Алая земля

      Завтрак ожидаемо прошел в напряженной обстановке. Дедушка дождался, когда наши тарелки опустеют, и жестом отпустил прислугу. Лишние уши тут ни к чему.       - Итак, юная мисс, вы решили меня ослушаться, - практически мирно начал он. – Я довольно ясно выразился, что не следует поддерживать никакое общение с мистером Батлером, но ты решила, что мои слова для тебя не указ и что ты можешь провести с ним целый вечер, выставив меня дураком.       Только под конец тирады дед повысил голос, но этого было достаточно, чтобы понять – Пьер взбешен.       - Я не собиралась выставлять вас дураком, дедушка, это обвинение притянуто за уши.       - Скарлетт, твой дражайший мистер Ретт решил заняться спекуляцией в нашем городе, ты знала об этом? Сам бог велел указать ему на дверь. Разумеется, я одним из первых выступил с соответствующей инициативой перед мэром. И что я вижу на вчерашнем мероприятии? Моя внучка танцует с этим отъявленным негодяем! Мэр, конечно, не мог сказать мне ни слова, поскольку это был его день рождения, и нахождение там мистера Батлера тоже не делает ему чести. Но остальные гости были порядком удивлены и не преминули мне об этом сообщить.       - Я же не знала…       - Тебе и не нужно было знать, Скарлетт! Тебе просто стоило прислушаться к моим словам и только.       - Можно подумать, он единственный спекулянт в этом городе, - сказала я и тут же прикусила язык. Сейчас обсуждается моя судьба, а не его. Дед расстроен моим поведением, а не поведением Батлера. Еще пара дерзких фраз – и он закроет меня дома на неопределенное время. Вернее, на время, необходимое для изгнания Ретта.       - Меня удивляет твоя готовность защищать человека, который совершенно не считается с твоей репутацией. Тебе наверняка интересно и весело с ним, поскольку мистер Батлер много повидал такого, о чем девица из приличной семьи даже не слышала. Тем сильнее я хочу оградить тебя от такого общения. И подумай еще вот о чем: стал бы взрослый опытный мужчина поощрять твое легкомысленное поведение, если бы имел на тебя серьезные планы?       Я открыла рот и тут же закрыла, но дедушке и не нужен был мой ответ. Он молча поднялся и вышел из столовой, оставив меня наедине со своими мыслями. И, похоже, это было худшее наказание, какое можно было придумать.       Голова пухла от множества доводов «за» и «против» Ретта. Ах, если бы Огюст не пришел так не вовремя, и Ретт продолжил говорить! Ведь как многозначительно он сказал, что не потерпит подле меня других мужчин!       Ну, может, я слегка перефразировала его слова, но суть ведь осталась та же.       Конечно, дедушку не может не заботить репутация Батлера, его можно понять. Тем более, это ему давать согласие на брак, когда Ретт попросит моей руки. А в том, что это вскоре случится, я не сомневалась.       Успокоив себя таким образом, я принялась разбирать письма, и тут меня ждал новый удар.       В письме, пришедшем из Чарльстона, Кэррин кратко поведала о том, что у них со Сьюлин все хорошо, а затем огорошила меня новостью, что Мамушка сошла с ума. Слышать такое от нежной и застенчивой Кэррин было просто дико, и я углубилась в чтение.       Оказывается, Мамушка сказала, что я – ненастоящая Скарлетт, что я чужачка, занявшая ее место, что я никогда бы не повела себя так, не забыла бы доброй нянюшки. Вкупе с остальными моими промахами этот дал ей пищу для размышлений, и она решила, что меня нужно изгнать из тела воспитанницы.       Кэррин сказала, что они влили в Мамушку виски, чтобы та успокоилась и уснула, а сама она тут же застрочила мне письмо. Дочитав, я отложила его в сторону и угрюмо уставилась в окно.       Я недооценила отношения Мамушки и ее любимицы Скарлетт. Та бы никогда не забыла про няню и написала хотя бы пару писем, передала бы хоть пару отрезов ткани или проявила иное внимание.       Мною же Мамушка воспринималась не так горячо, и я упустила то, насколько она была значима в жизни настоящей Скарлетт.       По-хорошему, мне следовало бы прямо сейчас поехать в Чарльстон, чтобы проведать ее. Но вряд ли дедушка отпустит меня из безопасной (во всяком случае, пока) Саванны на поля сражений. Даже если я ослушаюсь его и поеду, есть очень большой риск не доехать до Чарльстона.       Мне вдруг стало совестно за свое поведение и за то, что пришлось испытать и подумать Мамушке. А что теперь думают о ней домочадцы? Про письмо пришлось рассказать дедушке, и тот ожидаемо не отпустил меня. Взамен он выделил мне средства на подарок няне. Средства я убрала в шкатулку, выделенную мной специально под сбережения. Мамушке я отправлю красную тафту из своих запасов. Помнится, ей хотелось иметь нижнюю юбку из такой ткани.       Я немного переживала, что дед навострит уши, узнав Мамушкино мнение обо мне. Но обошлось. По крайней мере, Пьер не выглядел сильно заинтересованным содержанием письма. Впрочем, у него уже появлялись аналогичные подозрения на мой счет, и все их развеял доктор Томас.       Я попросила Джеймса организовать отправку в Чарльстон посылки с тканью и письмами. Одно я написала в ответ сестре, а второе для Мамушки. Понятно, что читать их оба будет Кэррин, но я надеялась, что Мамушке будет приятно такое внимание. Чувствовала я себя до сих пор гадко, будто отобрала у ребенка конфету и съела на его глазах.       Оставалось надеяться, что эта посылка реабилитирует меня в глазах няни.       Между тем, на очередной встрече с мистером Маклейном я узнала, что он продает типографию.       Типография была старой и пустой, внутри имелось три сооружения, похожих на пресс, да еще темные пятна, свидетельствующие о том, что когда-то на их месте стояли станки и сооружения, изготавливающие книги.       Когда я об этом узнала, в голове моей будто зажглась лампочка с надписью «эврика». Зачем мне лесопилки? Я буду управлять типографией!       Я решила, что пришло время вернуть деньги за драгоценности, хранение которых я поручала Ретту. Тогда я смогу купить у мистера Маклейна типографию. Во всяком случае, я на это надеялась.       Потом нужно будет купить станки и людей, которые понимают, что с ними делать. И вообще стоит узнать, как нынче обстоит печатное дело. Впрочем, раз уж Америка выпускает газеты и журналы, то книги и подавно. Еще нужно будет изучить рынок, чтобы понимать, какую именно литературу я буду печатать.       С другой стороны, раз уж мистер Маклейн не стал заморачиваться с восстановлением типографии, значит, доход она приносит не самый большой. Может, мне печатать не книги, а газету? Какие-нибудь «Вести Саванны».       Ага, и кто будет покупать эту газету? Нет, типография может стать «золотой жилой», но подойти к этому надо с умом.       К этому вопросу я решила вернуться позднее, а пока нужно было заняться своими инвестициями. Может, я зря так распаляюсь, и моих денег не хватит ни на один станок.       Для того, чтобы получить свои деньги, мне нужно было связаться с Реттом, и я пожалела, что у нас нет сотовых телефонов, чтобы отправить смс-сообщение. Впрочем, сообщение ведь можно передать с нарочным!       Я написала короткую записку с просьбой помочь мне в покупке типографии и поручила Розе отнести ее мистеру Батлеру.       Справившись с этим заданием, я села в кресло и уставилась в окно. Проще всего было бы обратиться с этим вопросом к дедушке, ему бы ничего не стоило подарить мне эту типографию. Но мне хотелось сделать ему сюрприз. Хотелось доказать ему, что он не зря в меня поверил и вложил ресурсы в мое обучение.       Как только прояснится судьба моих денежных средств, я куплю типографию и попрошу мистера Маклейна держать в тайне мое приобретение. Приведу там все в порядок, а потом продемонстрирую дедушке.       С этими радужными мыслями я и принялась дожидаться Розу. Посмотрим, что на мои планы скажет Ретт Батлер.