Брак по принуждению

За всю дорогу — от старого кладбища до особняка Майклсонов Габриэлла не произнесла ни слова, делая вид, будто сотворенные заклятия оставили ее без сил. Прикрыв глаза, она вновь прислушивалась к свои ощущениям, с каждым разом убеждаясь, что ошибки быть не может. В могильнике остался след магии той, что она слишком хорошо знала. Магия Бонни. Причин по которым Беннет могла пойти на подобное, было не так уж много. Точнее, Габи знала, что лишь один человек мог заставить ведьму совершить такое, на что не решился бы ни один колдун или колдунья Мистик Фоллс — пойти против Майклсонов. От Первородных мало кто был в восторге — их боялись, ненавидели, перед ними пресмыкались, но никто и никогда не вступал с ними в открытый конфликт. И Бонни, хоть не любила древних вампиров не решилась бы на похищение одного из них, не попроси ее об этом ее давний спаситель. А именно им был для ведьмы Эрик Леннарт. В самом раннем детстве глава клана защитил ее от гнева сородичей, ополчившихся на бабушку Бонни, которая творила заклятия против всех потомков Эстер и Далии. Эрик пожалел крошечную девчонку, но выдвинул свое условие — бабушка Беннет должна была уехать, а Бонни остаться в городке, под опекой и присмотром гибридов. Габи знала, что этот поступок отца навсегда остался в сердце ведьмы, которая считала себя обязанной клану и их семье. И вот теперь он судя по всему решил вернуть долг, требуя от Беннет гораздо больше, чем она могла дать. Вот только зачем? Ведь отец сам настоял на их с Элайджей браке, который был необходимым условием перемирия вампиров и гибридом, он не стал слушать не Густава, ни саму Габриэллу, сделал то, что было на благо клану, и это никак не вязалось с похищением Кола, которое его семья не за что не оставит безнаказанным. Так что же им двигало? Крошечная надежда на то, что все происходящее ей лишь показалось, что-то, что она ощутила в склепе магию Бонни было только ошибкой все еще теплилась в душе Габи, не позволяя ей поделиться обнаруженным с Элайджей. Полный ледяного спокойствия, он становился совершенно иным, когда речь заходила о благополучии семьи. И это, если не брать в расчет Клауса, который уничтожил бы половину клана ее сородичей, лишь заподозрив о их причастности к исчезновению младшего Майклсона. Единственным выходом было действовать пока скрытно. Габи знала, как муж относился к любым тайнам и недоговоренностям, но рисковать кланом, основываясь лишь на собственных ощущениях, порожденных ее все еще нестабильной магией, она не могла. Погруженная в свои мысли, девушка не заметила, как они оказались у особняка. — Принцесса, ты в порядке? В голосе Кэролайн звучала легкая тревога, и Габи, заметив это, натянуто улыбнулась, качая головой. — Я лишь немного устала. Все хорошо. Ее ответ совсем не понравился Элайдже, который, нахмурившись, оглядел Габи, качая головой. — Все хорошо, — вновь повторила та, предупреждая монолог мужа, в содержании которого ведьма не сомневалась, — я немного отдохну и все пройдет. Составишь мне компанию? Последняя фраза кажется немного успокоила Первородного, на губах которого мелькнула улыбка, и открыв перед Габриэллой дверь, он подхватил ее на руки, направляясь в их спальню. Опустив жену на кровать, Элайджа коснулся губами ее лба. — Отдыхай и не о чем не думай, принцесса. Я поговорю с отцом и вернусь. Габи только кивнула в ответ, откидываясь на подушки, и прикрывая глаза, но стоило Майклсону скрыться за дверью, девушка потянулась к телефону, набирая отцу сообщение с просьбой о встречи. Тот отозвался сразу, отвечая коротким. «Приезжай сейчас». Ускользнув из особняка незамеченной, Габи воспользовавшись машиной Кэролайн, направилась в резервацию. Времени до того, как ее хватится муж или подруга было не так уж много, и ведьма с силой жала на газ, стремительно сокращая расстояние разделяющее ее с родным домом. Впрочем, к собственному удивлению, оказавшись в гостиной, где прошла большая часть ее жизни, Габриэлла не испытала ни тоски, ни ностальгии. Особняк Леннартов больше не был ее домом — теперь место Габи было рядом с мужем. Эрик, словно почувствовав ее присутствие, вихрем появился в комнате, останавливаясь в полуметре от дочери. — Я скучал, Габи, — мягко проговорил он, касаясь ладонью ее скрещенных на груди рук, — кого мне благодарить за то, что ты решила навестить меня? — Отец, ты знаешь где сейчас Бонни? — игнорируя его вопрос и добрую улыбку, спросила Габриэлла, глядя гибриду прямо в глаза, — знаешь? — Да, — просто кивнул тот. — Тогда, ты, должно быть знаешь и где Кол Майклсон? — сдерживая дрожь в голосе прошептала Габи, внутренне замирая. Эрик пару мгновений молчал, прежде чем с его губ сорвался короткий ответ. — Да, знаю. Лазурные глаза распахнулись, и Габи неверяще покачала головой, все еще не в силах признать то, что надежды на то, что отец не причастен к похищению Кола больше нет. Как и нет на то, что хоть кто-то из гибридов спасется от ярости Первородных. — Но зачем, папа? — хрипло выдохнула она, все еще глядя в его глаза, — зачем было заключать с ними перемирие? Зачем был нужен мой брак? Если ты с самого начала… — Затем, что только ты способна родить того, что превзойдет Майклсонов, — грубо перебил ее отец, и добрая улыбка на его лице сменилась злой усмешкой, — это твое предназначение, дочь. Но это вовсе не значит, что наследник двух самых сильных ведьм, должен остаться у кровосов. Это мой внук и он принадлежит мне. Как и власть, что он обретет, возмужав. Слова лились и лились из его уст, пока Габи, замерев, слушала чудовищный план, в котором ей было уготовано лишь место плененной кобылы, но если раньше она думала, что таковой ее считают только Первородные, теперь для ведьмы открылась истина — такой она была и для собственного отца, который намеревался иссушить Майклсонов в ближайшее полнолуние. Конечно, кроме Элайджи, который должен был, также как и Габи, исполнить свое предназначение. После, впрочем, и ее мужа ждала та же участь. Никто не должен был помешать плану Эрика Леннарта. И план был хорош, с этим Габриэлла не могла поспорить. — Я останусь здесь и помогу тебе, — сказала она, когда отец закончил, и губы гибрида растянулись в широкой улыбке.