Heroes and Villians

— Дочка, как ты считаешь, Добро попытается переделать на свой лад оборотней и вампиров? — неожиданно спросил Назгул, отрываясь от копирования карт, которые решил взять с собой в путешествие за новейшим изобретением светлых. — Сама посуди, у них ничего похожего нет, разве что мышки летучие там, комарики... Но их перевоспитывать нельзя, их же таких они сами создали! А нас ещё и Владыка покинул! Поневоле задумаются, можно ли отучить оборотней быть волками! В тех рассказах, что пишут Светлые, а ты критикуешь, возможно... да всё там возможно, там даже можно выжить, мухоморов нажравшись! — Наевшись, — заметила Назгуль и с грустью в очередной раз отодвинула в сторону листочек со своей дивной сказкой. — Да, я читала такое и критиковала. Мне лишь ответили, что вовремя полученное из правильных рук лекарство способно и не на такие чудеса. Но папа, разве ты считаешь всех светлых такими недалёкими?! — Ничего я не считаю! — Назгул, весело хохотнув, взял свежезаточенный карандаш и провёл им линию на копии карты. — Просто подумай, доченька; Владыки нет, нас, они уверены, нет тоже, а не перевоспитанные создания Тьмы — вот они, пожалуйста, бери и исправляй! Но как они будут вампиров переделывать, скажи? Поить вишнёвым соком с мякотью? Назгуль нахмурилась, вспоминая. Почему-то среди всего, что ей доводилось читать, над вопросом, как же быть с врагом после победы, никто не задумывался. Враг после поражения или исчезал, бесследно и в никуда, или исправлялся, о чём упоминалось кратко, но не рассказывалось, как же исчезновение или исправление происходили. И вампиров в том, что Назгули попадалось, никто не переделывал в обычных созданий. Видимо, публику их перевоспитание не привлекало. Или все светлые творцы уже знали, что вампиров невозможно перевести на вишнёвый сок с мякотью или даже на вино? В это Назгуль не верила. Светлые не любили признавать свои ошибки ничуть не меньше, чем Тёмные. — Мне ничего такого не попадалось, — призналась, наконец, она. — Но мне кажется, Светлые, если решат перевоспитать вампиров, будут давать им в пищу то снадобье, которым лечат, допустим, больных малокровием... Или готовить специальное кушанье из крови животных, например. Вкусное, полезное... Может, даже название ему красивое сочинят? Я бы не удивилась, честно скажу. — Наверное, дочка, ты права, — согласился Назгул. — Только в сказках тех, что ты критикуешь, они могут ррраз! — и всех порешить! Сами придумали, сами стёрли, никаких вопросов, взятки гладки! Хоть так, хоть этак, никого не было, кишки на ветках не висят, совесть не мучает — одно лишь удовлетворение! А настоящего искаженца уничтожить — не только моральная дилемма, но и того... активное действие! Так что да, кровь животных, тем паче её создания Йаванны кушают, а из крови — первое, второе и третье для выживших вампиров! Как считаешь, до этого дойдёт? — Ещё остались оборотни, — напомнила отцу Назгуль. — Как думаешь, папа, светлые начнут искать исцеляющие заклинания или попытаются излечить их какими-нибудь чудесными травами? — Мне кажется, они просто поставят оборотней перед выбором, кем им быть, — Назгул, дорисовав наконец карту, довольно прищёлкнул языком. — Тем более, опыт такого выбора уже есть, потому я спокоен! А вот с вампирами так не получится, совсем не получится... В самом деле, им остаётся лишь особый стол!