Под гнётом журналистов

Поп-музыка всегда нравилась Эмме больше, чем какая-либо другая. И вот сейчас, под нежные мотивы и сладкий голос, она прыгала по номеру, постоянно пританцовывая и подпевая. Волнение охватывало, ведь это было первое в её жизни интервью. Яркие лучи солнышка просвечивали сквозь тонкие грани занавесок, и Эмма чувствовала, что Лондон не такой уж и дождливый, что придавало её настроению особые нотки. Обиды и расстройства не то, чтобы были забыты, они просто отошли на второй план от новой волны переживаний. Впервые за несколько последних дней Эмма действительно улыбалась, ловя нотки волнения, буквально разрастающиеся по всему телу, к самому сердцу. Музыка играла уже около часа, и Эмма совсем не слышала надрывающийся телефон. — Да, Сэм, — посмеялась она в трубку. — Как ты? — Ужасно, — плача, произнесла подруга, что заставило актрису срочно убавить колонки. — Что случилось? — она аккуратно присела на диван, боясь сделать лишнее движение. Сердце стало стучать быстрее. — Энтони попал в больницу! Я не нахожу себе места! — срываясь на плач, говорила Саманта. — Жаль, что ты так далеко!.. — Что? — Эмма приложила руку к губам, боясь пошевелиться. — Что случилось? — Авария. Сел за руль обдолбаный и пьяный, влетел в столб, — тихо произнесла она. — Боже, на него невозможно смотреть... — Милая, мне очень жаль! — крикнула Эмма, подскакивая. — Не переживай так, прошу! Это же Энтони, он поправится, я уверенна! — Я очень надеюсь. Эмма старалась не подавать виду того, что она безумно подавлена этой новостью. Сейчас её сердце стучало как сумасшедшее. Ей было жаль Саманту, что так переживала, пока рассказывала ей о состоянии Вуда, о ночах в больнице, о том, что он не приходит в себя. Ей было жаль Дэвида, что был сам не свой несколько последних дней. И теперь ей точно стало ясно, что послужило поводом не мириться с ней. Ему было не до этого. Но больше всего ей было жаль Энтони, подключённого ко всяким иголкам и лежащего в постели без каких-либо движений. Картина, которую она представила в голове, заставила её ужаснуться и снова заплакать. Теперь ей точно нужно найти Дэвида.

***

Саманта пообщалась с подругой около получаса, что более-менее её успокоило. С теплотой на душе она подошла к окну и стала пристально вглядываться в падающие на стёкла капли дождя. Погода в Голливуде испортилась. Телефон девушки постоянно вибрировал от звонков. Она была агентом Энтони, поэтому по всем вопросам в первую очередь звонили ей. Она провела в больнице уже порядка трёх суток. Она здесь спала, ела. Изредка прерывала своё местонахождение здесь поездками домой, чтобы помыться и сходить в магазин за едой. Плакать она перестала на второй день. Было нечем. Казалось, что от такой большой потери слёз организм будто стал обезвоженным и слабым. Сил не было никаких. Не было никакого желания даже краситься, наряжаться, отвечать на звонки. Единственные номера, на которые она отвечала, это Эммы и Дэвида.

***

— Эй, да не переживай ты так, — улыбнулся Рэй, заглядывая в глаза Эммы. — Это всего лишь интервью. Но Купер совсем не думала о дурацком интервью. Её мучали лишь плохие мысли о состоянии Вуда и Дэвида. Она пошла к Тарино, чтобы поговорить, успокоить, но в номере его не оказалось. Она пошла в ресторан, вышла на веранду, но нигде его не было. Он будто сквозь землю провалился. А сейчас она стояла у входа на площадку. Красивая, нарядная. Эмма высматривала его как только могла, но на горизонте его так и не оказалось. Обиды появлялись в ней с новой силой. Нет, он не мог не придти. Он не мог уехать. Не мог оставить её. Минуты казались бесконечно длинными, все вокруг бегали, о чём-то спорили. Площадка была забита работой. В удобном кресле за стеклянной дверью расположился ведущий, он что-то увлечённо говорил на камеру и зрителям, сидящим в зале. Что именно он говорил, Эмма, конечно же, не знала. Всё вокруг было как в тумане. Тихо, медленно, печально. Как по часам из-за угла показался Дэвид. Смурной взгляд, прямая походка, сжатые кулаки. Сердце Эммы трепещет от одного его вида, а живот начинает предательски жечь. Стрелки подходят ко времени выхода. Дэвид быстрым шагом направляется к Эмме и Рэю. Он окидывает холодным взглядом парня, а после встаёт между ними и, не говоря ни слова, неловко прокашливается, пока актриса не может оторвать от него восхищённый взгляд. Да о каких обидах может идти речь, если всё, о чём она сейчас мечтает, это броситься ему на шею, запустить руки в шевелюру и слиться в поцелуе, чувствуя, как он водит ладонями по её телу? От мыслей пробежали мурашки, и она заметила на себе холодный взгляд, смотрящий сверху вниз. Томный взгляд шоколадных глаз заставляет её окаменеть. Она не в силах пошевелиться и сказать хоть слово. Будто они снова не знакомы, будто он снова тот грубиян из клуба, тюрьмы или площадки. Она боится. Боится сказать хоть что-то, что заставит его нервничать. Она подождёт, пока он начнёт сам. Наконец, команду пригласили. Удержав всё волнение и трепет в себе, Эмма гордо вышла на сцену и присела в центре дивана. Рэй сел рядом, что, видимо, не понравилось Дэвиду. Он встал между ними и приказал подвинуться, что они послушно выполнили. Мужчина сел между ними. Эмма слегка улыбнулась. — Здравствуйте, Дэвид, Эмма, Рэй, — улыбнулся мужчина. — Очень рад вас видеть. — Взаимно, Джейми, — произнес Рэй. — Давайте начнём с того, что картина вышла прекрасной, — начал ведущий. — Начиная от прекрасного сюжета и заканчивая прекрасно подобранным актёрским составом. — Это присуще моим фильмам, — говорит Дэвид. А Эмма уже и забыла, какой у него голос. Зал посмеялся. — Вы всегда сами выбираете актёров. Так, мистер Тарино? — Так. — Рэй и Эмма выглядят вместе превосходно, — произносит ведущий, откидываясь на спинку. — Сейчас они повсюду, и их пара пример для детей и молодёжи. Как вам удалось так идеально сочетать этих людей? Дэвид едва слышно скрипит зубами. — Я не выбирал Эмму, — говорит он. — Её привёл директор студии. Зал охает. — Что? — ведущий яро удивляется. — А как же... — Как же что? — Как же слухи, что ходят вокруг... — улыбается ведущий и зал смеётся. Дэвид хмурится ещё больше. — Я не знаю никаких слухов и говорить об этом не намерен. Ведущий, заметив настроение Тарино, переключается на другого человека. — Эмма, вы в последнее время тесно общаетесь с Самантой, киноагентом Вуда? — Дэвид краснеет от злости. — Это видно по вашей ленте в инстаграме. — Да, мы хорошие подруги. — Вы знаете, что стало причиной аварии Энтони? Эмма быстро повернулась в сторону Дэвида. Она опустила голову вниз и увидела лишь его руку, которая сжималась в кулак. Она невесомо коснулась её. Дэвид выдыхает, и мгновенно берет её в свою, переплетая пальцы. По сердцу Эммы протекает спокойствие, и она, наконец, расслабляется. — Рэй, на площадке Эмма вам друг или просто коллега? — Мы обсуждаем фильм или отношения в Голливуде? — фыркает Тарино, ещё сильнее сжимая ладонь девушки. — Отношения всегда интересны, особенно в Голливуде, — выделил ведущий. — Например, все эти слухи про вас с Эммой. — О каких слухах идёт речь? — вклинивается Эмма. Тарино закипает. — Девушке с улицы так легко даются главные роли, это ли не странно? — На что вы намекаете? — рычит Эмма. Для Дэвида всё происходит будто в тумане, пелена злости уже мешает видеть. — Эмма очень талантлива! — вставляет своё слово Рэй. — Рэй, вы молодой и красивый... Никогда не было обидно, что Эмма не обращает на вас внимания? — Это уже ни в какие рамки! — прикрикивает Эмма. — Расскажите, как вам досталась главная роль в «Городе Грёз»? Вдруг Дэвид встаёт. Он хватает руку Эммы и ведёт её на выход с площадки. Везде доносятся крики, аплодисменты. Ведущий говорит им что-то вслед. Дэвид выводит Эмму в коридор и поворачивает к себе лицом. Он резко берет её за плечи и притягивает к себе, крепко прижимая. Она утыкается носом в его грудь и всхлипывает. Рэй вышел за ними. — Какого чёрта? — спрашивает он. — Это передача из Санта-Барбары? — Не знаю, но меня они вывели слишком сильно, чтобы я так всё оставил, — произносит Дэвид, не отодвигая от себя Эмму, что прижималась к нему сильнее. Из-за дверей вылетел мужчина средних лет, слегка полноватый и седой. — Мистер Тарино, я прошу прощения! — подбегает он к ним. — Рэй, Эмма и вы, пожалуйста, простите нашу студию, мы всё исправим. Тарино отодвигает от себя Эмму и поворачивает голову в его сторону. — Нас облили грязью, мистер... — Конвунд, — произносит мужчина. — Мистер Конвунд, для вашей программы это нормально? — он делает несколько шагов к нему. — Нет, мистер Тарино, — от волнения по лбу мужчины стекают капли пота. — Джейми сейчас же будет уволен! Он не первый раз срывает нам эфиры. — Очень надеюсь на ваше благорассудие, — Тарино мягко касается руки Эммы и ведёт её к выходу. — Как насчёт интервью с лучшим ведущим Британии? — Мы подумаем, — лишь произносит Дэвид, покидая студию. Рэй слегка улыбается мужчине, а Эмма просто молча следует вперёд.

***

Саманта воодушевленно бежит по коридору, каблуки уже совсем не мешают. Грустное выражение лица, наконец, сменила радость. Она сбивает со своего пути любого, кто попадается. Она толкается, дерётся и бежит. И ничто, абсолютно ничто в этом мире не заставит её остановиться. Ровно две минуты назад она сидела на лавочке в больничном парке, где мимо прогуливались больные. А она также безучастно и печально сверлила взглядом окружение. Позже достала телефон, пролистала фото с Вудом. Всхлипнула. Следом ответила Майку, что им нужно встретиться и серьёзно поговорить. Потом заплакала. В одно мгновение перед ней оказывается врач. Он тепло улыбается и сообщает о том, что Энтони очнулся. Пришёл в себя. Сердце предательски больно стучало по рёбрам. Руки затряслись, но она быстро пришла в себя и уже неслась по белым коридорам, широко улыбаясь. Дверь со свистом распахнулась, и она увидела Энтони, который медленно повернул голову в её сторону и слегка улыбнулся. Через силу. Секунда — и она уже сидит на его койке, боясь коснуться. Он осматривает её как незнакомку. Он видит её другой. Энтони видит, как из покрасневших глаз стекают слёзы, и его сердце будто замирает. — Сэм, — произносит он, боясь коснуться её так же, как и она его. — Я рад, что именно ты здесь. — А я вот не рада, что ты здесь, — усмехается Саманта, вытирая слёзы рукавом. Энтони, прокашлявшись, смеется. — Наверное, тебе нельзя разговаривать. — Мне все можно, я же Энтони Вуд, — Тони улыбнулся, Саманта сделала то же самое ему в ответ.

***

— Холодно, — шепчет женский нежный голосок на ушко. Он мигом опускает её и снимает пиджак, накидывает ей на плечи. Прижимает к себе сильнее. Они сидят на лавочке где-то в центре Лондона. Точнее он сидит на лавочке, а она на его коленях. Его руки крепко прижимают актрису к себе. Она гуляет тонкими пальцами по шевелюре режиссёра. Темно. Поздно. Пасмурно. — Хорошо, что с Энтони всё в норме, — произносит она. Дэвид молчит. Он просто держит голову на её груди и слушает биение сердца. Она глубоко выдыхает. И когда он уже заговорит? — Ты настоящий граф Дракула, раз любишь такую погоду, — Эмма засмеялась. — Эмма, — прервал её грубый голос. Тихий, спокойной, с лёгкой хрипотцой. — Ты можешь хоть минуту помолчать? Девушка обиженно надула губы и, тяжело вздохнув, положила голову на его плечо. Он медленно повернул голову в её сторону и невесомо коснулся её губ своими. Выдох. Они улыбаются, прижавшись друг к другу лбами. — Я такой идиот, — шепчет он ей в губы. Она усмехается. — Я говорил такой бред. — Я тоже, — тихо отвечает она. — Нет, Эмма, ты хорошая, — он вновь отрывается от неё и смотрит куда-то вдаль. — Возможно, что даже слишком хорошая для такого, как я. — О чём ты? — спрашивает Эмма, нахмурив лобик. Девушка нежно касается его руки, он не реагирует. — Я думал все эти дни. О том, что, наверное, зря это всё. Что я старый, ревнивый, злой скряга... — усмехнулся он. — Не обладаю прекрасным телом и лицом. Меня никогда не снимут на обложке плейбоя. А ты такая идеальная. И внешне, и внутренне. В чём подвох? — В том, что мне не нужны герои обложек плейбоя, — она звонко хихикнула и коснулась его щеки губами. — А кто тебе нужен? — он снова повернулся. Они были безумно близки. Он томно вглядывался в её глаза. — Дэвид Тарино, — тихо произнесла она. — Я его люблю. Слышал о нём? Режиссёр сначала тяжело вздохнул, а потом хрипло просмеялся. Видно, что он был смущен. Он потёр переносицу, пока Эмма, висящая на нём, ждала ответа. — Говорят, он влюбился на старости лет как глупый мальчишка. — Да? — удивлённо улыбнулась она. — И в кого же? — В будущую обладательницу «Золотого Адама»? Эмма прижала его к себе с такой силой, с какой только могла. — Ты думаешь, что когда-то я её получу? — она заглянула в его глаза. — Обязательно.