Зодиакальный венок сонетов

I. Солнце Эклиптики замкнётся полный ход, Когда на колесницах истуканы Потянут за поводья. Целый год Во мгле танцуют Феб с его Дианой, И жар, и в искрах света хоровод — Беззвучье в пустоте небесной раны, Где Солнца трига, свой продолжив брод, Разверзнет пасть перед тобой, незваный. В безмолвной необъятности видений, Где нет ни звука, вверены мечтам, Ложатся следом в след комет воланы И звёзд узоры тысячью затмений Сцепляются из тонких амальгам Прочнее звеньев лёгкого титана. II. Овен Прочнее звеньев лёгкого титана Ложатся кольца огненных рогов — Блестит руно на голове барана В владениях богини облаков. Отметины — свеченье Шератана — Ведут к земле через глубокий ров Детей Нефелы, преданных обману, И жертва в небе свой находит кров. В тот час, когда сравнятся ночь и день, Он спит спокойно — крепкий, величавый, Укрытый в саван сумрачных забот, И новых грёз завяжется плетень По сектору апрельскому упрямо, Горя огнём в волнах небесных вод. III. Телец Горя огнём в волнах небесных вод, Огромный бык, похитивший Европу, Без устали, без страха стережёт Сестёр печальных — Фео и Стеропу, Келено, Майю, Клэю — от невзгод Охряно-рыжим оком через тропы Молочного пути, спасая род Могучего Атланта в древней робе. Храня Гиад скопленье и Плеяды, Сверкая белой шкурой над Землёй, Несётся тур — потомок великанов. Где ни были бы грозные армады, Античность скрыта под его бронёй Свечением над мрамором фонтанов. IV. Близнецы Свечением над мрамором фонтанов Ложится вязь — держась плечом к плечу, Душой к душе, решительно и рьяно Внимают Диоскуры палачу. Разверзнув море, в шторме долгожданном Два воина, доверившись мечу, Идут вперёд в предутреннем тумане, Прорезав драгоценную парчу. В изломе обогнув надзвёздный риф, Вдвоём — едины: жемчуг в изголовье — Венец зари с заката на восход. Он станет знаком — бурю усмирив, Шагнут друг к другу с братскою любовью, Исследуя в тиши тяжёлый свод. V. Рак Исследуя в тиши тяжёлый свод, Клешни раскинув, Гéрой вознесённый, Сквозь тонкий бытия водоворот Небесный рак, коварством не спасённый, Плывёт. И гордым стражем у ворот Распахнутых, безмолвный и бессонный, Покинутый, он будто снова ждёт Геракла бой, насилу вовлечённый. И может, звёздным золотом укутан, Хранимый твёрдой памятью богов, Не преданный — предателем назва́нный — Кем ни был бы, теперь ослабит путы. Акубенс — новый свет — без лишних слов Взойдёт на трон, осыпав звёздной маной. VI. Лев Взойдёт на трон, осыпав звёздной маной Весь мир, своим величием объят, Немейский Лев — под гривой из шафрана Мерцают уголки скалистых гряд. Не поражён, но словно бы дурманом Ослаблен, и клыков острейших ряд Смыкается — отчаянно, нежданно — На шее… Слишком поздно, говорят. Престол иной дарован — в вышине, В душе миров. Торжественный и строгий Ступает царь — в нём ярость, жар и лёд. А значит, в первозданной глубине Найдётся тот, кто будет предан долгу И приручит, взлелеет, сбережёт. VII. Дева И приручит, взлелеет, сбережёт Усталых и молящих о покое Дочь нив златых, всё зная наперёд О тяготах, забвении и горе. Ночь вечная, скатившись на исход, Когда колосья бронзой пышут в зное, Не знает зла. Но всё чего-то ждёт. Дочь южных нив поёт у аналоя. В ней возрождает жизнь своё начало, В ней кружит плодородный зов весны, Манят вперёд трепещущие страны. И Спикой Дева каждого венчала, Кому дарили сказочные сны Светил ночных дома и их изъяны. VIII. Весы Светил ночных дома и их изъяны В великом равновесии вещей Видны, когда на чашах талисманы Зажгутся, словно пламя от свечей. Слепа Фемида. В отблеске безгранном Два лезвия скрестившихся мечей Играют, серебром звеня медвяным, И бьют наотмашь — так, что нет ловчей. Здесь нет нужды безжалостно срывать, Цепляясь за последние минуты, Повязку с глаз, покуда ночь темна. Вращая время, обернётся вспять, Оставив мимолётный след кому-то, Огромный шар — испить его до дна. IX. Скорпион Огромный шар — испить его до дна: Пульсирует в груди и жжётся ядом Горячий Антарес. Когда видна В пустынной синеве его громада, Когда, сравним с войной, вкушён сполна Смертельный жала след, он будет рядом. Спасаясь, Орион не видит сна, Пуская стрелы сумеречным градом. И мрак песков, клубясь, ложится плавно, Укутывая морок дивных грёз. В земле, питаясь, прорастает семя — Раздор, с хвоста упав, польстит тщеславным. Течёт река — из звёзд и горьких слёз, — Как жидкое, расплавленное время. X. Змееносец Как жидкое, расплавленное время, В высокой чаше плещется нектар. Глоток — ты исцелён. Мирское бремя Осталось позади. Лишь горький дар В целителя руках — он предан теми, Кого не смог спасти. И мал, и стар Послушны Зевсу. Их пути в Эдеме И Тартаре. Его — судьбы удар И кара: врачеватель вечных дней, Он проклят и разбит за жажду жизни, И сумрак звёздный — шаг на эшафот. И пусть за честь колотится сильней В груди мечта. Ей вторит вслед отчизна В туманностях над хаосом красот. XI. Стрелец В туманностях над хаосом красот Летит стрела, и жаркий наконечник Слепит глаза. С секстантом наперёд Хирон рисует Карту. Гордый мечник Сменяет птиц. Так чей теперь черёд Ступать по своду на плече извечном Антланта? Вдалеке бездонный грот Рождает дыры в сказочном и Млечном. Очерчен строгий профиль мудреца — Учитель, воин, опытный наставник, Он держит лук: натянута струна Тончайшей тетивы. Послать гонца Вдогонку на Олимп. От песен давних Пускай темно в груди — бледна Луна. XII. Козерог Пускай темно в груди — бледна Луна, Подобно чешуе собратьев Пана, Плывущих по таинственным волнам Морских глубин в свой край обетованный. Упёршись в полотно, где пелена Скрывает синь неведомо-желанных Тончайших грёз, под рогом чуть видна Двойная Альджеди. Ей путь нетканый Проложен из пучины в дом затмений, Где падает за топкий горизонт Кристаллов россыпь. Восхвалённый всеми, Сквозь сгустки лет прообраз Амалтеи Свивается колоннами ротонд. Исходит ночь, когда проснётся племя. XIII. Водолей Исходит ночь. Когда проснётся племя, Под клёкот у подножия вершин Кочевник на седло цепляет стремя, А виночерпий льёт росу в кувшин. У ног его, подобно диадеме, Ручей сверкает тысячью лучин, И счастье, как жемчужина в гареме Царя, в сосуд влетает, словно джин. Гармония предсолнечных минут, Звеня, стекает каплею бескрайней: Умеренность из кубка отопьёт И чистый сердцем, и бродяга-плут. К концу немых, беспочвенных метаний Сомкнётся круг заоблачных высот. XIV. Рыбы Сомкнётся круг заоблачных высот, Когда Олимп от грозного Тифона, Укроется, спасая свой живот, И вновь наденет пышную корону. Беспечно в ленты кутаясь, Эрот Прижмётся к Афродите, и в шифоне Чуть свет, забрезжит красочный фокстрот. Вот-вот склоняясь в преданном поклоне, За ней в благоговении пойдут Творцы, безумцы — нет любви без веры, И только веры требует народ. Скрепляя узы, чувственный сосуд Расколется на петельки Вселенной. Эклиптики замкнётся полный ход. XV. Эклиптики замкнётся полный ход Прочнее звеньев лёгкого титана, Горя огнём в волнах небесных вод, Свечением над мрамором фонтанов. Исследуя в тиши тяжёлый свод, Взойдёт на трон, осыпав звёздной маной, И приручит, взлелеет, сбережёт Светил ночных дома и их изъяны Огромный шар — испить его до дна, Как жидкое, расплавленное время, В туманностях над хаосом красот. Пускай темно в груди — бледна Луна, Исходит ночь. Когда проснётся племя, Сомкнётся круг заоблачных высот.