Корректор

Мелкий осенний дождь изрядно подпортил настроение. Непрекращающийся моросящий поток мерзких капель обильно заливал сенсорную аппаратуру кресла-каталки, отчего приходилось часто стирать рукавом влагу с панели управления. Синоптики обещали безоблачную погоду, поэтому на мне была надета сверхтонкая курточка, а после травмы на предприятии у меня в наличии осталась всего одна здоровая рука, которая с каждым проделанным движением потихоньку начинала мерзнуть и соответственно неметь в районе локтя. Все эти тонкости легкого дискомфорта давили на общее состояние и изрядно выводили из себя. Между остановкой общественного транспорта и зданием страхового отделения компании «Линг», простирался парк длинной около пятисот метров с хитрыми витиеватыми тропинками, отчего кроме заботы над ходовой частью моего металлического трона и борьбой с треклятой влагой, приходилось гадать, куда ехать в этом чертовом лабиринте состоящим из кустов и увядающей поросли пестрых цветов. Добравшись до парадного входа в величественное здание, передо мной встала еще одна проблема. Разве можно было подумать, что у входа в страховую контору, строители не догадаются соорудить соответствующие пандусы? С грехом пополам, я чудом преодолел высоту бордюра. Затем остановился, чтобы отдышаться и перевести дух. Физические нагрузки после полученной травмы мне были категорически противопоказаны лечащим врачом. Миновав двери главного входа, я медленно выкатился в просторный холл. Посетителей в такую погоду было немного: парочка скромных старичков смирно сидевших на удобных лавочках и одна рьяная бабуля, отчаянно доказывающая свою правоту молодому человеку в строгом костюме. Видимо за стойкой администратора ей вежливо отказали, поэтому к бабуле вышел один из старших менеджеров. Эти парни могут часами выслушивать оскорбления, но ни в коем случае не дадут слабину. На секунду мне даже стало жаль ее, но праведный порыв быстро испарился. Раз уж бабуле отказали в оказании помощи, то для этого наверняка нашлась веская причина. Тем более мне тоже необходима помощь, а если вступлюсь за бабушку, то точно подпорчу отношения с местной бюрократией. — Добрый вечер, — вежливо произнесла миловидная девушка, появившаяся незнамо откуда. — Здравствуйте, — в унисон ей процедил я, и неловко прокашлялся. —  Мне звонили на прошлой неделе. Фамилии точно не помню, но этот сотрудник пообещал оказать помощь в одной незамысловатой процедуре. — Вы говорите про синхронизацию с Нейросетью? — кроме красоты родители девушки наградили ее и безукоризненной проницательностью. — Вы правы. — Продиктуйте ваши данные, — она подняла руку и приготовилась к работе с коммуникатором, экран которого блеснул светом на ее запястье. — Это всего лишь формальность, но мне нужно свериться с планом. Я озвучил свои данные, стараясь четко произносить каждый звук. Электроника ошибается редко, но человеческие уши часто не способны правильно уловить буквы, из которых состоит моя сложная фамилия. Багауртдинов — то еще словечко, чем одарил меня отец при рождении. В школе ни одна из учителей так и не смогла с первого раза повторить это недоразумение, коим являлась моя ужасно редкая фамилия. — Все в порядке, — после недолго ожидания, произнесла девушка и, улыбнувшись, указала рукой на неказистый коридор, — Вас готовы принять. — Так сразу?! — Вам нужно дополнительное время на принятие решения? — в ее голосе послышались нотки раздражения. — Учтите, что следующего шанса придется ждать долго… — Ладно, хорошо, — кивнув, я покорно опустил голову. — Ведите. — Следуете за мной, — победно произнесла она, и мы двинулись прочь от общества стариков и терпеливых сотрудников страховой. Коридор петлял подобно тому лабиринту, на что походил прилегающий к зданию парк. Не знаю было ли это сделано специально, но вызывало крайне пугающие ассоциации. И без того нервное напряжение с каждым соударением каблуков и гладким полом, отзывалось кратковременной остановкой сердца. Мои руки вспотели, а курточка от образовавшейся испарины взмокла еще сильней. Размышляя над дилеммой, стоит, снимать верхнюю одежду или нет, наше путешествие подошло к завершению. Девушка остановилась у одной из бесчисленных дверей и, повернувшись ко мне, одарила притягательной улыбкой. — Удачи вам, Владислав. — Благодарю, вас. Она обогнула мое транспортное средство и двинулась обратно в фойе. Я же остался один на один с закрытой дверью, за которой меня ждала новая жизнь. Высланный страховой фирмой контракт прямо говорил о кардинальной смене привычного уклада и настоятельно рекомендовал перед посещением финальной процедуры, решить все дела с родственниками. Я так и не понял сути в предстоящей синхронизации, но эта штука выглядела довольно опасным занятием. Повезло с тем, что мои родственники покинули этот мир до роковой аварии, и прощаться мне было особо не с кем. Неожиданно дверь отворилась, обрывая поток моих мыслей. Внутри находился крохотный рабочий стол мелкого бюрократа и человек, что восседал за ним. Он внимательно посмотрел на меня и махнул рукой приглашая зайти. — Смелее, Владислав, здесь никто не укусит! — Укусов я не боюсь, — буркнул я, не спеша, въехав в обитель менеджера. Все кто носит строгий костюм, я привык называть менеджерами. В наше нелегкое время этих ребят развелось настолько много, что рабочих почти не осталось. Роботы заменили людей практически на всех тяжелых профессиях, тем самым облегчив людской труд. Нам осталось лишь отдавать команды и следить за состоянием автоматики, которая к слову, ломалась достаточно часто. Из-за сложности техники возрастает вероятность сбоя, поэтому на серьезных объектах дежурят техники. В прошлом я был таким парнем и следил за работой сложной аппаратуры. Шел на повышение и готовился перейти в прорабы, но случилась авария. Один из новых образцов грузчиков вышедших из-под станка компании «Линг» на ровном месте ехавший с массивным грузом упал прямо на меня. Когда очнулся в палате городской больницы, врачи сообщили, что только чудо помогло мне остаться в живых. Я же посчитал иначе. В попытках вернуть меня к жизни, они ампутировали половину тела, поменяв часть внутренних органов на искусственные образцы. Компания «Линг» щедро оплатила лечение, но поскупились на приобретение протезов. Руку мне вернули, но потом посчитали, что этого будет вполне достаточно. Выдали каталку и отправили восвояси. До прошлой недели, я не мог выйти из затянувшейся депрессии. Полгода провел на алкоголе и болеутоляющих, прекратив всякое общение с друзьями. Звонок из страховой фирмы круто перевернул мою жизнь. Вновь услышав голос этого менеджера, уже не на дисплее коммуникатора, а непосредственно вживую, я с трудом подавил в себе чувство стыда. Ведь он видел мое раздавленное лицо, а это всегда вызывает непосильный стыд. — Я уважаю, серьезный подход к делу, но прежде, чем мы начнем, можно вопрос? — спросил сотрудник центра, оторвавшись от голографического дисплея. — Простите, видимо, задумался, — виновато улыбнулся я, почесав здоровой рукой подбородок. — Какой вопрос? — В холле столпилось много стариков? Сегодня такая гадская погода и надеюсь, их меньше, чем всегда. — В смысле? Вы не оказываете пожилым людям помощь? — Отнюдь, я бы с радостью, но, увы, — он сделал многозначительную паузу, демонстративно пожав плечами. — Нейросеть готова принять только разум молодых. Чем старше человек, тем больше он рискует потерять свою личность. Память штука переменчивая и сознание вытворяет с ней всякие неприятные штуки, а это категорически запрещено в период синхронизации. Именно поэтому компания в ближайшем будущем планирует прекратить операции над взрослыми людьми и перейти к детям, а точнее к новорожденным. — Это законно?! — Прошу вас, не делайте такое лицо, будто мы намереваемся убивать младенцев! В этом возрасте исключена любая сопутствующая опасность, а сознание, минуя острую фазу синхронизации, начинает использовать мозг по назначению. Поймите, Владислав, наши с вами головы — это антенны и передатчики одновременно. — Ничего не понял, но излагаете вы складно… — В чем же заминка? — Меня больше интересует, что будет со мной? — Пятьдесят на пятьдесят, устраивает ответ? — Так мало? — прошептал я, нервно сглотнув, поерзав на кресле. — То есть, я могу умереть? — Это вряд ли, — он отрицательно мотнул головой. — Сознание перейдет в нейросеть с вероятностью девяносто девять процентов. Умрет только тело, а оно в вашем случае далеко не эталон. Через несколько десятков лет, компания пробьет бюрократический барьер и получит разрешение на производство клонов. Тогда и наступит ваш звездный час — вы получите идеальную фигуру и кругленькую сумму на счете в международном банке. — А если я затеряюсь в вашей Нейросети и не смогу проснуться? — Там невозможно потеряться, — с упреком произнес он, потянувшись к скрытому от моих глаз отделению, что было размещено в столе. — Для вас время пройдет быстрее, словно скоротечный сон. Вытащив искомый предмет, он облокотился на стол, чтобы передать мне солнцезащитные очки. Именно на них походило это оборудование, что я незамедлительно покрутил в руках. На первый взгляд — обычный пластик, ничего особенного. — Вы согласны с условиями соглашения? — его голос вмиг преобразился, став грубым и предельно деловым. — Вчера я выслал вам все документы, — быстро кивнув, ответил я. — Что мне с этим делать? — Вы никогда не носили очки? — Приходилось, — усмехнувшись, произнес я. — Просто, думал, что мне предстоит залезть в какой-нибудь громоздкий аппарат. — На дворе скоро наступит двадцать второй век, — иронично заявил он, поправляя пиджак. — Наши специалисты разработали процесс, благодаря которому клиентам не нужно прибегать к утратившим актуальность пристрастиям залезать, куда ни попадя. — Можно, надевать? — вновь спросил я, медленно расправив душки. — Настоятельно рекомендую поторопиться, — пламенно подтвердил он, вставая из-за стола. — Минуту назад мне сообщили, что следующий клиент уже ожидает своей очереди. — Я вас понял, — безрадостно сказал я, поднеся очки к лицу. — Значит, когда очнусь, то стану миллионером? — Все будет в лучшем виде, Владислав! — заверил менеджер, весело подмигнув. — В чем-то вам даже повезло, мне через два года стукнет тридцать, и риск потери разума при синхронизации составляет двадцать пять процентов. Поэтому я завидую всем тем, кому помог пройти эту процедуру. — Поверю на слово. Направляясь в отделение страховой, я и подумать не мог, что все произойдет настолько быстро и таким причудливым способом, как надевание солнцезащитных очков. Стоит ли переживать о настоящем, если после коротко сна, я проснусь в здоровом теле и буду богачом? Сомнения отошли в сторону, когда боковым зрением отчетливо увидел блеск, исходящий от протеза руки. Освещение здесь хорошее, даже лучше, чем в фойе, запросто можно лишиться зрения. Глубоко вздохнув, наполнив легкие воздухом с примесью дорогого одеколона, я надел последний писк технологического прорыва. Несколько долгих секунд ничего не происходило. В искаженном свете я видел перед собой улыбающегося менеджера и хотел было намекнуть ему, чтобы он убрал с лица слащавую улыбку и предоставил мне работающий экземпляр окуляров. Затем в мои глаза словно вонзили нечто острое и наэлектризованное. Я попытался снять треклятые очки, но тело уже прекратило выполнять команды, мой разум скоротечно покидал его, окунаясь в пучину неизвестности. Боль беспокоила меня еще некоторое время. Отголоски болевых сигналов от воющих нервных окончаний отдавались эхом, образуя круговорот боли и страха. Мне казалось — я потерял себя. Мысли будто обрели плотность и потыкали тем, что вся эта затея с проведение стремного опыта по синхронизации с черт знает чем, было самой страшной ошибкой в жизни. Но о какой именно жизни может идти речь, если меня уже нет? Да, и собственно говоря, где я нахожусь? Здесь нет: ни света, ни других маркеров, что могли бы послужить ориентиром для определения местоположения. Сплошное ничего, окутанное мраком неизвестности. Неужели так и выглядит смерть? Стоило мне подумать об одном единственно проценте, который таил в себе неудачу при попытке синхронизации, я буквально едва не потерял себя. Мысли притихли, а мироощущение застыло в неведении, боясь исчезнуть навсегда. Затем меня швырнуло в нечто похожее на свет. Не знаю, откуда он появился, но я отчетливо увидел проявление теплого яркого явления. Он подарил мне надежду в этом мраке и я не стал сопротивляться чужеродному решению. Через мгновение меня выкинуло в реальность. Я снова обрел возможность видеть собственными глазами. Небо было прекрасным, пестрые облака плыли по нему, словно рыбы в морской пучине. Я был готов смотреть на это вечно, до того это прекрасное и завораживающее зрелище! Чья-то рука легла на мое плечо, тем самым прервав восхищение небосводом. Я повернул голову и увидел перед собой странно одетого незнакомца. Красные волосы, татуировки на лбу и лицо кирпичом — совсем не шли к странному черному одеянию, в которое он был облачен. Неужели мода настолько сильно изменилась, пока я находился в Нейросети? Я уже открыл рот для того, чтобы спросить его про дату и прочие приятные мелочи, что сулили мне при пробуждении, но не успел. Парень напряг желваки и громко выкрикнул: — Ичиго, чего застыл?! Пустой уже близко, нам некогда отдыхать!