васильки

Моника (греч.) — единственная, одинокая.

      ```       Монике не нужны советы от Мариуса-я-лучший-механик-в-мире-Штрайхера. Ей вообще ни от кого советы не нужны. Особенно если дело касается Детектора Электронных Девайсов. И к ней никто не лезет под бледные руки, работающие над детектором, потому что Моника очень-очень больно бьет этими самыми руками. Мариус об этом то ли не знает, то ли намеренно игнорирует.       — Что же ты, не видишь, что нужно сделать? Я подскажу, если ты попросишь, — он горделиво выпрямляется.       — Нет, спасибо, — Моника вежливо улыбается ему, а глазами просит заткнуться и отвалить. — Я сама.       — Но тут ведь.. — Мариус хочет покрасоваться показать ей ошибку и лезет ей под тонкие руки.       [не надо было]       Она хватает его запястье, не давая приблизиться к устройству и наотмашь бьет по лицу.       Не трожь, всем своим видом говорит Моника, а то еще получишь.       Она знает как это делать, думает Мариус и касается горящей щеки. Горит сарай, гори и хата, думает Мариус, и у него внутри все-все в пламени, а Моника..       — Ты в норме? — она щелкает своими длиннющими пальцами перед его лицом.       Мариус фальшиво улыбается и показывает палец вверх. Все прекрасно. Если исключить, что он вообще не в курсе, что ему делать с внутренним пожаром, и вечером пытается потушить его,       заливая огонь ликером.       ```       На часах давно за полночь, а старенькая дверь мастерской скрипит - Мариус оглядывается, и тут же издает нервный смешок, глядя на Монику своими уставшими глазами, в которых все сосуды полопались.       [у мариуса глаза как у наркомана]       [он зависим от ночных посиделок в мастерской]       Она пришла в одиночестве поработать над детектором, думает Мариус и криво улыбается. У нее ничего не выходит, уверен Мариус и ждет, когда Моника в этом признается. И хочется опять влезть в ее работу, и чтобы она снова ему пощечину отвесила ладонью, и чтобы опять пожар, как тогда, но       Моника бросает короткий взгляд на него и, не говоря ни слова, выходит.       ```       — Ты меня пугаешь, Мар, — Доминик, лениво развалившийся на диване, усмехается. — К чему такие вопросы?       Мариус молчит, а Брунсмайер неожиданно разражается громким смехом, наклоняется вперед и бьет тяжелым кулаком по подлокотнику.       [ахах, да-да, очень смешно, давай тоже посмеюсь]       — Да брось, все в курсе, что тебе нравится Моника.       У Штрайхера его вечно усталые глаза округляются и брови забавно приподнимаются вверх. Тот еще гад Доминик снова смеется, а потом уверяет немца, что никто не в курсе, а это он так спросил, наугад. И Бандит попал в       самое больное место яблочко.       ```        За окном вихрем кружатся пушистые невесомые мысли хлопья снега. Резкий ветер безжалостно разгоняет их в разные стороны, и они беззащитно падают-падают падают и стеклом разбиваются-разбиваются-разбиваются.       Ветер северный, колючий, бездушный. Мариус коченеет, в каштановые нечесаные волосы забиваются снежинки, руки от мороза краснеют, а Монике все равно, и у нее руки такие же бледные, как и всегда, и у нее в светлых волосах путаются и сливаются мысли сверкающие серебром кристаллики снега, и она сама вся из себя холодная, неприступная - настоящий вечный ледник. А Мариус -       глобальное потепление.       ```       Моника, думает Мариус.       Мо-ни-ка.       [м о н и к а]       Вайс.       Моника, говорит Мариус, растягивая слово и пробуя имя на вкус. Оно такое милое слуху, мелодичное, и сразу почему-то глаза цвета васильков вспоминаются.       Моника, повторяет он, Вайс, заканчивает он, и его этим колким "Вайс" обдает как тысячей мелких осколков. Осколков замерзших васильков.       Моника без Вайс - другая Моника, понимает Мариус. Это "Вайс" сразу веса придает имени, оттенок серьезный.       Оттенок холодный, прямо как Моника.       [которая вайс]       Ай-кью, думает Мариус, и позывной такой незнакомый и нагнетающий.       Чужой, без глаз цвета васильков.       [зато цвета льда - вполне]       [нет, моника не хладнокровная убийца]       [а моника вайс может и да]       [моника и ай-кью - разные люди]       [мариусу все 3 моники нравятся]       [а мариус им - нет]       ```       Декабрь, вторник, два-тридцать-три на часах. Люди в это время спят. Мариус несет в мастерскую кофе, себе и Монике, в таких небольших черных чашках.       Моника любит крепкий и горький кофе. Чтобы температура как в аду, чтобы язык обжигал, чтобы дымящийся был.       [мариус об этом знает]       [мариус добавил сахар]       — Danke, — едва шевелит губами она; пробует, прикладываясь тонкими губами к чашке и морщится, и голубые глаза сразу как две ледышки, и губы поджаты, и Мариус не сдерживает ухмылку. Ему нравится Моника ее злить.       [ну мариус, ну просила же ничего не добавлять].       Сам пей, бариста недоделанный, думает Моника и снова глотает эту бурду приторную. Даже карамель нашел, думает она и улыбается, мол, вкусно.       — Спасибо, Мариус.       [за что мне это]       ```       Моника прячется за стеной безразличия ото всех. Мариус ломает эту стену, царапает ее ногтями, пробует сделать подкоп или перелезть. А Моника хмыкнет, глянет на него из-за стены, и Мариус решит, что получилось, а она опять шмыгнет назад, оставляя его там, снаружи.       Моника там заперта и никогда не выходит. Вместо нее обычно разгуливает Моника Вайс или Ай-кью.       [та самая, которая с ледышками]        По весне за этой стеной разрастаются васильки, и Моника за ними ухаживает, и они такие светлые и чистые и       Моника Вайс каждый раз их с корнем вырывает и забирает, чтобы глаза-васильки были.       ```       У Мариуса в мастерской беспорядок [в жизни тоже]. На столе валяются мятые чертежи, карандаши и сигареты, и он все время курит, а Моника злится на него и демонстративно уходит из его жизни насквозь пропахшего дымом помещения или открывает окна. Тогда злится уже Мариус.       Не будешь курить, говорит Моника, не буду проветривать.       [мариус сомневается и продолжает курить]       [иногда моника выбрасывает забытые пачки сигарет на столе]       Мариус делает затяжку и надеется, что внутри опять пожар будет, но кроме постоянного горького привкуса на языке курение ему ничего не дало. И он считал бы это плохой привычкой, если бы разок не забыл убрать пепел с пола. Моника, заметив его, ругаться начала и заставила Мариуса подмести.       [а так можно было?]       Мариус всегда назло ей оставляет следы сигарет в мастерской, чтобы она увидела. А перед тем, как подмести, Мариус всегда спорит с ней, чтобы не указывала ему, как жить.       [или чтобы подольше с ней поговорить]       ```       — Ты все не так делаешь.       [ударьменя ударьменя ударьменя ты же хочешь]       [моника не хочет. она не моника вайс и не ай-кью]       Она Моника, которая наконец покинула крепость.       — Штрайхер, завались.