Русалочка и Принц

Волшебной шкатулки на месте не оказалось. Люсьетт опоздала. В ящике остался лежать только маленький ключ, который Люсьетт подняла и повесила на шею рядом с туфелькой Золушки. Она провалилась. Этого бы не произошло, скажи Парфе о важности шкатулки давным-давно… нет, бессмысленно винить в этом других. Люсьетт не сообщила Вальтцу о нахождении шкатулки, она могла успеть. Люсьетт не перепрятала шкатулку в более надежное место, когда она ее нашла. Люсьетт потеряла письмо, которое должна была сжечь. В пропаже шкатулки виновата лишь она. Люсьетт застонала и качнула головой. — Она была так сильна? Люсьетт горько кивнула: — Я точно не знаю в чем заключается ее сила, но Парфе говорила, что шкатулка поможет. — Нужно сказать ей о пропаже шкатулки. — Нет! Я найду ее! Я обыщу дворец! Люсьетт упрямо стиснула зубы в уверенности, что сможет это сделать. Она обыщет все комнаты, договорится с другими служанками, чтобы те передали ей доступ. Она успеет найти шкатулку до бала!.. Твердый взгляд Рода вернул ее в чувства. Зеленые омуты осуждающе смотрели на нее, и Люсьетт будто пронзил в самую душу безжалостный клинок, в который превратился его взгляд. Девушка достала с полки куклу. — Я пойду сегодня в «Сказку». Ты со мной? — Я не смогу. Тот человек может следить за мной. На безупречно разложенных юбках маленького платья расположилась отвратительная складка, которой Люсьетт не помнила. В прошлый раз она потратила много времени, чтобы добиться идеального порядка и красоты на полке. Странно, что эту она пропустила. — Не рассказывай Парфе о шкатулке, и о письме. — Я должен. Такая могущественная вещь в руках непонятно кого — это не шутки, — Род, продолжающий стоять за спиной Люсьетт, снял с плеча кролика и задал ему вопрос. — Ты не знаешь, что это за вещь? — Я знаю не больше вас. Извините. Услышав голос Себби — магического творения Парфе, созданного для Рода по доброте душевной, Люсьетт опустила голову. Когда она заговорила, ее тихий голос еле можно было расслышать. Люсьетт произнесла: — Они не смогут открыть шкатулку. Ключ остался здесь. — Из шкатулки уже могли достать то, что в ней хранилось. Ключ выбросили по ненадобности, — возразил Род, и лишил тем самым Люсьетт последней надежды. Девушка тронула пальцем тонкую ткань и поняла, что складку теперь нельзя разгладить. Упав духом, она поставила куклу на полку. Та, качнувшись, завалилась на бок. Люсьетт не стала ее поправлять и повернулась к Роду. Он смотрел на нее странным взглядом, который Люсьетт не могла понять. В нем не читалась злость, которая могла иметь место. В нем не угадывалось холодное презрение, которым он ее частенько окатывал. Он смотрел на нее глазами, полными грусти. — Я найду ее, — пообещала она. — Я… — Род потер пальцами переносицу и вздохнул. — Я помогу с поисками. Постараюсь разузнать, кого видели поблизости от этих мест. — Спасибо. Наступила тишина. Оба ожидали чего-то друг от друга: Род — еще больше информации, Люсьетт — прозрения и подсказки, в какую сторону двигаться. — Знаешь, — начала она, — меня с детства готовили к тому, чтобы по достижению взросления я села на трон. Принцесса должна стать королевой, а королева должна делать все идеально. Все, что делает королева — правильно. Я считала, что все делаю правильно. — Теперь ты так не думаешь? — Да, — Люсьетт уловила почти незаметное движение губ Рода — он почти улыбнулся. Это движение помогло ей говорить дальше. — Появившееся проклятие изменило мое положение в обществе, но не поменяло сути. Так мне казалось. Принцессы безгрешны, идеальны и всегда правы. — Об Эмелин такого не скажешь, — теперь Род открыто улыбался, и его глаза лукаво заблестели. Люсьетт позволила себе беззлобный смешок, взяла себя в руки и продолжила: — Правда открылась мне потом. И теперь. Когда я узнала о существовании шкатулки, я поняла, что в моих руках появилась сила — сила, которая поможет мне не бояться будущего. Меня больше не защищает титул, город дал понять, что некоторые люди опасны. Эта сила могла послужить гарантом безопасности. Люсьетт опустила голову, волосы закрыли лоб и спрятали ее от Рода. Несколько прядей выскользнули из незамысловатой прически и опустились на шею. Люсьетт села на кровать, отвернув голову. — Все наладится. У тебя и сейчас есть все, что понадобится для твоей защиты, — голос Рода прозвучал на удивление мягко. Он подошел и опустился перед ней на колено. Он смотрел на нее, не отрываясь — Король не позволит случиться ничему плохому. Во дворце много рыцарей, их мечи защитят нас. Тебя поддерживает Парфе и Делора. У тебя много своих собственных сил. Ты сообразительная, смелая и упорная, совсем скоро будет твой день рождения, и тогда у тебя появятся и волшебные силы. — Я… — Люсьетт неуверенно взглянула на него. Уверенный вид юноши, стоящего на коленях и смотревшегося при этом гордо, ее смутил. «Почему мне нужно ждать? Я ничего не могу сделать до того момента, когда судьба одарит меня силами небесными?» — Я не хочу ждать своего совершеннолетия. Почему-то эта дата считается решающей, и это служит отговоркой для моего и чужого бездействия? Род вздохнул и встал. Из положения снизу-вверх он переместился в сверху-вниз, нависнув над сидящей на кровати Люсьетт. — Что ты предлагаешь? — Нам нужно найти ведьму и расспросить ее, — Люсьетт прижала к губам палец и предугадала вопрос, который последует после ее слов. — Как? — Через мужчину, который пришел ко мне прошлой ночью. Возможно, он придет снова. Нет, я уверена, что он придет снова. Он говорил, что хочет быть моим другом. — Что? — Род нахмурился. — Он ничего тебе не сделал? Чего он от тебя хотел? Люсьетт замолчала и потерла пальцами ладонь. Где-то там, под подушкой, лежал флакон. Вряд ли Род согласится его использовать. — Он поручил мне кое-что, — сказала Люсьетт, — не волнуйся, этого я делать не буду. — Что он тебе поручил? Расскажи мне обо всем. Голос Рода снова зазвенел холодом, и Люсьетт внезапно разозлилась. Она вскочила и оказалась лицом к лицу с ним — «младшим братом» — сверкающие глаза которого яростно сейчас на нее смотрели. На некоторое время завязалась молчаливая битва — оба будто проверяли друг друга на стойкость и не отводили взгляд. Род продолжал настаивать на ответе, и Люсьетт взорвалась. Она произнесла: — Только после того, как ты расскажешь мне суть своего проклятия. Ее слова привели Рода в замешательство. Он моргнул и отступил. — Что? Зачем сейчас об этом вспоминать? Это неважно. — Нет, как раз именно это и важно. Это связано с поручением ночного гостя. Люсьетт шагнула вперед, Род нахмурился и сделал шаг назад. — Что он тебе сказал? Что тебе нужно сделать? — Я слышала, что твое проклятие связано с Русалкой. У твоей ведьмы бедная фантазия. Потеря голоса — довольно логично. Если читал сказку, то и концовку легко предугадать. Как и условие снятия проклятия. Род отшатнулся. Его глаза расширились, а лицо застыло от ужаса. Дрожащие губы слегка приоткрылись и не издали никакого звука. Он отступил, и каждый его шаг приближал Рода к двери. Он, не мигая, с ужасом смотрел на Люсьетт. Себби произнес обычным спокойным голосом Рода, который никак не подходил к нынешнему выражению его лица: — Ты знаешь об этом. Люсьетт кивнула. Род прикусил губу, снова отступил и уперся спиной о стену. Люсьетт ожидала, что после раскрытия все станет намного проще. Она думала, что после исчезновения недомолвок между ними, Род станет общаться с ней намного свободнее, и что ему будет легче. Так она считала. Потому она оказалась в полнейшем шоке, когда в уголках зеленых глаз промелькнула влага, а Род открыл дверь и выбежал из комнаты. *** Люсьетт вышла из кареты и поблагодарила кучера. Тот приподнял кепку, попрощался с ней, взмахнул вожжами. Карета тронулась с места и скрылась за поворотом. Люсьетт поправила платье и подняла голову. Над ней высилась знакомая вывеска — она приехала к Виорике. Люсьетт прижала к губам палец и стала кружить вокруг магазина, обдумывая дальнейший разговор. Она надеялась, что подруга Эмелин ответит на некоторые ее вопросы. Несмотря на то, что слова того страшного человека оказались правдивы, Люсьетт не чувствовала никакого облегчения. Ведь ей придется как-то договариваться с Виорикой, чтобы та пока отложила свадьбу. Хотя бы до тех пор, пока они не придумают, как быть с проклятием Русалочки дальше. Наконец, Люсьетт вдохнула поглубже и толкнула дверь. Внутри были посетители. Виорика стояла за прилавком и говорила с мужчиной, рассматривающим большого плюшевого медведя, и Люсьетт отошла в сторону кукол. Она не хотела прерывать человека от работы. На полках стояло много кукол, но ни одна из них не привлекла ее внимания. Дешевый материал не давал этим куклам никакого шанса, и по сравнению с коллекцией Люсьетт выглядели они немного жалко. «Хотя, должна признать, швы аккуратные и незаметные, а фасон платья довольно необычен. Может, начать коллекционировать не только знатных игрушечных леди, но и горожанок? Если делать скидку на их социальный статус, эти куклы довольно хороши». — Привет, Люсьетт. Что-нибудь приглянулось? Люсьетт обернулась и увидела, как мужчина выходил из магазина с медведем в обнимку. Виорика освободилась и теперь обращалась к ней. Как всегда, ее приветливое лицо выражало только дружелюбие и участливость. Добрая девушка. — Здравствуй, пока только присматриваюсь. Прикуплю пару кукол после получения выручки. Но я здесь не только ради кукол. Я хотела с тобой поговорить. Виорика удивленно приподняла брови, но моментально сориентировалась и проговорила: — Хорошо, заходи сюда, садись. Люсьетт неуверенно шагнула за прилавок и, действительно, за ним стоял еще один стул, с которого Виорика сейчас поднимала кружку и сверток с масляными пятнами. Приглядевшись, Люсьетт увидела на платье девушки небольшие хлебные крошки. Похоже, Виорика недавно завершила свой обед. — Что тебя интересует? Возможно, — Виорика прищурилась, и на ее губах расцвела лукавая улыбка, — хочешь узнать что-нибудь о Роде? Люсьетт опешила, и Виорика рассмеялась. — Как ты узнала? — Я немного наблюдательна, — Виорика выглядела очень довольной. Люсьетт задумчиво поднесла палец ко рту. Как попросить Виорику отложить свадьбу, к которой она наверняка долго готовилась? Не может же она в лоб ей сказать, что Род умрет, если Виорика этого не сделает. Или может?.. — Пожалуйста, расскажи мне о том дне, когда Род потерял голос. Уголки губ опустились, и Виорика кивнула. — Это был памятный день. Хорошо, я расскажу. Подожди немного. Она достала из-под прилавка табличку «Закрыто» и повесила ее снаружи на дверь. Затем она опустила затвор и прошла мимо Люсьетт вглубь помещения, скрывшись в проходе. — Люсьетт, проходи сюда. Чай с вареньем будешь? Прихвати мою кружку! Люсьетт подняла кружку и последовала за Виорикой. Отодвинув тканевой занавес, она с любопытством заглянула в небольшое помещение за ним. В комнате лежали свертки, ткани, швейные принадлежности и шкафы, на которых умещалось все это добро. Но Виорики здесь не было. Люсьетт услышала шаги над головой и, повертев головой, заметила лестницу за одним из шкафов. Она неуверенно зашагала к лестнице. — Виорика? — Да? Я здесь! Поднимайся ко мне. Люсьетт ступила на деревянную ступеньку, и та капризно заскрипела, заставив Люсьетт сжаться от страха. Но, раз Виорика каждый день ею пользуется, то все будет хорошо. Правда ведь? Поднявшись на второй этаж, Люсьетт огляделась. Обстановка была… слишком домашней. Массивный грубый стол, два косых стула, затопленная печь с горшком чего-то съестного, металлический чайник, из носика которого валил пар, и еще один проход в еще одну комнату, наверняка спальню. Это ее дом? Какой же он маленький… Закончив осматривать комнату, Люсьетт подошла ко столу и присела. Виорика как раз освобождала стол от обрезков разноцветных тканей. Она сама шьет игрушки? — То, что ты продаешь… ты сама все делаешь? — Ох, не все. Шью только кукол, я бы не успевала делать все, — Виорика улыбнулась, обернула ручку чайника полотенцем и налила кипяток поверх заварки. Достала с полки небольшую баночку и отмотала веревочку, открывая Люсьетт вид яркого желтого варенья из яблок. Взяв одну из больших деревянных ложек, Виорика протиснула ложку в маленькую баночку и выудила оттуда варенье на самом кончике ложки. Засунув варенье в рот, Виорика довольно зажмурилась. Люсьетт отблагодарила и пригубила горячий чай из кружки. Ух, горький! Подняв ложку, она поспешила последовать примеру Виорики. Увидев загоревшиеся глаза Люсьетт, когда ее языка коснулось лакомство, Виорика улыбнулась. Затем она начала рассказ. — Я хорошо помню тот день. Король устроил парад в честь окончания войны, и мы поняли, что настал конец темным временам. Я до сих пор помню белоснежных гарцующих коней, рыцарей в сияющих начищенных доспехах, девушек-танцоров с длинными извивающимися лентами и музыкантов. Я тогда в первый и единственный раз слушала королевский оркестр! Ох, какая же тогда была грандиозная музыка! Он прошелся по главной улице от одного конца города до другого, и собрал всех жителей города! На улицах столпилось уйма народа, и нас троих — Эмелин, Рода и меня — чуть не задавило; все же тогда мы были совсем еще детьми, и чтобы увидеть все подробности, пришлось протискиваться сквозь людей в передний ряд. Виорика пригубила из кружки, затем продолжила. Люсьетт внимательно слушала, она тоже помнила тот день. Хоть и не так хорошо, как Виорика. — К сожалению, увидеть короля вблизи у меня не получилось. Когда королевская семья проезжала мимо нас, меня и Эмелин вытолкнуло назад, а Рода вперед. Мы потеряли его из виду, а я встала на цыпочки и разглядела только макушку принце… что? Виорика осеклась и помотала головой. — Видимо, со временем память немного помутилась, — рассмеялась она. — Так вот, когда Род впоследствии нас нашел, уже после окончания парада, выглядел он очень воодушевленным. Еще бы! Мы все были в полном восторге! Мы с Эмелин хотели погулять подольше, но Род подошел ко мне и сказал, что хочет посоветоваться. — Посоветоваться? Насчет чего? — пока что у Люсьетт не было идей, как все это связано с его проклятием. Но видимо Род действительно был очень близок с Виорикой. Ближе, чем с сестрой, раз совета он просил не у сестры, а у ее подруги. — Я не знаю. Зарядил дождь, и мы с Эмелин разбежались по домам. А Род… он сказал, что ему нужно уйти кое-куда, и что он вернется совсем скоро, — Виорика замолчала и грустно улыбнулась. — Я часто вспоминаю тот день и иногда жалею, что не пошла за ним. Возможно, если бы я выслушала его, тогда бы он не вернулся, потеряв свой голос. Люсьетт нахмурилась. Похоже, тогда его и прокляли. Но она все-таки ничего нового не узнала. Какая жалость! — Но произошло и кое-что хорошее. Я упала в реку! — неожиданно возвестила Виорика, и у Люсьетт отпала челюсть. — Это — хорошо? — Да, когда тебя спасает из реки будущий суженый, — хихикнула Виорика, и Люсьетт скептически приподняла бровь. — Из-за дождя было совсем скользко, и я упала, потеряла сознание. Повезло, что меня тогда спас Дезмонд. Мы познакомились там, на берегу, мокрые, грязные и с сопливыми носами, шокированные и оба обрадованные моим спасением. Казалось, что тогда он испугался за упавшую незнакомку больше, чем сама незнакомка. Он тогда впервые спас человека, и очень мило… Люсьетт облокотилась о стол и принялась слушать о том, как Виорика налаживала отношения с будущим женихом и подумала, что придется как-то преподнести ей информацию о переносе свадьбы. Имеет ли она на это право? — Ах, кстати, на следующий день после парада в дом Эмелин нагрянул сам король и попросил руки ее матери. Невероятно, правда ведь? Оказалось, что они старые знакомые, и знакомы с самого открытого бала в честь коронации Его Величества Дженаро. Тогда там присутствовали все юные девушки королевства, и нас даже в планах не было… волшебное было время, все-таки… Люсьетт будто обухом по голове вдарили. Отец и Офелия знали друг друга так долго? Но если они влюбились еще тогда на балу, почему она вышла за другого? Да и у отца была Матушка. Почему так внезапно? Это странно… — Должна сказать, что у тетушки тогда настала светлая полоса в жизни. После смерти мужа одной ей было очень тяжело, — Виорика выудила еще варенья и лизнула ложку, — Его Величество очень ей помог. Но Эмелин и Род… Люсьетт навострила уши. — … Эмелин никак не могла привыкнуть к новому статусу, а Род… сперва у него будто крылья за спиной выросли, и он витал в небесах от счастья, но потом… эти крылья ему обрезали, и он обозлился, замкнулся и ушел в себя. Налег на учебу. Перестал даже писать нам, так мы тогда и общались, — объяснила Виорика, — а потом у него появилась эта магическая игрушка, которая дала нам снова услышать его голос. Род говорил, что кролика ему отдала тетушка — невероятно щедрая женщина. — Тетушка? — переспросила Люсьетт. Не может быть, чтобы хранительницу Люкиса эти люди звали так вульгарно и неучтиво. — Да, его тетя — сестра отца Рода и Эмелин. — Что? *** Люсьетт уходила в смешанных чувствах. Она пришла к Виорике за информацией — и получила информацию, только совсем не ту, на которую надеялась. Вдобавок, из-за шока она совершенно забыла сообщить ей о проклятии Рода и не попросила ее отложить свадьбу. После общения с Виорикой Люсьетт поняла, что она согласится. Да, точно согласится. Она поймет. Завтра она еще вернется туда, и тогда скажет ей об этом. А сегодня ей нужно немного оправиться от потрясений. Если у Парфе нет наследников, выходит, что следующая Хранительница Кристалла Света — Эмелин? Именно поэтому Парфе общается с Родом и помогла ему, отдав Себби? Знает ли Эмелин о том, какая роль ей отведена? В уме не укладывается. Люсьетт отперла дверь и заперла за собой. Скинула дорожное платье, переоделась и обессиленно села на кровать. Поездка ее сильно утомила, Люсьетт хоть и выздоровела, но быстро утомлялась. Похоже, сегодня у нее не получится ни учиться, ни работать. Скинув с ног туфли, Люсьетт нырнула под одеяло. Коснувшись кожей атласных простыней, она блаженно потянулась. Уже засыпая, она вспомнила кое-что нехорошее и запустила руку под подушку. Рука нашарила маленький флакон, который Люсьетт решила не использовать, и… бумагу. Вытащив руку и перейдя в положение сидя, Люсьетт развернула маленькую полоску бумаги. Там значилось: «Ты забыла взять его с собой. В следующий раз не забудь, непослушная принцесса».