Начало чего-то...

Эмма

Часто ли, и при каких обстоятельствах, взрослый человек ощущает себя таким же беззащитным, как маленький ребенок? У каждого ведь есть свои, потаённые, страхи, и не обязательно они будут чем-то подкованы. Человек может чувствовать дискомфорт и некую панику без весомых на то причин. Как сейчас, Эмма, она не могла понять, что напрягает её в этом месте, в этой ситуации и в этом человеке, но все, чего хотелось на данный момент, это забиться в какой-нибудь уголок, где никто не сможет достать. Забиться туда, и не выходить, ни при каких обстоятельствах, по крайней мере до тех пор, пока не увидит хотя бы одно знакомое лицо, пусть даже того паренька, с которым уезжала из города. Да, не самое приятное «знакомство», но всяко лучше, или это было иллюзией. Нервно сглотнув, блондинка все же опустилась на предложенную ей кушетку, и даже сделала несколько глотков чая, все же организм требовал сил для полноценной работы, а что их восстанавливает лучше, чем еда и питье? — Я здорова, меня не кусали. А тому парню, который. в изоляторе? В общем, ему правда нужна помощь, он, кажется выбил плечо, и он тоже не заражен. По крайней мере не был, пока мы не встретили военных и они не увезли его. — все же стоило попытаться, вдруг это сработает и ей можно будет избежать осмотра. Тщетно. Стиснув зубы, Уоллес нехотя вытерпела все нужные ей процедуры, и уже поправляла одежду, когда в кабинет снова влетела медицинская сестра, что-то спешно тараторя доктору. Из всего, что было сказано, девушке удалось уловить только то, что его ждут в операционной, и какая-то САМА ОНА, приказала сделать все, как надо. Вопросов задать она не успела, поскольку была спешно, и довольно грубо, уволочена в одну из палат. Светлые стены, тумба с настольной лампой, больничная койка, уличный свет, с трудом пробивался в небольшое окно, которое выходило на стену какого-то здания. Вздохнув, блондинка все же уселась на койку, принимая импровизированную позу лотоса и прижимая подушку к груди, она прикрыла глаза, стараясь прислушаться и уловить каждый звук. Насколько девушка знала, в больницах, между палатами, стены всегда были тонкими, и если захотеть, можно было бы понять, есть ли у тебя соседи. Но здесь — ничего, абсолютная, непоколебимая, тишина, словно она находилась тут совершенно одна. Неужели и правда здесь больше не было людей? Или стены и правда довольно хорошо изолированы от внешних звуков? И почему это место так напоминает тюремную камеру, только решетку вместо двери поставить, для полного соответствия. Девушка не знала, сколько времени просидела так, когда услышала какую-то возню в коридоре, открыть дверь и выглянуть в коридор Уоллес не постеснялась. Да и зачем? Никто ведь не говорил, что она не имеет на это права, как и того, что обязана сидеть в палате и не выходить. Военный, что переносили бессознательного паренька, Эмма видела только в спину, из их короткого разговора, девушка уловила только обрывки фразы: -… Энди. Она… в ярости когда узнала… — глядя вслед удаляющимся военным, девушка подчеркнула, что Энди, это имя того, кто не дал ей умереть там, в музее. Вот только, кем была таинственная «она», по-прежнему было не ясно. Эмма запомнила в которую из дверей, в конце коридора, входили военные и где оставили парня, собственно туда она и пришла, спустя несколько часов, надеясь, что тот всё же пришел в себя. Нерешительно постучав, блондинка не дождалась ответа и все же вошла в палату, практически идентичную той, в которую отвели её. Взору предстала не самая приятная картина: Энди лежал измученный, бледный, с пересохшими и потрескавшимися губами, на лице парня виднелись гематомы и ссадины, рука, от локтя и до ключицы — туго перебинтована и зафиксирована, а его грудь тяжело вздымается при каждом вдохе. Видимо к нему и вызывали доктора. Но черт возьми! Когда они садились в разные машины, у парня была повреждена только рука. Какого ляда от него хотели в этом «изоляторе», неужели здесь работают такие идиоты, которые рассмотрели в нем особо опасного преступника. — Энди. — тихо окликнула его Уоллес, сделав несколько шагов вперед, но не была уверена в том, что парень её слышит. Сейчас, при всей её неприязни к нему и его поведению, девушка все же искренне сочувствовала и сожалела, отчасти, винила себя в том, что подобное произошло. Она могла выбрать другую дорогу, чтобы уехать из города.