День одиннадцатый
Я говорила правду. И мы оба это понимали.
- Кошелева, хорош, - ты хлопнул дверцей, от неё отлетел мой стикер, который я прикрепила специально для тебя три дня назад.«Завтрак в микроволновке, чай уже заварен, не забудь проездной. Целую»
Взяв его в руки, твои уголки губ чуть приподнялись от прочитанного. Надо же, очень вовремя заметил. Подойдя ко мне, ты резко впечатался в меня губами. Было неприятно и даже больно. Слишком резко, слишком грубо, слишком не про Тебя. Я помню, Макс, что ты любишь понежнее, все эти засосы, звонкие шлепки и прочие разнообразия в сексуальной жизни — не твоё. Ты всегда очень нежно обращался со мной, что порой, даже для меня это было странно. И никогда ничего не делал против моей воли. Твой напор сейчас, да и в целом твоё поведение меня удивило, но ненадолго. Твой план, Анисимов, полетел в тартарары. - Не пытайся уйти от разговора! - оттолкнув тебя, я стояла на своём. - Я не хочу об этом разговаривать. Мне комфортно жить с тобой. Тебе вроде тоже. Что ты прицепилась к этим чувствам? Я не верила своим ушам, да и в целом всей этой ситуации. Мне, пожалуй, сейчас было легче поверить в Армагеддон за окном. - Комфортно? Просто комфортно? А, ну да: еда всегда есть, убрано дома, деньги иногда приношу, а ну ещё и потрахаться ненужно искать где, дома же всегда есть Кристина, которая все сделает, да?! - Давай я приеду? - это был десятый звонок ей за последний час. Из-за ужасной февральской погоды и халатного отношения к рекомендациям "одевайтесь теплее" девчонка слегла с пневмонией. Страх в глазах Максима, когда он увидел на градуснике 40,5, не передать словами. Поругавшись со всеми сотрудниками в регистратуре, отдав немаленькие деньги за отдельную палату, он старался обеспечить для неё отличные условия, даже в городской больнице. Где слово «уют» скорее является антонимом. - Макс, не переживай ты так. Мне поставили капельницу, врач заходит ко мне каждый час, проверяет. Все хорошо, - конечно, не все было так хорошо, как описывала Кристина. Медсестра попалась новенькая и исколола девушке всю руку. Лечащим врачам было откровенно все равно на пациентов, ибо какая-то проверка нагрянула очень неожиданно. - И ты сейчас, обманываешь, да? Она ничего не ответила, ибо понимала, что врать ему было бесполезно. Он раскусывал ее за секунду. - Молчание — знак согласия, малыш. Жди. И она ждала. Через 40 минут после окончания их разговора, парень стоял в палате с пакетом ее любимых конфет. - Сейчас все внимание персонала сосредоточенно на какой-то шишке из минздрава, я прошёл без проблем, однако долго задержаться не смогу, - заранее ответив на ее не произнесенный вопрос, он прошёл в палату. Они просидели пять минут молча, просто разглядывая друг друга. И это было круче любых разговоров. Аккуратное поглаживание тыльной стороны ладони, убранные с лица непослушные пряди... Все это создавало ощущение дома, будто эти двое сейчас сидят в своей снятой недавно квартире перед стареньким телевизором. - Мне с тобой так...комфортно, - не сумев подобрать другого слова, Кошелнва сказала, что первое пришло на ум. - Ненавижу это слово. Комфортно может быть в новой обуви, на удобном матрасе, но никак не с человеком. С человеком — хорошо. Хорошо быть рядом. Никаких «комфортно», договорились, Крисуль? Ты ушёл, громко хлопнув дверью. Молчание — знак согласия, так ведь,