Бедствие

Питер проснулся, но глаза ещё не открыл. Солнце яро пыталось разбудить мальчика, как бы напоминая о том, что пора вставать и идти, так как долго без еды и воды они не продержатся. Он с усилием разлепил веки и сразу же их закрыл. Небо было ясное и безоблачное, а лучи неприятно слепили. Забыв о своей ноге, Питер поспешно начал вставать, а затем упал обратно на колени к Наташе, тем самым разбудив её. Она медленно открыла глаза и увидела шипящего от боли Паркера. — Питер? — после сна её голос был немного сиплым. — Прости, — он накрыл глаза рукой, — Я не хотел будить тебя. — Нет. Давно пора. — Я слишком стар, чтобы так резко вставать, — тихо, почти шёпотом пробубнил Питер, медленно поднимаясь с колен Нат. Она тихо по-доброму рассмеялась. — Что, в глазах темнеет? — Питер скептически посмотрел на неё. «Она что, мысли читать умеет?» — Ха-ха, нет. Ноги отнимаются. — Ну ладно, эта шутка вышла неудачной. — Да уж, соглашусь, — Питер принял руку помощи Наташи и встал на одну ногу, слегка сгибая вторую. На левой уже была повязка из листьев пальмы и каких-то лиан. Видимо, она перевязала ногу, пока он спал. — Ты можешь идти? — Эм, ну… Я не знаю. Паучья регенерация должна была сделать своё дело, но пока что мне довольно больно двигать ею, не говоря уже о том, чтобы полноценно наступать.       Судя по лицу Наташи, эта информация мало радовала её. — Наверняка из-за недостатка пищи и эмоционального истощения она не может работать в полную силу, — при упоминании еды у Питера в животе заурчало и тот застонал. — Ничего, Паучок, прорвёмся…

***

А вот Клинт повёл себя как настоящий Мститель. Он не очень-то и пострадал во время наводнения. Быстро придумав план, он принялся исполнять его, а точнее: залезть на какое-нибудь большое дерево, ловить попутно проплывающих людей (он не придумывал — каким способом. Уж там как получится), а затем, как стихнет вода, найти с ними населённый пункт и передать пострадавших в больницу. Но! Не надо считать, что Бартон был идеальным супергероем и повёл себя как настоящий Мститель в этой ситуации. Совершенно нет. Хоть он и был агентом с многолетним стажем, для кого первый пункт был спасти людей, Клинт всё же оставался человеком. Ему было неимоверно страшно, как и всем остальным. Просто он умел спрятать этот страх, запихнуть куда подальше и выполнять задание, которое он сам же себе дал, стараясь не думать о том, что могло произойти с его друзьями. Как только стихла вода, он спустил людей на землю и попытался оказать первую помощь пострадавшим. Конечно, у него не было лекарств, стерильных повязок, поэтому пришлось довольствоваться тем, что было под рукой. Кое-как объяснившись с тайцами, он приблизительно понял, в какую сторону двигаться. Взяв под руку самого раненого, Клинт, во главе этих людей, повёл их в безопасное место. Они шли довольно долго, учитывая то, что постепенно наступали сумерки. На горизонте показалось какое-то поселение. Сейчас было неважно, что это — главное, что там есть кто-то, кто может помочь. Отдав раненных в больницу, Клинт шёл по дороге, глядя на каждого, но не видя. Он слегка шатался. Бартону явно нужно было где-то отдохнуть. А ещё найти место для ночлега. Свернув в какой-то переулок, он заметил людей. Они обогревались огнём из бочки, явно замёрзшие. Пусть в Таиланде было жарко, но всем тем, кто «искупался» в этом наводнении, было холодно. И не только снаружи, но и внутри. Одиноко, паршиво и холодно. — Хэй, проходи, — сказал Клинту тот, что сидел подальше. А ведь он и сам не заметил, как просто застыл на одном месте. Растерявшись, но не подав виду, он медленно прошёл к ним и сел рядом, чтобы чувствовать тепло от огня. Внезапно он ощутил себя таким опустошенным… — Где ты был, когда волна накрыла? — это не звучало как упрёк. Клинт поднял взгляд и посмотрел на того, кто задал вопрос. Это был тот же человек, что пригласил его в круг. — В ста метрах от воды, — сухо ответил он. Парень, который сидел слева от него, похлопал Клинта по плечу и посмотрел сочувствующим взглядом. — Потерял кого-нибудь? — Клинт совершенно не хотел говорить об этом. — Есть семья? — Есть. Она далеко отсюда, — Вот и слава Богу…, — Мои… Мои друзья. Они были со мной, когда… — он запнулся, — когда это случилось. Ты совсем расклеился, Бартон! Дожили… Какой-то незнакомец заставляет тебя чувствовать себя паршиво. — Как тебя зовут? — спросил мужчина, который сидел всё это время молча. — Стой, погоди, не отвечай. Ты же Соколиный Глаз, Клинт Бартон? Либо зрение меня подводит, — остальные внимательно присмотрелись и закивали. — Держись, чувак, — на эти слова Клинт лишь опустил голову и слабо кивнул. Спустя некоторое время рядом с ним положили пачку чипсов. Агент посмотрел на закуску, а затем выгнул бровь. Их лица будто говорили о том, чтобы он поел. Видимо, выражение самого Клинта выглядело жалко. Он лишь принял чипсы, тихо сказав «спасибо». «Нат, Тони, Питер… Ну где же вы?»

***

— И знаешь, что я ему сказала? — М-м? — «Ты вроде такой большой, а летаешь как птенец!» — затем послышался громкий смех. — Ладно, соревнования по шуткам, думаю, ты выиграла. Питер и Нат приняли решение идти просто прямо, иногда обходя огромные кучи металлолома. Чтобы было не скучно, они решили устроить «марафон шуток», а потом определить, кто же лучше может рассмешить. Сейчас Нат шутила над Сэмом, и, кажется, только что выиграла. Ситуации, конечно же, были выдуманные, но из-за того не казались менее смешными. Паучку было уже легче идти, так как регенерация всё же медленно восстанавливала его ногу. Закинув руки друг другу на плечи, они шли, немного прихрамывая. Солнце постепенно садилось, уступая место вечеру, а затем и тёмной ночи. — Хэй, нам нужно развести костёр, — сказал Питер, остановившись. — Да-а, — протянула Нат, взглянув на небо. — Ты сядь там, — она указала на место, где валялось меньше всего арматуры и мусора, — а я пойду и попробую найти сухие ветки или листья. Она помогла Питеру сесть, а сама стала бродить вокруг. Паркер тоже пытался найти хоть что-то, притягивая паутиной ветки и всякий мусор, который более-менее был сухим. Вскоре Наташа вернулась с небольшой охапкой мусора и положила его на землю. Разводить костёр она не торопилась, так как было ещё довольно светло, а допустить того, чтобы он потух, как только наступит ночь, они не могли. — Как нога? — Что? — Питер вышел из оцепенения, растерянно глянув на неё. — А… Уже лучше. Двигать не так больно, как раньше, — Нат слегка улыбнулась, а затем посмотрела на повязку, что уже пропиталась кровью. — Утром сменим повязку. — А-ага, — ему не очень хотелось менять повязку. Даже не из за того, что будет больно, совсем наоборот - к боли он привык. Питер не хотел знать, что именно он увидит под повязкой. Не хотел знать, насколько ужасное зрелище там увидит. Через некоторое время наступила ночь. Они еще немного поболтали, а затем, Наташа - слава её навыкам выживания! - развела костёр, и они легли спать.

***

Она проснулась от того, что её слух уловил тихий кашель, который никак не прекращался. Было ещё рано, но солнце потихоньку всходило, поэтому уже можно было увидеть, что творится вокруг. Наташа села, а после посмотрела на Питера, который всё так же лежал, и покашливал. Он был белый, словно мел. Она тут же кинулась к нему, перешагивая через тлеющие угольки, что остались от костра. Наташа положила руку ему на лоб, проверяя температуру. Питер горел. Романофф убрала намокшие пряди мальчика с лица, после того, как по его виску скатилась капелька пота. Питер дышал очень тяжело, а со временем стал кашлять ещё сильнее. Из уголка его рта потекла кровь, и Нат тут же перевернула его на бок. — Питер, очнись. Питер! — она стала легонько трясти его за плечо, но Питер всё также неподвижно лежал, рвано глотая воздух. В голове Нат что-то щёлкнуло, и она тут же кинулась к ране. Быстро, но аккуратно сняв повязку, она поморщилась, увидев, что рана опять начала не только кровоточить, но ещё и гноиться. Наташа стала озираться в поисках того, что могло бы послужить повязкой, но в итоге, не найдя ничего такого, она оторвала от своих шорт две широкие полоски, которые были точно чище, чем всё, что находилось в округе. Из-за этого её просто шорты превратились в очень короткие шорты. Но Нат было плевать. Она кое-как вытерла руку об себя, а затем стала убирать гной с раны. Питер слегка зашипел и немного дёрнул ногой, но Романофф прижала её свободной рукой, а другой стала кое-как менять повязку. Это было и близко не похоже на первую медицинскую помощь, и, скорее всего, Нат потом будет ругать себя, что сделала это не настолько хорошо, насколько могла бы, да и это не очень-то и стерильно, но выбора не было. Нужно было остановить кровотечение, предотвратить попадание других инфекций в кровь и растормошить Питера. — Н`тша? — еле проговорил Паркер. — Питер, ты очнулся, — проговорила она, выдыхая, а затем села рядом с ним, перекладывая голову Паучка к себе на колени. — Не закрывай глаза, хорошо? Питер, не смей спать! — Нат`ша, я ум-раю? — запинаясь и глотая звуки, пробормотал Питер с ноткой страха в голосе. — Нет, Паучок, ты не умираешь. Ты просто заболел, всё будет хорошо. — А пчему, я ум-раю, — он вяло посмотрел ей в глаза, — Мне холдн, я пчти не чствую ногу… Нташа, — он сказал это резко, отчего она вздрогнула. — Пчему небо ткое яркое? Глаза Питера стали закрываться, а на лице появилась слабая улыбка. — Нет, Питер, смотри на меня! Говори со мной, но только не закрывай глаза, — дрожащими руками Наташа стала искать его пульс. Пятьдесят ударов в минуту… Сорок ударов в минуту… — ПИТЕР!