Рейчел поет

Рейчел поёт. Стоит в луче света от старенького прожектора на маленькой сцене в Маккинли Хай, Лайма, Огайо. Но ей чудится – она на Бродвее, об этом кричат все афиши, люди раскупили билеты, толкаясь в очередях и спеша успеть. И вот теперь они здесь, и Рейчел поёт. Рейчел поёт. Идеальное платье – чуть колышется от сквозняков и её легких шагов, идеальная прическа – волосок к волоску, идеальная мимика – Рейчел столько репетировала это выступление, что ошибиться попросту не может, все отработано перед зеркалом, доведено до автоматизма, до идеала. И теперь, когда не нужно думать обо всех этих мелочах, Рейчел поёт. Рейчел поёт. Звонкий голос летит к потолку, отражается от стен, сталкивается с собственным эхом и вырывается за пределы здания, города, штата, страны, планеты. Ему нипочем границы, голос Рейчел везде, в каждой точке необъятной вселенной. И на самых далёких планетах существа, похожие и не похожие на людей, замирают, закрывают глаза, впитывая эти звуки как благодать. А Рейчел поёт. Рейчел поёт. Люди украдкой вытирают слезы, сжимают покрепче ладони любимых. Распускаются цветы, веселее заливаются птицы. Эльфы перелетают с лепестка на лепесток, а феи дарят неисчезающие подарки крёстным, которые больше могут не бояться наступления полуночи. Даже сама ночь отступает, воздух становится прозрачным, темнота переливается десятками ярких огней – нотами магии, ведь Рейчел поёт. Рейчел поёт. И кажется, что время бежит непозволительно быстро, его не хватает, совершенно непозволительно не хватает, чтобы полностью насладиться теми эмоциями, что сквозят в каждом звуке. И хочется остановить бег часов, полёт ветра, замедлить вращение планеты, чтобы оттянуть тот момент, когда ей придётся замолчать, когда песня закончится. Но это будет позже, а пока Рейчел поёт. Рейчел поёт. Финн улыбается, скользит взглядом по лицу и фигуре, по стройным ножкам и тонким пальцам с яркими аккуратными ноготками, по сверкающим волосам, лежащим по плечам мягкими волнами. Он видит её на сцене и одновременно дома в ванной, в спальне, в гостиной – перед зеркалом, с расчёской в руке вместо микрофона. Он помнит волнение, слёзы, недовольство, когда что-то получалось не так, как хотела она. Помнит, как выходил, едва слышно прикрывая за собой дверь, чтобы не мешать, не раздражать, не отвлекать, не скользить тенью в зеркале позади неё. Помнит, как видел её лишь поздним вечером перед сном или за обеденным столом во время ужина – все остальные минуты и часы Рейчел посвящала репетициям перед этим выступлением. И теперь Финн понимает – всё не впустую, всё было правильно. Главное, что Рейчел на сцене, что Рейчел – поёт. Но музыка утихает, последние звуки её голоса теряются в аплодисментах и криках “Браво!”, Финн встаёт вместе с остальными зрителями – как раз вовремя, чтобы увидеть, как Рейчел, зардевшись, кланяется и убегает за кулисы. Зрители ещё не успевают усесться обратно на места, а сияющая Рейчел уже подскакивает к Финну, обнимает, прижимаясь головой к груди, замирает, вдыхая знакомый аромат одеколона и геля после бритья, успокаивается. – Ты замечательно выступила, малышка, я горжусь тобой, – Финн ласково проводит ладонью по волосам и крепко обнимает в ответ. И счастливая Рейчел не ворчит, что он может испортить её прическу или помять платье, поднимает голову и смотрит ему в глаза: – Правда? А бабушка будет гордиться? Финн улыбается ещё шире, морщины в уголках его глаз становятся глубже – он знает, что для Рейчел нет большего кумира. – Конечно, будет. Уверен, она обязательно скажет тебе об этом сразу же после собственного выступления. Десятилетняя егоза довольно кивает, отпускает деда и переводит взгляд на сцену, куда под бурные овации уже выходит бывшая выпускница Маккинли Хай, звезда Бродвея Рейчел Берри-Хадсон.