Deathless Death

      — Ну, вот и всё, — улыбнулась Диана, глядя на то, как пепел разлетается над горами.       — Хе-хе, говоришь, твои родители познакомились в этом городишке? — Бог Смерти устремил свой взор на небольшое поселение, лежащее у подножья. Снег укутывал крыши и улицы, словно пуховое одеяло, среди домов мерцали праздничные огни, а над центральной площадью возвышалась католическая церковь, построенная ещё во времена Австро-Венгерской империи.       Солнце уже спряталось за гряды Карпат, когда девушка и её крылатый спутник спустились в город. Зазевавшись, она чуть было не влетела в толпу детворы, которая энергично носилась по округе и метала друг в друга снежки. Засмеявшись, дети умчали вглубь дворов. Диана встала посреди дороги и потупила взгляд туда, где только что была шумная компания.       — Боже мой, я ведь ни разу не играла вот так в снежки…       — Э? Вот прямо ни разу?       — С родителями бывало… А так, чтобы с друзьями, то никогда, да и друзей у меня не было…       — Зато родители не ругали тебя, вытряхивая снег из-за шиворота. Ты ведь всегда хотела быть хорошей для них… — начал рассуждать Бог Смерти.       — Воланд, не нужно.       — Э? Ты это чего?       — Просто не нужно.       Конечно, раньше она и не задумывалась, как важно это может быть. Тогда казалось, что всё ещё впереди, завтра будет новый день, завтра всё будет по-другому. Но то безоблачное завтра для неё не наступит.       — Да что это я разнылась, — буркнула себе под нос Диана. — Я сама приняла решение, никто меня силком не принуждал заключать контракт.       Где-то совсем близко послышался вой полицейских сирен. Девушку словно молнией поразило. Зрачки расширились, она слегка улыбнулась и прошептала:       — Вот оно, — круто развернувшись на невысоком каблуке, она со всех ног бросилась туда, откуда доносился звук сирен.       — Откуда ты знаешь, что это что-то интересное? Может быть, это просто какая-то пьяная потасовка или обычное ограбление?       — Это трудно объяснить, Воланд. Я не знаю, я чувствую это.       — Хе-хе, какие же вы, люди, всё-таки чудные.              

* * *

             — Великолепно, просто замечательно, — уже на следующий день Диана чуть ли не в припрыжку возвращалась в отель.       — Хе-хе, убийство без следов и мотивов –то, что может вывести тебя из любой депрессии.       — Да кто тебе сказал, что я в ней была? — бодро улыбнулась девушка.       — Да шмильц* то, за тано** не продашь, — сказала пожилая женщина в косынке и фартуке, положив на стол-ресепшн портрет в овальной раме. — Выкинь, и всё.       — Подождите, вы это выбрасывать будете?       — Ашош***, что ещё с ним делать?       — Можно я заберу?       … С довольным видом поставив пустую бутылку из-под молока на стол, Воланд наконец-то удосужился узнать, что именно забрал его «ручной человек» у уборщицы. Это был портрет красивой молодой женщины в синем платье с аккуратно уложенными русыми волосами.       — Хе-хе, а платье точнёхонько как у тебя.       — Ничего общего кроме цвета, — молвила Диана, не отрывая взгляда от портрет.       Какая же она красивая. Идеально уложенные волосы, немножко наклонённая вперед голова с круглым лицом и крохотными губками, большие карие глаза, от которых даже сквозь бумагу идёт тепло, нежность и…любовь? Может быть, поэтому её портрет так сильно зацепил Диану, когда она впервые увидела его, будучи ещё маленькой девочкой?       — А у тебя платье с собой? — обозвался Бог Смерти.       — Конечно. Я же, как ни как, на праздники приехала, — хмыкнула девушка, вспоминая последний раз, когда его надевала.       Тогда она тоже вспомнила о Ганне Закревской, о цветке, незаметно сорванном художником и поэтом Шевченко с её платья; сама сорвала синюю розу с пояса и отдала её тому, кто позже оказался величайшим в мире детективом. Интересно, оставил ли он её себе?       — Наверняка выбросил в ближайшую мусорку.       — Э? Что?       — Ничего, ничего…       Диана обессилено рухнула на кровать и натянула до самой шеи синий плед, тот самый, который она привезла из дома. Дома… кровать в её комнате была не такой большой, как в гостиничном номере, окна выходили не на Карпатские горы, а на абрикосовое дерево и соседние дома, с утра её будил не аромат выпечки и кофе, а запах подгорелой яичница, которую её отец так и не научился готовить. Казалось, что это было так давно и совсем недавно, а от воспоминаний о давно ушедших днях сладко щемило сердце…       Девушка притянула к себе овальный портрет. А она ведь тоже умерла в раннем возрасте. Интересно, она думала о нём в последние минуты?       «Что за ерунда?! — прервала поток собственных мыслей Диана. — У неё были муж и двое детей, да и для самого Шевченко Закревская была далеко не любовью всей жизни. И есть огромная разница между смертью и тридцать пять лет и в девятнадцать».       Она положила портрет рядом с собой на прикроватную тумбочку, натянула одеяло до самой макушки и быстро погрузилась в глубокий сон.              

* * *

             — Чур, моя кровать та, что у окна! — небрежно отбросив дорожную сумку к стене, Мэтт рухнул на односпальную кровать.       — Не думал, что ты у нас такой ценитель природы, — буркнул Мэлло, садясь на соседнюю койку.       — Да отсюда лучше телек видно, — рыжеволосый мальчик уже во всю рылся в тумбочках в поисках пульта. — Буду смотреть и язык учить.       — Ты вчера неплохо на украинском говорил.       — Да, и мне казалось, что я его частично выучил. Но послушав ту уборщицу, убедил себя в обратном.       Мэлло хмыкнул: тучная женщина в синем фартуке — ходячий генератор местных диалектов. Остается надеяться, что этой прерогативы нет у полицейских, иначе расследование будет сложнее, чем они думали.       — Ниа, чего ты стоишь как неприкаянный?       Мэтт схватил мальчонку за руку и потащил к себе:       — Давайте, что ли, мультики посмотрим. Будешь мультики смотреть?       — Я уже не маленький –всего на два года младше вас.       — Сказал тот, кто постоянно играет во время обсуждения дела.       — Мэлло, не бурчи, — улыбнулся Мэтт.       — Я и не бурчу! Просто…       — Думаю, они и без нас справятся, — Ватари со спокойной душой покинул комнату, отведённую мальчишкам.       Тем временем Л стоял у окна и пристально рассматривал синюю тканевую розу, что некогда украшала пояс платья. Кажется, один лепесток слегка замялся, или, так и было? Детектив старательно пытался его разгладить, но делал это аккуратно, чтобы не порвать многострадальный цветок, который за эти четыре месяца успел побывать в карманах практически всех его брюк. Да почему он так вцепился в этот несчастный кусок ткани?       — Это роза Дианы?       Юноша кивнул.       — Если бы не она, то мы бы уже давно были мертвы, — вздохнул Ватари.       Может, это оно? Он не на день не расстаётся с этим цветком в знак благодарности?       — Думаю, тебе будет интересно кое-что о ней узнать.       Неужели… Нет, у неё должно быть ещё немного времени. Ещё немного.       — Совсем недавно она очень дешево продала всё, что осталось у неё от родителей, и уехала из своего города. Три дня назад она приехала в областной центр.       — Но она ведь, скорее всего там и останется. Даже если нет, вероятность того, что Диана приедет именно в этот город, составляет чуть меньше 8%. Мы ведь сюда приехали не её искать.       — Просто хотел, чтобы ты знал.       Нет, Диану точно не могло занести в город с населением в десять тысяч и одной единственной гостиницей, да ещё в канун Нового года. Про убийство стало известно только позавчера вечером, значит, она чисто физически не могла знать о неё до приезда в область.       — Нет, мы точно больше не встретимся, — сказал Л сам себе. — Да и смысл? Дело Alice завершилось так и не начавшись, Кира мёртв, а нас с неё больше ничего не связывает.       — Это ты так думаешь, Эл Лоулайт, — засмеялся никем не видимый Воланд.              _________________________________________________________________________       * мусор, барахло (гуцульский диалект)       ** дешево       *** конечно