Рядом и вместе

Наверное, глупо было ждать, что Дима встретит меня с распростертыми объятьями. Я даже не понимала, из-за чего он так зол. Из-за опоздания или из-за прошлого? Однако объяснять Билан ничего не собирался. Во время репетиции он меня игнорировал, а Александр Борисович и Лёня делали вид, будто всё как раньше. Закончили мы гораздо раньше, чем я думала, поэтому у мамы я была чуть позже обеда. Тая встретила меня крепкими обнимашками и радостными криками «Мама!» Девочка забрала из рук бабушки рюкзачок со свинкой из какого-то мультика, и мы поехали домой. Я ожидала увидеть встречающего нас Ваню, однако квартира оказалась пустой, а на кухонном столе лежала записка.

«Уехал на тренировки. Буду через два дня. Ваня»

Ни ответа, ни привета, называется. На кухню прибежала Тая с большим бегемотом в руках. Игрушку подарила Гагарина на второй день рождение Таисии. Чувство юмора у Полины всегда было на высоте. - Мам, ты платись? – девочка удивленно и с жалостью посмотрела на меня. – Хватит, подем смотреть мутики. Вот как можно плакать, когда рядом такое солнышко? Я написала Гагариной, которая согласилась взять Тасю на завтра. Возможно, спать три часа было не очень хорошей идеей. К счастью, гримеры отлично постарались, и на первых слепых прослушиваниях я выглядела как человек, а не как существо, которое встретило Гагарину утром. Я зашла в общую гримерку, чтобы поздороваться с коллегами. - Надо же, - вместо приветствия сказал Билан. – до назначенного времени ещё 10 минут, а Пелагея уже тут. Снег что ли пойдет? - Димон, заканчивай, - заступился Градский. – Хватит Польку обижать. - Спасибо, Александр Борисович. – я благодарно улыбнулась. Мужчина подмигнул, а Дима встал с дивана и направился к выходу. - А я даже не начинал. Нас Аксюта звал. Пора начинать. Мы сидели в родных красных креслах и прослушали около пяти участников, но меня пока никто не зацепил. «Внимание! Участник на сцене» услышали мы в наушниках, а Сергей Сергеевич начал играть.

Ты можешь ей дать свою фамилию, Что само по себе смешно. Ты можешь назвать ее самою милою, Сняться с ней в кино.

Пел парень хорошо, и даже текст цеплял. Я посмотрела на коллег. Градский и Агутин прислушивались, однако поворачиваться не собираются. Билан же наоборот уже обнимался с кнопкой. Я поняла, что песня и его тронула.

Ты можешь ей сделать тепло и уютно, У вас даже может случиться семья, Но ты не будешь любить ее так, как я. Ты никогда не будешь любить ее так, как я!

На последней строчке Билан повернулся и закрыл глаза.

Я закрываю глаза, и я краду ее, пока ты спишь Во сне мы улетаем в Лондон, а потом в Париж! В реальной обычной жизни она твоя, Но ты не будешь любить ее так, как я Ты никогда не будешь любить ее так, как я! Ты можешь появиться с ней в телепередаче, И подкачать ей мышцы брюшного пресса, Теперь у тебя новая, почетная задача - Следить, что о вас нового напишет пресса.

Я думала, что научилась за эти два года контролировать свои эмоции. Оказывается, не научилась. Из глаз потекли слезы, которые я безуспешно пыталась остановить. В лицо бы посмотреть тому, из-за кого я расплакалась.

Я закрываю глаза, и я краду ее, пока ты спишь Во сне мы улетаем в Лондон, а потом в Париж! В реальной обычной жизни она твоя, Но ты не будешь любить ее так, как я Ты никогда не будешь любить ее так, как я!

Я повернулась к Билану. Кому скажу, не поверят. Он сидел, спрятав лицо в ладони, и даже не смотрел на выступающего. Таким я его ещё не видела. Однако сама была не лучше. Слёзы по-прежнему текли, но чтобы повернуться, мне всё равно чего-то не хватало. И ей не надо, чтоб ты любил ее так, как я! Так, как я! Так, как я! Так, как я! Я нажала на кнопку, и передо мной предстал виновник происходящего. Парень лет двадцати восьми со светлыми волосами и в обычной рубашке закончил петь. Пока Леню и Александра Борисовича разворачивало, я пыталась привести себя в человеческий вид. - Довели Вы нашу молодежь, - начал Градский. – Представьтесь, пожалуйста. Парень виновато посмотрел в мою сторону. - Меня зовут Бескровный Артём. Мне 29 лет, и я из прекрасного Санкт-Петербурга, - зал снова захлопал, - я бы хотел сказать, что посвящаю эту песню Соне. Надеюсь, с ним ты будешь счастлива. - Знаете, - вдруг сказал Дима, - я очень Вас понимаю, Артём. Ваша история и история этой песни была и в моей жизни. Мое сердце пропустило удар. Я старалась сделать вид, что не отношусь к этому. - Я очень сильно любил эту девушку, это было даже взаимно, однако она вышла замуж за другого. Краем глаза я увидела, как Агутин что-то зашептал Градскому, а потом они оба посмотрели в мою сторону. - Безумно хочу поработать с Вами, поэтому дорожка и горит белым. Артём поблагодарил и посмотрел на меня. А что мне сказать-то? - Раз уж у нас вечер воспоминаний, то скажу, что в моей жизни была похожая история. Я увидела, как коллеги внимательно на меня посмотрели. - Я была влюблена в своего хорошего друга, но по определенным причинам у нас не получилось быть вместе. Дима отвернулся, поэтому я не смогла увидеть его реакцию. - Мне кажется, у Вас есть что-то, с чем вы хотите поделиться, но очень боитесь. Артем, вы прекрасно доводите до слез своим исполнением в хорошем смысле, конечно же. Когда все засмеялись, я поняла, что шутка, к счастью, удалась. Я скрестила пальцы. Этот Артём просто обязан быть в моей команде. - Дмитрий, - начал участник, - я уважаю Вас и Ваше творчество, но я выбираю Пелагею. Я облегченно выдохнула и поднялась, чтобы поприветствовать нового члена своей команды. - А ты спроси у него, - грубо сказал Билан, когда я вернулась на место, - вдруг он и в хоккей играет. Такое совпадение будет! Я зажмурила глаза. Нет, Поля, только не сейчас. - Дима, действительно прекрати, – вмешался Леня. – Поля – девушка, ты не думал, что её это ранит? Я вжалась в кресло. Просто так это не закончится. - Это она должна была думать! – гаркнул Дима. – Это Пелагея поступила как последняя стерва, а сейчас сидит и строит из себя дуру. Хотя почему же строит? Знаете, это уже слишком даже для Билана. Я встала с кресла и дрожащими руками сняла все наушники и микрофоны, а затем повернулась к певцу. - С меня хватит, Билан! Это последнее что я сказала прежде, чем убежать в гримерку под шокирующие взгляды коллег и удивленное перешептывание зрителей. Навстречу мне бежали Нагиев и Аксюта, но я их только оттолкнула и наконец заперлась в гримерке. Мне уже было плевать, что я всех задерживаю и подвожу, хочется уткнуться в подушку и прореветь до утра. Через некоторое время в дверь стали стучать. - Пелагея, – я услышала голос Юрия Викторовича, – ты в порядке? Он ещё и спрашивает! Перед ним девушка пробежала в слезах, а он интересуется, в порядке ли она! Я постепенно приходила в себя, но мужчине не ответила. По громким разговорам я поняла, что остальные наставники и ведущий также стоят за дверью. - Что произошло-то? – спросил Нагиев у остальных. - А ты вот у этого Ромео недоделанного спроси, – я уверена, Градский при этом нахмурился. - Тогда ты спасай свою Джульетту, а мы пойдем, надо что-то сказать зрителям. Они ушли, а Билан снова постучал. - Поль, – начал он, – если не пускаешь, то хотя бы выслушай. Я села на диван и обняла колени руками. Билан, видимо, облокотился спиной на дверь и сел на пол, потому что голос его шел снизу. - Знаешь, – начал он, – когда наши пути разошлись, я вообще не выходил из дома. Даже алкоголь на дом заказывал. Сердце екнуло. Он ушел в запой из-за меня! - Но однажды моя сестра сказала мне, что если я люблю тебя по-настоящему, то буду желать тебе счастья даже с другим человеком. Из глаз снова потекли слезы. Да что ж такое-то? Что потом-то будет? - А потом я не знаю, что произошло. Я захотел, чтобы ты почувствовала ту боль, которую испытал я. Я удивленно вскинула брови. - Поль, прости меня, пожалуйста. Я снова думал только о себе и не побеспокоился о твоих чувствах. Я думал о том, можем ли мы остаться друзьями. Я не знаю, остались ли у тебя ко мне чувства, – признался певец, – но мне очень не хватает тебя. Твоей улыбки и звонкого смеха, твоих шуток и твоего запаха, твоих «обнимашек». Я уже сомневалась, что слезы текли из-за эмоционального состояния. Вот Билан! Даже когда извиняется, до слез доводит. - Представляешь, я даже эскимо ни разу с того момента не ел. Я тихо засмеялась. - Поль, скажи, у меня есть хотя бы маленький шанс быть для тебя другом? Если, конечно, твой Ваня будет непротив. И снова поток слез. Два с половиной года назад я сделала неправильный выбор. Я так заботилась о семье для Таи, что совсем не подумала, насколько эта семья будет счастливой. - Пелагея, – застучал Билан, – ты там в порядке? Эй, Поля! Я только сейчас поняла, что с последнего вопроса мужчины прошло около десяти минут. Я тут же вскочила с дивана и кинулась открыть дверь. К своему удивлению и удивлению Димы, я сама обняла его, уткнувшись в родное плечо, и позволила очередному потоку слез выйти наружу. - Ты чего, принцесса? – заботливо спросил Билан. – Расскажешь, что случилось? Он аккуратно отвел меня на этот несчастный диван и стал ждать начала, не выпуская из объятий. И я рассказала ему о всех переживаниях: по поводу Вани, о наших ссорах, по его просьбе рассказала и о Таське. - Я надеюсь, я смогу с ней познакомиться. – улыбнулся Дима. – А насчёт этого хоккеиста не волнуйся. Пусть только попробует тебя обидеть! Сразу зови меня. Обещаешь? Дождавшись моего кивка, Дима прижал меня к себе, целуя куда-то в волосы.