Ревность

      Анна стояла возле окна и смотрела на ночной Петербург, освещённый лунным светом. Она была глубоко погружена в свои мысли, всё размышляла о недавнем разговоре во время ужина с супругом. Сегодня он поднял тему касательно Алексея Вронского, неожиданно обосновавшегося в столице России, и просил Анну соблюдать рамки приличия в обществе. Каренина же, отлично знавшая своего мужа, сразу спросила про ревность, получив после отрицательный ответ. Но ей казалось, что Алексей кое-какие вещи не договаривает, и в её голову закралась одна единственная мысль: «Нет, он точно ревнует».       Анна перевела взгляд на своего мужа, который расположился в одном из кресел возле горящего камина. Каренин был занят чтением и был так погружён в это, что не заметил, как его жена медленно отошла от окна к дивану и плавно опустилась на него.       — Ну, признайся, ты же ревнуешь, — Анна хитро улыбалась.       — Анна, не говори глупостей, — ответил Алексей, не отвлекаясь от книги.       — Я ведь говорю тебе правду. Разве можно назвать это глупостью? — вопросительный взгляд и вскинутые вверх брови — всего лишь наигранное удивление Анны, которое она очень любила демонстрировать.       — Правду? — Каренин усмехнулся.       — Конечно! — воскликнула она, пододвинувшись ближе. — Ты всё-таки ревнуешь меня к этому графу.       — Нет, — строго произнёс Алексей, — и прекращай этот разговор немедленно. Ты меня отвлекаешь.       Анна, привыкшая к такому поведению мужа и подобным его фразам, останавливаться даже не думала. Она была уверена в своей правоте, поэтому собиралась докопаться до истины во что бы то ни стало. Не сводя с мужа своих прищуренных глаз, она продолжила настаивать на своём:       — Ты ревнуешь, и я это вижу, — Анна пристально смотрела на Алексея, взгляд которого не спеша скользил по строчкам книги.       — Я не ревную.       — Алексей, не ври. Ты аж краснеть начинаешь! — засмеялась Каренина, заметив появившийся румянец на щеках мужа. Она подсела ещё ближе к нему, на край дивана, так, что теперь могла дотянуться рукой до кресла, где сидел Алексей. Она вытянулась и, протянув руку вперёд, положила её на его оголённое запястье. — Только признайся в ревности, и я отстану. Обещаю, — она мило улыбнулась, свободной рукой убирая спадавшие на лицо мужа волосы обратно за ухо.       — Анна, прекращай. Ты прекрасно знаешь, что я нахожу ревность…       — Чувством унизительным и недостойным, — перебила его она. — Знаю. За восемь лет выучила. Но всё же ты ревнуешь меня к Вронскому.       Алексей тяжело вздохнул. Он закрыл книгу и положил её на столик, что стоял напротив. Наконец его взгляд пал на Анну, которая, не отпуская его руку, с мольбой смотрела на него. Каренин, собираясь с мыслями, снова вздохнул, только более тихий, чем в первый раз.       — Да, я ревную, — серьёзно произнёс Алексей. — Ревную, потому что ты моя любимая жена! — он поднялся с места и принялся ходить по комнате. — Мне не нравится, что этот граф Вронский так смотрит на тебя, словно ты принадлежишь только ему. Он не стесняется прикасаться к тебе, беседовать с тобой наедине. А то, что ты моя жена, его нисколько не смущает. Я возмущён. Ты только моя! — он повернулся к жене. — Но он так тщеславно думает, будто ты принадлежишь ему, — он снова отвернулся к окну. — А ты моя жена. Моя.       Весь монолог Каренина Анна радостно и довольно улыбалась. Ей было приятно, когда Алексей говорил о своих чувствах, а особенно так импульсивно, что было не совсем привычно для него. Но что больше заставляло её сердце замирать — это слово «моя», так легко слетающее с губ её супруга. Она любила его сильное и властное произношение этого слова, Анне нравилось, когда он так говорил, ведь в такие моменты она ощущала всю его любовь и привязанность к ней.       Каренина встала с дивана и тихо подошла к Алексею. Она обняла его сзади, осторожно положив свой подбородок ему на плечо.       — И почему ты не хотел говорить об этом раньше? — тихо произнесла Анна.       — Я боялся тебя обидеть.       — Чем? — хихикнула она. — Тем, что покажешь мне свои чувства? Ну право, Алексей, это смешно, — она начинала негромко смеяться, глядя на отражение мужа в окне.       — Ты же знаешь, как я тебя сильно люблю, — губы Каренина расплылись в улыбке.       Анна, отстранившись от него, обошла его сбоку и встала перед ним. Опустив свои руки на плечи супруга, таким образом притянувшись к нему и сократив расстояние между ними, она посмотрела в его тёмно-зелёные глаза и прошептала в губы:       — А ты знаешь, как я обожаю, когда ты признаёшься мне в любви…       Снова улыбнувшись, Каренин положил руки на талию Анны и, прижав её к себе, накрыл её губы, нежно целуя.