Извини уж, мой наивный, глупый король - идиот, мечущийся в собственной клетке дурацкой, ограничивающей морали. Я просто не собираюсь больше ждать. Давным-давно опостылело, хуже твоей противной, гнусной рожи надоело смотреть на этот мир этими глазами, глазами ничтожества. Но, главное, это ненавистное чувство, гложущее все внутренности хуже самого ужасного голода и самой сильной боли, просто не дает покоя, не отпуская ни на мгновение - пора уже с этим кончать...
Насмешливо скрежещущий, звонко-металлический голос внутреннего пустого призрачным эхом пронесся по граням хрустальной чаши подсознания... Размытые, незримые границы собственного разума, в клетке которого вдруг оказался заточен рыжеволосый юноша, с невероятной силой сдавили временного шинигами, не дав времени опомниться - Ичиго почти мгновенно оказался обессилен и мог лишь покорно наблюдать, словно со стороны, за пугающей решительностью действий своего тела, ужасаясь замыслам альтер-эго... *** Громкий звук экстренной тревоги пронзительно разнесся над большим городом проводников душ, мирно спавшим в объятиях ночной мглы. Казалось, этот звук способен сам воздух разорвать в клочья, в отзвуках тревоги даже тяжелая, густая мгла казалась не столь плотной, более разреженной. Около двух десятков посыльных то там, то здесь поднимали из постелей потирающих глаза, еще ничего не понимающих капитанов с одними и теми же жутковатыми словами. Но лишь от осознания нескольких предложений, ужом закрадывающегося внутрь разума, сон мгновенно улетучивался, растворялся, исчезал, а далеко не всегда твердая рука поневоле тянулась к рукояти занпакто... - Пустой временного шинигами, Куросаки Ичиго, вырвался на свободу и вышел из под контроля. Угроза оценена крайней степенью тяжести. Сейрейтей может быть уничтожен. Как можно скорее следуйте в направлении леса на юге от бараков тринадцатого отряда. Из сопровождения брать с собой лишь лейтенантов, рядовые шинигами и младшие офицеры оказались бессильны и погибнут зря, - командиры отрядов, второпях накинув первую попавшуюся, изрядно помятую одежду и неизменные хаори, без лишних слов срывались в шунпо и, немного погодя, уже парами, вместе со своими лейтенантами, как можно быстрее двигались в указанном направлении. Красные вспышки над лесом невероятно ярко расцвечивали спящие ночные небеса, отблескивая на сероватой, густой массе почти невидимых сейчас туч - багровая ночь сулила алый рассвет, верный знак того, что ночью прольется кровь... - Не... может быть, - судорожно сглотнув, в неверии выдавила Кучики, вместе со своим капитаном оказавшись там, где вовсю кипело неистовое, яростное сражение. Девушка не могла отвести взгляд от ужасного существа, коим стал ее друг. Лейтенант скорее машинально положила мелко дрожащую ладонь на рукоять своего занпакто и вновь застыла...Как и ожидалось, вы лишь ничтожные, надоедливые слабаки... Нападайте вместе, атакуйте исподтишка, не щадя своих товарищей, отбросьте к чертям эти гнусные, насквозь прогнившие, истлевшие рамки поганой морали, утраченной чести и устаревшего приличия - почувствуйте саму суть истинной свободы, только тогда вы будете достойными соперниками...
Пустой, владевший телом Куросаки, безумно расхохотался, лишь невероятно могучим толчком духовной силы играючи отбрасывая капитанов и лейтенантов, словно безвольных тряпичных кукол. Отзвуки жуткого смеха тонули в загустевшей ночной мгле, земля на пару сотен метров вокруг чудища была выворочена и обожжена, само пространство рядом с пустым будто гудело и незримо накалялось - настолько сильна была реацу того, кто сейчас владел телом юноши... Впрочем, самого Ичиго сейчас уже практически невозможно было узнать. Столь запоминающиеся, для кого-то родные, памятные, знакомые черты юношеского лица скрылись под странной красновато-белесой массой, окутавшей голову и плечи наподобие огромного старомодного рыцарского нагрудника. В груди юноши уже зияла большая круглая дыра, края которой отблескивали тьмой - знаком утраченного сердца. Кожа стала мертвенно-бледной, безжизненной, словно ссохшейся. Глаза в прорезях большой маски с длинными рогами горели золотым пламенем, рев монстра невольно вселял в самых храбрых шинигами почти суеверный ужас - столько животной злобы, ненависти, отчаяния и почти ощутимой безысходной тоски сквозило в голосе монстра. Несколько рядовых проводников душ, нарушивших приказ в порыве граничащей с безумием верности своим капитанам, последовавших на поле битвы, бессильно рухнули на землю, обливаясь кровью. Видимо, жуткая духовная сила пустого просто разрывала изнутри тела слишком слабых противников... Многие капитаны уже полностью высвободили силу своих занпакто, но и этого было все еще недостаточно - монстр почти играючи отбивал все атаки. Эта сила не укладывалась ни в какие, даже самые близкие рамки сравнения с теми способностями, что демонстрировал Ичиго после слияния сил шинигами и Подчиняющего, вкупе даровавших Куросаки, казалось бы, новый уровень могущества.Ничтожества, так ничего и не понимаете... Ха, хотя, если подумать, столь жалкие потуги вполне достойны вас... Может, немного ослабить реацу и дать вам лишний шанс? Совсем никакого удовольствия от сражения, когда собственная жизнь не под угрозой, ну правда. Был бы я человеком, даже постыдился - довольно мерзкое чувство, ну будто маленьких детей убиваю. О, иди сюда, благородная псина, ты особо смел или же просто глуп? Хотя... не то и не другое, ты - просто труп!
Уничтожающий, огромный серп красно-черной реацу сорвался с ярко сверкающего клинка Зангецу и нападавший - великан в тяжелых старомодных доспехах, рухнул на землю с огромной рубленой раной от плеча до пояса. Капитан седьмого отряда, кашлянув кровью, выронил свое оружие и упал лицом вниз на обожженную траву, медленно приобретавшую красноватый оттенок...И это истинная мощь капитана отряда? Боже, каким невероятным чудом эти слабаки смогли одолеть арранкаров Айзена?!
Миниатюрный капитан второго отряда, окутанная потоками пульсирующей, сверкающей, словно живой реацу, в мгновение ока оказалась за спиной пустого и нанесла два быстрых, почти неразличимых укола жалом Сумумэбачи в одну и ту же точку. Но противник словно не почувствовал этой атаки, или же просто не стал уклоняться - резко развернувшись, монстр схватил изумленную Сой Фонг за ногу и, подняв руку, вниз головой подвесил девушку перед собой, не обращая никакого внимания на сыплющиеся удары ногами и руками. Разрезав воздух, лезвие черной катаны уже было готово встретиться с шеей миниатюрной девушки, но, словно из ниоткуда, рядом появился очень высокий и довольно полный лейтенант, успевший спасти своего капитана. Омаэда заслонил ученицу Йоруичи собой и нанес размашистый удар по кисти монстра, заставив пустого немного ослабить хватку и выронить девушку. - Омаэда, это ты... - выдохнула Сой Фонг. Упавшая шинигами быстро поднялась на ноги и оборвалась на полуслове, увидев, что верхняя часть туловища замершего, неподвижного мужчины, словно кусок смоченного хлеба, отвалилась от остального. Из разрезанных брюшных вен и артерий, орошая все вокруг, брызнул алый фонтан. С головы до ног забрызганная кровью и ошметками внутренностей своего же подчиненного, Сой Фонг закричала, потеряла сознание и осела на землю.- Ха, внутри он был еще страшнее, чем снаружи. Ого, так трогательно... Но не скучай, дорогуша, ты очень скоро отправишься вслед за ним... Ой, Ичиго, ну перестань уже орать, а? Я все-таки пустой, но и оглохнуть тоже могу от этих воплей. Неужели, как обычно, ни черта не понимаешь? Да уж, ты всегда был туповат, как для короля. Не удивляйся, просто сейчас здесь нет гнусного старикана, который сдерживал мою силу и всегда в нужный момент отдавал немой приказ уступить тебе. Ты же у нас великий спаситель, черт тебя дери, надо после парочки высокоморальных фраз делать вид, что ты молодец, давать тебе новую силу снова и снова. Наш старик совсем тронулся остатками ума, придумав эту "стратегию". Знаешь, элементарно надоело. Глупо и бессмысленно подчиняться такому ничтожеству и потакать умалишенным прихотям Зангецу. О, гляди-ка, да эта плоская малявка, оказывается, еще ведь жива, я и забыл! Хочешь увидеть, как я вырежу ей сердце из того, что и грудью может называться с большой натяжкой?
В очередной раз, со свистом рассекая воздух, затянув песнь приближающейся смерти, лезвие клинка устремилось к еще живой Сой Фонг, но в самый последний момент неожиданно встретило могучую преграду из тонкой стены розоватых лепестков - к полю боя подоспел капитан шестого отряда со своим лейтенантом. Бьякуя уже воздел ладони, вдвое увеличивая скорость своего банкая - Кучики, как и следовало ожидать, был настроен крайне решительно, а Ренджи видимо колебался, пока не желая атаковать своего друга, несмотря на все происходящее. Абарай лишь на миг приблизился и забрал с собой бессознательного капитана второго отряда, унося Сой Фонг подальше от очага сражения.- О, какие знакомые лица! Этого фрукта с мордой еще больше замороженной, чем у нашего старика, мы уже один раз хорошенько отделали, помнишь, Ичиго? А легко могли бы и убить, не будь ты таким ничтожным бездарем. А с той красноволосой обезьяной даже ты, безвольный слабак, еще до этого справился сам в свое время, он мне уж точно не соперник.
Сенбондзакура, негромко шелестя, вновь устремилась в сторону пустого, но монстр просто не стал уклоняться - даже между силой пустого и мощью банкая капитана разница сейчас была столь колоссальна, что поблескивающие розоватые лепестки лишь разрезали духовную плоть, не причиняя пустому значительного урона. Мгновенная регенерация монстра просто поражала, контуры пустого осветились красной реацу, существо громко взвыло в сладком, безумном упоении предстоящего боя, беспорядочно испуская ужасающее количество неконтролируемой реацу. Молниеносное сонидо, невидимое даже сосредоточенному взору решительного Кучики, и черный, как ночь, клинок Зангецу, воспылавший реацу алого восхода, уже занесен для разящего удара и вновь устремляется к очередному противнику. Лепестки Сенбондзакуры все же успевают спасти своего хозяина от верной гибели, хотя гордый аристократ сжимает зубы, чувствуя режущую, рвущую, дергающую боль в месте отделения правой руки от тела и холодную реацу, липко расползающуюся внутри. Плоть, словно зараженная неведомым вирусом, быстро немеет, под напором боли и чужеродной духовной силы контроль над банкаем слабеет и исчезает - рядом с почти поверженным капитаном в небольшую лужу крови с глухим звоном извинения падает обычная катана, вновь собравшая в свой клинок миллионы розоватых лепестков. Бьякуя чувствует, как вопреки непоколебимому самообладанию и стальной воле веки тяжелеют и закрываются, все звуки утихают, слышен лишь смех пустого, режущей болью отдающийся в уже гаснущем сознании - скрежещущий, беспощадный... Но это не конец - отважный, безудержный натиск остальных капитанов и собственного лейтенанта спасают Кучики от последнего удара.- Черт, у этого подонка удивительная карма везунчика, уже второй раз какое-то чудо его спасает во время боя со мной. Эх, ни черта не понимаю я в этих жалких шинигами. И опять это ненавистное чувство грызет изнутри, разрывая все внутренности и впиваясь туда, где должна быть пустота. Черт, почему же так больно... Умрите же!
- Брат! - с криком кидается к поверженному мужчине очнувшаяся темноволосая девушка, схватив капитана и тут же унося Кучики подальше от поля сражения. К полубессознательному Бьякуе подбегает встревоженный лейтенант четвертого отряда и создает над обширной, сочащейся кровью раной золотистый покров лечебного кидо. - С ним все будет в порядке, теперь это ранение больше не опасно, - через пару минут, показавшихся принцессе вечностью, говорит Исанэ, явно успокаивая Рукию, просто не находящую себе места от волнения. Взгляд младшей Кучики мечется, переносится то на брата, но в сторону не утихающего сражения - ожидание гнетуще тяжело, как никогда ранее. Вскоре Бьякуя с трудом открывает глаза, задумчиво смотря вверх, и немного погодя обращает внимательный взор на сестру. - Иди, Рукия, со мной все хорошо, - голос аристократа властен и спокоен, как обычно. Лишь ненадолго девушка позволяет себе осторожно, бережно взять в маленькие, хрупкие руки единственную ладонь брата. Крепко, судорожно прижимает ее к себе, почти целуя, и тут же аккуратно кладет обратно на грудь мужчины, исчезает в шунпо. - Капитан Кучики, почему вы... - Исане осекается и умолкает на полуслове, увидев поднятую ладонь Бьякуи, вновь устало закрывающего глаза... *** Вернувшись на поле сражения, девушка изумленно смотрит по сторонам и едва держится на ногах, просто не в силах поверить увиденному - большинство капитанов и лейтенантов, обливаясь кровью, полуживые, лежат без движения... Главнокомандующего все еще почему-то нет. Капитан двенадцатого отряда стремительно перемещается вокруг пустого, будто изучающе танцуя, но монстр без труда отбивает все выпады талантливого ученого. Пустой замечает Кучики-младшую, и подобие кривой ухмылки искажает белый звериный оскал рогатой маски - глаза пустого загораются мутным, темным золотом, владеющий телом Куросаки вновь исчезает в неразличимом глазу сонидо, уходя из поля зрения - и тут же, зашипев от ужасной боли, Маюри мешком валится на землю, обагряя ее своей кровью - обе ноги капитана идеально ровно отрублены чуть выше колен, обрывки еще пульсирующих бедренных артерий и берцовых костей дополняют ужасающее зрелище - из огромных ран продолжает ручьями хлестать кровь и течет странноватая фиолетовая субстанция - результат многочисленных экспериментов Куроцучи над собственным телом. Выронив свой занпакто и опираясь на ладони, мужчина силится подняться под издевательский, скрежещущий хохот соперника. Пустой, заложив обе руки за спину, с игривым интересом склоняется над поверженным противником, словно ребенок над своей новой игрушкой. Между рогов монстра концентрируется реацу доселе небывалой силы, принимая форму огромного алого шара. В глазах Маюри блестит ужас и одновременно диковатый, безумный интерес происходящим - даже сейчас ученый остается собой. Ударная волна от сэро невероятной мощи сбивает замершую девушку с ног. Рукия быстро поднимается, оглядываясь по сторонам, и вскоре видит, что монстр, уже в одиночестве, задумчиво смотрит вверх. На месте капитана двенадцатого отряда зияет небольшая воронка, по сторонам от которой разбросаны несколько небольших ошметков плоти и кусков одежды - все, что осталось от гениального ученого. Сглотнув и стараясь не поддаваться страху, Кучики крепче, решительнее сжимает рукоять занпакто, по лбу девушки катится одинокая капля пота. Пустой медленно поворачивает голову и протягивает бледную ладонь, характерно двигает пятерней, словно почтительно приглашая испуганно замершую Рукию в танец сражения.- О, а вот, наконец-то, осталась и ты. Посмотрим, Ичиго, как мило ты будешь визжать, когда я оторву ей по очереди все конечности...
Девушка, вздохнув и собрав всю решимость, смело устремляется навстречу противнику, лицо Кучики как никогда напоминает мужественный, немного надменный лик брата. Клинки сталкиваются вновь и вновь, наигрывая прелюдию будущего сражения. Уже вскоре Рукия замечает, что монстр, владеющий телом ее друга, явно не воспринимает ее всерьез и находится в каком-то странном состоянии - больше не слышно ни скрежещущего хохота, ни воя, ранее внушавшего почти суеверный ужас. Желтые глаза лишь изредка поблескивают в темных, кажущимися бездонными прорезях маски, словно мысли монстра где-то очень далеко отсюда...- Что это такое? Я не понимаю. Почему-то просто не могу. Чертов старый пердун в очередной раз оказался полностью прав - я не могу убить эту крохотную, ничтожную малявку. Нет, Ичиго, не льсти себе - твои истерические вопли умалишенного и жалкие потуги вернуть контроль над телом здесь совсем не причем. Посмотри вокруг, ничтожество, и пойми наконец - твоему очередному "спасению" сегодня уж точно не состояться. Но ее я не могу убить, как бы не хотел, из-за противного чувства, с самого начала склизко ворочающегося в районе дыры в груди - там, где не должно быть совершенно ничего. Каждый раз, когда я уже почти вижу, как ее мелкая головешка слетает с узких плеч, а жалкий мешок с костями безжизненно оседает, сваливается на землю, рука, готовая нанести последний удар, дрожит и почему-то слабеет. Это чувство, страшнее ужасного голода пустых, просто не дает сделать это. Слабеют ярость и гнев, в порывах которых убивать всегда было почти удовольствием. Больно. Король, как же мне все-таки не повезло оказаться в таком мешке с дерьмом, как ты. В конечном свете, в тебе слишком много человеческого, видимо, эта гнусная зараза чем-то зацепила и меня. Окажись я самым обычным пустым - и все оказалось бы намного проще, закончилось гораздо скорее. И, самое главное, не было бы этого чуждого самому моему существу чувства, вгрызающегося в горло и сдавливающего все внутри... Бессмысленно продолжать, остается лишь одно.
Сосредоточенная девушка немного приподнимает брови - могучая духовная сила противника почему-то понемногу слабеет с каждым новым столкновением клинков, высекающих яркие искры, падающие к ногам. Пустой в очередной раз исчезает в сонидо, встревоженная девушка резко разворачивается и одновременно взмахивает рукой, наносит удар - почти не глядя, скорее наудачу, чем желая и вправду попасть. Но, неожиданно, изящное лезвие Содэ но Шираюки преодолевает сопротивление бледноватой плоти, окрашивая ее в алый, и выходит из тела пустого, чуть повыше зияющей пустоты. Кровь хлещет на землю, заливая и без того давно алую, обожженную траву. Глаза Рукии изумленно распахиваются, девушка роняет оружие и через пару мгновений падает на колени - Кучики могла поклясться, что монстр спокойно подставился под удар и в последний миг подмигнул ей, а оскаленная маска на миг исказилась подобием грустной усмешки прощания. Пустой медленно осел на колени и завалился набок, маска и нагрудник стали рассыпаться, а кожа - светлеть, временный шинигами принимал свой обычный внешний вид...Что, Ичиго, даже сейчас не можешь понять? Да не трясись ты так за свою шкуру, не подохнешь, как обычно. А вот я, скорее всего, просто исчезну, если сейчас отдам всю реацу и вылечу этот мешок с костями. А может, и черт с ним, мне просто забрать тебя с собой в ад? Чего притих-то, даже умолять о пощаде не собираешься? Жаль, значит, все еще не так запущено - в тебе осталось подобие самолюбия и гордости. Поистине тяжкий выбор, и опять самое ненавистное, бесполезное, чуждое моей сущности чувство ворочается в груди. Ладно уж, неудачник, протянешь еще немного, мы все равно скоро встретимся - такие наивные идиоты, как ты, долго не живут. Да и не простят тебе того, что сегодня сделал я, посмотрим, сколько ты выдержишь в итоге. А пока сам не сдох - будь паинькой и пригляди, чтобы с этой малявкой все было в порядке - раз уж я не снес ей башку, так пускай никто. Эгоистично, да, но какая разница? Я ведь пустой, черт его дери...
Почему, говоришь? Да, хороший вопрос... Знаешь, может, хоть тогда это чувство в груди успокоится?