Крылья свободы

      Сегодня обедали в замке - на улице противно моросило, мелкие капли заползали под шиворот дозорных и те зябко ежились, кутаясь в набухшие от влага плащи. Не то, чтобы здесь были так уж нужны дозорные - все же родная территория, защищенная, но командир Смит предпочитал заранее знать о приближающихся неприятностях любого вида. Тем более, что все еще существовала опасность, что городская стража наложит загребущие лапы на Йегера в обход решения военного суда. Там хватало чокнутых энтузиастов-ученых. С Зоэ они ни в какое сравнение, конечно же, не шли, но мнили себя верхом науки человечества. Хотя тот же Гриша Йегер утер всем нос всего одной вакциной, вколотой собственному сыну. Ханжи взяла у парня кровь первым же делом, пока Эрен валялся в отключке, но не обманывала себя подобные составы быстро растворяются в организме.       В замке было многолюдно. Изо дня в день подтягивался основной состав легиона разведки. Доставлялись припасы, подвозились телеги с провиантом и запасными баллонами с воздухом, за стеной они пользовались куда больше спросом, чем даже еда. Ящики с дымовыми ракетницами, в этот раз их понадобится куда больше, чем в прошлую вылазку.       В столовой было шумно, слышались разговоры, крики неумолкающих споров. Вошедший в помещение Леви ощутил резкую терпкую нотку алкоголя - кто-то явно нарывается на выговор и наряд вне очереди.       Он поморщился, повел носом в воздухе - был бы здесь Майк, уличил нарушителей в течении пары секунд, но Леви на собственный нюх тоже не жаловался - у выходцев из подземелий он не в пример острее.       Контрабандной выпивкой тянуло от стола новобранцев. Эта зелёная мелочь еще плохо разбирается в порядках, принятых в легионе. Одно из негласных правил - пить только после миссии, до нее ни-ни.       Леви уже сделал шаг к одному из самых шумных столов - новички по первой всегда шумят и выказывают безудержное веселье, хотя им просто до дрожи страшно, их трясет и лихорадит, ведь за стенами – титаны; но потом передумал, остановился. Это был стол Эрена. Вон он сидит, смущенно чешет вихрастый затылок и отталкивает протянутый стакан, с, кажется, неплохим коньяком. Не хочет пить.       Его и не заставляют. Подкалывают, смеются. Театрально машут руками, мол слабак; и все это напряженно, слегка на показ.       Леви нахмурился, припоминая.       Ах, ну да. Эти титанов не боятся, тот самый 104 выпуск, уже нюхнули пороху, почуял смрад гниющих в блевотине титана плоти и паленого на кострах человеческого мяса. Уже успели потерять друзей и пропитаться ненавистью к врагам. А тут, БАМ, и враг за одним с ними столом, но при этом – друг и товарищ, они несколько лет вместе, отлично знают друг друга. В равной части верят и не верят, мечутся между дружбой и ненавистью. Таким немного на грудь не повредит. Алкоголь снимает барьеры, ослабляет ментальные стены, приглушает принятые устои и правила, раскрывает истину. Он поможет вскрыть нарыв и разобраться в самом себе.       Пойти, что-ли, присоединиться?       Леви вздыхает, отказывается от заманчивой идеи. Пусть пьют, пусть общаются, а он после миссии тоже устроит пьянку, но уже по своему видению. И Эрвина обязательно притащит, тому тяжелее всех, пусть наклюкаеться в хлам, уже привычно полезет приставать к Петре, получит в морду от Ханджи и вырубится на коленях сердобольного Майка. А по утру будет старательно копировать самого Леви хмурым видом и зверским взглядом маньяка-убийцы.       Он подошел к раздаче, поставил поднос. Его тут же узнали, вежливо поздоровались и снова наложили двойную порцию. Боги, ему тридцать лет, он не будет больше расти! Да когда же люди поймут это!? Его не нужно откармливать, это бесполезно!       На виске капитана вздулась жилка. Офицеры в наряде побелели, сжались в кучку за столом с кастрюлями.       — Идиоты. — еле слышно прошипел Леви, но его все равно услышали, виновато поникли. Но сам он уже этого не видел, потому что шел с подносом к свободному столу, за которым уже расположилась его команда.       По позвоночнику прошлась искра боли, Леви стиснув зубы.       Спину ломит уже второй день. Даже ночью не дает покоя. Обезболивающее помогло нормально поспать, но это далеко не выход. Вряд ли он ее потянул, уж точно не он. Ушиб? Перетрудился на недавней тренировке? Или к тренировке прибавилась тщательная уборка всего штаба? Помниться, пришлось таскать достаточно тяжелые ящики со старыми вещами с одного из чердаков. Блять, он, что, баба, чтобы заработать больную спину от таскания тяжестей?!       Общая мрачность Аккермана превысила допустимый уровень и от волны его практически физического недовольство шарахнулись несколько рядовых.       Че-е-ерт…       От надоевшей уже в печенках, тянущей боли в области лопаток Леви испытал позорное детское желание заскулить. Конечно, он ничего такого не сделал, но желание все же было.       Взять что-ли выходной на оставшийся день? Легион без него не развалится? атака титанов крайне маловероятна, Эрвин вполне справится и без сильнейшего воина человечества, а он отлежится, отоспится и отдохнет.       Да, так и сделает...       Мысль сбилась, упорхнула. Ёе вынесла из головы резкой волной острой вспышки боли, резанувшей лопатки! Леви застыл на месте, замер. Пальцы до побелевших костяшек вцепились в округлые края подноса, сминая тонкий металл. Звякнули чашки, подпрыгнула ложка, часть чая выплеснулась наружу. Он не обратил внимания, прислушиваясь к собственному взбесившимуся организму.       В области лопаток вспыхнула, вспучилась боль, будто что-то зашевелилось под кожей, толкнулось в спину и накладку снаряжения, ударилось об твердую поверхность и выбило слезы из глаз.       Совершенно самостоятельно подогнулись ноги, поднос вывалился из ослабевших рук, из горла рванулся плохо контролируемый крик! Он свалился на пол, лишь чудом и силой воли не распластываясь на нем плашмя, оставаясь на четвереньках! Ремни снаряжения привычно натянулись и сделали только хуже. Сознание заволокло туманом болевого шока.       — Капрал? Капрал?!       — Капитан Леви?!       К нему рванулись с разных сторон, рухнули рядом. Терпко пахнуло вызывающими духами Ханджи, кто-то перевернул его, и Леви взвыл, изогнулся дугой, практически вставая на мостик, пытаясь не допустить контакта ледяного и твердого каменного пола с горящими плечами и лопатками! Зое отрывисто бросает, стискивая зубы:       — На живот ложите! К спине не прикасаться! — множество рук разворачивает сведенное судорогой тело, стаскивает форменную куртку, крепко держат и одновременно растягивают неподдающиеся ремни снаряжения. Леви всегда застегивал на совесть, крепко и туго, так, чтобы кожаные полоски впивались в кожу. Пренебрегал комфортом в угоду скорости, и сейчас краем полыхающего сознании дико жалел об этом, потому что спинная накладка ощущается раскаленной на адском пламени сковородкой.       Слышится чей то отрывистый мат. Леви уже плохо воспринимает реальность, плавая в багровом зареве. Потом звон вынимаемой из ножен стали и лопающийся кожи - руки у невольных помощников трясутся, мысли буксуют, это всё крайне далеко от штатной ситуации. Поэтому возня со снаряжением заканчивается просто - его разрезают в нескольких местах ножом.       Но крови на белоснежной рубашке нет.       Ханджи шипит, выдает новые команды:       — Оруо, Гюнтер, поднимайте его! Несите в комнату. Петра, в мой кабинет за морфием.       Столпивший народ хлынул в стороны, освобождая проход, и в образовавшуюся брешь сунулся паникующий Йегер:       — Что с ним? Что с капралом Леви?!       — Микаса, успокой его! Пошлите за Смитом срочно! — Ханджи двинулась за отрядом Леви, тащившего своего капитана. На мгновение затормозила рядом со столом новичков из 104 кадетского набора, безошибочно цапнула бутылку коньяка и одним махом вылила в себя пол кружки. Со стуком поставила ее на стол, обвела помещение мрачным предостерегающим взглядом. — Если информация об этом инциденте покинет пределы легиона разведки, я лично вздерну болтуна на тросах упм. Ясно?!       — Так точно! — от командного рыка у большинства автоматически сработала привычка отдать честь. И солдаты вытянулись в струнку, тараща глаза, и прикладывая к груди кулаки. Ханджи стремительно вылетела из столовой, следом за ней Армин. Он первым пришел в себя, без сомнений оставил нервного друга на Микасу и понесся за командиром Смитом, который на данный момент вообще отсутствовал в замке. Хорошо что его местоположение тайной ни для кого не являлась.       Вновь поднимается шум, перерастает в галдеж. Нервно хихикающий Конни проверяет остатки коньяка в бутылке, но ее выхватывает Жан, опрокидывает в себя, жадно присасывается.       — Эй, ты чего?       — А что, непонятно? — Кирштейн, недобро ухмыляясь, смотрит как их компания усаживается обратно за скамьи, и невесело поясняет. — Это явно что-то серьезное, раз капитана Леви так скрутило. Через неделю у нас должна быть 57 вылазка за стену. Как думаешь, что будет, если отправимся без сильнейшего воина человечества?       — Но, Жан, легион не держится на одном лишь капитане. — робко возразила Криста.       — Однако он одни стоит половины этого легиона. — мрачно подтвердил Йегер, покосился на плескающуюся жидкость в бутылке, но отрицательно мотнул головой. Ему категорически нельзя напиваться. — Узнать бы, что именно случилось…       — Ну, могу с уверенностью заявить, что это не расстройство желудка. — кисло хмыкнула Саша.       — Крови тоже не было. — Микаса сцепила руки в замок, краем глаза следя за готовым сорваться с места Эреном. Тот беспокоился и переживал, а это значит, что, несмотря на все его разногласия с капитаном, принял того в близкий круг общения, в котором до этого были лишь сама она и Армин.       — Значит будем ждать, гадать бессмысленно. — подытожил Конни.       — Надо надеяться, что капитан выздоровеет до начала экспедиции и успеет вернуться в форму. Хей, Спрингер, там еще осталось?       — Жан, ори потише, а если запалят?       — Судя по всему, нас уже запалили все, кому не лень. Давай, не боись, наливай.       И переливающаяся янтарными всполохами жидкость блеснула в свете факелов горькими, отдающими беспокойством и тревогой, искрами. ***       Кровать капрала уже расправили, с него самого стянули остатки снаряжения, сапоги и болтающуюся рубашку. По обеим сторонам его удерживают за предплечье Гюнтер и Эрд, потому что Леви судорожно мечется, его лихорадит, из уже охрипшего горло рвутся болезненные крики. Он уже явно без сознания, в открытых глазах ни грамма смысла и понимания происходящего. Его ноги, тонкие, худые, с выступающими косточками лодыжек, с трудом удерживает Оруо, чтобы капрал не покалечил ни себя ни товарищей. Ведь у того великолепная растяжка, с него станется даже без свободных рук раскидать их всех. В конечностях неожиданно много силы и яростного сопротивления, он весь взмок, даже простынь за пару минут успела пропитаться потом, а подушка с одеялом валяются небрежной грудой у шкафа.       Ханджи скидывает с себя куртку, та метко приземляется к подушке и одеялу, и присаживается сбоку, вцепляясь острым взглядом в дрожащую спину.       Крови по прежнему нет, но кожа в области лопаток вздулась, покрылась красными пятнами, кое где они налились багровой синюшностью. Она боится притрагиваться к ним, чтобы не навредить, но уже и так понимает - это не может быть абсцесс, он не способен вызвать столь сильные болевые ощущения и в особенности синяки, хотя жар да.       В комнату влетает Петра, у нее в руках уже заполненный морфием шприц, несколько баночек с самим наркотиком. Ханджи выворачивает одну из рук распластанного на постели капрала, не озабочивается жгутом, потому что на это нет времени, сходу находит и так вздувшуюся вену, и вонзает в нее иглу.       Леви дергается, но подчиненные держат крепко. Морфий ощутимо проносится обезболивающей волной по венам, утихает дрожь, а и так пустые глаза с узкими от боли зрачками, заволакивает наркотическая поволока. И они прикрываются тонкими ресницами. Парни расслабляются с облегчением, вздыхает Петра, смаргивая невольную слезу. Это не решение проблемы, это лишь временная мера, но хоть один пункт по помощи капралу выполнен.       — У него сильный жар, нужна холодная вода и тряпки. Будете сбивать температуру.       Ралл безмолвно тянет Джина за рукава куртки, и они уходят за водой и тряпками, Оруо аккуратно сворачивает одеяло с подушкой и кладет в шкаф, взамен достает еще одну простынь. Леви лихорадит, но не знобит, ему не нужны теплые вещи, но просто прикрыть почти обнаженное тело следует. Ханджи выжидает еще несколько минут, дожидаясь пока морфий полностью подействует и лишь тогда решается прикоснуться к воспаленной коже.       Зоя не считает себя полноценным врачом, у нее не было медицинского образования, лишь углубленные курсы первой помощи и активное самообучение по богатой библиотеки, доступной военным. Стезю ученого она выбрала сама, и не сильно углублялась в лечения человеческих недугов, но и не сказать, что просто пробежалась по верхам. У нее богатый опыт полевой хирургии, когда на живую обрабатываешь оторванные конечности и места с вырванными кусками мяса. Именно она неофициально властвует на небольшой группой офицеров, взявших на себя оказания первой помощи и медицинских услуг. Они таскали с собой наборы медицинских инструментов и медикаментов и были аккуратно разбросаны по строю. В экспедициях их негласно оберегали и бросали в бой в последнюю очередь. Поэтому руки у Ханджи не дрожали когда копошилось пальцами в ранах, вытаскивая обломки костей, или без малейшей анестезии отрезали прогнившее мясо. Это было необходимо, она могла это делать, поэтому не роптала и делала.       Кожа на лопатках Леви вспучилась небольшими бугорками, неровными и твердыми. Это исключало гной. Что самое странное, подкожные повреждения были абсолютно симметрично расположены чуть за лопатками, ближе к позвоночнику. Зоя никогда с подобным не сталкивалась, не в личном опыте походов, не в своих посещениях госпиталей и лазаретов, куда ее, как ведущего врача легиона, чуть ли не насильно заталкивал Смит. Чтобы женщина набиралась опыта и стойкости. И даже во многих прочитанных книгах она не могла вспомнить ничего путного или похожего, хотя она вполне осознавала, что часть информации могла стереться или исказиться. В любом случае, Ханджи не собирается ничего делать с капралом без одобрения Эрвина и соответствующих библиотечных изысканий.       На аккуратные нажатия на твердые бугорки Леви ощутимо вздрагивал и стонал, испытывая немалую боль даже сквозь наркотический дурман. А еще температура тела тоже повышалась, но до критической не доходила. Это, а еще обильное потоотделение, указывало на то, что организм капрала активно борется и не сдается.       С огромными тазиками вернулась Петра и Эрд. Сообщили, что припрягли новичков таскать сюда воду, когда понадобится, и сменяться с членами отряда Леви, потому что им потребуется отдых. Ханджи похвалила инициативу, ведь в легионе разведки было крайне мало женщин, она и Петра единственные, а с 104 кадетским набором прибыли еще трое. Жаль, нет времени прибрать их к медицинскому отряду. У той же Кристы Ленц по оказанию первой помощи во время обучения были лучшие оценки.       В своих комнатах Зоэ пробыла совсем недолго. Столько, сколько нужно, чтобы набрать необходимых лекарств. Ничего сверхъестественного: противовирусное, заживляющая мазь, бинты, анальгетики, набор хирургических инструментов и т. д. Если вдруг будет кризис, ей не придется бежать за необходимым на другой конец замка.       Всё это она аккуратно разложила на рабочем столе Леви, который к ее приходу уже был пуст. Оруо ни черта не смыслил в медицине, да и сиделкой был отвратной, но знал, куда и зачем ушла ученая и заблаговременно убрал стопки документов капрала в ящики стола, вместе с письменными принадлежностями. Если все примет совсем уж отвратительный поворот, то на этом же столе маленького капрала можно будет оперировать. Со своим ростом он идеально вписывался в дубовую столешницу. По этой же причине часть оборудования и медикаментов перекочевали на прикроватную тумбочку.       Осознав, что на данный момент она сделала всё, что могла, Ханджи прошлась по замку, собрала во внутреннем дворе самых смышленных своих медиков и ученых лаборантов.       В замке, что естественно, не было книг и профессиональных врачей, поэтому собранную команду ученая в приказном порядке посадила на лошадей, выдала краткий, но подробный список симптомов Аккермана, одному отдала драгоценную пробирку с собранной кровью и отправила: в лабораторию, столичную библиотеку, крупнейшую больницу Розы и Шины, и в штаб развед корпуса в ее личную коллекцию драгоценных и не всегда легальных фолиантов.       Остается только ждать.

***

      Эрвин вернулся ближе к полуночи, один, не считая измотанного поездкой Арвина, и без лишних слов поднялся в, на данный момент, самую густонаселенную комнату замка.       Петра беспокойно дремала за столом, уронив голову на связки бинтов и чистых полотенец. Около Леви сидела Криста и обтирала его холодной тряпкой. Узкие штаны были закатаны до колен, чтобы увеличить доступ к телу и одновременно не смущать девушек. Но Эрвину в глаза бросилось не это, а сам Аккерман.       Капрал хрипло дышал, порой вместе с хрипами вырывались стоны, волосы непривычно растрепались и голова повернута набок. Самое странное - руки разведены в стороны и через низ кровати привязаны друг к другу длинной веревкой. Рядом с кроватью стояло несколько пустых стульев.       Смит подошел ближе, Ленц тихо охнула, сначала не разглядев в полумраке его фигуру, и на его попытку подскочить и отдать честь, командир лишь махнул рукой и сам присел на стул. Качнул головой в сторону веревок, от которых на тонких музыкальных запястьях уже появились красные полосы.       — Зачем это?       — Майор Ханджи сказала, что у капитана какие то проблемы с переносимостью обезболивающих. Препараты очень быстро выдыхаются и тогда у него начинаются судороги от боли, Леви-сан не осознано пытается расцарапать себе спину, поэтому руки связали. Мы обработали веревки заживляющий мазью, так что на самом деле все лучше, чем кажется.       — Он приходил в сознание?       — Ни разу. Либо обезболивающие с наркотическим эффектом, либо дикие крики.       Эрвин позволил себе потереть переносицу, с беспокойством окинул взглядом бессознательное тело,       — Где Зоэ?       — У себя. Она не решилась покидать замок вместе с медиками. Просматривает собственные записи и, кажется, что-то пытается смешать, чтобы усилить обезболивающий эффект. Мы не знаем, что с капитаном, он никуда не выходил, ничего особого не делал, в замке также не было посторонних.       — Спасибо за информацию, рядовой Ленц.       Смит поднялся со стула, уже шагнул к двери, но в спину прилетел тихий и робкий вопрос.       — Главнокомандующий, мы же не отправимся в экспедицию без Леви-сана?       — Нет, не отправимся. — твердо ответил Эрвин, и вышел в коридор, снова теребя переносицу.       Пришла проблема, откуда не ждали, но без Леви отправляться за стену и правда безумие. Одно его присутствие существенно поднимает боевой дух, которого не достичь ни какими речами и лозунгами. Аккерман уже не просто сильнейший воин человечества, он символ их борьбы с титанами. И лишиться его - значит, быть отброшенным назад на несколько шагов. Тем более, что лишь его репутация примеряет военную полицию с назначением титана Йегера в развед-корпус. А парень нужен им, просто необходим. Эрвин подозревал, вполне обосновано, что Эрен не то, чтобы боится, а больше восхищается Леви и равняется на него. Лишь его одного полноценно слушается. Подобная связь дорогого стоит.       Ханджи и правда была у себя, но поговорить не получилось - женщина забылась беспокойным сном, как и Петра, за столом, в неудобной позе под открытым окном. Поэтому Эрвин лишь закрыл его, да накинул на продрогшие плечи одеяло. Нет смысла ее будить, судя по всему, она перенервничала и почти отчаялась, не находя хотя бы примерного объяснения состояние Леви, иначе не заснула бы. Пусть отдохнет и не надрывается, ведь если непонятные подкожные образования придется оперировать, то именно Ханджи возьметься за хирургический скальпель, а для этого нужны силы и внимательность.       Здесь у Эрвина была своя комната, и он отправился туда, расстелил постель и бездумно уставился в каменный потолок, пытаясь выкинуть из головы нехорошие мысли и уже ложащиеся на бумагу строчки с просьбой верховному главнокомандующему отсрочить дату начала экспедиции.       А утром его ждало чудо.

***

      Эрвин проснулся сам, услышав топот ног в коридоре от быстрого бега, да и полноценным его сон назвать было нельзя, так, легкая дрема. Он не раздевался, поэтому подорвался с постели, натянул сапоги и куртку, и рванул в единственно возможную сторону - к комнате Леви.       Из за полуприкрытых дверей слышались взволнованные голоса и невнятное шипение Зое. Из за двери неожиданно вывалились Оруо и Кирштейн, вздрогнули, чуть не уткнувшись носом в грудь Смита.       — Капитан?!       — Что случилось?       — Осложнения. — коротко сообщил Бозард и посторонился, пропуская Эрвина внутрь, а сами они остались снаружи. Посреди комнаты уже установили тот самый дубовый стол, постелили на столешницу белоснежную простынь и даже привязали к ножкам запястья бьющегося в судороге Леви.       — Ханджи, что случилось?       — Эрвин? Наконец-то! А я как раз послала за тобой! — один из медиков майора доставал из тазика с горячей водой скальпели, щипцы, зажимы и набор изогнутых иголок, и раскладывал инструменты на чистом полотенце. — Эти образование пол часа назад начали увеличиваться в размерах. Мы больше не можем ждать, я собираюсь оперировать Леви.       — Ты все еще не знаешь, что это такое.       — Заодно и посмотрим! — громко, почти радостно вскрикнула ученая. Её глаза за стеклами очков лихорадочно горели, но, в отличии от голоса, в них веселья не было - лишь напряженная обеспокоенность и сомнение в собственных действиях.       — Хорошо. Режь.       Она натянула резиновые перчатки, выбрала один из тонких небольших скальпелей, чуть наклонилась к покрытой синяками спине, выдохнула, сосредотачиваясь. Преставила к коже еще теплое острие, сцепила зубы и...       С нажимом провела сверху вниз по выступающей опухоли правой лопатки....       И тут внезапно мощно рванулся верх Леви! Заорал! Выгнулся!       От неожиданного рывка лопнули удерживающие руки веревки, Ханджи отшатнулась назад! По комнате полыхнула волна нестерпимого, обжигающего жара. Со свистом пронеслась электрическая неоново-желтая вспышка и вспухли клубы белого дыма!       Что-то мощное и упругое толкнуло Эрвина, с силой отбросило к стене! Перед глазами пронеслись искры, из легких выбило воздух. В горле запершило и он инстинктивно закашлял, как то отстраненно осознавая, что у этого дыма вполне знакомый вкус. Кислый, оседающий на языке...       — Капрал?!       — Леви?!       Чужие голоса прочистили сознание и Эрвин, с трудом опершись о стену, поднялся с пола, куда свалился мешком камней, и посмотрел вперед - на стол.       На котором на каленях сидел Аккерман с пустым, совершенно бессмысленным взглядом. Его руки были опущены, а из спины торчали, заполнив собой почти всю комнату, два огромных и ослепительно белоснежных...       Крыла.       Смит моргнул, борясь с желанием потереть переносицу, а еще лучше сами глаза, чтобы убедиться, что вот ЭТО настоящее, а не внезапные последствия его далеко не мягкого удара о каменную стену.       Схлынул нестерпимый жар, увяз в холодном бетоне стен и пола. Неторопливо развеялся дым. Перьевые отростки, торчащие столь вызывающе из тонкой и худой спины Леви, шевельнулись и дрогнули. Капрал неустойчиво покачнулся и начал заваливаться набок, в его пустых белках все еще ничего не отражалось.       Ханджи среагировала первой да и была ближе всех остальных. Подскочила к Леви, подхватила под плечи... А потом неожиданно ахнула, сгибаясь под непривычный тяжестью, но устояла на ногах и выбрала правильный точки опоры.       — Они... тяжелые. Ну же, не стойте столбом! Помогите отнести его на кровать!       Встрепенулись Эрд и Петра, помогли поднять все еще бессознательное тело осторожно обходя чуть подрагивающие крылья. Втроем они дотащили его до кровати со скомканной простынью, уложили поверх. Офицеры тут же отошли назад, а вот Ханджи осталось, запустила пальцы в встопорщенное оперение на спине, аккуратно отодвинула его, обнажая место соединения с человеческим телом.       От кровоподтеков и синяков не осталось и следа, вместо них - прикрытые пухом мясистые волокна, которые покрывали кожу около лопаток, спускались до поясницы и даже чуть ниже, и также поднимались к шее. Эрвин вспомнил, что это напомнило ему - таким же образом Йегер был соединен со своим телом титана. Но он находился внутри пятнадцатиметрового организма, а эти волокна были снаружи, правда, их не было видно из тех же перьев.       Значит эти отростки соединены нервными окончаниями с позвоночником.       — Покрывают почти весь позвоночник и присоединены к спинному мозгу. — будто прочла его мысли Зоэ. — Кроме пяти шейных позвонков и трех позвонков от копчика. И огромные, черт... Где-то 2,5 м каждое.       — Ханджи.— командир пришел в себя, стиснул кулаки, впившись стриженными ногтями в мясистую часть ладони и оставляя полукруглые лунки. — Есть мысли, что это?       — Я в таком же недоумении, как и вы.       — Но... но ведь была вспышка. Такая же, как у Эрена. — голос подала Ленц, невольно жавшаяся к Джину.       — Да, несомненно. — Очки ученой блеснули с трудом сдерживаемым восторгом. — Но, ты что, видишь здесь титана? Или хотя бы его подобие. Кто нибудь хоть раз слышал о крылатых титанах? И разве они обращаются с такими страданиями? И столь долгое время?       — Но ты не можешь отрицать наличие специфического дыма и предшествующие обращению вспышки света? — поддержал Петру Смит.       — Я не отрицаю, но почему тогда это произошло именно сейчас, именно перед экспедицией?       — Видимо, у тебя уже есть мысли. Не стесняйся, на этот раз мы внимательно выслушаем. — Эрвин окинул комнату мрачным взором, ногой подцепил валяющийся на полу стул, поставил его и сел. Всем своим видом показывая, что не сдвинется с этого места. — Начинай.       И Ханджи сделала глубокий вздох, еле сдерживая расползающиеся в широкой улыбке губы.