Быть рядом

Стайлз очень скоро понимает одну вещь: разговорами по телефону не подсластить горечь миль. Кора далеко, в то время как ему чертовски сильно хочется коснуться её руки как бы невзначай и заглянуть ей в глаза. Она не умеет поддерживать, так ему говорит, однако Стилински знает, что это неправда. Рядом с ней легко, тепло и уютно. И безопасно, причём не только потому, что у неё есть клыки и когти. У Коры сильные длинные ноги — ноги танцовщицы или спортсменки, осиная талия, пухлые губы и нежная кожа. У неё на лице множество бледных веснушек — не пересчитать и за месяц, но главное — это глаза. Большие и грустные, цвета молочного шоколада. У Стайлза тоже карие глаза, но смотреть в них отнюдь не так интересно. Однажды Кора сказала ему, что он ошибается. Стайлз не прав на свой счёт: он часто себя принижает. Уж от неё Стилински точно не ожидал услышать таких лестных слов. Впрочем, она тут же осадила его, сказала не привыкать и вмиг сделала каменное лицо. Стайлз лишь закатил глаза: Хейлов ему не понять. Кора приходила к парню как к себе домой. Первое время Стайлза это не устраивало: она надолго занимала ванную, тратила всю горячую воду и, сморённая усталостью, засыпала на его кровати. Стилински уставал не меньше, чем она, чем кто-либо ещё из стаи. Смертельно уставшими в последнее время были все, но Коре на всех было плевать. На всех, кроме Стайлза. Его кровать слишком узкая, чтобы спать на ней вдвоём, и всё же Кора вытягивалась вдоль самого края, оставляя ему место с другой стороны. Стайлза всякий раз тянуло прилечь: глаза слипались, колени подкашивались, однако он отдавал себе отчёт в том, как опасно ложиться в одну постель с оборотнем. Словом, кровать всегда была в полном распоряжении Коры. Когда умер Бойд и Дерек выскочил в окно, обезумевший, Стилински решил не оставлять его младшую сестру одну. Конечно, в лофте был Питер, но ему Стайлз не доверял абсолютно. Парень предложил Коре переночевать у него, думая, что получит отказ, однако она согласилась. Сказать по правде, ему хотелось этого: уступать ей одноместную кровать он привык, к тому же Кора больше не тратила всю горячую воду и ванную занимала ровно на десять минут. — Мне нужно в душ, — заявила Хейл, когда они, ни разу не прервав молчание, поднялись в его комнату. — Могу я одолжить твою футболку? — от неожиданности Стайлз пару раз моргнул, а затем, опомнившись, кивнул. Стилински порылся в шкафу и достал одну из своих футболок — ту самую, с логотипом «Звёздных войн». Кора, взглянув на принт, усмехнулась, но, к удивлению Стайлза, ничего не сказала. Лишь в дверном проёме она внезапно развернулась и ответила ему длинной благодарностью за одолженную футболку, меняя слова местами, как магистр Йода. Слушая, как разбиваются капли о кафельный пол, Стайлз думал о том, что за жизнь, в которой даже оборотни любят «Звёздные войны», определённо стоит бороться. Кора спала неспокойно. Её глаза метались из стороны в сторону под закрытыми веками, а с губ то и дело срывались стоны вперемежку с тонким щенячьим плачем. Стайлз лежал совсем рядом, спиной Кора касалась его бока, и парень чувствовал пробегавшую по её позвоночнику дрожь. Он всерьёз опасался, что она обратится во сне. Вообще-то, он не собирался спать с ней на одной кровати, но Кора попросила его не мучиться, пытаясь заснуть на жёстком полу. — Тебе неудобно, ты ворочаешься, а у меня абсолютный слух, — Стайлз не верил её нарочито грубому тону, однако спать на тонком матрасе на полу и правда было жёстко. «Уж лучше жёстко, чем смертельно опасно», — пронеслось в голове у парня, а потом Кора перевернулась на живот и положила руку ему на шею. Стайлз затаил дыхание. Он накрыл её пальцы своими, чтобы убрать, и она, не просыпаясь, сжала его ладонь в ответ, отчего Стилински позабыл о своём первоначальном намерении. Крепко зажмурившись, Стайлз попытался успокоиться, но сделать это вдруг оказалось непросто: дыхание Коры щекотало кожу на его шее, а тяжесть её головы приятно было чувствовать на своём плече. Мысль лечь по-другому не пришла Стилински в голову; на него навалилась усталость, и, слушая ветер за окном, он спустя несколько минут забылся сном. Шериф заглянул в комнату сына в половине седьмого утра и был, мягко говоря, поражён. Стайлз, словно сквозь сон ощутив на себе чей-то взгляд, разлепил глаза, но успел увидеть лишь два поднятых вверх больших пальца. Его щёки залил румянец, когда он осознал, что отец видел его в одной постели с Корой. И тогда он подумал о том, что провёл с ней целую ночь и остался жив. Это говорило о том, что ей можно было доверять. Теперь Стилински точно знает, что совершил ошибку, добавив её в свой список подозреваемых в череде убийств, но какой от этого знания прок, если она на другом континенте, когда он так нуждается в ней. Каждый вечер, лёжа в постели, Стайлз вспоминает, как обнимал её за плечи, как она держала его за руку так крепко, что кончики пальцев начинали неметь. Ей снились кошмары, и время от времени она принималась попеременно рычать и скулить, но именно с ней Стилински впервые за последние недели удалось выспаться. Она звонит ему очень редко: автомат на улице требует денег, а сотового у неё по-прежнему нет. Стайлз бы сделал ей пару десятков выговоров за это, но ведь она ему от силы друг. И вот в его жизни наступает, мягко говоря, непростое время: тьма, о которой предупреждал Дитон, открывается перед ним во всей красе. Сон во сне, а за ним ещё один сон во сне, и в каждом невозможно дышать, как после долгого бега. Буквы разбегаются перед глазами как наяву, так и в царстве Морфея, и Стилински понемногу привыкает к этому. Не спать по ночам и неимоверно уставать от любого занятия — такова теперь реальность для Стайлза. Однажды он приезжает домой из школы и слышит шаги на кухне. Вооружившись в прихожей зонтом и приготовившись к худшему, он выглядывает в дверной проём и столбенеет, пригвождённый к месту изумлением. Опершись на подоконник, у окна стоит Кора. Она бросает на него взгляд через плечо и неожиданно улыбается — быстро, едва уловимо, зато дружелюбно. Повернувшись спиной к окну, Кора медленно приближается к Стайлзу. — Эй, опять это лицо, — с усмешкой говорит она, и Стилински приходит в себя. — Какое? — голос звучит слишком хрипло, и Стайлз, кашлянув, пробует ещё раз: — Такое, что тебе хочется мне как следует врезать? — Нет, — Кора мотает головой и шагает вперёд, преодолевая и без того ставшее крошечным расстояние между ними. Она обнимает его и, поднимаясь на цыпочки, шепчет на ухо: — Такое, что мне хочется обнять тебя и не отпускать. Стая, к которой она примкнула в Южной Америке, жила легендами, и Кора, зная, что в их случае все легенды правдивы, впитывала каждую из рассказываемых альфой историй. Одно из таких преданий она привезла в Бейкон-Хиллз, чтобы помочь стае Скотта, а главное — Стайлзу. Это было так странно для неё: каждый день вспоминать его глаза и сбивчивую, путаную речь, сопровождаемую энергичным жестикулированием. Приехав в Бейкон-Хиллз и прознав о ночных кошмарах, не дающих Стилински покоя, Кора решила: она больше не хочет вспоминать. Она хочет наблюдать и круглые сутки быть рядом.