальше. Он не приехал. И не приедет. Ты застряла одна в Париже ещё на несколько дней. Как заставить себя не чувствовать? Как искоренить из сердца то, что он туда посеял? Как не думать о нём и не мечтать как бы мы могли быть счастливы вместе? Ведь нам так хорошо было вместе. Неужели это ощущала только я? Опять столько вопросов без ответов. Я смыла огромное количество шампуня с волос, а потом подставила лицо под тёплые струи в надежде, что часть мыслей с собой унесёт вода. Вначале мне показалось, что душ помогает, но нет. Многотонная глыба переживаний снова стала давить на меня. Я открыла глаза и устремила взгляд вверх, моля какие-то высшие силы о помощи. Хоть о капле понимания что мне делать дальше. — Гарри, — тихо прошептала я. — Как бы мне хотелось, чтобы ты чувствовал тоже, что и я. Чтобы был сейчас рядом, — я накрыла лицо руками и только собиралась наконец дать волю слезам, как услышала его голос. Кажется, у меня уже галлюцинации. Это не может быть правдой. Я повернулась в сторону двери, но там явно что-то происходило и я слышала голос Гарри. И Алекса. Я быстро закрутила кран и открыв дверь душа, схватила полотенце. Но вытираться уже не было времени, потому что… О, Господи… Закрутив кое-как вокруг тела мягкую махровую ткань, я выскочила из ванной. И моим глазам открылась сюрреалистичная картина, словно в замедленной съёмке. Алекс пытается ударить Гарри в лицо кулаком, но вместо это попадает в его плечо, Гарри отшатывается но быстро сориентировавшись, заезжает Алексу прямо в челюсть. Тот падает на пол, чуть ли не к моим ногам. Не могу поверить своим глазам. Что он тут делает? — Элизабет, — я едва узнала голос Гарри, он был больше похож на рык дикого зверя. — Гарри, — не так я представляла нашу сегодняшнюю встречу. — Какого чёрта, Элизабет? — Заорал он, разведя руки в стороны. — Я ждала тебя, — вид его разочарованного лица практически не давал выдавить и слова. — Я вижу, — он махнул в сторону Алекса, тот кажется, начал приходить в себя. — Чёрт! — Гарри сцепил зубы и сжал кулак, приближаясь ко мне. На секунду мне показалось, что он сейчас врежет и мне, я даже прищурила глаза, но вместо этого он снова издал тот дикий животный рык и заехал кулаком в стену. Видимо, это было слишком больно, потому что он отвернулся и стал трясти рукой, держась за запястье. — Ты в порядке? — Я попыталась взять его за руку, но он отдернул её. — Скажи только одно, почему он? Зачем? Я ведь, — Гарри замолчал и запустил пальцы в волосы. — Всё не так… я не… мы не… он просто приехал поздравить меня с днём… — Ах, да, — Гарри достал из внутреннего кармана своего темно-зеленого пальто какой-то продолговатый футляр и швырнул об стену прямо возле меня. — С днём рождения! — Гарри, пожалуйста, дай всё объяснить, — я протянула руку вперёд и сделала шаг ему на встречу, другой придерживая полотенце. — Лизи, не думаю, — моего плеча коснулся Алекс. — Что это хорошая идея. Давай я с ним разберусь. — Ещё раз тронешь её и я сломаю твою руку! — Заорал Гарри, шагая к нам. — Гарри, не трогай его, прошу, — я коснулась груди Гарри в попытках остановить, ощутив, как громыхает его сердце через ткань белой рубашки. — Я всё понял. Катитесь вы оба к чёрту! — Он презрительно окинул моё влажное тело в одном полотенце взглядом и резко развернувшись, зашагал прочь. — Нет, стой! — Я бросилась за ним следом в коридор. — Возвращайся к своему идеальному парню, Элизабет! Ты мне противна! — Но между нами ничего не было! — Заорала я в ответ. — И именно поэтому ты была в душе, а сейчас стоишь в одном полотенце, потому что ничего не было? — Всё совсем не так! — Тогда как?! Какого чёрта он делает в твоем номере, пока ты в душе? — Потому что ты не пришёл… — прошептала я. — И ты решила отомстить мне и переспать со своим бывшим парнем?! Или он бывшим никогда и не был?? — Что ты несёшь? — Это так называется ты любишь меня?! — Не смей использовать мои же слова против меня! Я их сказала потому, что действительно так чувствую, только видимо это не взаимно. Это ты не отвечал на мои звонки и вёл себя, как какой-то трус! — Тогда какого черта по твоему я приперся сюда?! Сказать привет подруге? — Наверное трахнуть просто некого было? — Что ты? — Он замолчал и только махнул рукой. — Знаешь, я был лучшего о тебе мнения, а ты оказалась... как все, — он развернулся на каблуках и быстро зашагал по коридору. Это было так похоже на мой самый страшный сон, из-за которого я столько раз просыпалась в холодном поту. Только это не сон, он правда уходит от меня. — Гарри! Стой! — Я бросилась бежать за ним пока он ещё не успел сесть в лифт. — Что ещё? — Это был не его голос. Он будто хлестнул меня по лицу этими словами, оставляя за собой порезы. — Гарри, не уходи, — прошептала я, силой проглатывая ком, который сжал моё горло. — Я люблю тебя, — я смотрела не моргая в его глаза. — А ты, оказывается и правда отличная актриса, Элизабет, — силой выдавил он улыбку. — Иди расскажи это тому, кто остался в твоём номере. — Он для меня ничего не значит, это всё какая-то дурацкая ошибка, — я попыталась взять его за руку, но он её отдёрнул и вошёл в уже приехавший лифт. — Ты права. Это всё было ошибкой, — двери начали закрываться, а я не имела ни малейшего понятия что мне ещё сделать. — Гарри… — по моим щекам ручьями хлынули слёзы. — Не устраивай сцен, — он отвернул от меня лицо и запустил пальцы в волосы. Двери лифта закрылись. — Я люблю тебя… — прошептала я ему вслед и обхватила себя руками, потому что только сейчас поняла, как дрожало всё моё тело, словно в лихорадке. То ли от нервов то ли потому, что я стояла в коридоре отеля в одном полотенце и с мокрыми волосами. — Я люблю тебя, — снова повторила я тому, кому мне больше не суждено сказать эти слова. Я накрыла рот рукой, сдерживая свои рыдания, которые рвались из меня наружу. Практически не видя из-за слёз, куда иду, всё же направилась в сторону своего номера на ватных ногах, стараясь держать себя в руках изо всех сил. Собрав всю свою силу в кулак, я толкнула тяжелую дверь и вошла в своё укрытие. — О боже мой, Лизи! Что с тобой? — Глаза Алекса расширились от ужаса. Понятия не имею, какую сейчас картину я представляла, но меня всю трясло, челюсть болела от того, как ударялись друг о друга зубы, а плечи мои будто свело судорогой и я не могла их расправить, потому что боль, которая шла изнутри, растекалась по всему телу, поражая черным ядом каждую клеточку моего тела. — У меня…. — и тут я заревела просто в голос, как какой-то раненый зверь. Мне самой стало страшно, но было слишком сложно думать, чтобы беспокоиться о том, что Алекс может обо мне подумать. Мне так всё равно сейчас. Как же мне всё равно… Крики вырывались из меня один за другим, я рухнула на небольшой диван и схватив подушку, накрыла ею лицо, продолжая реветь в неё, словно она хоть как-то могла заглушить ту боль, что разворотила в моём сердце настоящий вулкан. Не знаю, как долго Алекс там просто стоял и смотрел на это подобие меня, но когда слёзы, казалось стали заканчиваться, оставляя после себя только пустоту и огромную зияющую дыру в груди вместо сердца, он осторожно положил мне на спину ладонь и стал так нежно и медленно поглаживать, будто боялся, что я сейчас рассыплюсь, как надколотая хрустальная ваза. Сначала мне даже показались его прикосновения успокаивающими, но потом… я резко вскочила на ноги и помчалась в ванную, зажав рот рукой, как раз вовремя, потому что меня вывернуло просто наизнанку. Трясущейся рукой я вытерла губы тыльной стороной ладони и опустилась на холодную плитку возле унитаза. Это ещё что за чертовщина?