Абордаж по-гремлински, или всё идёт по плану.

Первым делом, свежее пополнение гремлинов бросили на патрулирование морского сектора, под командованием мастера-лучника Сника. Собственно, всё пополнение проходило через его руки. Сеатагалус Сник, в прошлом разбойник и душегуб, владел обширными, хоть и начальными знаниями магических школ разума и воздуха, имел фамильяра-кукушку, отсчитывающую оставшееся время для цели, звание снайпера и талант к подготовке стрелков. Под командованием мастера-лучника даже такие раздолбаи, как гремлины, уже через неделю усваивали, как брать упреждение, где находятся уязвимые точки, а заодно и с какой стороны нужно резать горло, чтоб не запачкаться. Почему-то так уж получалось, с завидной регулярностью. И поскольку с его прошлым находиться в городе герою было противопоказано, то свою работу по тренировке новичков Сник проводил на учебном дирижабле «Воля Владыки», для таких целей усиленному крупнокалиберным орудием, двумя штатными големами и магом жизни. Для их борта была поставлена задача патрулировать воды между Лазурными Островами и Архипелагом Скелетов. В отличие от богатых ресурсами Лазурных, где вахтовым методом трудились и ловили золотых рыбок мирные жители, архипелаг служил рассадником нечисти и головной боли для всей округи. В морском секторе мало суши, но, похоже, что количество объектов на хекс было задано фиксировано, иначе как ещё объяснить такую концентрацию склепов, пирамид и некрополей на маленьких клочках суши? Даже виденные издалека белоснежные виллы на берегу моря, к гадалке не ходи, были особняками далеко не юных вампиров. И избавиться от них не было никакой возможности. Стоило пройтись по архипелагу с зачисткой, как уже через неделю в проклятых местах заводилась нежить, а через месяц там созревало такое, что впору было отправлять новый рейд. Ларс старался не выделяться, быть как все и делать то же, что и все, и первую половину дня ему это вполне удавалось. Служба начинала ему нравиться. Свежий морской воздух, ласковое солнце, тёплый попутный ветерок – ни дать ни взять, курорт! Но сразу после обеда на горизонте показались чёрные паруса. – Пираты! Йо-хо-хо! Немёртвые пираты! – поднялось оживление среди гремлинов. Рявкнула с недолётом единственная пушка. Дирижабль стремительно нагонял корабль с архипелага. В рубке, перед капитанским креслом, на постаменте было вмонтировано три артефакта: сфера из горного хрусталя, друза кристаллов топаза, и кабошон дымчатого кварца, в котором, если долго вглядываться, то казалось, что постоянно струится туман. Или дым, а может и слоистые облака, тут Ларс не взялся бы утверждать точно. Последним пользовались довольно часто, поочередно все члены экипажа, нагоняя попутный ветер. Сейчас мастер Сник положил руку на желтый, казалось, без перерыва играющий солнечными зайчиками камень, и летучий корабль окутал мягкий золотистый свет. А солнечный топаз даже как-то потускнел. Пушка сделала ещё один выстрел, на сей раз картечью, сметая с палубы врага мелкую низшую нечисть, вроде скелетов, только трёхголовых. Наконец пират ответил. С мостика отделилось тёмное облачко, и, стремительно разрастаясь, полетело навстречу. Через пару мгновений весь дирижабль окутала тьма, а в воздухе запахло тленом. Но внутрь, на палубу эта пакость добраться не смогла, остановившись в полуметре от обшивки. Сияние постепенно слабело, но не давало облаку праха дотронуться до летучего корабля. Пару секунд, и тьма рассеялась, снова стало светло, и по приблизившемуся кораблю гремлины, снующие по палубе, открыли пальбу из ружей. Наконец дирижабль догнал пирата, сближаясь к борту борт. На верхней палубе противника было уже почти пусто, если не считать слоя разрозненных костей и нескольких попрятавшихся за бочками и кнехтами мертвяков. Практически в упор бахнула картечью пушка, сметая за борт ошметки от тройки личей. – Отставить пальбу. Гхе-х… Приготовиться к абордажу! – Тихо просипел-прокашлял мастер Сник, но, в отличие от неразборчивого гвалта гремлинов, его было отчетливо слышно по всему кораблю. – Слышали, что сказал капитан? – лужёная глотка сержанта была прямой противоположностью сиплому полушепоту командира, но в слышимости если и уступала, то незначительно. – Готовимся к абордажу! Зависнуть прямо над пиратским кораблем мешала высота мачты, выходило слишком высоко прыгать, да и неудобно стрелять, когда собственное днище мешает. Поэтому дирижабль расположился параллельным курсом достаточно близко от борта, чтоб только не задевать мачты, но при этом достаточно высоко, чтобы максимально затруднить ответный штурм. Гремлины суетливо забегали по палубе. Сразу несколько бросилось в кормовую часть с криками «Големы, големы! Готовьте големов!» Полетели первые абордажные крючья. Рядом, всего в нескольких шагах, трое новоиспеченных гремлинов, из десятка Ларса, сбились в кучку и что-то затевали: – Доставай! – Бросай! – Поджигай! – Давай-давай! – ТРИ! – Да кидай уже! – Бросаю! – Чего копаешься! – ДВА! – Быстрее! БА-БАХ! – Взрывной волной троицу подбросило в воздух и по широкой дуге выкинуло за борт. Ларса, находившегося в пяти шагах, только повалило на палубу. – ОДИН! – На аборда-а-аж! – раздались затихающие крики улетающих. Игрок в теле гремлина поднялся и подошел к бортику, вдоль которого через равные промежутки были намотаны на штыри и закреплены верёвки. Вопреки ожиданиям, близкий взрыв не контузил, и даже не оглушил, а осколков в самопальном фугасе, видимо, предусмотрено не было. «Хорошая штука это сопротивление к взрывам.» –пронеслась навылет мысль. – А ты чего не с ними? – кивнул на троицу, казалось, выросший из-под земли Сник. – Так я, вот… – Не нашелся чего ответить Ларс, снимая с кнехтов абордажный канат с кошкой на конце. – Мастер-лучник, а чего вы так косо на меня смотрите? – Да так... Ты, что ли, нормальный? – Вроде бы да. Я сделал что-то не так? – Нет. Как раз ты всё делаешь правильно. Вот только если кто-то из вашего брата выглядит как нормальный или действует как нормальный… кхе-гхм… то где-то у него в голове та-а-акой огромный таракан, что впору пугаться. А ты, вдобавок, ещё и говоришь как нормальный. ПЛЮХ! Ларс украдкой скосил глаза. Одного из троицы швырнуло в бок, и, не долетев до корабля совсем немного, он упал в воду. Однако это, похоже, не сильно его расстроило, потому что, едва подплыв к борту, недолетчик достал свои инструменты, и принялся быстро-быстро метельшить руками. Через несколько секунд подозрительных манипуляций, из корпуса судна исчезло несколько досок, образовав пробоину у самой ватерлинии, в которую начали потихоньку заплёскиваться волны. Подтянувшись на руках и нырнув в дыру, гремлин скрылся из виду. В проломе сверкнула вспышка. – Что встал, боец? – просипел капитан – Трусишь идти в бой? Ещё один из тех троих, вероятно самый удачливый, схватился на лету когтистой рукой за натянутый канат, и, быстро-быстро вращаясь вокруг него, по спирали спустился на палубу. – Никак нет! – пришел в себя Ларс, и, зацепившись кошкой за что-то на вражеской палубе, лихо съехал по канату на другой корабль. «Такими темпами скоро и я стану как мои сослуживцы» – подумал снайпер, с содроганием глядя на ту высоту, с которой только что чуть не сверзился, держась одними лишь руками. – «Кстати где они?» – Правее! – раздалось над ухом. – Правее бери, кому говорю! Мимо протопал скелет огра, в проломленных рёбрах которого разместился гремлин с навороченной пищалью увеличенного калибра. «Оружейник. Эти ребята просто помешаны на пушках.» – уверенно опознал он бойца из первого десятка. – Куда прёшь?! – продолжал попытки командовать нежитью новоиспечённый водитель. – Побереги-и-ись! – мимо, уцепившись одной рукой за верёвку, пролетал сержант, отмахиваясь стволом от верещавшей облезлой обезьяны, вцепившейся в его клёпаную куртку. – Стоять, скотина!!! – это снова оружейник. БА-БАХ!!! и почти сразу же: ТРЕСЬ! – водителю-оружейнику наконец надоело, что трофейная техника его не слушается, и упёртая снизу в подбородок пищаль разнесла череп огра вдребезги. А потом, пролетев выше, снаряд размером с гремлинский кулак расщепил кусок реи. Посыпались щепки. Сверху и чуть сзади раздалось верещание. Недолго думая, Ларс ткнул пищалью в источник звука, и, упершись стволом во что-то твёрдое, нажал на спуск, подняв затем глаза вверх, чтобы разглядеть результат выстрела. Кажется, тварь унесло далеко за пределы корабля, потому что ничего похожего на то, во что он мог стрелять, сверху не было видно. Зато там обнаружился третий подрывник. До палубы он не долетел, умудрившись запутаться в такелаже. И не заметно, чтоб это ему мешало, потому что, тут же, разрядив пищаль в кого-то под собой, он принялся прямо там и перезаряжать её, вися головой вниз. Со стороны кормы раздался треск, в воздух взметнулись обломки досок со щепками, а тяжёлый глиняный голем провалился под палубу между ютом и мачтой. Следом за ним у штурвала запоздало плюхнулся второй, раздавив в лепешку толстенного зомби-рулевого. На этот раз доски выдержали. «Вообще-то, по здравому размышлению, они должны были идти первыми, принимая на себя основной удар» – не к месту проснулся стратег-теоретик в голове новобранца. Штурм протекал стремительно, и если судить по невозмутимому лицу Сника, скрестив руки обозревающего сражение с палубы дирижабля, то всё шло строго по плану. Вот только плана этого Ларс в глаза не видел, и начинал подозревать, что никто из его сослуживцев тоже. В его голову начала даже закрадываться крамольная мысль о том, что может плана-то и не было вовсе… Уж больно происходящее, на его свежий взгляд, походило на бардак, щедро приправленный хаосом. Ларс оглядел поле боя. Контроль над верхней палубой был практически полный, чего нельзя было сказать о трюме. Яму с провалившимся големом окружил добрый десяток гремлинов, расстреливая мертвяков внизу, и периодически сбрасывая жадно тянущиеся конечности прикладами. Второй голем спустившись с юта, ломился в дверь к капитану, куда часть команды спряталась при обстреле с воздуха. Навстречу ему ломились скелеты, гораздо менее прочные, зато их было много. Периодически в проём влетала граната, и тогда голем, преодолев сопротивление ослабшего потока костей, подойдя вплотную к двери, принимался расширять дверной проём. Рядом с Ларсом через борт перевалился мокрый как мышь, и частично подпаленный давешний подрывник-недолётчик. – Их там слишком много – ответил он на невысказанный вопрос, выливая воду из раструба аркебузы. Рука стажера сама по себе нащупала гранату на поясе. Внезапно в сражении наступил перелом. Голем внизу затих, буквально погребенный под кучей мертвяков, а из капитанской каюты высунулось здоровенное умертвие, судя по рогам, чудовищным передним лапам и ошметкам крыльев, при жизни бывшее демоном, причем не рядовым, а как минимум на уровне гвардейцев какого-нибудь адского владыки. От мощного удара голем отлетел к мачте, да так там и остался, и капитан пиратов зловеще защелкал многочисленными зубами в громадной пасти, буквально в шаге от новичка. От неожиданности Ларс выронил уже зажженную гранату… … смертельный шарик, подпрыгивая, покатился по палубе… …пробегающий к голему гремлин с верёвкой, запнувшись, отфутболил гранату прямо в толпу своих вокруг пролома… …стоявший в толпе ближе всех, размахнувшись своей пищалью развалил скелета, и на остатке хода отбил толстым стволом снаряд, как мяч бейсбольной битой… …рассыпая искры, граната влетела прямо в пасть капитану... …щелкнув зубами, пасть захлопнулась… А-БАБАХ-ПЧХИ! – эпически чихнул главный пират, рассыпая веером свои зубы, и заодно ошметки языка. Его голова пережила взрыв, но без зубов стала выглядеть гораздо менее зловеще. «Так не бывает» – только и смог подумать снайпер, в очередной раз поднимаемый в воздух взрывной волной. В глаз демона-зомби воткнулась чёрная стрела с пятнистым оперением. «Такие были у мастера Сника. Кэп с нами!» - пришла в голову приятная мысль одновременно с приземлением на палубу. – Я! Я! Я закину! – раздался тонкий срывающийся голос самого молодого в отряде гремлина. Пошатываясь из стороны в сторону, он нес над головой круглый чугунный горшок, по размеру больше его самого. Вторая стрела с пятнистым оперением вошла в свободный глаз демона. Тот слепо замотал башкой и лапами. Случайным ударом лапы ослепшее умертвие смахнуло сразу троих коротышек, один из которых неудачно врезался в бомбоносца, увлекая его за собой. Бомба покатилсь прямо к Ларсу. – Я! Я донесу! – прокричал, внезапно захотевший внести вклад в общее дело новичок. Одним глотком осушив красный фиал с зельем лечения, выданный перед боем в единственном экземпляре под роспись, Ларс обнял бомбу перед собой, поднялся на ноги, и, не видя, куда ступает, побежал к пролому в палубе, над краем которого уже появлялись оскаленные облезшим мясом морды. Всего в каких-то трёх шагах от цели, его за ногу схватило что-то холодное, заставляя потерять равновесие и завалиться вперед, растягиваясь на палубе. Уже падая, он изо всех сил вытянул руки, буквально запихивая кончиками пальцев бомбу в яму. – Тачдаун! – Поддавшись общему азарту бесшабашной схватки прокричал Ларс, краем глаза отметив восторженное выражение на лице свисающего с такелажа гремлина. «А разве поджечь бомбу сначала на надо было?» – посетила игрока запоздалая мысль. Тем временем тот, что с верёвкой, добежал до голема, зацепил крюк за кольцо на поясе убитого голема, поднял палец вверх и крикнул «Вира!». А затем сорвал с пояса гранату, поджёг и катнул её в сторону ямы. Разбрызгивая искры, стальной шарик прокатился по доскам перед носом у распластавшегося по палубе зрителя, перевалился через обломанный край, и ухнул вниз. Дальнейшее происходило уже без участия игрока, поскольку взрывной волной от бомбы, разворотившим всю палубу, его выбросило за борт. На этот раз здоровье ушло в красную зону, а перед глазами пульсировала, перекрывая обзор, здоровенная ярко-красная иконка «контузия». Возможно, поэтому в памяти остался лишь набор кадров, как в фотоальбоме: Вот падает на корму мачта, взрывом перебитая у основания. Вот ослепший капитан пиратов делает широкий шаг, и подставляет свою многострадальную голову прямо под её удар. Вот рогатое умертвие неподвижно лежит, придавленное тяжеленным бревном, оставшимся от мачты, а над ним стоит Сник и, шевеля губами, в упор всаживает стрелу в грудь умертвия, в которой клубится тьма. Вот безжизненного голема поднимают на верёвке, а с дирижабля звучит сигнал к отступлению. Вот наш капитан орудует в трупе капитана пиратов чёрным кинжалом, что-то выискивая. Вот Ларсу бросают конец верёвки, а пиратский корабль всё сильнее кренится на правый борт. Пришел в себя он уже на палубе летучего корабля, где после схватки царила суета. Рядом, прислонившись к стене, матерился, заматывая рану сержант. Два гремлина, оставляя на палубе царапины, волокли окованный железом сундук в рубку. И когда только успели? Возле перегородки, отделяющей вход в рубку, аккуратно сложили три обгорелых тела без сознания. Над ними колдовал корабельный маг жизни. Перед боем он наложил на всех ветеранов, у которых была одинаковая татуировка на груди, какие-то чары, а новичков заставил выпить вонючее зелье, отдающее плесенью и антисептиком одновременно. Он ещё тогда говорил капитану, что если сразу после боя трупы будут хотя бы одним куском, то с того света вытянет. Чуть поодаль, возле самого бортика, расплывшейся кучей грязи вперемешку с железным мусором валялся голем. Один. – Капитан! – Чего тебе, салага? – Один из двух приписанных к команде големов отсутствует. – Утонул наверное – пожал плечами капитан. – И вы так спокойно об этом говорите? – Он с мешками, скоро всплывёт. Ларс не очень себе представлял, как глина, набитая железом, будет всплывать, да ещё и с мешками, но смолчал. Похоже, что его сегодняшний лимит удивлений, если такой существует, был давно переполнен. Окружающее воспринималось как нечто нереальное, казалось, что всё это сон, и он когда-нибудь пройдёт. – А с какими мешками? – не сдержал он любопытства новичок. – Обыкновенными, холщевыми. С-с-схх… Эй сержант, начинай перекличку! Подобно большинству жителей нашей страны, парень прекрасно представлял себе, что такое холщёвый мешок, но вот как мешок из-под картошки может помочь всплыть, по сути, комку железа и грязи, понимать отказывался. – Эй, там голем утонул. Может его можно как-то вытащить? Нырнуть с верёвкой например… – в робкой попытке прояснить ситуацию, Ларс тронул за плечо бегущего на построение гремлина. – Не надо, у него там шипучка с вязучкой, сам всплывет. – Не прибавил ясности ответ. Пришлось расслабиться и терпеливо наблюдать за происходящим. Созерцательная ничего-не деятельность успокоила бегущие вскачь мысли, и Ларс обнаружил на периферии зрения мигающее сообщение, судя по дате, пришедшее пару минут назад, как раз во время попыток выяснить, как же всплывёт утонувший голем. Отправитель: Гремтех®: «Каждый гремлин интуитивно понимает всё, что связано с техникой, а так же существуют вещи, которые он не знать не может.» Ниже прилагался список: Простые и интуитивно понятные каждому гремлину вещи: Граната - обычная граната на базе гремлинского пороха. Бомба - обычная бомба на базе гремлинского пороха. Гремлинский порох - о субстанции рассказано отдельно (ссылка). Греческий огонь - греческий огонь, его все знают. Подземный огонь - мощная воспламеняющая смесь, заставляющая гореть даже камни. Кислота - концентрированная кислота, что тут непонятного? Мыло - обычное мыло, пригодится в хозяйстве. Вязучка - порошок, превращающий воду в густой гель. Растворяется через 4 часа. (1 кг порошка на 300 м3 воды.) Шипучка – порошок, при соприкосновении с водой вступающий в алхимическую реакцию с выделением газа. Слюна Ржавого дракона - очень сильная кислота, способная быстро разъесть даже самые прочные сплавы. Драконье зелье - воспламеняющая смесь, которая не тушится обычными методами. Антикоррозийный состав - предотвращает коррозию металлов (под ним не будет ржавчины). Внезапно на палубе возникло оживление, и, подойдя вслед за всеми к бортику, Ларс увидел пятно пены, в котором, среди множества картофельных мешков, плавал глиняный голем. – Слишком много шипучки положили – покачал головой стоящий рядом гремлин из первого десятка. – Эвон как раздуло мешки, пена из дырок так и лезет. Оглянувшись, бывший сталкер уже по-новому осмотрел лежащего на палубе голема, подмечая, что во многих местах на теле, в первую очередь в труднодоступных: в паху, под коленками, в подмышечных пазухах, на поясе, вокруг шеи и так далее, виднелись скрученные валики мешковины. Ларс видел их и раньше, но подумал, что это для дополнительной защиты уязвимых мест. Сейчас же он начал понимать, что у голема нет уязвимых мест, кроме двух его сердец, а свернутые мешки располагаются именно там, потому что это как раз самые труднодоступные и защищенные во время боя места на его крупном теле. В мешках, очевидно, находятся пакетики... а может и просто россыпью смесь двух порошков. Намокнув, вязучка превращает воду в гель, а шипучка наполняет его пузырьками, образуя густую пену. Постепенно пена заполняет мешки, а затем и выдавливает лишнюю воду прочь, придавая голему положительную плавучесть. Вроде просто всё, когда объяснили. – Аква-дайв! – раздалось совсем рядом, и, обвязанный за пояс верёвкой, молодой гремлин рыбкой прыгнул с бортика вниз, сжимая что-то небольшое и круглое в руках, а через мгновение смачно впечатался в глинистое месиво голема. Тот дёрнулся, и, к большому удивлению Ларса, почти сразу же зашевелился, а его размытое прежде лицо приняло осмысленное выражение. Снова пришло сообщение от Гремтех®: Сердце голема. Магическое средоточие его сути, накопитель маны и управляющий центр. В сложных конструктах допускается использование нескольких сердец одновременно. А гремлин, тем временем, уже сноровисто обматывал голема верёвкой. За шею. – Вира! – и двое наверху забегали вокруг ворота лебёдки, поднимая голема вместе со спасателем, гордо восседающим на его макушке. – Я так больше не могу. Всё вокруг ненормально. Или нормально? Я уже ни в чем не уверен, – тихонько, как ему казалось, бормотал себе под нос Ларс, глядя на клонящееся к закату, но ещё высоко висящее в небе солнце. – Эй, ты, Нормальный! Твоя очередь драить палубу, салага! – жизнерадостно крикнул забинтованный сержант, бросая в новичка ведро с водой. К своему удивлению, Ларс ловко поймал его, не пролив ни капли мимо палубы, и, выловив тряпку, с неожиданной радостью принялся за простую и такую привычную работу.