Cпирали

Он собирался распланировать день так, чтобы большую его часть провести в больнице. Смотря на часы, Чак понимал, что Дорота и Ваня уже начали думать, что он не придёт. Прошёл уже час с того момента, как окончилось время для посещения, поэтому Басс думал и о том, как пройти в здание. И что делать, если он встретит там Блэр. Хотя ему даже не придётся находиться с ней наедине: медсёстры сразу же увидят двух посетителей в неположенное время и попросят уйти. Домработница утром сообщила Чаку, что когда она гладила его костюм, заходил Ваня. Она очень нервничала, передавая Бассу, что Ваня просил посетить больницу и посмотреть на его новорождённую дочь; женщина полагала, что Чак за такую просьбу может уволить. Но парень лишь кивнул и попросил её остаться в пентхаусе на весь день. Большую часть следующего часа Чак думал, ехать ли ему в больницу или нет. Просьба удивила его. Он полагал, что Дорота и Ваня будут на стороне Блэр, особенно после её речи на их свадьбе. Басс не покидал «Empire» уже 24 часа. Он не собирался оставлять отель и в последующие 24. В этом не было необходимости. Однако был очень маленький, почти несуществующий шанс на то, что он увидится с Блэр. Конечно, сейчас она проводит всё своё свободное время там. Если он может побыть с ней наедине хоть минуточку, то эта поездка того стоит. Когда Чак всё же принял решение, сразу понял о двух проблемах, связанных с поездкой в роддом. Во-первых, ему нужен подарок для ребёнка. Басс сразу же позвонил одному из своих помощником и приказал найти на улицах Нью-Йорка идеальный подарок для новорождённой девочки. Во-вторых, ему нужно было что-то сделать со своим внешним видом. Если он решил появиться на публике, то надо выглядеть презентабельно. Следующий звонок, и магазин «Bergdorf» на несколько десятков минут закрыли от посетителей. Чак вошёл в бутик через чёрный вход, выбрал костюм, а мастера быстро подогнали его по фигуре. Это помогло ему скрыть потерянные за время заточения в отеле килограммы, тем самым не наводя читателей Сплетницы на возможность усомниться в возвращении старого Басса. Вернувшись в пентхаус, Чак задумался о том, как убрать мешки под глазами. Он сразу же вспомнил о снотворном. Если две таблетки дали ему шесть часов непрерывного сна, то одна даст, по крайней мере, три. Это будет уже хоть что-то. Но три часа превратились в пять. Было уже поздно, когда он проснулся и начал собираться. Подарок, выбранный по просьбе Чака, находился на кухне, тщательно завёрнутый в серебряно-розовую упаковку. Волосы Чака стали заметно длиннее, чем он обычно носил. После горячего душа и бритья он решил, что времени для стрижки уже не остаётся, но завтра надо обязательно пригласить парикмахера в пентхаус. Он осторожно сбрызнул себя одеколоном, любимым ароматом Блэр, и позвонил Артуру, приказывая подавать машину. По дороге в больницу Чак думал, что он скажет, если Блэр будет там. Каждый последующий вариант извинения казался всё хуже и хуже предыдущего. Басс мог попросить Артура остановиться у первого же ювелирного магазина, но знал, что даже это не поможет. Он уже пробовал. Чак решил, что варианта лучше, чем с импровизацией, ему не найти. К тому времени, как Басс зашёл в лифт и нажал кнопку «Родильный этаж», он уже почти убедил себя в том, что с Блэр всё нормально и она погрузилась в учёбу с головой. Или, если Бог жесток к Чаку, Уолдорф уже с головой ушла в новые отношения. Чак постучал в дверь палаты Дороты перед тем, как дотронулся до ручки. Он распахнул дверь, но не смог сделать и шага внутрь, потому что первым, что он увидел, была Блэр. Блэр Уолдорф с розовой заколкой в волосах держала на руках маленькую девочку, завёрнутую в одеяло. В блестящих волосиках новорождённой Чак сразу же заметил ярко-красный ободок. Блэр инстинктивно повернулась к двери, когда та открылась. Сразу же перехватило дыхание. В дверном проёме стоял Чак Басс. Свет флуоресцентных ламп из коридора создавал вокруг него белое облако. Он был бесспорно красив, но Блэр слишком хорошо знала его. Девушка сразу же заметила, что Чак сильно похудел, хоть и пытался скрыть это новым костюмом. Он казался усталым, лицо было слишком бледным. Блэр чувствовала, что надо перестать рассматривать своего бывшего парня, она оторвала взгляд от него и сориентировалась на ребёнке. Чак был уверен, что его сердце остановилось. Даже тусклое освещение в комнате не испортило красоты Блэр Уолдорф. Он понял, что она фиксирует его растрёпанный вид, так хорошо скрытый от случайного встречного, но так очевидный для близкого человека. Ему стало стыдно, потому что Блэр думала о том, что таким его сделали алкоголь, наркотики и секс. Он хотел бы объяснить ей, что до такого состояния он дошёл лишь из-за неё, из-за несчастья, вызванного их расставанием. Он бы хотел рассказать ей о ночных кошмарах, в которых её забирают у него. Хотел бы, чтобы она не думала, что он так опустился из-за возвращения к старой жизни. Блэр же была такой же яркой и привлекательной, как всегда. Ему было интересно, как ей удавалось выглядеть так хорошо, когда её мир буквально развалился. Чак боялся думать о том, что она идёт дальше, что ей просто без него. Он хотел прижать её к себе, поцеловать в идеальные губы и запустить свои пальцы в её локоны. Вместо этого он поставил одну ногу перед другой и сделал шаг в палату. Чак только тут обратил внимание на Ваню, который был таким незаметным, что заслуживал Оскар за своё поведение. - Ваня, - Чак приветственно протянул руку, - я получил сообщение от вас ещё сегодня утром. Но смог выбраться только сейчас, деловые встречи, вы понимаете. Прошу прощения за такое большое опоздание. - Всё в порядке, мистер Чак, мы понимаем, что вы занятой человек, - радостно ответил Ваня, пожимая руку Чака. – Главное – вы сейчас здесь. Чак кивнул и повернулся к Дороте, которая смотрела на него с любопытством, лёжа на больничной кровати. Басс просил всевышнего, чтобы материнство смягчило характер женщины, поскольку она ещё не высказала Чаку своих мыслей по поводу его расставания с Блэр. - Дорота, ты выглядишь так же прекрасно, как и раньше! – Чак наклонился и поцеловал руку молодой мамы. Та улыбнулась, а Блэр закатила глаза. Чак всегда мог быть таким очаровательным, когда этого требовала ситуация. – Поздравляю вас! У меня есть небольшой подарок, - Басс передал Дороте свёрток. Блэр была уверена, что даритель сам понятия не имеет, что собрался презентовать новорождённой. - Ох, мистер Чак, спасибо, - воскликнула Дорота. Она тутже начала жадно разворачивать упаковку, под которой оказалась фирменная шкатулка для украшений от Тиффани. На круглой крышечке фиолетового цвета были изображены маленькие золотые пуанты. – Это прекрасный подарок, мистер Чак! Я сейчас же положу сюда браслет, который для малышки купила мисс Блэр. Чак кивнул, он был доволен, что подарок пришёлся по душе Дороте. Он не мог дальше игнорировать Блэр с ребёнком на руках. Чак повернулся к ним: - Я думаю, что наши подарки прекрасно дополнят друг друга, - размеренным шагом он подошёл к Блэр. Басс чувствовал, что воздух между ними быстро заряжается, а притяжение между сердцами всё увеличивается. Он старался сконцентрироваться и не показать своих эмоций. Блэр делала то же самое, подавляя магнетизм, который направлял её в руки Чака. - Блэр, - он первый раз обратился к ней за эти двадцать четыре дня. Слог немного грубо слетел с его губ. - Чак, - ответила она. Сказать это было ещё сложнее, чем сказать «Джек» в тот вечер в пентхаусе Чака. Чак наклонился, чтобы лучше увидеть ребенка. Он улыбнулся, несмотря на боль в груди от присутствия Блэр. - Ободок, - заметил он, глядя на Блэр. - Чулки и шляпы не продаются в магазинчике на территории больницы, - она пыталась сказать это не так грубо, как вышло. Она сказала ему целых десять слов. Он будет вспоминать о них, когда в очередной раз ляжет спать, а на соседней подушке не будут разбросаны её локоны. Десять слов – это не десять важных букв. Но это хоть что-то. - Она прекрасна, - заметил Чак, продолжая смотреть на Блэр. Оба они не поняли, кому предназначался этот комментарий: малышке или самой Блэр. - Её зовут Амелия Рэйн, - тихо ответила Блэр, стараясь не смотреть Чаку в глаза. - Амелия Рэйн, - повторил Чак, - Рэйн переводится с французского как королева. - Мисс Блэр предложила это имя, - заметила Дорота, - мы думаем, что оно подходит девочке. - И никакого русского или польского имени? – удивился Чак. - Амелия в переводе с латинского – стремительная, совершенная. Тем более, мы живём в этой стране, пусть у ребёнка будет обычное для Америки имя, - ответил Ваня. Чак кивнул в знак согласия. Это было подходящее имя для ребёнка двух эмигрантов, приехавших в США с мечтами о лучшей жизни. Их мечты сбылись, они нашли друг друга, теперь они счастливые родители. Их решимость была понятна Чаку. - Хочешь её подержать? – спросила Блэр. Она надеялась, что придёт медсестра и заберёт девочку на обследование, но этого не произошло, поэтому Блэр таки решилась на это предложение. Тем более она-то знала, что Дорота и Ваня хотят попросить Чака стать крёстным отцом Амелии. - О, нет, - быстро ответил Чак. Он не будет держать ребёнка. Он и дети – несовместимые вещи. А теперь, когда он потерял Блэр, точно несовместимые. - Подержите её, мистер Чак, - попросила Дорота. – Поверьте, она не укусит вас. - Нет, я не могу, - Чак покачал головой. Блэр решила, что Бассу необходимо подержать на руках крестницу. - Сядь, - сказала она, указывая на свободный стул. - Я правда.. - Чак, садись! – строго повторила Блэр. Он не смог отказать ей и сделал так, как она попросила. Девушка наклонилась к нему, её локоны чуть коснулись его лица. Запах её шампуня, смешанный с ароматом его духов, окружил Чака. Он вдохнул, пытаясь надышаться им. Блэр осторожно положила младенца Бассу на руки. – Поддерживай голову, - приказала она перед тем, как полностью убрала свои руки от девочки. Чак замер, он не мог понять своих ощущений: что-то между страхом и удивлением. Всё, связанное с малышкой на руках, было для него в новинку. Он никогда не был так близко к детям. Ни у кого из его близких не было младших братьев и сестёр. Только если У Серены Эрик… Но их пути пересеклись, когда Ван дер Вудсен был не таким маленьким. Где-то в желудке Чака перемешивались разные эмоции, непривычные для него. Амелия раскрыла глазки и смотрела на него снизу вверх. Он понял, что урчание исходит не из его желудка, а из желудка девочки. Блэр стояла рядом, наблюдая за происходящим. Чак Басс с младенцем на руках – это не нормально! Он сидел прямо, смотрел на Амелию, которая в ответ смотрела на него. Было очень интересно, о чём в тот момент думал Чак. Вспомнил ли он о том моменте, когда они с Блэр были близки к тому, чтобы стать родителями. Уолдорф в последние дни часто задумывалась о том, что бы было, если тот тест оказался положительным. - Мистер Чак? - неуверенно начал Ваня. - Да, - ответил Чак, отводя глаза от ребёнка. Каждое его движение было медленным, он боялся, что сделает малышке больно. - У нас есть небольшая просьба, - продолжал Ваня. Блэр сложила руки на груди, ожидая. - Дорота и я, мы хотим, чтобы вы были крёстным отцом Амелии, - быстро закончил Ваня. Блэр наблюдала за изменениями лица Чака. - Что? - переспросил Басс. - Мы хотим, чтобы вы были крёстным Амелии, - Дорота повторила за мужа. - Я? – Чак был искренне удивлён. – Почему я? Блэр до сих пор не могла понять, почему Дорота и Ваня доверяют Чаку. Как можно попросить его стать крёстным отцом ребёнка, если он настолько безрассудочный! Были времена, когда Блэр думала о Чаке только с лучшей стороны, она пыталась облегчить его переживания, пыталась помочь избавиться от страхов. Но сейчас было другое время. - Вы оплатили нашу свадьбу, - начал объяснять Ваня, - вы сохранили нашу семью. Если вы согласитесь, то мы будем спокойны за свою дочь, вы сможете её защитить от любых проблем. - Дорота… Ваня… Я… Я не могу. Кто в здравом уме может просить, чтобы он стал крёстным отцом малышки. Тем более, Дорота видела не один его проступок. Чак не понимал, почему Ваня и Дорота доверяют ему такую ответственность. - Мистер Чак, пожалуйста. Мисс Блэр уже согласилась стать крёстной матерью. Мы хотим, чтобы именно вы были крёстным отцом, - Дорота пыталась уговорить его. Чак был уверен, что у него нет никаких возможностей стать хорошим крёстным отцом. Он был воплощением того, с кем девочка никогда не должна связываться. И того, каким никогда не должен стать мальчик. Но Блэр согласилась стать крёстной, а он нуждался в ней. Басс понимал, что использует ребёнка как средство для связи с Блэр. Но это был его единственный шанс. - Если вы уверены, - начал он. Ваня и Дорота кивнули яростно и тожественно: - Мы уверены. - Тогда я счёл бы это огромной честью. Пол под ногами не разошёлся, значит, это была не шутка и Чака ещё не забирают в преисподнюю. Он действительно удостоен такой чести. Он сделает всё, чтобы выполнить свою миссию так хорошо, как только можно выполнить. Так уж случилось, что у него были скрытые мотивы, подтолкнувшие принять приглашение. Но это была не дорога в ад, по крайней мере, это была какая-то лава, похожую на реку, которую он когда-то видел в кино. - Я не могу обещать, что буду оказывать на неё лишь хорошее влияние, - предупредил Басс. Блэр прикусила свой язык, чтобы не ответить на эту фразу. - Вы прекрасно справитесь со своей ролью! – сказала Дорота. – Ваня, камера! Нам нужны фотографии Амелии с крёстными! - Мисс Блэр, встаньте рядом с мистером Чаком и ребёнком, - попросил Ваня, протягивая руку к камере. Блэр кивнула, боясь почувствовать бабочек в животе от близости к Чаку. - Амелия, тебя не кажется, что твоя крёстная выглядит просто прекрасно этим вечером? – спросил Чак, пока Ваня доставал из коробки камеру, подаренную Сайрусом и Элеонор, чтобы молодые родители могли фиксировать каждый момент жизни малышки. - Ей кажется, но в данную минуту она благодарит Бога, что её крёстный до сих пор не уронил её, - пробормотала в ответ Блэр. - Соглашусь, - кивнул Басс. Он правда был удивлён такому своему успеху. - А теперь все сказали «Сыыыыр», - крикнул Ваня, готовый сделать кадр. Блэр и Чак улыбнулись, наученные многолетними походами на общественные события. Они оба понимали, что эта фотография будет храниться в семенном альбоме и рано или поздно Амелия увидит её. Девочка не заслуживает того, чтобы смотреть, как её крёстный отец пытается вымолить прощения у крёстной матери, а та в свою очередь пытается показать полную незаинтересованность в человеке, находящемся рядом. Она заслуживает видеть обоих крёстных счастливыми. Ваня сделал несколько снимков, а потом попросил Блэр и Чака поменяться местами. Девушка без слов забрала ребёнка у Басса и вновь развернулась к объективу. - Рядом с тобой Амелия выглядит ещё лучше, Уолдорф, - отметил Чак. Блэр посмотрела на него. Он вдруг вспомнил, как близко они однажды были к тому, чтобы стать родителями. Что бы было, если тот тест был положительным? Ваня сделал ещё несколько фотографий, пока не раздался стук в дверь. В палату вошла медицинская сестра: - Мне очень жаль, но гостям надо покинуть больницу, - спокойно попросила она. Блэр подошла к Дороте и передала ей ребёнка. - Спокойной ночи, милая девочка, - Блэр наклонилась и нежно поцеловала Амелию в лоб. - Я увижу тебя завтра, когда вас выпишут из больницы. Чак дождался, пока Блэр попрощается с Ваней, а потом протянул руку к одеялу, в которое Дорота уже закутала дочку. - Пока, красавица. Я тоже увижусь с тобой завтра. Амелия ухватила его за палец, Чак не смог скрыть улыбку. Он не имеет и малейшего понятия о том, как быть крёстным отцом, но он позаботится о том, чтобы у этой девочки было всё, что только понадобится. И чтобы ни один недостойный мальчик или молодой человек не оказался рядом с ней. Звук каблучков Блэр привёл Чака в чувство. Значит, она уже вышла из палаты. - Дорота, Ваня, ещё раз примите мои искренние поздравления, - сказал он, поглядывая на дверь, - девочка прекрасна. Чак вышел в коридор и вслед за Блэр направился к лифту. Всю дорогу он шёл чуть поодаль от неё, но когда её рука потянулась к кнопке, Басс опередил её и нажал первым. - Я уже нажала, - раздражённо заметила Уолдорф. - Он приедет быстрее, потому что я вызвал его, - ответил он своим бархатным голосом. Она посмотрела на него ещё раз. Чак ухмыльнулся. - Я спущусь по лестнице, - заявила Блэр. Чак приподнял бровь. - С седьмого этажа? – спросил он, следуя по линии её тела до ног, обутых в слишком высокие шпильки. - В этих туфлях? Блэр бросила на него ещё один острый взгляд. Створки лифта открылись. - Не разговаривай со мной! – почти что вскрикнула девушка, делая шаг внутрь. Она зажалась в самый угол, а Чак нажал на кнопку с единичкой. Он прислонился спиной к одной из стенок в нескольких сантиметрах от Блэр. - Итак, мы с тобой теперь крёстные, - начал он. – Мне кажется, что она больше похожа на Ваню. Особенно глазами. Но цвет волос у неё, как у Дороты. Но мне кажется, что тебе надо будет привить ей большее чувство стиля, чем есть у её родителей. - Я сказала, чтобы ты не говорил со мной! – отрезала Блэр. Она не понимала, разве он не может просто молча проехать семь этажей?! - Вот именно, ты сказала, чтобы я не разговаривал с тобой. Вообще говорить ты мне не запрещала, - отметил Басс. – Если бы я вёл с тобой диалог, то я бы надеялся на твои ответы. А так я просто заполняю повисшую тишину бессмысленной болтовнёй. Блэр обиженно фыркнула и сложила руки на груди, наблюдая за цифрами, сменяющими друг друга в обратном порядке. Как только двери раскрылись, Уолдорф тутже рванула из кабины, не обращая внимания на щель между полом и лифтом. Она оказалась на земле прежде, чем Чак понял, что Блэр падает. - Блэр! – он тут же опустился на корточки рядом с ней. - Ты в порядке? - Моя лодыжка! Чак коснулся её ноги, которая уже начинала опухать. - Ау! – закричала Блэр, отталкивая руку Басса. Чак взглянул на неё и увидел слёзы в огромных тёмно-карих глазах. Он всегда ненавидел те моменты, когда она начинала плакать. А видеть её боль не мог вообще. Басс винил себя в случившемся, надо было самому спуститься по лестнице, тогда бы она не спешила поскорей выбежать из лифта. - Давай, - он скользил рукой по её ноге, другой поддерживая спину, - надо осмотреть лодыжку. - Я в порядке! - Блэр опять начала срываться на крик, когда Чак подхватил её на руки. – Отпусти меня! - Хорошо, - быстро согласился Чак и поставил её на ноги. Уолдорф попыталась сделать шаг, но вскрикнула от боли, пытаясь схватиться за что-то рядом, чтобы не упасть. Этим чем-то оказался Чак. – Итак, я доказал тебе свою правоту? И не пытайся опять спорить! – он вновь поднял её на руки, а она закатила глаза, стараясь игнорировать свою боль. - Правило остаётся в силе, Басс. Никаких разговоров! - Что ты сказала, Уолдорф? На этот раз Чак правда молчал. Он донёс её до приёмной, опустил на диван и достал из кармана свой телефон. Через пару секунд телефон Блэр завибрировал. Она получила от него смс. Басс писал, что ей надо срочно показаться врачу. - СМСки? – удивилась Блэр. – Ты сидишь рядом со мной! Чак вновь начал что-то набирать. «Мы не должны разговаривать друг с другом, ты забыла?» - С каких пор ты слушаешь то, что я говорю?! – она опять сорвалась на крик. «Мы же начали с чистого листа». Блэр выдохнула и убрала телефон обратно в сумку. Вдруг рядом с ними появились две медсестры и обратились к девушке по имени и фамилии. Она даже не успела подумать о том, когда он смог вызвать врачей. Чак подошёл к ней и без слов поднял на руки. На протяжении всего осмотра он был рядом. Блэр отвезли в соседний кабинет на рентген, а он пошёл за ней, по-прежнему не говоря ничего. В итоге врач сказал, что у Блэр небольшое растяжение и посоветовал пару дней провести в кровати. Доктор предложил воспользоваться костылями, но Блэр категорически отказалась, смотря на Чака. - Блэр, пожалуйста, - попросил он. - Я не буду пользоваться ими! Они не нужны мне, - она поднялась, приподняв больную ногу. - Отлично. Попробуй сделать пару шагов так. Блэр сделала шаг вперёд и тут же вскрикнула от боли. Чак взял костыли и протянул ей. Она выругалась себе под нос, но оперлась на них. Блэр пошла вперёд, а Чак вытащил из кармана телефон и написал Артуру, чтобы тот подогнал машину прямо ко входу. Пока СМСка отправлялась, Басс не заметил, что Уолдорф подошла к краю тротуара и подняла руку, пытаясь поймать такси. Чак вздохнул: - Что ты делаешь, Блэр? - Пытаюсь поймать такси. Я, конечно, всегда за пешие прогулки, но не в этом случае. - Садись в лимузин, Блэр. - Я не сяду с тобой в эту машину! Такси подъехало к обочине. Блэр потянула за дверную ручку и опять споткнулась. Чак поймал её, попросил таксистка немного подождать и развернулся к Артуру: - Артур, отвези мисс Уолдорф домой. Убедись, что она поднимется в дверям своего пентхауса. - Артур не водитель такси, - отметила Блэр, - а я беру такси и еду домой. - Нет, ты едешь домой в лимузине. А я поеду домой на такси. - Домой, - повторила Блэр, - в «Empire», - её глаза тут же застыли, стали похожими на стеклянные. Чак чувствовал, как она прорезала его насквозь таким взглядом. - Я поручу кому-нибудь собрать твои лекарства и привезти в пентхаус, - продолжил он, судорожно сглотнув. - Пожалуйста, делай всё так, как сказал врач. Проведи пару дней дома. - Я сама пришлю кого-нибудь, чтобы забрать мои лекарства, – она пыталась спорить. - Кого? Только что родившую Дороту? – напомнил Чак. – А ваша временная домработница уже спит у себя дома. Блэр начинала медленно закипать. - Хорошо. Я сегодня действительно осталась без выбора, - она начала двигаться в сторону лимузина. Блэр сделала это только потому, что ей было жаль таксиста, который просто так стоял на улице, пока они спорили. И ничем хорошим эта словесная перепалка не кончилась бы. В конце концов, Чак подхватил бы её на руки в который раз за вечер и усадил бы в лимузин. Когда Блэр подошла к двери, Басс забрал у неё костыли и помог усесться в салон. Потом он аккуратно наклонился и положил костыли на соседнее сиденье. Ему нужно было прикоснуться к её подбородку: - Блэр… Пути назад не было. - Спасибо, - прошептала она так тихо, что он еле расслышал это. Чак смотрел на неё, их глаза встретились. Казалось, что она вот-вот опять заплачет, от боли в ноге или от боли в душе, он не знал. Он, конечно, мог только догадываться. Но сам был готов развалиться на части. - Я сделаю всё для тебя, - сказал Чак с заметным волнение. Он наклонился вперёд и нежно поцеловал её в лоб. Потом он отстранился и закрыл дверь, пока Блэр не успела ничего ответить. - Убедись, что она окажется дома целости и сохранности, - ещё раз попросил Басс своего водителя, вынимая из бумажника несколько купюр сверх каждодневной оплаты. - Хорошо, мистер Басс, - Артур кивнул, пряча деньги в пиджак. Чак дождался, пока лимузин скрылся за углом, подошёл к водителю такси и отпустил его, оплатив всё время ожидания. Затем Басс сделал несколько звонков помощникам, попросив купить самые лучшие лекарства и доставить их к нему в пентхаус. Потом он перезвонил ещё раз и приказал к завтрашнему утру доставить в дом к Уолдорфам самые свежие круассаны во всём Нью-Йорке, а также самый красивый букет свежих розовых пионов. После того, как телефон был убран в нагрудный карман пиджака, он пошёл в сторону «Empire», хоть до него было больше двадцати кварталов, а на улице было уже очень темно. Ему нужен был свежий воздух и возможность подумать. Он вдруг резко осознал, что пока будет запираться в отеле, не будет видеть Блэр Уолдорф.