forgotten memories.fm

В маленький город, в котором ты родился, приезжают двое. Двое агентов. Мужчина и женщина. Маленькие города нынче в большой моде. Ты сбежал оттуда давно - или твои родители решили переехать, пока ты был ещё ребёнком. У нас нет подробной информации о тебе. Только не говори, что родился в мегаполисе, ты просто не помнишь. В любом случае, вся твоя жизнь вела к этому моменту, когда голос по радио будет говорить о месте, которое ты и не хотел вспоминать. Расскажи мне, почему ты сбежал? Пожалуйста. Для меня это важно. Мужчина и женщина называют друг друга "Сэм". Сэмюэль и Саманта. Так совпало. Они гордятся этим совпадением. Они говорят друг с другом даже оставшись в одиночестве. Называть кого-то своими именем - всё равно что говорить с собой. Иногда они шутят, что их разумы давно срослись. Но, конечно же, их легко отличить: Сэм выше, а Сэм наносит слишком много геля на волосы. - Переключи станцию, - говорит Сэм, - Мне нужно что-нибудь пободрее. Тут бы мне надо замолчать, потому что говорить дальше очень опасно, но Сэм в раздражении бросает: - Здесь ничего нормального не ловит, - и бьёт ладонью по приборной доске. [Ты слышишь мой голос у себя в голове? Какой он? Прислушайся, опиши.] Минуту они едут в тишине. Сэм начинает настукивать ритм пальцами по рулю. Та-та-там-там. Та-та-та. И так раз за разом. Сэм оглядывается на чемоданчик, что покоится на заднем сидении. [Если бы ты знал, что там... Ты знаешь. Подумай.] В этом городе небо скучно-серого цвета, и бывает серым в любое время суток. Они проезжают лес и заправку, и окраину. Они вселяются в мотель. Кроме чемоданчика, безусловно тяжёлого, судя по тому как чуть скособочившись несёт его Сэм, но слишком маленького, одного на двоих, у них с собой нет вещей. Если ты побудешь с ними ещё немного, то поймёшь, что они никогда его не открывают. На заправке они покупают одноразовые зубные щётки, в мотеле берут один номер с двумя раздельными кроватями. Сэм и Сэм спят абсолютно голыми. Я рассказываю это не потому, что тебе может быть интересно, но потому, что хочу рассказать всё. К этому моменту ты уже должен понимать, что нет ни одного шанса, чтоб они явились в город, в котором ты родился, но почти не жил, по какой-либо причине, никак не связанной с тобой, верно? Или ты ещё не понял? Сэм и Сэм из тех людей, долгий взгляд на которых вызывает беспокойство. Они оба очень сосредоточенны, но умеют казаться непринуждёнными. Наверное, этому учит специфика их работы. Наверное, у них очень любопытная жизнь. Так ты хочешь знать, зачем они явились в твой город? Приятно, что ты начал называть его "своим". Хочешь знать, что в чемодане? И ты спрашиваешь, кто я, чёрт побери, такая? Знаешь, Сэм и Сэм - они ведь убийцы. Самые надёжные и изощрённые, о каких тебе доводилось слышать. [Ты веришь в призраков?] [Прервёмся на прогноз погоды. Сегодня ожидается краткосрочное предвосхищение апокалипсиса.] Следующим утром после приезда они направляются к старым складам... А помнишь Туччи? Я по нему не скучаю, противный был парень, и очень меня доставал в средней школе. Но того, что они с ним сделали - такого никто не заслуживает... Сэм набирает номер. - Мы на месте, - говорит он в трубку. - Хорошо, - отвечает человек на том конце. Берет нож и проводит им по карте. Не спрашивай, что в этом ноже, карте или человеке особенного, - я не знаю. Небо теперь пылает фиолетовыми и оранжевыми тонами. По всему городу открываются раны, и самая большая на старых складах, почти под ногами у Сэм, так что ей приходится отскочить. Раны отражают пылающее небо. Ты спросишь почему люди ничего не замечают. Но они замечают. Некоторые начинают плакать и молиться, другие пытаются их успокоить. Люди считают, что с первого взгляда могут узнать конец света. Кто-то из любопытства протягивает руку прямо вглубь зияющей в пространстве раны. Тогда он чувствует, как воспоминания утекают из его памяти, выравнивая ее складки, ощущает щемящую горечь утраты, которую не в силах унять даже рыдания, вырывающиеся теперь у него из груди. Но когда Сэм и Сэм заканчивают, раны затягиваются без следа, и... никто больше не помнит о них. Даже эти двое. Они в конце концов всего лишь люди, и помнят свои должностные инструкции. Но не порванное в клочья пространство, и противоестественное пылающее небо. Когда они заканчивают, у них с собой больше нет чемоданчика. Передо мной на столе лежит папка со штампом ОТКРЫТЬ В СЛУЧАЕ КРАЙНЕЙ НЕОБХОДИМОСТИ адресованная от начальства радиостанции. Надо же, у меня было начальство... Я открываю её. Она пуста. Из неё выпадает один ярко-жёлтый квадратный листок. На нём явно нездоровым дёрганным почерком написано "делай что хочешь". Ладно. Я расскажу тебе всё. [Они не могут влиять на то, что ещё не случилось, но подготовленные для меня сценарии подходят к концу.] О, они не просто убивают. Они уничтожают. Такая надёжная чистка, не оставляющая ни улик, ни проблем, которые ты приносил. Сперва Сэм и Сэм соберут то, из чего состоит твоя память, и вернут воспоминания туда, откуда все началось. Ты прав, именно поэтому ты не помнишь этот маленький городок и почему сбежал из него. Мне очень жаль. Ну... у меня для тебя подарок. Я кое-что о тебе знаю: ты не любишь фруктовое мороженное. Все любят, а ты нет. Видишь, ты уникальный. К сожалению, я не так много о тебе знаю. К сожалению, я уже не так много знаю о себе. Мне кажется, они собрали мои воспоминания. Потому что в ряде городов, где побывали Сэм и Сэм, они не делали ничего. Мне так кажется. Не помню... не помню, где родилась. Я ничего не чувствую. То есть, это не больно. Но мне чудится, будто моя жизнь разваливается на огромные куски, и многих не хватает. И я бы не заметила, не зная о работе, которой занимаются Сэм и Сэм. В худшем случае, сходила к неврологу, пропила курс таблеток, занялась медитацией, открыла курсы самосовершенствования. С другой стороны, я могла подсесть на наркотики или экстремальные виды спорта. Лишь бы бросать что-то в бездну, в надежде заполнить её, да сшить края, и сделать вид, что её не существует. Ничего из этого я не успею сделать. Это последний город, в который они прибыли. И мой последний эфир. Думала ли я, что хорошо спряталась? Не знаю. Я читаю эти сценарии, и мне далеко не так страшно, как могло быть от ощущения неизвестности. Так что никто не виноват, всё вышло случайно. Представляю, как в одном из бесчисленных мотелей Сэм врубает радио и долго слушает мой голос, не меняясь в лице. И Сэм говорит: "Что ещё за дела?", а Сэм отвечает только: "Пошли". Они встают и выходят прямо посреди ночи. Оба уже знают что будут делать. "Нет, это что? Ты её знаешь? Кто она, чёрт возьми?" - бесится Сэм. [Знаешь, почему я не забыла тебя? Всё просто: ты не моё воспоминание. Мы никогда не встречались... Теперь. Да, теперь мы никогда не встречались. Я о тебе только читала. Таково было моё условие, моя цель работы на радиостанции. Но я всё ещё скучаю по тебе.] Ну вот. Когда они оказываются прямо за дверью мне больше всего интересно одно: будут ли они стучать. Потому что это так глупо и иронично, так забавно, особенно то, что меня это волнует. Нет. Не будут. Нет... Выстрел сквозь дверь пробивает мне живот. Пуля врезается в позвоночник. Падаю, тяжело ударившись головой о пол. Гильза, порох, осколки двери и кусочки костей застревают у меня во внутренностях. Мне так больно, что я забываю дышать. Изо рта течёт то ли кровь, то ли слюна, и слёзы льются широкими ручьями. Но это неважно. Они заходят. Всё это неважно. Остаётся только боль. - Угадай кто! - говорит Сэм. - Добей её, - коротко говорит Сэм, и Сэм направляет пистолет мне в голову. Где-то далеко в подсознании, где-то в прошлом и будущем, лишённым боли, прежде чем Сэм нажимает курок, минуя смерть, я знаю, я помню, что это всё неважно. Я говорила о тех, кого должна была запомнить. Я говорила вслух, и те кто слышал запомнят меня. Каждый, кто слышал, думал моими мыслями. И теперь я - это ты, а ты - я, и я - это они, все они. И Сэм - Саманта и Сэмюэль. Мы связаны. Мы все в безопасности. Я рассказала целому миру о тебе. Ты не исчезнешь, я же обещала, что смогу всех уберечь. А умирать совсем не страшно. Да и неважно. Ты тоже это знаешь. И даже когда вещание на этой частоте превратится в сплошной белый шум - я буду помнить. Твоя А...