Брак по принуждению

— Его нигде нет. Мы все проверили. Стоящий в дверях особняка Леннартов гибрид склонил голову, зная, что принесенные им вести вряд ли порадуют главу стаи, и в гостиной воцарилась мертвая тишина. Густав не появлялся в резервации больше двух дней, и поиски не дали никаких результатов. Эрик стиснул зубы, зло щурясь. Слишком очевидным было то, что подобное поведение собственного сына совершенно не способствовало поддержанию его авторитета. Стоящий на пороге гибрид прочистил горло, привлекая к себе внимание, и Леннарт перевел на него взгляд, хмуря брови. Новости о сыне, точнее полное отсутствие таковых, вызывали ярость, но сейчас было явно не лучшее время для того, чтобы воплощать в жизнь высказывание о гонце с плохими вестями. Его власть последнее время и так пошатнулась, после выходок собственной дочери и исчезновения сына, и лишнее проявление террора по отношению к собственным людям лишь усугубило бы ситуацию. Довольно было наказания, что получили гибриды, выжившие после схватки с Колом Майклсоном. При мысли о сбежавшем пленнике лицо Эрика исказилось от злости, и он впился злым взглядом в мнущегося у двери приспешника. — А что с Беннет? — процедил Леннарт, делая шаг вперед, — правдивы ли слухи о том, что она сейчас в особняке Майклсонов? — Это… — гибрид на миг умолк, словно подбирая слова для ответа, — это не афишируется, но у нас есть люди… Да, ведьма у них, и это… — Очередной промах, — хлестко перебил его Эрик, поджимая губы, — прочь отсюда! Не скрывая облегчения, гибрид тут же удалился, прикрывая за собой дверь, и Леннарт оставшись один, развернулся к камину, задумчиво наблюдая за всполохами огня. Кол Майклсон вернулся в семью, принеся с собой трофей, и не было никаких сомнений в том, что Первородные уже в курсе кто именно похитил одного из них и зачем, однако в резервации все оставалось тихо и спокойно. Эрик ожидал мести, вторжения и рек крови, но к его удивлению вампиры не наносили ответного удара, словно и не было похищения Кола и нападения на Элайджу. Все это было более чем странно, особенно на фоне исчезновения Густава. Могли ли Первородные воспользоваться его же оружием? Леннарт довольно быстро отмел эту мысль, не отводя взора от искрящегося пламени. В конце концов у Майклсонов была Габриэлла, и если бы они хотели шантажировать его жизнью наследников, то вполне могли бы начать с нее, но судя по словам дочери Первородные относились к ней тепло, не проявляя и малейших признаков агрессии. За время, что Габи прогостила в особняке, Эрик понял несколько важных вещей, которые нельзя было не учитывать. Его дочь вполне вписалась в новую семью, и больше не злилась на него за принуждение к браку. Причиной к этому могло быть лишь одно — она приняла своего мужа, и теперь он имел на нее влияние гораздо большее, чем собственный отец. Изменения коснулись и Кэролайн, которую Леннарт прежде считал союзницей. Отправившись поддержать Габриэллу в чужом доме, она должна была давно вернуться — то, что Габи вполне освоилась на новом месте было совершенно очевидно, но Форбс так и оставалась в особняке Первородных, что не могло не вызывать подозрений. Эрик не был дураком, и понимал, что причиной пребывания Кэролайн в стане врагов больше не была безопасность Габриэллы, к тому же он не мог не заметить поведение Клауса Майклсона, который не скрывал своего интереса к дерзкой блондинке. В сухом остатке это означало лишь одно — Кэр больше не была союзницей гибридам. Беннет, Форбс, его собственная дочь — все они теперь были на стороне Майклсонов, и мысль о том, что и Густав мог последовать примеру сестры, приводила Леннарта в бешенство. Если собственные дети предали его, то чего ждать от стаи? Держать власть на страхе становилось все сложнее. После подписания мирного договора с вампирами, объединяющая их опасность исчезла. Борьба кланов прекратилась, унося за собой потери и бесполезные жертвы, и многие поняли, что этот худой мир гораздо лучше доброй войны. Многие. Но только не Эрик Леннарт. Слишком много он потерял в этой борьбе, чтобы смириться с тем, что кровососы взяли верх. Власть было тем единственным, что осталось у него после смерти жены, в которой он винил вампиров, и удержать ее стало делом чести. Никто и никогда не жертвовал стольким ради стаи. Даже собственная дочь не стала слишком высокой ценой, но теперь Эрик понимал, что совершил ошибку. Майклсоны обманули его, заполучив то, с чем их господство становилось неоспоримым — наследника двух родов. Его дочь, которая с самого детства не отличалась особыми умениями и силой, хотя Эрик и любил его, стала разменной монетой в игре за власть. Веря в легенду о возможности продолжения рода древних вампиров, Леннарт все же был уверен в том, что Габи, которую выдадут замуж, насильно не позволит прикоснуться к себе, или же — если такое все же произойдет, возненавидит принудившего ее мужчину. Тогда, в ситуацию вполне мог вмешаться и он, и в этом случае наследник двух родов, если он был бы зачат, оказывался бы в стае. Но свершиться этому было не суждено. Габриэлла не возненавидела своего мужа. Она полюбила его. И предала собственную семью. Эрик стиснул зубы, борясь с очередным приступом гнева. Держать себя в руках становилось все сложнее. Его дом, стая, гибриды, верные и преданные ему на поле брани, исполняющие все приказы, власть, которой он обладал, все это рушилось, уплывало из рук, оставалось в прошлом. Он сам оставался в прошлом. Глаза Леннарта вспыхнули янтарным огнем, наливаясь яростью. Его не устраивало такое будущее. Но прежде, чем Эрик решил, как будет действовать дальше тишину гостиной, нарушаемую лишь потрескиванием поленьев, разбил телефонный звонок. Увидев на мониторе фото Густава гибрид улыбнулся, но радость его была недолгой. — Майклсоны хотят встретиться с тобой, отец, — вместо приветствия проговорил ему сын, и лицо Эрика застыло ледяной маской от понимания того, что было не сказано. — И давно ты работаешь у них секретарем? — с насмешкой протянул Леннарт, щуря глаза, — давно ты на стороне врагов? — Все намного серьезнее, чем ты думаешь, — не стал отпираться Густав, отвечая ему с холодной сдержанностью, — на кону слишком много жизней. Но Майклсоны все еще верят в то, что все можно решить мирно. Прошу тебя, будь благоразумен. — Обязательно, — процедил Эрик, нажимая кнопку вызова, и в темной гостиной вновь воцарилась полная тишина.