Дилетант идёт по следу.

Приняв успокоительный порошок, Нина Аркадьевна отклонилась на подушки в ожидании облегчения. Нервы были на пределе: уже какой день её терроризировал дух инженера Буссе тихим шёпотом, в котором угадывались слова «убийца, ты убила меня». Они почти круглосуточно преследовали её повсюду. При этом ей делалось так тяжело и страшно, что хотелось бежать без оглядки. Свечки, поставленные ею в церкви за упокой его души, и молитвы не имели действий. Инженер продолжал террор. И однажды пришедшая в голову мысль – пойти к Мироновой за помощью - вдруг блеснула для неё лучом надежды на спасение. Анна поговорит с Эрастом Петровичем и узнает, чем она может заслужить у него прощение. Её уже не так страшили унижение и тюрьма, как большая вероятность сойти с ума и оказаться в лечебнице. Нина Аркадьевна промокнула платочком набежавшие от жалости к самой себе слёзы и тут же вздрогнула. Со стороны окна послышался скрежет, и за стеклом на карнизе возник рыжий облезлый кот. Он спрыгнул на козырёк с ветки дерева, растущего вблизи дома. И не боясь высоты, задрал заднюю ногу и принялся вылизывать грязную, свалявшуюся шерсть. -А ну, брысь отсюда! Тебя ещё мне не хватало, - шикнула женщина, садясь на диване. От крика кот поднял голову и безразлично глянул в её сторону. Несколько секунд следил за ней зелёными глазищами, а потом вернулся к прерванному занятию, словно и не его гнали прочь. Наглость животного разозлила Нежинскую, от гнева она даже забыла о головной боли. Вскочила с дивана, резко открыла окно, намереваясь проучить наглеца, столкнув его вниз. Но кот, увернувшись от её рук, заскочил в комнату и устроился на подушках. -Пошёл вон! Убирайся! – неистово крикнула Нина Аркадьевна, хватая со стула трость, забытую Разумовским, и подойдя ближе, замахнулась. -Мя-у, - протяжно взвыл кот и, поднявшись на лапы, пригнул голову. Его хвост жёсткой плетью забил по обивке дивана. Шерсть вздыбилась, а уши прижались к голове. — Мя-у, - повторило животное, напрягая лапы. -Ты ещё смеешь мне угрожать?! – Нежинская не успела сделать и шага, как кот мячиком подпрыгнул вверх и вопреки закону физики не приземлился обратно на диван, а шипя полетел в её сторону, сопровождаемый хохотом Буссе. И, зацепившись когтями за подол платья, истошно заорал. Не уступая воплям животного по тональностям, Нина Аркадьевна завизжала и ринулась в коридор, ища спасения. -Чёрт возьми, что за дурдом у меня творится? – из дверей одной из комнат, тянувшихся по проходу, вышел Разумовский. — Нина Аркадьевна, да ради бога, что вы устроили? -Снимите, снимите с меня этого кота, - подлетев к князю, потребовала женщина и указала на подол. -Боже, откуда вы взяли это чудовище? – смеясь, Кирилл Владимирович схватил за шкирку кота и, отцепив его когти от ткани, передал слуге, вышедшему из комнаты. — Выгоните его на улицу, в доме ему не место. Так откуда он у вас? – обернулся князь к Нежинской. - Из открытого окна в комнату запрыгнул, - почти не соврала она и только тут обратила внимание, что князь в белой фрачной паре. — По какому случаю вы в таком виде? У кого-то бал? -Нет, я еду к Мироновым получать отказ на своё предложение руки и сердца, - загадочно хмыкнул князь и ударил белыми перчатками по раскрытой ладони. -Смею спросить вас, Кирилл Владимирович, а вы ничего не перепутали с выбором наряда? – нахмурив брови от непонимания ситуации, поинтересовалась Нина Аркадьевна. В её голове не укладывалось, зачем так пафосно одеваться, если помолвка не состоится. — Вы же вроде за отказом едете, или я чего-то не понимаю? -Ха-ха, - запрокинув голову, раскатисто рассмеялся князь и, отступив на шаг, пропустил в комнату двух служанок: одну, несущую в руках пышную пуховую подушку, а вторую со стопкой постельного белья. — Нет, я ничего не перепутал, просто хочу заранее обеспечить себе ручательство Марии Тимофеевны. Явлюсь в дом Мироновых в таком виде и попрошу Анну выйти со мной в сад, как бы та ни артачилась, маменька настоит на нашей прогулке. И тогда у меня всё сложится. -Что сложится? – переспросила Нина Аркадьевна, предчувствуя каверзу со стороны Разумовского. Он не любил, когда что-то шло наперекор ему, а если такое случалось, то князь всевозможными путями достигал желаемого. — Ну не тяните же, говорите. -Мы с ней выйдем в сад, и …- Разумовский выставил вперёд свою руку. — Узнаёте перстень? Нежинская кивнула: это кольцо с мутным голубым камнем в серебряной оправе с зубчиками она уже наблюдала у него на пальце на маскараде. В тот вечер от неизвестного недуга прямо во время танца скончался видный деятель России, ярый противник договоров с Англией. А буквально за час до этого, его руку горячо пожимал Кирилл Владимирович. — Вы, что ж, намерены отравить девицу? -Фи, Нина Аркадьевна, как черны ваши мысли, - Разумовский скорчил комическую мину. — Я всего лишь царапну ей ладонь, целуя пальчики при приветствии. Данная безделушка тем и хороша, что дозирует яд, затаённый под камнем. Принцип действия не замысловат: сильней надавливаешь на камушек, сильней кончик иглы, отмеченный ядом, впивается в жертву. Я же лишь хочу едва коснуться кожи Анны, чтоб лишить сознания. -Хорошо, а дальше, что? -Дальше приношу одурманенную барышню к себе в усадьбу, и доктор ставит ей неутешительный диагноз – одна из разновидностей летаргии. А спустя неделю мы с Анной Викторовной покидаем Россию как молодожёны. -Подобного бреда я в жизни не слышала, - объявила Нежинская и заглянула в комнату, возле которой они стояли. Там приготовления шли полным ходом. Перестилалась большая, широкая кровать, менялись свечи в шандале, на туалетный столик устанавливалась ваза с белыми розами на длинных стеблях. И служанки, по всей видимости, дополнительно нанятые князем, распаковывали коробки, прибывшие из магазина с женскими мелочами. — Во-первых, Милц в жизни не поставит ложный диагноз, уж очень он щепетилен. Во-вторых, неужели вы вообразили себе, что родители Мироновой безропотно оставят у вас дочь? Чушь, отец немедля потребует перевести её домой. Ну и в-третьих, самая уморительная часть вашего плана. Я так понимаю, Кирилл Владимирович, вы намерены венчаться? Разумовский с хитрым выражением на лице кивком потвердил правоту её слов. -Ну тогда объясните мне, как именно вы собираетесь спящую Анну представить перед венцом и обществом? -Отвечаю по порядку: Милц не единственный доктор в Затонске, помимо него есть ещё Головин. Вот он и окажет мне услугу и поможет уговорить Виктора Ивановича оставить дочь там, где она находится. Относительно брака Жан свёл меня с доктором Витковым, некогда ведущим практику в больнице. Признаюсь честно, поначалу я скептически отнёсся к его способу лечения – гипнозу, но потом понял открывающиеся перспективы. И оставил его при себе на жаловании, сняв квартиру. Вот пришло время Виткову отработать потраченные на него деньги. Он должен будет внушить за неделю Анне Викторовне необыкновенную любовь ко мне. -Браво, ваше сиятельство. Я даже не подозревала, что вы способны на такое коварство, - восхитилась Нежинская. — Однако есть маленькое но. Штольман. Прознав, что Анна у вас, он всенепременно найдёт способ увидеть девицу, и той недели, которую вы себе наметили для приручения Мироновой, у вас не будет. - Через несколько часов я покончу с этим Штольманом. Я пристрелю его на дуэли в парке у старого дуба. Сердце Нины Аркадьевны пропустило удар, но тут же вновь ровно забилось в груди. Её испуг сменился полным одобрением поступкам князя, Штольман не смел пренебрегать ею. — У меня к вам просьба. -Нет, я сказал, он умрёт, и ничто не заставит изменить моё решение, - и Разумовский не очень любезно выхватил из рук Нежинской свою трость. -Вы сначала выслушайте меня, а потом отказывайте, тем более просьба касается Анны, не сыщика. -Интересно, что вы хотите от неё? -Ничего такого, чего она не может выполнить. Переговоры с духами — это же её вотчина? -Вы опять за старое?! – Кирилл Владимирович раздражённо махнул рукой. — Нет здесь никакого Буссе. -Ну конечно, если он вам по ночам не мешает спать и не обвиняет в своей смерти, значит, его нет. Почему вы не верите мне? -Ладно, - согласился Разумовский под напором обвинительных речей. — Я дам вам время переговорить с Анной Викторовной перед вашим отъездом в Петербург.

<center>__ Разумовский, прибывши в дом к Мироновым, вместе с слугой вошёл в трапезную, где семейство в полном составе сидело за столом, накрытым к чаепитию. В воздухе носились отголоски минувшей грозы. Анна прятала припухшие от слёз глаза. Мария Тимофеевна в раздражении сжимала губы в тонкую полоску и лихорадочно кончиком чайной ложки постукивала по скатерти. Виктор Иванович казался спокойным, но князь отметил, как глава семейства нервно намазывает масло на белую булку. А Пётр Иванович с явным порицанием смотрит на племянницу. -Прошу прощения, мой визит, кажется, не вовремя, - проговорил Разумовский со всей учтивостью. — Тогда не смею обременять вас своим присутствием. Всего доброго, - он повернулся, чтоб идти к двери. -Ваше сиятельство, вы не можете нас обременить, мы всегда рады, - голос Марии Тимофеевны не дал ему покинуть пределы столовой. — Прошу, присоединяйтесь к нам. Правда, же, Виктор? -Да, да присаживайтесь, Кирилл Владимирович. В словах старшего Миронова Разумовский не уловил радушия, скорей, досада сквозила в его приглашении, но князя это не остановило. Он обошёл стол, ловя на себе любопытствующие взгляды семейства, и, отодвинув стул рядом с девушкой, занял его. Перед ним тут же поставили чайную пару, и служанка, прислуживающая у стола, налила заварки. -Анна Викторовна, вы, как всегда, обворожительны. Позвольте поцеловать вашу руку, - и взяв её за пальчики, притянул к губам. -Ай, больно! – воскликнула девушка и, отдёрнув руку, посмотрела на ладонь. — Вы поцарапали меня своим кольцом. -Извините, я немедля его выброшу, - и Разумовский, стянув перстень, убрал его в карман. — Позвольте спросить, почему ваши глаза на мокром месте и что с запястьями? Анна грустно улыбнулась и произнесла: - Не обращайте внимания, обычное родительское недопонимание, а руки пустое, ничего страшного. -Родительское недопонимание?! – истерично взорвалась Мария Тимофеевна и расплескала чай из чашки в своей руке. — Интересно, а как понять то, что твою дочь привозит полицейский, когда ты уверена: она ещё спит в своей постели, - и со звоном поставила фарфоровую чашку. — А ещё в процессе разговора уясняешь, что она всю ночь ловила преступников! Нет, Анну непременно нужно выдавать замуж, или я умру раньше времени от её выкрутасов! -Маша, Кириллу Владимировичу не интересны наши семейные проблемы, - попытался урезонить Виктор Иванович жену. — Давайте поговорим о чём-то другом, - и после паузы, затянувшейся на добрую минуту, спросил. - Кирилл Владимирович, вы не слышали цен на сено? Со стороны младшего Миронова донеслись звуки, похожие на бульканье, и когда князь перевёл на него взгляд, то увидел, что тот, отстранив от себя чашку, утирает рот салфеткой. -Простите, - повинился Пётр Иванович, перехватив взгляд. — В горле запершило. -Такими вещами занимается приказчик, я же прицениваюсь к механическим изделиям, - кивнул Разумовский на извинение, давая втянуть себя в пустой разговор. — Хочу заказать несколько машин из Англии. Прогресс семимильными шагами двигается по миру, и только у нас всё по старинке. Привыкли выезжать на крестьянском горбу. -Да, да, как вы правы, - поддакнула Мария Тимофеевна с умным видом. — Простите, ваше сиятельство, а почему на вас фрак? На торжество направляетесь? -Собственно, мой визит к вам обусловлен желанием довершить разговор. Вчера я не с того конца начал, однако сегодня, надеюсь, заполучить благосклонность Анна Викторовны. Разрешите прогулку в саду? -Она наказана, - безапелляционно заявил глава семейства. — Месяц её ноги не будет на улице! Хватит, нагулялась, - и он в гневе ударил кулаком по столу, заставив подпрыгнуть посуду. — Посидит дома под замком, никаких балов и развлечений! -Папа! Целый месяц?! – вскричала Анна. -Всё, я сказал! -Ну, Виктор, сделай исключение для Кирилла Владимировича, - засуетилась Мария Тимофеевна. — Позволь Анне прогулку. -Ладно, пусть идёт, - сменил гнев на милость старший Миронов под умоляющим взглядом жены. — Но недолго, на улице холодно. Кивнув на прощанья обоим братьям Мироновым и приложившись к ручке Марии Тимофеевны, Разумовский поспешил на улицу. Спустя пятнадцать минут, кутаясь в тёплое пальто, Анна присоединилась к нему. -В какую сторону пойдём? – спросила она. -Пойдёмте к моей усадьбе. Я хочу кое-что показать вам, - соврал князь. -Ваше сиятельство... - заговорила девушка, когда они вступили под деревья и пошли вдоль дорожке. -Кирилл Владимирович, - поправил Разумовский. — Если вы, конечно, всё ещё считаете меня своим другом? -Другом - да, но не более. Поймите, для меня брак без любви не существует. Я не смогу жить с нелюбимым из жалости к его чувству. Мне кажется, это унизительно, а вы достойный человек, и я не хочу обижать вас. -А почему именно из жалости? – искренно удивился Разумовский. — Вы можете выйти за меня в знак благодарности. Обещаю, мы объедем весь мир, и вы собственными глазами увидите Лондон, Париж, Рим. Да что там, куда захотите, туда и махнём, денег хватит. Вы ни в чем не будете знать от меня отказу, любой ваш каприз тут же исполню, - проникновенно произнёс он и, зайдя вперёд, взял Анну за руку. — А главное, как я уже обещал вчера, помогу с даром. Найму лучших консультантов. -Кирилл Владимирович, - Анна отвела глаза в сторону. — Из благодарности я могу вышить вам подушку или нарисовать ваш портрет, но никак не вручить свою жизнь. Не считайте меня экзальтированной дурочкой, воспитанной на французских романах, однако брак без любви - нонсенс, по крайней мере, так говорит моё сердце. -Анна Викторовна, - князя начала злить чушь, которую несла собеседница. — Вы прекрасно понимаете, сердце — это всего лишь человеческий орган, как то почки, печень и прочая требуха, и они не могут разговаривать. Так что все ваши витиеватые изъяснения именно восторженная дребедень. Разум и только разум отвечает за наши поступки, мысли и желания. И, к тому же, многие заключают браки, руководствуясь голым расчётом. Анна Викторовна…. - Кирилл Владимирович, - оборвала девушка Разумовского, забирая из его пальцев руку. — Нам, по всей видимости, друг друга не понять, у вас своя точка зрения на супружество, у меня своя, и я её в угоду вашей менять не собираюсь. Всего доброго, - развернувшись, девушка шагнула к началу дорожки, но покачнувшись, остановилась. — Что-то мне нехорошо, Кирилл Владимирович, вы не предложите свою руку, чтобы опереться? -Извольте, - но он не двинулся с места, а стоял и смотрел, как Анна дрожит и чуть пошатывается на тропинке. Её непроходимая глупость довела его до белого каления, отчего князь не спешил с помощью. — Как можно в конце девятнадцатого века верить в говорящие сердце! Деньги и только деньги - вот девиз нынешнего столетия, а чувства - удел неимущих, больше они всё равно не могут предложить, - думал Разумовский, ожидая, когда Анна потеряет сознание. Наконец, ноги девушки подогнулись, и она упала без чувств на гравий. Тогда князь, миновав дистанцию, разделяющую их, приблизился к своей жертве и, присев на корточки, задрал рукав пальто и платья. Размотал перевязку с её запястья, нащупал пульс. Он был ровным и спокойным, без перебоев. -Жан, - крикнул Разумовский. -Ваше сиятельство, - подручный тут же появился из-за ближайшего дерева. -Забирай её, - князь кивнул на Анну, поднимаясь на ноги. Жан немедля взвалил девушку на плечи и быстрым шагом двинулся вперёд к усадьбе. Разумовский, приотстав, пошёл следом. Дома он оказался через двадцать минут и, не успев отдать слуге пальто, увидел входящего Головина, размахивающего докторским чемоданчиком. -Почему опоздали? Мы же договаривались, вы должны были прибыть ровно в пять, - холодно поприветствовал его князь. -Не гневайтесь, Кирилл Владимирович, - примирительно произнёс Головин, расставаясь с верхней одеждой. — В Затонске такое творится, уму непостижимо: пожар в городском собрание, облава на Круча и смертоубийство Виткова. Как же я мог обойти мимо таких событий и не обсудить их за рюмкой чая. У нас тут похлеще, чем в столице жизнь кипит, теперь будет о чём родственникам в Калугу написать. -Что вы сказали, повторите? – с ужасом потребовал князь, надеясь, что ему только послышалась фамилия Виткова. -Говорю, у нас тут похлеще, чем в столице жизнь кипит, теперь будет о чём родственникам в Калугу написать, - озадаченно повторил доктор. -Нет, не то! Чьё смертоубийство вы упоминали? -Виткова, бывшего мозгоправа из психиатрической больницы. -Кто вам про него рассказал? -Я знаком с хорошим человеком из полиции, вот он и поведал мне последние новости. А что? -Идите к больной, - Разумовский сделал знак слуге проводить Головина к Анне. — Чёрт, все планы коту под хвост! – и, оставшись один, присев на ступеньки, стал обдумывать своё положение. — Без способностей Виткова Анну не заставить выйти за него замуж. Соблазнять её богатством и помощью с даром бессмысленно, девица чётко показала ему свою жизненную позицию. Угрозы тоже не выход, и тогда оставалось одно… Приняв решение, Кирилл Владимирович встал и, вихрем пролетев по лестнице, ворвался в комнату, отведённую Анне. -Доктор, планы меняются: никаких возбуждающих и тонизирующих, готовьте снотворное. -Кирилл Владимирович, вы отдаёте себе отчёт, чем ей это грозит? Девица может вообще не очнуться, если я не выведу её из сонного состояния. А вы предлагаете усугубить положение, опоить ещё и снотворным. Не-е-ет, - затряс он головой. — Я отказываюсь участвовать в афере, ваше сиятельство, - и поставил на столик аптекарскую бутыль с прозрачной жидкостью внутри. — Хотите угробить девицу, то без меня. -Пять тысяч сверх полученной вами суммы, - холодным тоном расчётливого дельца предложил Разумовский. — В противном же случае ваш труп найдут в овраге, а семья останется без кормильца. -Десять, - нервно мигнув чёрными глазами, потребовал Головин. -Семь, и снабжаете меня снотворным на два дня. Это моё последнее слово. -Умеете же, Кирилл Владимирович, уговаривать. Вот что ни говори, умеете, - льстиво закудахтал доктор, выливая в вазу готовое снадобье. — Вы правы, что с ней станется, организм молодой, справится, никуда не денется. Пусть спит, - поднял с пола свой саквояж и, пристроив его на край стола, раскрыл. Порывшись в его недрах, вынул на свет несколько коробочек. — Я могу попросить воды? -Эй, кто там, принесите доктору холодного кипятку, - выглянув в коридор, истребовал князь и наткнулся взглядом на Нежинскую, маявшуюся под дверью. -Что происходит? – спросила она. - Виткова убили, всё летит к чертям! Где Жан, мы готовимся к отъезду? -В своей комнате я видела, как ему несли ужин. А как же моя просьба? -В данный момент меня она меньше всего заботит, - и, оттолкнув Нежинскую, ринулся вперёд. -Но Буссе, он же сведёт меня с ума! – взвизгнула она, семеня рядом с князем. -Ну если так, то поезжайте с нами, - предложил Разумовский и, остановившись возле нужной двери, распахнув её, забежал в комнату Жана. Тот устроился за столом с повязанной вокруг шеи салфеткой, и с наслаждением уменьшал численность рябчиков, выложенных на серебряном блюде под красное вино. При виде входящего он избавился от трапезного аксессуара, встал. -Жан, записка Мироновым отослана? – спросил Разумовский. -Как приказывали. -Тогда так, немедля скачи в усадьбу соседей и выкради паспорт Анны Викторовны. Я думаю, долго его искать не придётся, если посетишь кабинет старшего Миронова. Он располагается в левой части дома на первом этаже. Планы изменились, мы сразу после дуэли отправляемся в Лондон. -Ваше сиятельство, к вам с визитом семейство Мироновых, - доложил слуга. -Хорошо, проводи их к доктору, я сейчас. Мужчина, поклонившись, вышел, а князь, спустившись в людскую и дав распоряжения на грядущий день, появился в покоях «больной», приняв соответствующий моменту вид. Его скорбная мина была сообразна беспокойному томлению, застывшего на лицах Мироновых, собравшихся вокруг постели Анны и внимавших словам Головина. -Нет никакой надобности в дополнительных консультациях. Я монограмму написал именно о летаргии и знаю болезнь во всех её направлениях. Ваша дочь, скорей всего, претерпела сильнейшие нервное перенапряжение, и вот от этого её организм дал сбой, погрузился в лёгкий летаргический сон. -А сколько он может длиться, этот ваш сон? - с тревогой в голосе спросила Мария Тимофеевна, сидевшая на краю постели и сжимавшая в пальцах безвольную руку дочери. -Сложно сказать, продолжительность летаргии бывает разной. Приступ может длиться от нескольких часов до десятков лет. -Ах, - от испуга задохнулась женщина и залилась слезами. - Мария Тимофеевна, ну что вы сразу, я имел в виду болезнь в общем контексте. А ваш случай обладает лёгкой формой, у больной обнаруживаются расслабление мышц, дыхательные движения и прощупывается слабый пульс. И также если оттянуть веко, то мы сможем увидеть периодические перемещения глазных яблок и присутствие зрачкового рефлекса на свет. При тяжёлом же состоянии больной проявляет признаки смерти: бледность и холодность кожных покровов, отсутствие реакции зрачков и дыхание. -И что же делать, как вывести Аннет из сна? – спросил Пётр Иванович. -Нужно поддерживать организм больного, соблюдая гигиену, давать пищу, воду и жизненно необходимые витамины до момента пробуждения. И вдобавок к этому присовокуплять импульсы извне — различные массажи с регуляцией болевых ощущений от умеренных до сильных и общаться с ней. -Хорошо, но всё это можно делать и в комнате Анны, - нахмурено проговорил Виктор Иванович. — Почему вы, доктор, запрещаете забирать дочь домой? -Понимаете, как же вам это объяснить, - и Головин, схватившись за нижнюю губу, оттянул вниз, задумался, не зная, что соврать. А потом, словно очнувшись, отпустил её. — Существует мнение, что болезнь очень заразна, так что не дразните гусей и не навлекайте беды под вашу крышу. Оставьте барышню там, где она есть. - Но, доктор, мы не можем злоупотреблять гостеприимством Кирилла Владимировича, - возразил старший Миронов. — Час, два, но вы же не назвали никаких определённых сроков. -Виктор Иванович, насчёт этого не переживайте, Анна Викторовна может оставаться под сенью моей крыши, сколько потребуется. И к тому же, я хочу вам сообщить, ваша дочь согласилась быть моей женой. Мы с ней нашли точки соприкосновения и договорились стать счастливой парой. И скептическое «ОДНАКО» младшего Миронова потонуло в восторженном вскрике Марии Тимофеевны.