Бойся гнева терпеливого

Мог ли когда-нибудь он представить, что будет разрываться одновременно от столь сильных противоречивых эмоций? Более пятисот лет назад - да, вполне мог. Он был почти обычным человеком, способный на огромный спектр эмоций и чувств. Но годы шли, он черствел изнутри, покрываясь той пресловутой коркой льда, что было довольно иронично, учитывая, кем он был изначально. Когда-то Дайнслейф был человеком. Но не теперь. Люди столько не живут. Но он и не бог, не Архонт - он бы предпочел положить остатки души на то, чтобы найти способ исчезнуть, если бы он каким-то образом стал Архонтом. Он скорее монстр, не снаружи, конечно, но нечто подобным он стал изнутри. Пусть он не стал чудовищем, как все жители Каэнри’ах, но перенял саму Суть. Пускай не сразу. Пускай с течением времени. Но это так. Просто беспощадный монстр с человеческой личиной. Монстр, которого сейчас просто плющит от испытываемых чувств. Он нашёл Его. Его молодого принца, не просто последнего жителя их умершей страны, а Истинного Наследника этой страны, которого он помнил совсем маленьким. Стоило увидеть этого смелого молодого человека с характерными чертами внешности, как, казалось стёршиеся из памяти, воспоминания вихрем ворвались, поднимая настоящую Бурю внутри. Он вспомнил, как Кэйя, будучи совсем маленьким, но очень активным ребёнком, смешно сокращал его имя до "Дайн", не в силах выговорить имя полностью, смешно морщась и припечатывая, что так и язык недолго сломать. Как его маленький драгоценный Принц врывался в Зал заседаний во время докладов и нёсся либо к нему, либо к отцу, делясь своими успехами и неудачами. Причём умудряясь как-то так подбирать моменты, когда он уже вроде как и не мешает, и вроде как и не расходится ещё никто. В то далёкое время Дайнслейф едва ли не в первый раз в жизни - и как выяснилось, в последний - от чистого сердца поклялся защищать, отдавая свою судьбу в ещё совсем маленькие, но цепкие ручки маленького Принца. А затем на него и на Каэнри’ах пало проклятие и он понятия не имел, где его маленький драгоценный Принц. Есть ли он вообще? Или Его настигла такая же ужасная участь? Он просто исчез, пропал, не оставив от себя и следа. Дайнслейф знает об этом, как никто другой, он искал. И теперь он видит Его. Живого. Не подвластный проклятию. Ходит, бегает, дышит, смеётся и даже имеет Крио Глаз Бога. Наверное, Кэйя единственный во всём мире, которого Дайнслэйф не смеет осуждать за наличие Глаза Бога. Более того, чувствует гордость за своего маленького - в сравнении с самим Дайном, Кэйя всё ещё совсем молодой, маленький, требующий защиты человек, почти ребёнок - Принца. Конечно же он не ломанулся к Альбериху на крыльях счастья, предпочитая для начала понять и оценить ситуацию, понаблюдать за самим Кэйей, за его жизнью, бытом и от этого отталкиваться. Преподнести себя тоже необходимо в правильном ключе. И то что он увидел ему не понравилось. От слова "совсем". На лице его молодого Принца - маска. Маска, пропитанная насквозь дикой усталостью, печалью, болью, холодом. Кэйя, что ни день, то в работе, что ни ночь, то патрули или отчёты. Дайнслейф поражался, как этот тому хватало сил просто ходить и не валиться с ног, ни то что сражается и ходить выпивать в бар. И никому и нет дела до этого. Ни так называемому "брату", ни кому бы то ни было из Рыцарей, ни в Церкви, ни-ко-му. Его Принц был нужен всем для работы, для каких-то дел, возможно, для "посиделок в Таверне", но не более. Напали Маги Бездны? Капитан Кавалерии сам разберётся, в одиночку, не стоит волноваться. Огромная груда отчётов? Нет проблем. Ох, он не спал трое суток, но надо сходить и очистить местность от взбесившихся слаймов? Хорошо, пятнадцать минут и он готов. Дайнслэйф готов был убивать, пойти против самих Архонтов, лишь бы выпустить клокотавшую внутри чёрную злость и забрать из этого отвратительного места своего Принца. Но тем не менее, Дайнслейф наблюдает за Кэйей и восхищается. Его маленький Принц на износ работает на благо тех, кто даже и не ценит всего этого. Но вместе с этим восхищением туго сплетается внутри у Бессмертного чистая, сносящая всё на своём пути, чудовищная ярость. Как смеют они, с лживыми улыбками и совершенно неискренними извинениями "за неудобства", буквально гробить этого молодого человека? Как смеют они просто на просто убивать его Принца? И почему сам Кэйя не противится этому? Неужели эти ублюдки внушили Принцу, что попал к ним совсем ребёнком, что так и должно быть? Что это в пределах нормы?! Дайнслейф чувствовал, как сходит с ума. Будет ли Дайнслейф уничтожать этот несчастный город? Нет. Его маленький Принц столько сил положил на то, чтобы Мондштадт стоял там, где стоит. Он не может просто так взять и всё разрушить. Его Принц слишком добрый, он не поймёт, будет злиться на своего подчинённого - даже не подозревая, собственно, что Дайн его самый преданный поданный. Не зная даже того, что у него вообще есть поданный. Поэтому он просто заберёт Кэйю из этого места, переполненного гнилой фальшью. Но ведь никто не думает, что посмевшие навредить и искалечить морально и физически его Принца, так просто отделаются? Конечно же...Нет. Иначе он не был бы Бессмертным Чудовищем Каэнри’ах. Ему ведь вполне по силами не создать, но спровоцировать, ещё более страшное проклятие на тех, кто посмел причинить хотя бы малейший вред его Принцу?