Клятва. Ночи в белом атласе

Со Тэ Кван резко открыл глаза и сел. Все тело покрылось холодным потом и дрожало. Он машинально провел рукой по левой части лица, пытаясь нащупать там шрамы. Убедившись, что их нет, парень выдохнул. Он зарылся лицом в ладони и начал слегка раскачиваться. Эти сны не прекращали ему сниться. Картинки были не обрывистыми, а четкими. Казалось, он не просто видел иллюзию или проекцию подсознания, а каждую ночь принимал участие в этом странном фильме фантазии. Во сне он знал каждого человека — помнил его историю, характер, внешность. Просыпаясь, Тэ Кван осознавал, что в реальной жизни никогда не видел большинство тех людей. Почему-то там появились Ки Рён, Со Дэ и дядя Ги Вон. Но остальных он не узнавал. Его же называли Ван Со или волком. А еще там была какая-то девушка, к которой он испытывал противоречивые чувства. Первая эмоция, связанная с ней, — интерес. Первый раз он увидел ее пару ночей назад. Он скакал на лошади через рынок. Тогда все торговцы и покупатели в страхе упали на колени. Они обратились в немую мольбу, чтобы взор Волка не пал на их семьи. И лишь одна девушка в недоумении наблюдала за происходящим. Это любопытство могло и погубить ее. В тот момент, когда до падения в реку оставались считанные секунды, всадник без раздумий перехватил незнакомку. И Ван Со был уверен, что это его решение. Сон был слишком материальным, Ван Со мог полностью контролировать только свои действия и наперед ничего не знал. Он получал ранения, которые оставляли шрамы. И они не исчезали на следующую ночь, а были там же, где и прежде. Сон продолжался с того же момента, на котором прервался. В то же время ночной персонаж Тэ Квана не помнил ничего, что существовало за пределами сна. Ван Со помнил свое детство, юность, все до единой битвы, мать, отца, сестру и братьев. Но после пробуждения Тэ Квану казалось, что это не просто сон, а его другая жизнь. Иными словами, Тэ Кван знал двоих людей: самого себя и Ван Со. Человек со шрамом помнил и знал только себя. В тот день у виадука, когда он спас девушку, люди вокруг были ему безразличны. Но Ван Со не смог проехать мимо нее. Она разглядывала лицо спасителя, а он не понимал, почему. Шрама не было видно, но даже черная маска способна испугать изнеженную даму. Когда их взгляды пересеклись, сердце Со кольнуло: девушка не пыталась отвести глаза — она даже не смутилась. Тогда смущение передалось всаднику, и он не знал, как реагировать. Ван Со посчитал, что лучший способ избавиться от непонятного чувства, которое заставляет нервничать, — сбросить субъект смущения с коня. Было забавно, когда она начала протестовать там, внизу. В парне проснулся подросток, и он решил ее еще больше напугать. Своеобразно привлек внимание. Только если в современном мире мальчики дергают девочек за косы, то тысячу лет назад могли и копытами лошади припугнуть. А напоследок еще и злобно засмеяться. Тэ Кван все еще сидел в кровати, и его мучило только одно — он не помнил, как выглядела та девушка. Парень обхватил голову руками и судорожно пытался вспомнить. Ни имени, ни лица. У него появлялись чувства к тому, кого не знал.

***

— Ну какого черта… — Ха Чжин проснулась теплым субботним утром от неистово вопящего будильника. Чудесная пора — за окном щебетали птицы, парнишка на велосипеде разбрасывал газеты под двери, а Ха Чжин ходила по дому, излучая такую счастливую энергетику, словно восстала из ада. Вскоре ее хмурое настроение улетучилось — на смену ему пришло волнение. Ха Чжин полчаса простояла у шкафа, чтобы подобрать одежду. Сегодня репетиция группы. Платье и каблуки — подумает, что слишком готовилась. Джинсы и футболка — слишком просто. Сарафан и куртка — слишком жарко. Кожаные штаны — их нет. Осознав, что уже сорок минут дело дальше не продвигается, Ха Чжин выхватила брюки и объемную рубашку. Самая большая проблема ждала ее не в шкафу, а на лейбле.

***

— Вы к кому и зачем? — с порога Ха Чжин приветливо встретила охрана. Девушка замялась — а что ответить? Никто не предупредил, что она придет? — Я к T.S.E., — спокойно ответила Ха Чжин и поправила сумку на плече. Уверенность — это главное, решила она. — Я и не сомневался, — оскалился мужчина. — А по какому поводу? — Мне назначено, — огрызнулась Ха Чжин. — Знаете, девушка, когда я только пришел сюда работать, у меня было своеобразное хобби. Я вел статистику, сколько барышень вот так пытались пройти, и какие отмазки у них находились. А затем… — Лучше бы вы работу выполняли качественнее или в статисты пошли, — послышался холодный голос. — Девушки с такими отмазками все равно проникают сюда, пока вы ведете свои подсчеты. Разучились отличать фанаток, — к перепуганному охраннику подошел Ки Рён и покачал указательным пальцем. — Запомните — это Го Ха Чжин. Думаю, теперь вы будете часто ее видеть, — Ки Рён кивнул в сторону лифта, намекая Ха Чжин идти за ним. Ошарашенный охранник быстро начал кланяться в спину уходящим. Видимо, осудительный взгляд Ки Рёна смущал не только Ха Чжин. — А откуда вы знали, что я здесь? — пока была возможность, девушка рассматривала парня в маске. Интересно, сильно ли изменилась внешность Бэк А, ведь глаза точь-в-точь, как прежде. — Давай без формальностей, я даже младше тебя, — Ки Рён посмотрел на девушку. Ей показалось, что его глаза подобрели. — Я рассчитывал на твою пунктуальность. Ровно одиннадцать, — он показал пальцем на воображаемые наручные часы на запястье. — Тэ Кван будет немного позже, поэтому попросил встретить. Надеюсь, ты не огорчена, что за тобой спустился не бойфренд? Ха Чжин улыбнулась и покачала головой. Сейчас ей хотелось вернуться в те времена, когда почти со всеми принцами ее связывала дружба.

***

Несмотря на внешнюю стойкость, внутри бушевал смерч. Ки Рён познакомил девушку с драмером Рэном и басистом Кайто. Ха Чжин услышала только первую фразу о том, что они японцы, а дальше делала вид, что слушает. — Все, хватит бездельничать — принимаемся за работу, — Ки Рён хлопнул в ладоши и пошел в конец зала, чтобы на пульте отстроить звучание инструментов. Парни что-то начали расспрашивать у девушки на ломаном коринглише, а она все пропустила мимо ушей. Услышав Ки Рёна, музыканты смущенно улыбнулись, поклонились и убежали на сцену. Ха Чжин вздохнула с облегчением. Она устроилась в крайнем кресле ряда и наблюдала за происходящим. Девушка пыталась убедить себя, что все в порядке, но сердце, казалось, вот-вот остановится. Группа отыграла какие-то партии, в перерывах участники о чем-то общались. Видимо, об аранжировке, но из японского Ха Чжин знала только «итадакимас», «аригато» и «сайонара». Прошло почти три часа, а Со Тэ Квана все еще не было. За напускным ожиданием, что он не придет, скрывалось волнение — а вдруг что-то случилось? Девушка заламывала пальцы и смотрела по сторонам. Это заметил Ки Рён и пробасил в микрофон, предварительно увеличив на нем громкость: — Что, переживаешь? — после этого он залился смехом, когда увидел, как Ха Чжин подпрыгнула на месте. Такая волна децибел почти оглушила ее. Глаз девушки задергался, и она пригрозила парню кулаком. В то же время она была готова временно пожертвовать слухом, чтобы наладить отношения с Ки Рёном. Спустя полчаса входная дверь в зал открылась, и внутрь вошел помятый фронтмен. Быстрым шагом он пересек помещение и дошел до сцены. Выйдя на свет, Ха Чжин увидела его во всей красе. Без маски. Хвост перекручен, на нижней губе запеклась кровь. А струящаяся мантия была ободрана на плече, которое он постоянно разминал, и от этого морщился. Девушка подорвалась с места, и только тогда Тэ Кван ее заметил. Он хмыкнул и ухмыльнулся, а затем перебросил ремень гитары через плечо. Задев его снова, парень цокнул языком скорее недовольно, нежели от боли. Ха Чжин уже сделала первый шаг к сцене, но Тэ Кван остановил ее небрежным жестом руки. Ки Рён посмотрел на пару и нахмурился. Затем подошел к фронтмену и начал допрос: — Ты уже третий раз приходишь в таком состоянии. Только заживет — и опять. Что происходит? — Есть причина, — прохрипел Тэ Кван и ударил медиатором струны на режиме овердрайва. — Главное, чтобы с глазами было все нормально, — закричал парень и оскалился. — Все равно никто не видит, что под маской. Ха Чжин подумала про себя, что воинственные навыки Ван Со могли передаться и Тэ Квану. Что, если он каким-то способом вымещает это на невинных людях? Прогнав эти мысли, Ха Чжин снова взглянула на парня. «Еще инфекцию занесет. Надо сходить в аптеку», — вздохнула девушка и закинула сумку на плечо. Ки Рён вопросительно посмотрел на непонятные ритуальные танцы Ха Чжин, которая так пыталась объяснить, что сейчас вернется. Она активно жестикулировала и махала руками. Парень только морщился и не понимал, чего она хочет. Ха Чжин шлепнула себя ладонью по лбу и переборщила с силой удара. Девушка нахмурилась и надула губы. В тот момент Тэ Кван уставился на гриф гитары и пытался сдержать хохот. Затем подошел к Ки Рёну и что-то ему шепнул. Тот с пониманием кивнул и подбежал к микрофону. Неожиданно для себя он закричал так, что стекла затряслись: — ХОРОШО. БУДЕМ ЖДАТЬ. Снова оглушенная, Ха Чжин вышла из помещения с открытым ртом и глазами навыкат — видимо, сработала защитная функция, и уши сильно заложило. На выходе из помещения ее снова встретил охранник. Он не сказал ни слова и лишь несколько раз поклонился. — Я еще вернусь, — уточнила Ха Чжин. — Так точно! — отчеканил мужчина, а затем понял — что-то не так. — То есть вас понял! Девушка вышла на улицу и захохотала. Такой двухметровый шкафчик, а ведет себя перед ней, как солдатик перед генералом.

***

Ближайшая аптека оказалась в получасе ходьбы от продюсерского центра. Удивительно — а если кому-то из звезд понадобится лекарство, что тогда делать? Девушка возмущалась и мысленно отчитывала непродуманную стратегию размещения аптек по отношению к лейблу. — Это все еще я, — заглянула к охраннику Ха Чжин. Тот немедленно встал и опять поклонился. Девушка зашла в лифт и поднялась на нужный этаж. Сердце снова начало невменяемо стучать. Ха Чжин сразу вспомнила о заболевании Хэ Су и попыталась взять себя в руки. Она подошла к залу и открыла дверь. Войдя, Ха Чжин обнаружила, что на сцене никого не оказалось. Даже инструменты убрали. Она подошла к первому ряду и увидела записку от Ки Рёна на подлокотнике: «Прости, у нас срочное интервью на радио. Оставил тебе взятку на крыше, чтобы здесь ее никто не перехватил. Угощайся 'ㅂ'». Ха Чжин села в кресло и надула губы. Ну и зачем было идти в аптеку так далеко? Стоило вернуться, когда не нашла медпункт первые десять минут. Только появилась возможность поговорить с Тэ Кваном. Девушка встала и раздосадованно пнула сцену. Захватив с собой листок, Ха Чжин отправилась на крышу. Она открыла дверь и впервые в жизни увидела оранжерею на крыше. Над травой возвышались стены дикого плюща. Кое-где поблескивали голубые цветы-колокольчики и плетистые розы. Девушка прошла вглубь сада: сотни разных цветов, ягоды и деревья — оранжерея была прекрасной. Лабиринт вел в разные уголки — казалось, он огромен. Вдали виднелся просвет, и Ха Чжин направилась к нему. Впереди, у огражденного края крыши, стояли качели. «А такая взятка и правда неплоха», — подумала Ха Чжин. Но вот чем угощаться, пока не было понятно. Девушка подошла к краю и ахнула — с тридцатого этажа открывались невероятные панорамы Сеула. Огромные небоскребы постепенно рассыпались в маленькие уютные улочки. Тысячи людей бежали по своим делам, а машины гудели и разъезжались в разных направлениях. «Вечером здесь было бы еще красивее», — подумала Ха Чжин. Простояв так минут пять, она глубоко вдохнула и развернулась. От увиденного ее передернуло, и Ха Чжин вцепилась в поручень обеими руками. На качели лежал Тэ Кван, закинув голень на колено. На лице лежала бейсболка, а на животе стояла коробка со сладостями, которую он придерживал руками. «А интервью?» — подумала Ха Чжин. Из-за кепки не было видно, спит ли он. Ха Чжин боком подошла к кусту и отломала от него веточку. Лучшим решением стало бы разбудить спящего, нежели тыкать в него палкой. Но Ха Чжин подумала, что дистанция — равно безопасность. Затем рассудив, что это негуманно, девушка отбросила идею и ветку. Ха Чжин опустилась на корточки у изголовья. Она потянулась к бейсболке и мягким движением убрала ее с лица. Перед ней лежал такой спокойный молодой парень. Челка упала ему на глаза, и Ха Чжин убрала ее. Забыв об осторожности, она села еще ближе, но Тэ Кван не проснулся. Не зная, сколько у нее осталось времени в запасе, Ха Чжин жадно поглощала взглядом каждый миллиметр лица Тэ Квана. Удивительно, насколько его внешность идентична Ван Со. Только шрамов нет. Узкие длинные глаза кизиловой формы, тонкий нос, высокие скулы, четко очерченная линия подбородка. А еще губы, которые сейчас, очевидно, саднили из-за удара. Губы — то, что Ха Чжин помнит не только душой, но и телом. Она бессознательно прикоснулась пальцами к своим губам, а затем приложила к его. Парень зашевелился, и Ха Чжин поняла, что сделала глупость. Но Со Тэ Кван продолжал дремать, и она решила еще ненадолго остаться. Его ресницы подрагивали — значит, снилось что-то быстрое, подвижное. Затем она перевела взгляд на грудь и живот, которые вздымались и опускались от каждого вдоха и выдоха. От Тэ Квана пахло так же, как от Ван Со — травами, миндалем и мускусом. Сейчас Ха Чжин хотелось, чтобы время замерло. Она словно снова рассматривала картину в музее. Только теперь от нее веяло теплом, и ее хотелось обнять. — Насмотрелась? Девушка широко открыла глаза, а затем рот, чтобы хоть что-то ответить. Парень уставился на нее холодным взглядом. Затем он сел и одним ловким движением потянул Ха Чжин за запястье. Та практически упала ему на колени, но вовремя вывернулась, усевшись на качели. Лица были близко. Девушка попыталась скрыть смущение, выкрутиться из ситуации и выпалила: — Мне нужно продезинфицировать рану. Я сходила в аптеку. До нее полчаса пешком, — Ха Чжин отвернулась и открыла сумочку. — Какое тебе дело, что с моим лицом? — Лично мне — никакого, — отрезала Ха Чжин. — Просто чувствую себя обязанной за то, что заберу эту коробку, — девушка кивнула в сторону сладостей. — Я не знала, что вы не идете на интервью, и планировала съесть все сама. Мне Ки Рён дал это как взятку. — Правда, что ли? — поднял брови Тэ Кван. — Вообще он просил меня не идти на интервью. И сказал, что в качестве взятки на крыше меня будет ждать то, что я люблю больше всего. Я люблю капкейки. И в этой коробке, — парень указал на бокс, — должны быть капкейки. А вот что ты здесь делаешь… Пока Тэ Кван был увлечен попытками доказать, кому достанется коробка, девушка уже обработала ссадину и нанесла мазь. — Ну вот, я закончила, — улыбнулась Ха Чжин. — Теперь отдавайте мне коробку, и я уйду. Девушка потянулась через колени парня к боксу, но тот его перехватил и поднял над головой. — Мне кажется, я и правда тебе нравлюсь, — Тэ Кван склонил голову набок, а его губы снова искривились. — Разумеется, — съязвила Ха Чжин и села ровно. — Целый год про вас смотрела сны, как по телевизору. Тэ Кван поджал губы и нахмурился. Ха Чжин воспользовалась переменой настроения, выхватила коробку и умчалась к выходу. Однако не продумала, как его найти. Она шла до качелей минут пять, пробираясь между маленькими ходами лабиринта. Ха Чжин бежала в каком-то направлении, словно убегала от волка в лесу. Напоминало сон неделю назад. Ха Чжин остановилась и поняла, как глупо выглядела со стороны. Обернувшись, она никого не увидела. Со Тэ Кван за ней не гнался. Ему было безразлично, заберет ли она коробку, уйдет и появится ли еще когда-нибудь. Девушка медленно побрела в какую-то сторону, глядя под ноги. Внезапно она во что-то врезалась головой. Подняв глаза, она увидела Тэ Квана. — Ай-ай-ай, — спустя секунду застонала Ха Чжин, — как больно! — Ты сама виновата. Это ты в меня врезалась, — он скрестил руки и ухмылялся. Ха Чжин практически развернулась, чтобы удрать, но Тэ Кван оказался быстрее. Одной рукой он перехватил девушку за талию и притянул, а другой забрал коробку. Глядя ей в глаза, он зубами потянул кончик ленты, которой был перевязан бокс. Верхняя часть раскрылась, как лепесток, и… внутри не оказалось ни одного капкейка. Только теннисный мячик. На дне коробки маркером было написано: «Вы все поняли». Ха Чжин в недоумении смотрела на Тэ Квана, а тот изучал коробку. Затем он равнодушно посмотрел в небо, вздохнул и произнес: — Все понятно. Значит, моя взятка — это ты.