***
Берлин встречал холодно. Пасмурно и дождливо. Эмме пришлось поменять летнее платье на джинсы и на красную кожаную куртку, дабы не заболеть посередине тура. Сейчас Берлин не играл для неё никакой роли, пока она спускалась из самолёта, потом шла по аэропорту, затем ехала в трансфере. После красочных, тёплых городов Берлин казался ей ледяной глыбой, разбившимся Титаником. Но только до той поры, пока она не увидела небо. Небо над Берлином. Каждый из нас хоть раз в жизни слышал эту фразу. Видел кино. Слушал песню. И оно не зря, ведь небо над Берлином и правда особенное. И этот день был не исключением. — Льёт как из ведра, а я так хотела погулять! — фыркнула Эмма, сидя перед окном и прижимая к себе колени. — Тебе же здесь не понравилось, — тихо поговорил Дэвид, порисаживаясь рядом и кладя плед ей на плечи. Он прижал её к себе. — Передумала, — проговорила она и задумалась, а следом усмехнулась. — Пока не увидела небо. — Магия этого города в этом небе, Эмма. День не предвещал ничего хорошего. Погода не давала насладиться посещением новой страны и Эмма грустно лежала в постели, смотря телевизор. Эмма была поклонницей солнца, моря, белоснежных облаков, загара. А потому менять эту прекрасную обстановку было так не по себе! А вот Дэвид такую погоду любил. Лучшее для него время года была весна или осень. Но не в Голливуде, а именно там, где планета даёт насладиться каждым временем года полностью. Если весна, то только после зимы, когда надоедливый снег превращается в мерзкие лужи, но температура воздуха даёт напоминание о том, что тепло ещё существует. Если осень, то перед зимой. Прекрасное ожидание Рождества, снега, прощание с надоедливой жарой. — Всё же хочу заставить тебя сходить куда-нибудь, — улыбается Дэвид, выглядывая в окно. — Тебе не обязательно всегда торчать со мной. — О чём ты? — Эмма слегка приподнялась, её брови взметнулись вверх. — О том, что ребята, кажется, собираются прогуляться и пойти в клуб, — произносит он. — Почему бы тебе не пойти с ними? — Дэвид, мне хорошо проводить время с тобой, — Эмма подошла к мужчине и обвила его шею руками, заглядывая в глаза. — Но было бы круто, если бы ты тоже пошёл! — Ну нет, — усмешливо фыркнул он, убирая с себя руки девушки. — Мне, как режиссёру, нужно быть от команды на расстоянии. — Почему же? — Как начальнику, — улыбнулся он. — Если я буду им другом, то на площадке воцарится хаос. Пусть Тарино навсегда останется противным крикуном. — Тогда и от меня будешь держаться на расстоянии, ворчун? — Эмма положила голову ему на грудь, а он провёл рукой по волосам. — Не надейся.***
Дэвид всё же заставил Эмму пойти с друзьями в клуб, но Эмма в свою очередь всё же заставила Дэвида пойти с ними. Часы уговоров, соблазнений, выполнения желаний и Дэвид, облачённый в чёрное, снова ждёт Эмму на пороге. Всё его лицо показывало негодование и полное отсутствие желания. Он сводил брови вместе и хмурился, глядя на Эмму, а та только задорно смеялась. — Я буду чувствовать себя просто ужасно, — прорычал он, сидя в такси. — Особенно, понимая, что меня там никто не ждёт. — Не говори глупостей, милый, — улыбнулась она. — Думаю, они будут рады. Когда такси остановилось около клуба, то вся команда стояла там. Людей было не так уж и много. От силы человек шесть. Они все спорили с охранником, резко переговаривались, а грозный мужчина лишь качал в ответ головой. — Что происходит? — Эмма с Дэвидом появились сзади. От неожиданности ребята подскочили и выпрямили спины. — Без официоза, я приехал отдыхать. Дэвид поднял руку к верху, все выдохнули и расслабились. Но, мигом вспомнив о проблеме, очнулись и стали кричать, перебивая друг друга. — Нас не пускают! — Ироды! — Проклятые! — Я буду жаловаться! — По какой причине? — спокойным голосом спросил Дэвид охранника. — Вип-вечеринка, только звёзды, — огромный мужчина смотрел на Тарино с надменностью, хоть, кажется, и стал понимать, что наткнулся на шишку. — Моё имя — Дэвид Тарино, оно вам о чём-то говорит? — Конечно, мистер Тарино, — охранник замешкался. — Они с вами? — Да, это моя команда, — проговорил Дэвид, переплетая пальцы с пальцами Эммы. Он направился вместе с ней вглубь клуба. — Пропустите всех и сопроводите нас в вип-ложу. Спустя пятнадцать минут вся команда осматривала апартаменты вип-комнаты. Тёмные занавески, кожаные диваны, огромный стол в самом центре, тусклый свет. Несколько пар удивлённых глаз, что впервые были в подобных местах. Обычно на вечеринках в Голливуде в подобные места уходил только Тарино со своей свитой. Или же Энтони, актриски и все сливки общества. — Спасибо, мистер Тарино! — восхитился Эрик. — Здесь очень круто! — На здоровье, — он откинулся на спинку дивана и стал высматривать что-то в телефоне, Эмма быстрым движением отодвинулась от него и включилась в диалог. Спустя время все разделились на компании, что по разным углам помещения вели всякие беседы. Светские, пьяные, шуточные. Казалось бы, будто весь Голливуд собрался сейчас в центре Берлина в маленькой комнатке элитного клуба. Эмма услышала гул около дивана, где оставила Дэвида. Он был всё там же, но его окружила его команда: вот Рэй сидит в кресле, закинув ногу на ногу, вот Бин, что присела рядом, Кэрол, Джо, Моника. Все они гудели, что-то кричали Дэвиду. Эмма с удивлением усмехнулась и пошла ближе к компании. — Ну же, Дэвид, расскажите! — кричал кто-то из толпы. — Это же безумно интересно! Тарино смущённо усмехнулся. — Хорошо, хорошо, — начал он. — Да, фильм «Хулиганы» снят исключительно по нашим тусовкам с Энтони. Все весело засмеялись. — Я так и знала! — слышится голос из толпы сквозь смех. — Судя по фильму, живёте вы очень весело. — Это да, — задумчиво усмехнулся Дэвид, будто пролистывая в голове воспоминания. Эмма улыбнулась, наблюдая за этой милой картиной. Дэвид сближается с подчинёнными, что может быть лучше? — Между романтикой и драмой я всегда выберу драму, — говорил Дэвид. С момента начала диалога прошло около часа, но все также завороженно слушали Дэвида, не отвлекаясь и не отводя взгляда, словно боялись пропустить хоть одно слово из его рассказа. — Драма наполняет нашу жизнь смыслом. Любовь важна, но что есть любовь без боли? — Теперь я понимаю, что ты в нём нашла, Эмма, — ехидно усмехнулась Бин, говоря эти слова шёпотом. — Думаю, что мне пора проветриться, — улыбнулся Дэвид, поднимаясь с дивана. Он похлопал себя по карманам в поисках сигарет и, нащупав их, вышел. В комнате поднялся гул. — Боже, Тарино такой интересный! — воскликнул пиар-менеджер. Все мигом подхватили его слова и началось бурное обсуждение. Эмма, неловко улыбнувшись, пошла за мужчиной. Она обнаружила его стоящим на улице. Он сексуально выдыхал пары никотина через нижнюю губу. Эмма ласково положила руку ему на плечо, и он обернулся. — Язык отсох, — усмехнулся он. — Не привык я столько болтать. — От тебя все в восторге, — Эмма с нежностью взглянула на него. В ответ Дэвид лишь слегка притянул её за талию к себе, не выкидывая из рук сигареты. — Фу, гадость! — воскликнула она, ударяя его в грудь и отстраняясь. — Сигареты пахнут просто ужасно. Дэвид лишь усмехнулся. Из темноты послышался голос взрослой женщины. — Сигаретный дым прекрасно сочетается с дорогим мужским костюмом. — Каково бы не было окружение, но оно никогда не исправит этот ужасный запах, — фыркнула Эмма. Дэвид сдержанно молчал, делая вид, будто совсем ничего не слышит. Или он и правда абстрагировался. — Всё в этом мире, что создано человеком — прекрасно. И табак тому не исключение, — фигура взрослой женщины появилась из темноты. Чёрные волосы, убранные назад, тёмный макияж. — Нужно быть взрослым, умным, образованным человеком, чтобы это понимать. — Женщина, что вам от меня нужно? — прошипела Эмма, явно взбешённая тем, что эта особа влезла в диалог. — Вам не стыдно так говорить со взрослым человеком? — Вы назвали меня глупой и необразованной, мне нужно кланяться вам в ноги? — прикрикнула Эмма. — Тсс, Эмма, — прошипел Дэвид, хватая её за запястье. Но она быстро откинула его руку. — А что, я не угадала? Ты или немецкая певичка или голливудская актрисулька. — Ах ты старая грымза! — Что?! — Молчать! Крик мужчины разразился на всю округу. Все разом испуганно замолчали, а Дэвид в свою очередь обернулся, мигом узнав женщину, которая являлась причиной перепалки. Она в удивлении подняла брови и округлила глаза. — Дэвид! — воскликнула она, прижимая мужчину к себе. Эмма озлобленно следила за происходящим. — Как я рада тебя видеть! Ты совершенно не изменился. — Ты тоже, — пробурчал он. — Что ты здесь делаешь? — женщина миловидно провела пальцами по его ладоням, но мужчина опустил обе руки вниз, не давая ей этого делать. — И что за малолетка с тобой? — У меня тур, — спокойно произнёс он. — А это не малолетка. Это моя девушка. Эмма Купер. — Боже, Дэвид, ты меня поражаешь, — прорычала женщина, осматривая Эмму с ног до головы. — И когда твой вкус свернул не туда?.. — Если ты не заметила, я здесь, — прокричала Эмма, но Дэвид попытался её остановить, однако это не вышло. — Не позволю так с собой разговаривать! Тебе это так просто с рук не сойдёт! — Значит, умеешь за себя постоять. Дэвид устало закатил глаза. — Умею! — Брейк! — крикнул он, расставляя руки в стороны, но женщины его уже не слышали. — Надеюсь, что ты пошутил, Дэвид. — Надеюсь, что ты тоже, — пробурчал он. — Не просил твоего признания. Если это всё, что ты хотела сказать, Дора, то прошу оставить нас. — А ты стал грубым. — Более чем, когда это касается моих близких, — недовольно фыркнул он и отвернулся, прикуривая сигарету. Женщина ещё пару раз попыталась начать диалог, но удалилась, после чего Эмма повернулась к мужчине. — Что это за грымза, Тарино!? — Хоть ты меня не беси, — прорычал он. — Меня только что унизили. — Тебя? — перешла на писк Эмма. — Я думала, что оскорбляли меня. — Ты мой выбор, а дальше всё понятно, — выпустил он дым. Эмму окатила волна ярости. — Я не виноват, что ты не умеешь держать язык за зубами. — Она оскорбляла меня, я не могла молчать! — Эмма, в этом мире есть люди, которые не знают о том, что мы вместе. В том числе эта женщина. Она снималась у нас несколько лет назад и имела доступ к моему дому и даже на наши вечеринки, — пробурчал он. — Так что запомни: не везде можно хвастаться тем, что ты спишь со мной. — Прости, что?! — Эмма потеряла дар речи. Все нужные слова, буквы, мысли — всё будто пропало где-то в сознании, наполняя всё тело бушующим от злости огоньком. — Хвастаться тем, что я сплю с тобой!? — Я не это имел в виду, — он устало закатил глаза. — Нет, именно это! Знаешь что, Дэвид, — Эмма выдохнула. — Найди себе новую дурочку! И чтобы она не поступала так! Эмма стала разворачиваться и шагать прочь от клуба. — Стой! — крикнул он. — Да послушай же ты... — Может, я действительно сплю с тобой из-за роли, а? — сквозь слёзы проговорила она. — Чёрт, чёрт и чёрт! Я просидела с тобой половину тура в номере просто потому, что хотела быть с тобой, а не видеться с друзьями. И это вот твоя благодарность? — А я должен благодарить тебя за это? — кричал он. — Спасибо тебе большое, о великая Эмма, что из жалости сидела со мной в номере, а не гуляла со своими идиотами-друзьями! — Я говорила о чувствах, а не о благодарности! — кричала она, срываясь на плач. — Я так и знала, что ты ни черта не изменился! — Так найди себе доброго, тупоголового кретина, который будет всегда разделять твою позицию, что бы ни случилось! Дэвид был зол как никогда ранее. Он подходил ближе и ближе. Люди, что шли мимо, удивлённо останавливались и следили за ссорой. — Желательно смазливого качка, чтобы подходил тебе! — Ты невыносимый, бесчувственный кусок ледышки, Дэвид! — плача прокричала она и, закрыв лицо руками, отвернулась. Что-то внутри него мигом оборвалось. Будто знакомые до боли слова пронзили сердце. Дэвид сделал шаг вперёд, но мигом одумался. Он хотел бы всё исправить, хотел бы, чтобы она не плакала, хотел бы прижать её к себе. Но не мог. Гордость и чувство правоты всегда были важны для него, и Эмма ушла. Скрылась с глаз одиноко стоящего мужчины, что курил уже четвёртую сигарету.